Дроздовский, Богдан

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Богдан Дроздовский
польск. Bohdan Drozdowski

Богдан Дроздовский. 2006
Место рождения:

Коссово Польша (ныне Ивацевичского района Брестской области Белоруссии)

Гражданство:

Польша Польша

Богдан Дроздовский (польск. Bohdan Drozdowski; 20 ноября 1931, Коссово Польша (ныне Ивацевичского района Брестской области Белоруссии) —2 апреля 2013, Варшава) — польский поэт, прозаик, драматург, сценарист, публицист, журналист и переводчик.





Биография

Член Союза борьбы молодых (1947—1948), Союза польской молодёжи (1948—1955), с 1955 — член Польской объединённой рабочей партии.

С 1952 года работал в качестве журналиста редакции «Польского радио» в Лодзи.

В 1956—1966 — заместитель главного редактора, а с 1966 года — главный редактор литературного журнала «Współczesność».

В 1966—1970 годы работал заместителем директора Института культуры Польши в Лондоне, с 1972 по 1986 год был главным редактором ежемесячника «Поэзия» («Poezji»).

Творчество

Автор сборников стихов, среди прочего, «Jest takie drzewo» (1956), «Moja Polska» (1957); пьес «Kondukt» (постановка 1961), «Klatka» (постановка 1962), собранных в сборнике драматических произведений «Utwory dramatyczne» (1968); публицистических очерков («Epoka i reszta», 1967); повестей («Arnhem — ciemne światło», 1968) и др.

В 1991 г. вместе с Богданом Урбанковским издал ценную антологию «Od Staffa do Wojaczka. Польская поэзия 1939—1985».

Автор многих переводов английской литературы на польский язык.

Напишите отзыв о статье "Дроздовский, Богдан"

Литература

  • Bohdan Drozdowski. Kto jest kim w Polsce 1984. Wyd. 1. Warszawa: Wydawnictwo Interpress, 1984, s. 177. ISBN 8322320736.

Ссылки

  • [www.zaiks.org.pl/619,111,nie_zyje_bohdan_drozdowski Bohdan Drozdowski] (польск.)

Отрывок, характеризующий Дроздовский, Богдан

– Всё совсем благополучно?
– Слава Богу, слава Богу!
Ростов, забыв совершенно о Денисове, не желая никому дать предупредить себя, скинул шубу и на цыпочках побежал в темную, большую залу. Всё то же, те же ломберные столы, та же люстра в чехле; но кто то уж видел молодого барина, и не успел он добежать до гостиной, как что то стремительно, как буря, вылетело из боковой двери и обняло и стало целовать его. Еще другое, третье такое же существо выскочило из другой, третьей двери; еще объятия, еще поцелуи, еще крики, слезы радости. Он не мог разобрать, где и кто папа, кто Наташа, кто Петя. Все кричали, говорили и целовали его в одно и то же время. Только матери не было в числе их – это он помнил.
– А я то, не знал… Николушка… друг мой!
– Вот он… наш то… Друг мой, Коля… Переменился! Нет свечей! Чаю!
– Да меня то поцелуй!
– Душенька… а меня то.
Соня, Наташа, Петя, Анна Михайловна, Вера, старый граф, обнимали его; и люди и горничные, наполнив комнаты, приговаривали и ахали.
Петя повис на его ногах. – А меня то! – кричал он. Наташа, после того, как она, пригнув его к себе, расцеловала всё его лицо, отскочила от него и держась за полу его венгерки, прыгала как коза всё на одном месте и пронзительно визжала.
Со всех сторон были блестящие слезами радости, любящие глаза, со всех сторон были губы, искавшие поцелуя.
Соня красная, как кумач, тоже держалась за его руку и вся сияла в блаженном взгляде, устремленном в его глаза, которых она ждала. Соне минуло уже 16 лет, и она была очень красива, особенно в эту минуту счастливого, восторженного оживления. Она смотрела на него, не спуская глаз, улыбаясь и задерживая дыхание. Он благодарно взглянул на нее; но всё еще ждал и искал кого то. Старая графиня еще не выходила. И вот послышались шаги в дверях. Шаги такие быстрые, что это не могли быть шаги его матери.
Но это была она в новом, незнакомом еще ему, сшитом без него платье. Все оставили его, и он побежал к ней. Когда они сошлись, она упала на его грудь рыдая. Она не могла поднять лица и только прижимала его к холодным снуркам его венгерки. Денисов, никем не замеченный, войдя в комнату, стоял тут же и, глядя на них, тер себе глаза.
– Василий Денисов, друг вашего сына, – сказал он, рекомендуясь графу, вопросительно смотревшему на него.
– Милости прошу. Знаю, знаю, – сказал граф, целуя и обнимая Денисова. – Николушка писал… Наташа, Вера, вот он Денисов.
Те же счастливые, восторженные лица обратились на мохнатую фигуру Денисова и окружили его.