Друкпа

Друкпа — группа родственных народов, населяющих гималайские хребты в Бутане и составляющих 50 % от его населения. Друкпа входят в тибето-бирманскую языковую семью.

Основная информация

Друкпа подразделяются на следующие этнические группы: бутанские бхотия, шарчоп и кебумтамп. Численность народа — 360 тыс. человек.

Язык

Бхотия говорят на государственном языке Бутана дзонг-кэ, а шарчоп говорят на языке цхангла.

Религия

Большинство исповедует официальную бутанскую религию, количество религиозных меньшинств (мусульман, индуистов) невелико. Наряду с официальной религией сохраняются некоторые анимистические представления, например, культ горных духов.

Основные занятия

Основное занятие друкпа — земледелие и животноводство. Обработка земли на горных склонах осуществляется примитивными орудиями, в низменности — плугом.

Культивируется пшеница, гречиха, ячмень, просо, картофель. В земледелии участвуют, в основном, женщины. Развита торговля шерстью, землёй, солью.

Традиционная культура

Оседлые жители долин строят дома из камня, где живёт несколько семей. Такие дома строятся на склонах, таким образом, плоские крыши нижестоящих домов используются как дворы для вышестоящих. Кочующие пастухи живут в простой чёрной шерстяной палатке тибетского типа, которую возят с собой.

Традиционная одеяние друкпа напоминает одежду шерпа.

Традиционной пищей является мука цзамба из прожаренных ячменных зерен и заваренная с помощью молока или кипятка. Также едят блюда из молока, овощей, мяса. Национальный напиток — ячменное пиво чан. Помимо него пьют чай, к которому добавляют молоко, соль, яйца и масло.

Литература

• Друкпа // Народы и религии мира / Глав. ред. В. А. Тишков. М.: Большая Российская Энциклопедия, 1999.

Ссылки

• www.etnolog.ru/people.php?id=DRUK

Отрывок, характеризующий Друкпа

Это выражение, видимо, понравилось офицеру.
– Важно отбрил адъютантика, – послышался голос сзади.
Князь Андрей видел, что офицер находился в том пьяном припадке беспричинного бешенства, в котором люди не помнят, что говорят. Он видел, что его заступничество за лекарскую жену в кибиточке исполнено того, чего он боялся больше всего в мире, того, что называется ridicule [смешное], но инстинкт его говорил другое. Не успел офицер договорить последних слов, как князь Андрей с изуродованным от бешенства лицом подъехал к нему и поднял нагайку:
– Из воль те про пус тить!
Офицер махнул рукой и торопливо отъехал прочь.
– Всё от этих, от штабных, беспорядок весь, – проворчал он. – Делайте ж, как знаете.
Князь Андрей торопливо, не поднимая глаз, отъехал от лекарской жены, называвшей его спасителем, и, с отвращением вспоминая мельчайшие подробности этой унизи тельной сцены, поскакал дальше к той деревне, где, как ему сказали, находился главнокомандующий.
Въехав в деревню, он слез с лошади и пошел к первому дому с намерением отдохнуть хоть на минуту, съесть что нибудь и привесть в ясность все эти оскорбительные, мучившие его мысли. «Это толпа мерзавцев, а не войско», думал он, подходя к окну первого дома, когда знакомый ему голос назвал его по имени.
Он оглянулся. Из маленького окна высовывалось красивое лицо Несвицкого. Несвицкий, пережевывая что то сочным ртом и махая руками, звал его к себе.
– Болконский, Болконский! Не слышишь, что ли? Иди скорее, – кричал он.
Войдя в дом, князь Андрей увидал Несвицкого и еще другого адъютанта, закусывавших что то. Они поспешно обратились к Болконскому с вопросом, не знает ли он чего нового. На их столь знакомых ему лицах князь Андрей прочел выражение тревоги и беспокойства. Выражение это особенно заметно было на всегда смеющемся лице Несвицкого.