Дросси, Андрей Дмитриевич
Андрей Дмитриевич Дросси (1860, Таганрог — 20 апреля 1918, Таганрог) — российский офицер, гимназический товарищ Антона Чехова.
Биография
Родился в семье крупного таганрогского хлебного коммерсанта Дмитрия Андреевича Дросси[1]. С 1869 года учился в Таганрогской классической мужской гимназии в одном классе вместе с Антоном Чеховым, где они и подружились[1].
По окончании гимназии Андрей Дросси поступил в кавалерийскую школу, стал корнетом. Кавалерийский офицер (ротмистр). Выйдя в отставку, преподавал гимнастику в Таганрогском коммерческом училище и заведовал там библиотекой[2].
Являлся командиром городской вольной пожарной дружины[3], в 1911 году стал председателей «Таганрогского вольнопожарного общества»[2].
Во время Первой мировой войны воевал на австрийском фронте в чине полковника, был контужен, вернулся в Таганрог инвалидом[1].
Автор воспоминаний о гимназических годах Антона Чехова[4].
Умер 20 апреля 1918 года в возрасте 57 лет от рака легких[1].
Напишите отзыв о статье "Дросси, Андрей Дмитриевич"
Примечания
- ↑ 1 2 3 4 Гаврюшкин О. П. Мари Вальяно и другие (Хроника обывательской жизни). — Таганрог: МИКМ, 2001. — 544 с. — ISBN 5-86746-039-8.
- ↑ 1 2 Киричек М. С. Дросси Андрей Дмитриевич // Таганрог. Энциклопедия. — Таганрог: Антон, 2008. — С. 330. — ISBN 978-5-88040-064-5.
- ↑ Гаврюшкин О. П. Из прошлого старого Таганрога. — Таганрог: БАННЭРплюс, 2003. — 408 с. — ISBN 5-87976-368-4.
- ↑ Дросси А. Юные годы А. П. Чехова // Из школьных лет Антона Чехова / Сост. Н. Роскина — М.: Издательство Детской литературы, 1962. — С. 51-55.
Отрывок, характеризующий Дросси, Андрей Дмитриевич
Отходя от Мальвинцевой, Ростов хотел вернуться к танцам, но маленькая губернаторша положила свою пухленькую ручку на рукав Николая и, сказав, что ей нужно поговорить с ним, повела его в диванную, из которой бывшие в ней вышли тотчас же, чтобы не мешать губернаторше.– Знаешь, mon cher, – сказала губернаторша с серьезным выражением маленького доброго лица, – вот это тебе точно партия; хочешь, я тебя сосватаю?
– Кого, ma tante? – спросил Николай.
– Княжну сосватаю. Катерина Петровна говорит, что Лили, а по моему, нет, – княжна. Хочешь? Я уверена, твоя maman благодарить будет. Право, какая девушка, прелесть! И она совсем не так дурна.
– Совсем нет, – как бы обидевшись, сказал Николай. – Я, ma tante, как следует солдату, никуда не напрашиваюсь и ни от чего не отказываюсь, – сказал Ростов прежде, чем он успел подумать о том, что он говорит.
– Так помни же: это не шутка.
– Какая шутка!
– Да, да, – как бы сама с собою говоря, сказала губернаторша. – А вот что еще, mon cher, entre autres. Vous etes trop assidu aupres de l'autre, la blonde. [мой друг. Ты слишком ухаживаешь за той, за белокурой.] Муж уж жалок, право…
– Ах нет, мы с ним друзья, – в простоте душевной сказал Николай: ему и в голову не приходило, чтобы такое веселое для него препровождение времени могло бы быть для кого нибудь не весело.
«Что я за глупость сказал, однако, губернаторше! – вдруг за ужином вспомнилось Николаю. – Она точно сватать начнет, а Соня?..» И, прощаясь с губернаторшей, когда она, улыбаясь, еще раз сказала ему: «Ну, так помни же», – он отвел ее в сторону:
– Но вот что, по правде вам сказать, ma tante…
– Что, что, мой друг; пойдем вот тут сядем.
Николай вдруг почувствовал желание и необходимость рассказать все свои задушевные мысли (такие, которые и не рассказал бы матери, сестре, другу) этой почти чужой женщине. Николаю потом, когда он вспоминал об этом порыве ничем не вызванной, необъяснимой откровенности, которая имела, однако, для него очень важные последствия, казалось (как это и кажется всегда людям), что так, глупый стих нашел; а между тем этот порыв откровенности, вместе с другими мелкими событиями, имел для него и для всей семьи огромные последствия.