Дробязко, Маргарита Александровна

Маргарита Дробязко

Персональные данные
Представляет	Литва СССР
Дата рождения	21 декабря 1971(1971-12-21) (52 года)
Место рождения	Москва, РСФСР, СССР
Рост	170 см
Бывшие партнёры	Повилас Ванагас Олег Гранёнов
Тренер	Е. А. Чайковская Е. В. Масленникова Г. Г. Аккерман Н. В. Линичук
Награды
Спортивные достижения Лучшие результаты по системе ИСУ (на международных любительских соревнованиях) Сумма: 196.18 Обязательная: 38.34 Оригинальная: 59.60 Произвольная: 100.89 Завершила выступления

Маргарита Александровна Дробязко (лит. Margarita Drobiazko; род. 21 декабря 1971, Москва, РСФСР, СССР) — литовская фигуристка, тринадцатикратная чемпионка Литвы (1992—2002, 2005, 2006), двукратный призёр чемпионатов Европы (2000, 2006), призёр чемпионата мира (2000) в танцах на льду. Вместе со своим партнёром Повиласом Ванагасом участница пяти Олимпийских игр (1992, 1994, 1998, 2002, 2006).

Биография

Маргарита Дробязко родилась 21 декабря 1971 года в Москве в семье полярного лётчика. Детские годы провела в Анадыре и Магадане. После возвращения семьи в Москву начала заниматься женским одиночным катанием под руководством Галины Истоминой. В дальнейшем перешла в танцы на льду, тренировалась у Натальи Личинук, Натальи Дубовой, Геннадия Аккермана. В группе Геннадия Аккермана её партнёром стал Повилас Ванагас. После распада СССР они приняли решение представлять Литву. Тренировались сначала под руководством Елены Масленниковой, с 1999 года с ними стала работать Елена Чайковская.

Наиболее успешным в карьере Маргариты Дробязко и Повиласа Ванагаса был 2000 год, когда они выиграли этап серии Гран при Skate Canada, стали бронзовыми призёрами финала серии Гран при, чемпионата Европы и чемпионата мира. В 2002 году на Олимпийских играх в Солт-Лейк-Сити литовские фигуристы также были близки к завоеванию медали. После оригинального танца они занимали пятое место. В произвольном танце опережавшие их итальянская и канадская пары допустили падения, однако не были наказаны за столь серьёзные ошибки судьями, расставившими пары в том же порядке, что и в оригинальном танце. Литовская федерация фигурного катания подала протест в Международный союз конькобежцев (ИСУ), но он остался неудовлетворённым.

На чемпионате мира в Нагано (2002) Маргарита Дробязко и Повилас Ванагас вновь пытались опротестовать спорное решение судей. После оригинального танца они шли третьими, но несмотря на безошибочный прокат произвольного танца опустились на четвёртое место, проиграв паре из Израиля Галит Хаит – Сергей Сахновский одним судейским голосом. Литовская федерация фигурного катания вновь подала протест, поддержанный петицией, которую подписали более двадцати спортсменов, тренеров, хореографов и судей, в том числе россияне Татьяна Навка и Роман Костомаров, а также их тренер Александр Жулин. Результаты чемпионата пересмотрены не были, но, по мнению известной российской журналистки Елены Вайцеховской, именно этот судейский скандал стал последней каплей, вынудившей президента ИСУ Оттавио Чинкванту настоять на введении новой системы судейства в фигурном катании.

Объявив о завершении своей спортивной карьеры, Маргарита Дробязко и Повилас Ванагас пропустили три сезона, однако в 2005 году решили её возобновить для участия в уже пятой для них Олимпиаде. Выиграв турнир Мемориал Карла Шефера, они квалифицировались на Олимпийские игры в Турине. На чемпионате Европы в Лионе завоевали бронзовые медали. Однако олимпийский турнир сложился для них менее удачно, и они смогли занять лишь седьмое место.

После сезона 2005—2006 Маргарита и Повилас окончательно ушли из большого спорта и сосредоточились на участии в ледовых шоу. Они также выступают в роли организаторов шоу «Пылающий лёд» («Liepsnojantis ledas»), ежегодно проводящегося в период рождественских праздников в Литве. Наибольшую известность в России им принесло участие в ледовых спектаклях Ильи Авербуха «Огни большого города» (2010) и «Тайна Острова сокровищ» (2012), а также телепроектах Первого канала.

Участие в телешоу

• 2007 год — «Ледниковый период» (в паре с актёром Александром Дьяченко);
• 2008 год — «Ледниковый период–2» (в паре с актёром Дмитрием Миллером);
• 2009 год — «Ледниковый период–3» (в паре с актёром Петром Красиловым);
• 2010 год — «Лёд и пламень» (в паре с актёром Андреем Чернышовым);
• 2012 год — «Ледниковый период. Кубок профессионалов» (разделила 1 место как лучшая партнёрша с Татьяной Навкой);
• 2013 год — «Ледниковый период–4» (в паре с хоккеистом Алексеем Яшиным);
• 2014 год — «Ледниковый период–5» (в паре с актёром Станиславом Ярушиным, пара заняла 2 место).

Спортивные достижения

(с П. Ванагасом)

Соревнования/Сезон	91—92	92—93	93—94	94—95	95—96	96—97	97—98	98—99	99—00	00—01	01—02	04—05	05—06
Зимние Олимпийские игры	16		12				8				5		7
Чемпионаты мира	17	13	9	12	8	10	8	6	3	5	4		4
Чемпионаты Европы	15	11	11	11	6	8	6	5	3	4	4		3
Чемпионаты Литвы	1	1	1	1	1	1	1	1	1	1	1	1	1
Финалы Гран-При								3	3	3	3
Skate America										2	3
Skate Canada				2	8	4	4	2	1
Trophee Lalique				4				3	3				3
NHK Trophy				6	5	4		2	3	2	2
Nations Cup				2	5	5				2
Мемориал Карла Шефера													1
Nebelhorn Trophy		2	3										2
Skate Israel					1	1
Зимние Универсиады		2

Награды

• Кавалер ордена Великого князя Литовского Гядиминаса (1 июля 2000 года).

Ссылки

• [www.kataniye.com/drobiazko-vanagas/ Официальный сайт (англ.)]
• [www.isuresults.com/bios/isufs00000284.htm Профиль пары на сайте ИСУ (англ.)]
• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/dr/margarita-drobiazko-1.html Профиль на сайте Sports-reference.com (англ.)]

Отрывок, характеризующий Дробязко, Маргарита Александровна

– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!


В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.
– Une lecon de geographie, [Урок из географии,] – проговорил он как бы про себя, но довольно громко, чтобы его слышали.
Пржебышевский с почтительной, но достойной учтивостью пригнул рукой ухо к Вейротеру, имея вид человека, поглощенного вниманием. Маленький ростом Дохтуров сидел прямо против Вейротера с старательным и скромным видом и, нагнувшись над разложенною картой, добросовестно изучал диспозиции и неизвестную ему местность. Он несколько раз просил Вейротера повторять нехорошо расслышанные им слова и трудные наименования деревень. Вейротер исполнял его желание, и Дохтуров записывал.
Когда чтение, продолжавшееся более часу, было кончено, Ланжерон, опять остановив табакерку и не глядя на Вейротера и ни на кого особенно, начал говорить о том, как трудно было исполнить такую диспозицию, где положение неприятеля предполагается известным, тогда как положение это может быть нам неизвестно, так как неприятель находится в движении. Возражения Ланжерона были основательны, но было очевидно, что цель этих возражений состояла преимущественно в желании дать почувствовать генералу Вейротеру, столь самоуверенно, как школьникам ученикам, читавшему свою диспозицию, что он имел дело не с одними дураками, а с людьми, которые могли и его поучить в военном деле. Когда замолк однообразный звук голоса Вейротера, Кутузов открыл глава, как мельник, который просыпается при перерыве усыпительного звука мельничных колес, прислушался к тому, что говорил Ланжерон, и, как будто говоря: «а вы всё еще про эти глупости!» поспешно закрыл глаза и еще ниже опустил голову.
Стараясь как можно язвительнее оскорбить Вейротера в его авторском военном самолюбии, Ланжерон доказывал, что Бонапарте легко может атаковать, вместо того, чтобы быть атакованным, и вследствие того сделать всю эту диспозицию совершенно бесполезною. Вейротер на все возражения отвечал твердой презрительной улыбкой, очевидно вперед приготовленной для всякого возражения, независимо от того, что бы ему ни говорили.
– Ежели бы он мог атаковать нас, то он нынче бы это сделал, – сказал он.
– Вы, стало быть, думаете, что он бессилен, – сказал Ланжерон.
– Много, если у него 40 тысяч войска, – отвечал Вейротер с улыбкой доктора, которому лекарка хочет указать средство лечения.
– В таком случае он идет на свою погибель, ожидая нашей атаки, – с тонкой иронической улыбкой сказал Ланжерон, за подтверждением оглядываясь опять на ближайшего Милорадовича.