Другаль, Сергей Александрович

Сергей Александрович Другаль
Место рождения:	аул Джамбейты Уральской обл.Казахская ССР
Род деятельности:	писатель, инженер-изобретатель
Жанр:	научная фантастика
Дебют:	1966
Премии:	Аэлита-1992
Подпись:
[www.lib.ru/RUFANT/DRUGAL/ Произведения на сайте Lib.ru]

Серге́й Алекса́ндрович Друга́ль (10 мая 1927 — 20 июня 2011) — российский писатель-фантаст и инженер-изобретатель.

Биография

Родился в ауле Джамбейты (Уральская обл. Казахская ССР, ныне — Казахстан) 10 мая 1927 года. Детские годы провёл в Саратове, Минске, Курске. Работал в железнодорожных мастерских Уссурийска.

Окончил Хабаровский институт инженеров железнодорожного транспорта. Работал заведующим лабораторией НИИ железнодорожного транспорта в Екатеринбурге. Доктор технических наук. Автор более 50 изобретений.

Жил в Екатеринбурге. Скончался 20 июня 2011 года.

Творчество

Первая научно-фантастическая публикация — рассказ «Право выбора» (1966). Ироничные и тёплые рассказы и повести автора, многие из которых публиковались в журнале Уральский следопыт, а также составили сборники «Тигр проводит вас до гаража» (1984) и «Василиск» (1990), можно разделить на два цикла. Первый повествует о деятельности Института Реставрации Природы, задача которого — восстановление и разумная переделка природы с помощью научных достижений. Оригинальные экологические идеи автора (воссоздание и обогащение фауны, выведение новых пород и гибридов животных, в том числе — сказочно-мифологических) сочетаются в этом цикле с мыслями писателя о педагогике будущего. Цикл состоит из рассказов и повестей — «Заяц» (1984), «Экзамен» (1979), «Тигр проводит вас до гаража» (1977), «Вишнёвый компот без косточек» (1984), «Светлячковая поляна» (1980), «Жизненно необходимый» (1980), «Василиск» (1986). Второй цикл произведений — пародийно-юмористические рассказы о контактах с инопланетянами: «Реабилитация» (1978), «Возвращение в колыбель» (1984), «Пропала Тишка» (1984), «Особая форма» (1982), «Мы, дающие» (1984), «У каждого дерева своя птица» (1977). Произведения «экологического» цикла были позднее объединены в роман «Язычники» (1989).

Произведения С. Другаля переводились в Венгрии и ГДР, в Варшаве в 1988 году была целиком переиздана на польском языке его книга «Тигр проводит вас до гаража». На английском языке, в антологии российской фантастики «Башня птиц» (англ. Tower of Birds, 1989) издательства «Радуга» публиковался рассказ писателя «У каждого дерева своя птица» (англ. Every Tree Has Its Bird).

Сергей Другаль — лауреат премии «Аэлита» (1992) за сборник «Василиск».

Писатель входил в число участников первого советского конвента любителей фантастики — областного семинара КЛФ в Перми (1981).

По признанию автора, в его писательской карьере большую роль сыграл редактор отдела фантастики журнала Уральский следопыт В. И. Бугров. Он же стал и причиной отхода писателя от жанра в 1990-е годы: «Он умер, и мне стало неинтересно писать фантастику».

Произведения

Романы

• Язычники (1989)

Повести

• Василиск (1986)

Рассказы

• Вишнёвый компот без косточек (1984)
• Возвращение в колыбель (1984)
• Жизненно необходимый (1980)
• Закон равновесия (1997)
• Заяц (1984)
• Зубра полосатая (1979)
• Мы, дающие (Из милости живущие) (1984)
• Нимфа и лейтенант (1991)
• Обострённое восприятие (1987)
• Особая форма (1982)
• Поверхность Мёбиуса (1981)
• Право выбора (1966)
• Пропала Тишка (Тишкин синдром) (1984)
• Реабилитация (1978)
• Светлячковая поляна (1980)
• Сохрани дыхание (1983)
• Тигр проводит вас до гаража (1977)
• У каждого дерева своя птица (1977)
• Чужие обычаи (1993)
• Экзамен (1979)

Литература

• [scifi.spb.ru/authors/d/drugal.s/drugal.htm Другаль, Сергей Александрович] // Энциклопедия фантастики: Кто есть кто / Под ред. Вл. Гакова. — Минск: ИКО «Галаксиас», 1995. — С. 223. — 694 с. — ISBN 985-6269-01-6.

• Лукашин А. П. Экстелопедия фэнтези и научной фантастики. [www.magister.msk.ru/library/extelop/authors/d/drugal.htm С. Другаль]
• [book.uraic.ru/kraeved/05/003.htm А. Г. Больных. Три знакомства с Сергеем Другалем]
• [www.fantlab.ru/autor683 Сергей Другаль] в Лаборатории фантастики
• [www.fantlab.ru/article317 Сергей Другаль. «О себе любимом»]

Отрывок, характеризующий Другаль, Сергей Александрович

– Я ведь спрашивала про этого арапа у папа и у мама, – сказала Наташа. – Они говорят, что никакого арапа не было. А ведь вот ты помнишь!
– Как же, как теперь помню его зубы.
– Как это странно, точно во сне было. Я это люблю.
– А помнишь, как мы катали яйца в зале и вдруг две старухи, и стали по ковру вертеться. Это было, или нет? Помнишь, как хорошо было?
– Да. А помнишь, как папенька в синей шубе на крыльце выстрелил из ружья. – Они перебирали улыбаясь с наслаждением воспоминания, не грустного старческого, а поэтического юношеского воспоминания, те впечатления из самого дальнего прошедшего, где сновидение сливается с действительностью, и тихо смеялись, радуясь чему то.
Соня, как и всегда, отстала от них, хотя воспоминания их были общие.
Соня не помнила многого из того, что они вспоминали, а и то, что она помнила, не возбуждало в ней того поэтического чувства, которое они испытывали. Она только наслаждалась их радостью, стараясь подделаться под нее.
Она приняла участие только в том, когда они вспоминали первый приезд Сони. Соня рассказала, как она боялась Николая, потому что у него на курточке были снурки, и ей няня сказала, что и ее в снурки зашьют.
– А я помню: мне сказали, что ты под капустою родилась, – сказала Наташа, – и помню, что я тогда не смела не поверить, но знала, что это не правда, и так мне неловко было.
Во время этого разговора из задней двери диванной высунулась голова горничной. – Барышня, петуха принесли, – шопотом сказала девушка.
– Не надо, Поля, вели отнести, – сказала Наташа.
В середине разговоров, шедших в диванной, Диммлер вошел в комнату и подошел к арфе, стоявшей в углу. Он снял сукно, и арфа издала фальшивый звук.
– Эдуард Карлыч, сыграйте пожалуста мой любимый Nocturiene мосье Фильда, – сказал голос старой графини из гостиной.
Диммлер взял аккорд и, обратясь к Наташе, Николаю и Соне, сказал: – Молодежь, как смирно сидит!
– Да мы философствуем, – сказала Наташа, на минуту оглянувшись, и продолжала разговор. Разговор шел теперь о сновидениях.
Диммлер начал играть. Наташа неслышно, на цыпочках, подошла к столу, взяла свечу, вынесла ее и, вернувшись, тихо села на свое место. В комнате, особенно на диване, на котором они сидели, было темно, но в большие окна падал на пол серебряный свет полного месяца.
– Знаешь, я думаю, – сказала Наташа шопотом, придвигаясь к Николаю и Соне, когда уже Диммлер кончил и всё сидел, слабо перебирая струны, видимо в нерешительности оставить, или начать что нибудь новое, – что когда так вспоминаешь, вспоминаешь, всё вспоминаешь, до того довоспоминаешься, что помнишь то, что было еще прежде, чем я была на свете…
– Это метампсикова, – сказала Соня, которая всегда хорошо училась и все помнила. – Египтяне верили, что наши души были в животных и опять пойдут в животных.
– Нет, знаешь, я не верю этому, чтобы мы были в животных, – сказала Наташа тем же шопотом, хотя музыка и кончилась, – а я знаю наверное, что мы были ангелами там где то и здесь были, и от этого всё помним…
– Можно мне присоединиться к вам? – сказал тихо подошедший Диммлер и подсел к ним.
– Ежели бы мы были ангелами, так за что же мы попали ниже? – сказал Николай. – Нет, это не может быть!
– Не ниже, кто тебе сказал, что ниже?… Почему я знаю, чем я была прежде, – с убеждением возразила Наташа. – Ведь душа бессмертна… стало быть, ежели я буду жить всегда, так я и прежде жила, целую вечность жила.
– Да, но трудно нам представить вечность, – сказал Диммлер, который подошел к молодым людям с кроткой презрительной улыбкой, но теперь говорил так же тихо и серьезно, как и они.
– Отчего же трудно представить вечность? – сказала Наташа. – Нынче будет, завтра будет, всегда будет и вчера было и третьего дня было…
– Наташа! теперь твой черед. Спой мне что нибудь, – послышался голос графини. – Что вы уселись, точно заговорщики.
– Мама! мне так не хочется, – сказала Наташа, но вместе с тем встала.
Всем им, даже и немолодому Диммлеру, не хотелось прерывать разговор и уходить из уголка диванного, но Наташа встала, и Николай сел за клавикорды. Как всегда, став на средину залы и выбрав выгоднейшее место для резонанса, Наташа начала петь любимую пьесу своей матери.
Она сказала, что ей не хотелось петь, но она давно прежде, и долго после не пела так, как она пела в этот вечер. Граф Илья Андреич из кабинета, где он беседовал с Митинькой, слышал ее пенье, и как ученик, торопящийся итти играть, доканчивая урок, путался в словах, отдавая приказания управляющему и наконец замолчал, и Митинька, тоже слушая, молча с улыбкой, стоял перед графом. Николай не спускал глаз с сестры, и вместе с нею переводил дыхание. Соня, слушая, думала о том, какая громадная разница была между ей и ее другом и как невозможно было ей хоть на сколько нибудь быть столь обворожительной, как ее кузина. Старая графиня сидела с счастливо грустной улыбкой и слезами на глазах, изредка покачивая головой. Она думала и о Наташе, и о своей молодости, и о том, как что то неестественное и страшное есть в этом предстоящем браке Наташи с князем Андреем.