Друкпа Кагью

Друкпа Кагью  — одно из главных подразделений школы тибетского буддизма Кагью. В настоящее время базируется в Бутане.

Основание школы

Традиция Друкпа Кагью началась с Лингчен Репы (Пема Дордже, 1128—1188), ученика Пхагмо Друкпы. Лингчен Репу часто сравнивают с великим индийским махасиддхой Сарахой. Считается, что они оба достигли реализации мгновенно. Цангпа Гьярэ (Еше Дордже, 1161—1211) был его учеником. Он получил титул первого Друкчен-ринпоче, духовного лидера школы. Именно после него Друкпа Кагью сформировалась как традиция.

Название «Друкпа» (тиб. Друк — дракон) возникло после того, как в монастыре Нам, основанным им между Лхасой и Цурпху в 1205 году, было явление девяти драконов в небесах. Они «проявились» там, где Цангпа Гьярэ собирался «утвердить» своё Ваджрное Место. Этот монастырь стал именоваться Нам Друк, а традиция, основателем которой он стал, — Друкпа Кагью.

Пема Карпо

Пема Карпо, известный тибетский учёный, был четвёртым Друкчен-ринпоче. У него было два перерождения:

1. Шабдрунг Нгаванг Намгьял, который отправился в Бутан распространять традицию Друкпа Кагью; стал королём Бутана и объединил страну,
2. Пасанг Вангпо (Йонгзин-ринпоче) распространял традицию в Тибете.

Современным воплощением Пема Карпо и Шабдрунг Нгаванг Намгьяла считается известный мастер Дзогчен, профессор Чогьял Намкхай Норбу Ринпоче. Линия воплощений Пасанг Вангпо в наши дни представлена Гьялванг Друкпа XII.

Линия Пасанг Вангпо

Линия преемственности нынешнего Друкчен Ринпоче идёт от Пасанга Вангпо. Он стал главой Друкпа Кагью.

У Пема Карпо было два главных ученика: Йонгзин-ринпоче и Чогон-ринпоче. У Йонгзина-ринпоче было, в свою очередь, три выдающихся ученика:

1. Тагцанг Рэпа (был послан в Ладак утвердить традицию со стороны Индии и основал монастырь Хэмис);
2. Кхампа Карма Темпхэл (1548—1627), первый Кхамтрул-ринпоче — основатель одной из величайших общин практиков, от которой произошли свыше сорока дочерних в провинции Кхам. Он распространял Учение в Кхаме;
3. Кончок Гьялпо, первый Дорзонг-ринпоче (был отправлен утвердить традицию в Китае).

Традиционно рассказывают, что по дороге в Китай на Кончок Гьялпо напали грабители из местечка Ронгми, провинция Кхам. Обобрав, они сбросили его с высокого утёса. Но он «проявился» на этой вершине вновь. Тогда они решили убить его с помощью холодного оружия, но он «проходило» через его тело, не причинив вреда. Видя такую неуязвимость, разбойники искренне поверили в него. Они пригласили его в Ронгми, но Кончок Гьялпо отказался. Тогда они поклялись, что покончат с собой. Он согласился отправиться с ними и основал своё первое место для ретритов — Дордже Дзонг. Поэтому он не смог попасть в Китай. Было предсказано, что если он доберётся до Китая, Учение утвердится. Но этого не произошло.

Линия Кхамтрула-ринпоче

У Кхамтрула-ринпоче, в свою очередь, было три основных ученика:

1. Друкпа Чоджэл Гьяцо (1578-), первый Дугу Чоджэл;
2. Трульшук Тринлэй Гьяцо, первый в линии Адэу-ринпоче;
3. Зигар Сонам Гьяцо, первый Зигар Ринпоче.

Они были известны как три Гьяцо (тиб. Гьяцо — океан), и сейчас живут их восьмые воплощения.

Адэу-ринпоче

Адэу Ринпоче, ушедший из жизни 27 июня 2007 года, провёл в тюрьме и на поселениях много лет в тяжёлые для Тибета времена. В тюрьме его и ещё несколько лам спас доктор (китаец, буддист). Адэу Ринпоче — многогранный мастер. Он прошёл серьёзное обучение и выполнил долгие затворничества. Его полностью обучили ученики Шакья Шри (1854-1919).

Линия Шакья Шри

Тогден Друбванг Шакья Шри, который обучался у великих мастеров Сакья, Ньингма и Кагью, основал и развивил свой орден внутри традиции [drukpa.org/index.php/en/ Друкпа Кагью], открывая ритритные центры и монастыри в Бутане, Тибете, Индии (Ладакх, Лахоул). Среди учителей Тогдена Шакья Шри можно выделить два самых важных Гуру традиции:

• Джамьянг Мипам Ринпоче
• Тертон Адзом Друкпа

Продолжателями его ордена в традиции Друкпа являются [khachodling.org/ Кхандро Тринлэ Чодон] (супруга покойного ЕС Шабдрунга Ринпоче) и [www.seyrinpoche.org/ Сэ Ринпоче] - дети Апо Ринпоче. Кхандро Тринлэ Чодон и её брат Сэ Ринпоче дают буддийские учения как для монахов так и для мирян различных азиатских стран, занимаются поддержкой монастырской и ретритной традиции, как и их предки. В настоящее время у [vk.com/khandrochodon Кхандро Ринпоче] есть последователи в России, Болгарии и Австралии, она реализует некоторые [khachodling.org/himalayan-education/ проекты по развитию] и поддержке гималайских регионов, сюда входят образовательные и медицинские проекты.

Монастыри

Наиболее значимые монастыри школы:

• Ралунг в центральном Тибете к северу от Бутана
• Друк Сангаг Чёлинг
• Хэмис
• Ташичо-дзонг в столице Бутана Тхимпху
• Пунакха-дзонг в городе Пунакха в Бутане
• Намбрук
• Карданг

См. также

• Шабдрунг
• Буддизм в Бутане

Ссылки

• [www.drukpa.org/ Drukpa facts and a biography of the 12th Gyalwang Drukpa] (англ.). Проверено 22 августа 2011. [www.webcitation.org/65YoosbgU Архивировано из первоисточника 19 февраля 2012].
• [www.tibet.dk/dkhp/overview.htm Drukpa Kagyu heritage project] (англ.). Проверено 22 августа 2011. [www.webcitation.org/65YophphE Архивировано из первоисточника 19 февраля 2012].
• «Cho Yang», The Voice of Tibetan Religion & Culture…
• Treasure of Drukpa Kargyu in Kham
• «Cho Yang», The Voice of Tibetan Religion & Culture N 7, 1996 Перевод: РаmpKin Head, Tashi Jong, 2002. p. 106, «Treasure of Drukpa Kargyu in Kham».
• [vk.com/drukpakagyu Закрытая группа Вконтакте]
• [vk.com/drukpakagyurf Открытая группа Вконтакте]
• [vk.com/gyalwangdrukpa Гьялванг Друкпа Римпоче]
• [khachodling.org/ Сайт Khachodling - Кхандро Трилэ Чодон]
• [www.seyrinpoche.org/ Официальный сайт Сей Ринпоче]
• [vk.com/shakyashridrukpa Группа ордена Шакья Шри традиции Друкпа Кагью Вконтакте]
• [vk.com/khandrochodon Группа Кхандро Тринлэ Чодон Вконтакте]
• [vk.com/khacodlingdakini Группа проекта Khachodling Вконтакте]
• [drukparussia.wordpress.com/ Сайт-блог о Друкпа Кагью]
• [shakyashri.wordpress.com/ Сайт о традиции Шакья Шри]
• [shakyashrieu.wordpress.com/ Shakya Shri Drukpa]

Отрывок, характеризующий Друкпа Кагью

– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.


Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.