Дружба (учения, 1982)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск

«Дружба-82» — общевойсковые учения СССР и стран Варшавского договора, проходившие зимой — весной 1982 года.





Ход учений

Этапы учений

25 — 30 января учения проходили на территории ЧССР. В учениях принимали участие части и подразделения вооружённых сил СССР, ЧССР, ВНР. Учения проведились с целью отработки взаимодействия между штабами и войсками в зимних условиях[1].

13 — 20 марта оперативно-тактические учения проходили в северо-западной части ПНР. В учениях приняли участие воинские части Советской Армии, Национальной народной армии ГДР и народного Войска Польского. Учения проводились с целью выяснить боевую подготовку воинов, степень взаимодействия подразделений союзных армий и родов войск и служб, командные навыки офицерского состава[1].

Гости

На учениях «Дружба-82» побывали Первый секретарь ЦК ПОРП, Председатель Совета министров ПНР Войцех Ярузельский и Генеральный секретарь ЦК КПЧ, Президент ЧССР Густав Гусак[2]

Итоги. Оценки

По опыту учений генерал-лейтенантом Б. П. Уткиным для Объединённых вооружённых сил государств — участников Варшавского договора была написана работа «Интернациональное воспитание воинов»[3]

Запад расценил учения «Дружба-82» как возврат к враждебной политике проводимой Советским Союзом, что было отражено в ежегодном отчёте о Советских Вооружённых силах, за авторством исследователя Советских Вооружённых сил и войск стран Варшавского договора Уильяма Бакстера[4]. Эксперт по вопросам Центральной и Восточной Европы д-р Джеффри Саймон отметил гибкость и маневренность в совместных операциях союзников в глубоком тылу условного противника, а также высокую мобильность с которой осуществлялись маневры[5]. Ханспетер Нойхольд, профессор Австрийского института международной политики (нем.), в своей сравнительной таблице советских учений, даёт учениям «Дружба-82» всего 2 балла (для сравнения, «Запад-81» — 9 баллов, «Щит-84» — 12 баллов)[6].

В ежегодном американском отчёте «СССР: факты и цифры» за 1986 год, указываются следующие регионы Чехословакии, в которых проходили учения: Литомержице, Либерец, Прага, Пльзень. Называется приблизительное общее количество задействованных чехословацких, венгерских и советских войск — 26 тыс. человек[7].

Интересные факты

Существует предположение что «Союз-81» и «Дружба-82» проводились по личной просьбе Войцеха Ярузельского[8].

Напишите отзыв о статье "Дружба (учения, 1982)"

Литература

United States Defense Intelligence Agency. Exercise Druzhba-82 // Review of the Soviet ground forces  (англ.). — Defense Intelligence Agency, 1983. — С. 51,57.

Примечания

  1. 1 2 Волкогонов Д.А. Армии стран Варшавского Договора: справочник. — М.: Воен. изд-во, 1985. — С.218 — 221 с.
  2. Скороденко П.П. Во главе боевого союза: коммунистические партии — создатели и руководители Организации Варшавского договора. — М.: Воен. изд-во, 1985. — С.146 — 222 с.
  3. Уткин Б.П. Интернациональное воспитание воинов // Информационный сборник штаба Объединённых вооружённых сил государств — участников Варшавского договора. — Minneapolis, Minn.: East View Publications, 1992. — Вып. 23. — С. 36.
  4. William P. Baxter. Ground forces // Soviet armed forces review annual  (англ.) / Edited by David R. Jones. — Academic International Press, 1984. — Т. 7. — С. 144.
  5. Jeffrey Simon. Warsaw Pact forces: problems of command and control  (англ.). — Illustrated. — Boulder, Colo.: Westview Press, 1985. — С. 194,195. — 246 с. — (Westview special studies in military affairs). — ISBN 0-8133-7017-5.
  6. Hanspeter Neuhold, Österreichisches Institut für Internationale Politik. CSCE, N+N perspectives: the process of the Conference on Security and Co-operation in Europe from the viewpoint of the neutral and non-aligned participating states  (англ.). — Wien: W. Braumüller, 1987. — Т. 8. — С. 115. — 194 с. — (Laxenburg papers). — ISBN 3-7003-0751-9.
  7. Foreign affairs // USSR facts & figures annual  (англ.) / edited by John L. Scherer. — Gulf Breeze, FL: Academic International Press, 1986. — Т. 10. — С. 59.
  8. Павлов В. Предисловие // Руководители Польши глазами разведчика: крысиные 1973-1984 годы. — М.: Терра: книжный клуб, 1998. — С. 29. — 391 с. — (Секретные миссии). — ISBN 5-3000-1626-8.

Отрывок, характеризующий Дружба (учения, 1982)

Более всего из рассказа Пьера поразило капитана то, что Пьер был очень богат, что он имел два дворца в Москве и что он бросил все и не уехал из Москвы, а остался в городе, скрывая свое имя и звание.
Уже поздно ночью они вместе вышли на улицу. Ночь была теплая и светлая. Налево от дома светлело зарево первого начавшегося в Москве, на Петровке, пожара. Направо стоял высоко молодой серп месяца, и в противоположной от месяца стороне висела та светлая комета, которая связывалась в душе Пьера с его любовью. У ворот стояли Герасим, кухарка и два француза. Слышны были их смех и разговор на непонятном друг для друга языке. Они смотрели на зарево, видневшееся в городе.
Ничего страшного не было в небольшом отдаленном пожаре в огромном городе.
Глядя на высокое звездное небо, на месяц, на комету и на зарево, Пьер испытывал радостное умиление. «Ну, вот как хорошо. Ну, чего еще надо?!» – подумал он. И вдруг, когда он вспомнил свое намерение, голова его закружилась, с ним сделалось дурно, так что он прислонился к забору, чтобы не упасть.
Не простившись с своим новым другом, Пьер нетвердыми шагами отошел от ворот и, вернувшись в свою комнату, лег на диван и тотчас же заснул.


На зарево первого занявшегося 2 го сентября пожара с разных дорог с разными чувствами смотрели убегавшие и уезжавшие жители и отступавшие войска.
Поезд Ростовых в эту ночь стоял в Мытищах, в двадцати верстах от Москвы. 1 го сентября они выехали так поздно, дорога так была загромождена повозками и войсками, столько вещей было забыто, за которыми были посылаемы люди, что в эту ночь было решено ночевать в пяти верстах за Москвою. На другое утро тронулись поздно, и опять было столько остановок, что доехали только до Больших Мытищ. В десять часов господа Ростовы и раненые, ехавшие с ними, все разместились по дворам и избам большого села. Люди, кучера Ростовых и денщики раненых, убрав господ, поужинали, задали корму лошадям и вышли на крыльцо.
В соседней избе лежал раненый адъютант Раевского, с разбитой кистью руки, и страшная боль, которую он чувствовал, заставляла его жалобно, не переставая, стонать, и стоны эти страшно звучали в осенней темноте ночи. В первую ночь адъютант этот ночевал на том же дворе, на котором стояли Ростовы. Графиня говорила, что она не могла сомкнуть глаз от этого стона, и в Мытищах перешла в худшую избу только для того, чтобы быть подальше от этого раненого.
Один из людей в темноте ночи, из за высокого кузова стоявшей у подъезда кареты, заметил другое небольшое зарево пожара. Одно зарево давно уже видно было, и все знали, что это горели Малые Мытищи, зажженные мамоновскими казаками.
– А ведь это, братцы, другой пожар, – сказал денщик.
Все обратили внимание на зарево.
– Да ведь, сказывали, Малые Мытищи мамоновские казаки зажгли.
– Они! Нет, это не Мытищи, это дале.
– Глянь ка, точно в Москве.
Двое из людей сошли с крыльца, зашли за карету и присели на подножку.
– Это левей! Как же, Мытищи вон где, а это вовсе в другой стороне.
Несколько людей присоединились к первым.
– Вишь, полыхает, – сказал один, – это, господа, в Москве пожар: либо в Сущевской, либо в Рогожской.
Никто не ответил на это замечание. И довольно долго все эти люди молча смотрели на далекое разгоравшееся пламя нового пожара.
Старик, графский камердинер (как его называли), Данило Терентьич подошел к толпе и крикнул Мишку.
– Ты чего не видал, шалава… Граф спросит, а никого нет; иди платье собери.
– Да я только за водой бежал, – сказал Мишка.
– А вы как думаете, Данило Терентьич, ведь это будто в Москве зарево? – сказал один из лакеев.
Данило Терентьич ничего не отвечал, и долго опять все молчали. Зарево расходилось и колыхалось дальше и дальше.
– Помилуй бог!.. ветер да сушь… – опять сказал голос.
– Глянь ко, как пошло. О господи! аж галки видно. Господи, помилуй нас грешных!
– Потушат небось.
– Кому тушить то? – послышался голос Данилы Терентьича, молчавшего до сих пор. Голос его был спокоен и медлителен. – Москва и есть, братцы, – сказал он, – она матушка белока… – Голос его оборвался, и он вдруг старчески всхлипнул. И как будто только этого ждали все, чтобы понять то значение, которое имело для них это видневшееся зарево. Послышались вздохи, слова молитвы и всхлипывание старого графского камердинера.


Камердинер, вернувшись, доложил графу, что горит Москва. Граф надел халат и вышел посмотреть. С ним вместе вышла и не раздевавшаяся еще Соня, и madame Schoss. Наташа и графиня одни оставались в комнате. (Пети не было больше с семейством; он пошел вперед с своим полком, шедшим к Троице.)
Графиня заплакала, услыхавши весть о пожаре Москвы. Наташа, бледная, с остановившимися глазами, сидевшая под образами на лавке (на том самом месте, на которое она села приехавши), не обратила никакого внимания на слова отца. Она прислушивалась к неумолкаемому стону адъютанта, слышному через три дома.
– Ах, какой ужас! – сказала, со двора возвративись, иззябшая и испуганная Соня. – Я думаю, вся Москва сгорит, ужасное зарево! Наташа, посмотри теперь, отсюда из окошка видно, – сказала она сестре, видимо, желая чем нибудь развлечь ее. Но Наташа посмотрела на нее, как бы не понимая того, что у ней спрашивали, и опять уставилась глазами в угол печи. Наташа находилась в этом состоянии столбняка с нынешнего утра, с того самого времени, как Соня, к удивлению и досаде графини, непонятно для чего, нашла нужным объявить Наташе о ране князя Андрея и о его присутствии с ними в поезде. Графиня рассердилась на Соню, как она редко сердилась. Соня плакала и просила прощенья и теперь, как бы стараясь загладить свою вину, не переставая ухаживала за сестрой.