Друг Фриц (опера)
| Друг Фриц | |
| Год создания | |
|---|---|
| Место первой постановки | |
«Друг Фриц» (итал. L’amico Fritz) — опера в трёх актах П.Масканьи (1891), лирическая комедия. Либретто П.Суардона (P. Suardon, он же — Nicola Daspuro), с добавлениями Дж. Таргони-Тозетти (Giovanni Targioni-Tozzetti). На основе романа «L’ami Fritz» французских писателей Эркмана и Шатриана.
Премьера — 31 октября 1891, Театро Костанци в Риме.
Самый знаменитый фрагмент оперы — «Вишнёвый дуэт» (итал. Duetto delle ciliegie, «Suzel, buon dì») — входит в число лучших оперных дуэтов.
Сюжет
Фриц Кобус — состоятельный землевладелец, поклявшийся остаться холостяком. Тем не менее, его друг — рабби Давид — поспорил с ним, что тот женится не позднее, чем через год. На день рождения Фрица юная дочь одного из его арендаторов по имени Сюзель дарит ему цветы. Узнав, что девушка помолвлена и скоро выйдет замуж, Фриц понимает, что он действительно успел уже влюбиться в неё. Но с помощью друга Давида эта проблема решена и Фриц с Сюзель женятся.
Действующие лица
| Персонажи | Голоса |
|---|---|
| Сузель | сопрано |
| Фриц Кобус | тенор |
| Беппе, цыган | меццо-сопрано |
| Давид, раввин | баритон |
| Федерико, друг Фрица | тенор |
| Анецо, друг Фрица | бас |
| Катерина, домоправительница Фрица | сопрано |
Известные арии
| «Вишнёвый дуэт»:
действие второе, сцена вторая FRITZ |
| |
- Son pochi fiori
- Suzel buon dì
- E anche Beppe amò
- Non mi resta che il pianto
- O amore o bella luce del core
Напишите отзыв о статье "Друг Фриц (опера)"
Примечания
Ссылки
- [www.mascagni.org/works/fritz/libretto Итальянское либретто]
Отрывок, характеризующий Друг Фриц (опера)
– Тебе Кирилл Андреевич Денисов, обер интендант, как приходится? – перебил его Кутузов.– Дядя г'одной, ваша светлость.
– О! приятели были, – весело сказал Кутузов. – Хорошо, хорошо, голубчик, оставайся тут при штабе, завтра поговорим. – Кивнув головой Денисову, он отвернулся и протянул руку к бумагам, которые принес ему Коновницын.
– Не угодно ли вашей светлости пожаловать в комнаты, – недовольным голосом сказал дежурный генерал, – необходимо рассмотреть планы и подписать некоторые бумаги. – Вышедший из двери адъютант доложил, что в квартире все было готово. Но Кутузову, видимо, хотелось войти в комнаты уже свободным. Он поморщился…
– Нет, вели подать, голубчик, сюда столик, я тут посмотрю, – сказал он. – Ты не уходи, – прибавил он, обращаясь к князю Андрею. Князь Андрей остался на крыльце, слушая дежурного генерала.
Во время доклада за входной дверью князь Андрей слышал женское шептанье и хрустение женского шелкового платья. Несколько раз, взглянув по тому направлению, он замечал за дверью, в розовом платье и лиловом шелковом платке на голове, полную, румяную и красивую женщину с блюдом, которая, очевидно, ожидала входа влавввквмандующего. Адъютант Кутузова шепотом объяснил князю Андрею, что это была хозяйка дома, попадья, которая намеревалась подать хлеб соль его светлости. Муж ее встретил светлейшего с крестом в церкви, она дома… «Очень хорошенькая», – прибавил адъютант с улыбкой. Кутузов оглянулся на эти слова. Кутузов слушал доклад дежурного генерала (главным предметом которого была критика позиции при Цареве Займище) так же, как он слушал Денисова, так же, как он слушал семь лет тому назад прения Аустерлицкого военного совета. Он, очевидно, слушал только оттого, что у него были уши, которые, несмотря на то, что в одном из них был морской канат, не могли не слышать; но очевидно было, что ничто из того, что мог сказать ему дежурный генерал, не могло не только удивить или заинтересовать его, но что он знал вперед все, что ему скажут, и слушал все это только потому, что надо прослушать, как надо прослушать поющийся молебен. Все, что говорил Денисов, было дельно и умно. То, что говорил дежурный генерал, было еще дельнее и умнее, но очевидно было, что Кутузов презирал и знание и ум и знал что то другое, что должно было решить дело, – что то другое, независимое от ума и знания. Князь Андрей внимательно следил за выражением лица главнокомандующего, и единственное выражение, которое он мог заметить в нем, было выражение скуки, любопытства к тому, что такое означал женский шепот за дверью, и желание соблюсти приличие. Очевидно было, что Кутузов презирал ум, и знание, и даже патриотическое чувство, которое выказывал Денисов, но презирал не умом, не чувством, не знанием (потому что он и не старался выказывать их), а он презирал их чем то другим. Он презирал их своей старостью, своею опытностью жизни. Одно распоряжение, которое от себя в этот доклад сделал Кутузов, откосилось до мародерства русских войск. Дежурный редерал в конце доклада представил светлейшему к подписи бумагу о взысканий с армейских начальников по прошению помещика за скошенный зеленый овес.
