Друри-Лейн (театр)

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
«Друри-Лейн»
Основан

1663

Здание театра
Местоположение

Лондон

К:Театры, основанные в 1663 годуКоординаты: 51°30′47″ с. ш. 0°07′12″ з. д. / 51.513° с. ш. 0.12° з. д. / 51.513; -0.12 (G) [www.openstreetmap.org/?mlat=51.513&mlon=-0.12&zoom=17 (O)] (Я)

Королевский театр «Друри-Лейн»[1] (англ. Theatre Royal, Drury Lane) — старейший из непрерывно действующих театров Великобритании. В XVII — начале XIX веков считался главным драматическим театром британской столицы. В 1963 году театр отметил своё 300-летие.

Первый театр был построен на лондонской улице Друри-лейн по инициативе драматурга Томаса Киллигрю с разрешения короля Карла II и открылся 7 мая 1663 года. Об этом театре сохранились свидетельства Сэмюэла Пипса и других мемуаристов. «Друри-лейн» стал центром английской драмы периода Реставрации. Деревянный театр вмещал до 700 зрителей; каждый вечер здесь был аншлаг.

Через девять лет после открытия королевский театр сгорел. Строительство нового каменного здания театра было поручено королевскому архитектору Кристоферу Рену. Новое здание открылось в 1674 году. Оно вмещало до 2000 зрителей. Репертуар театра зиждился на классицистических пьесах Джона Драйдена и Уильяма Конгрива.

Золотым веком «Друри-Лейна» считается первая треть XVIII века, когда им управляли (с 1710 по 1734) драматург и актёр Колли Сиббер, комик Роберт Уилкс и характерный актёр Томас Доггет. В целях сокращения издержек они отказались от дорогостоящих декораций, привлекая в театр зрителей наигранным, жеманным исполнением с налётом кокетства. Эту троицу едко высмеял в «Дунсиаде» Александр Поуп.

Следующий директор, Чарльз Флитвуд, прославился своей скупостью. Он поставил театр на грань краха, хотя именно при нём Дэвид Гаррик блистал в ролях короля Лира и Ричарда III, а Чарльз Маклин впервые истолковал Шейлока как трагический, а не комический образ.

В 1747 году директором театра стал великий английский актёр Гаррик. Он стремился придать постановкам и игре актёров большую естественность. В основу репертуара были поставлены пьесы Шекспира, а не их обработки, как было прежде. Под его руководством «Друри-Лейн» стал одним из самых прославленных и передовых театров Европы. По замечанию БСЭ:

Гаррик собрал в театре лучших актёров, создал ансамбль, ввёл регулярные репетиции. Большое внимание уделял постановочной стороне спектакля, запретил зрителям размещаться на сцене (что до того времени практиковалось в английских театрах), ввёл рампу.
При нём в Друри-Лейн были поставлены оперы Майкла Арна1760-х).

В 1776 году Гаррик продал театр Шеридану, который руководил им в течение 12 лет. Гвоздём репертуара при Шеридане была его собственная «Школа злословия», но большое внимание придавалось и постановкам шекспировских пьес. Сильный резонанс в английском обществе получило исполнение Джоном Филипом Кемблем и его сестрой Сарой Сиддонс ролей принца Гамлета и леди Макбет, соответственно.

Во избежание очередного пожара Шеридан задумал снести обветшавшую постройку Рена. В 1794 году на его месте открылось новое здание, однако и оно сгорело 15 лет спустя. Нынешнее здание театра было построено в 1812 году по проекту Бенджамина Уайетта. Главной звездой обновлённого театра стал неистовый романтик Эдмунд Кин.

В продолжение викторианской эпохи «Друри-Лейн» пришёл в упадок и потерял своё прежнее общеевропейское значение. На рубеже XX века он получил новую жизнь как своего рода мюзик-холл, в котором ставились легкомысленные комедии Дана Лено и музицировал Айвор Новелло. В 1958 году здание театра было признано национальным памятником 1-го класса.

После Второй мировой войны в театре работал Ноэл Кауард, ставились британские версии мюзиклов Ричарда Роджерса и Хаммерстайна. В 1974 году в «Друри-Лейн» с успехом выступала труппа комиков «Монти Пайтон». В настоящее время старейшим театром Англии владеет композитор Эндрю Ллойд Уэббер.



См. также

Напишите отзыв о статье "Друри-Лейн (театр)"

Примечания

  1. [www.knowledge.su/d/druri-leyn БРЭ/«Друри-Лейн»]

Литература

  • Auburn, Mark S. (1995). «Theatre in the age of Garrick and Sheridan», in James Morwood, David Crane eds.: Sheridan Studies. Cambridge University Press, pp. 7–46. ISBN 0-521-46466-8.
  • Thomson, Peter (1995). «Drury Lane, Theatre Royal», in Banham, Martin: The Cambridge Guide to Theatre. Cambridge University Press, pp. 309–311. ISBN 0-521-43437-8.

Отрывок, характеризующий Друри-Лейн (театр)

– Как оно пролетит мимо меня, дяденька, ядро то, – говорил, едва удерживаясь от смеха, с огромным ртом молодой солдат, – я так и обмер. Право, ей Богу, так испужался, беда! – говорил этот солдат, как будто хвастаясь тем, что он испугался. И этот проходил. За ним следовала повозка, непохожая на все проезжавшие до сих пор. Это был немецкий форшпан на паре, нагруженный, казалось, целым домом; за форшпаном, который вез немец, привязана была красивая, пестрая, с огромным вымем, корова. На перинах сидела женщина с грудным ребенком, старуха и молодая, багроворумяная, здоровая девушка немка. Видно, по особому разрешению были пропущены эти выселявшиеся жители. Глаза всех солдат обратились на женщин, и, пока проезжала повозка, двигаясь шаг за шагом, и, все замечания солдат относились только к двум женщинам. На всех лицах была почти одна и та же улыбка непристойных мыслей об этой женщине.
– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.
– Э! Вася! – отвечал радостно Несвицкий. – Да ты что?
– Эскадг'ону пг'ойти нельзя, – кричал Васька Денисов, злобно открывая белые зубы, шпоря своего красивого вороного, кровного Бедуина, который, мигая ушами от штыков, на которые он натыкался, фыркая, брызгая вокруг себя пеной с мундштука, звеня, бил копытами по доскам моста и, казалось, готов был перепрыгнуть через перила моста, ежели бы ему позволил седок. – Что это? как баг'аны! точь в точь баг'аны! Пг'очь… дай дог'огу!… Стой там! ты повозка, чог'т! Саблей изг'ублю! – кричал он, действительно вынимая наголо саблю и начиная махать ею.
Солдаты с испуганными лицами нажались друг на друга, и Денисов присоединился к Несвицкому.
– Что же ты не пьян нынче? – сказал Несвицкий Денисову, когда он подъехал к нему.
– И напиться то вг'емени не дадут! – отвечал Васька Денисов. – Целый день то туда, то сюда таскают полк. Дг'аться – так дг'аться. А то чог'т знает что такое!
– Каким ты щеголем нынче! – оглядывая его новый ментик и вальтрап, сказал Несвицкий.
Денисов улыбнулся, достал из ташки платок, распространявший запах духов, и сунул в нос Несвицкому.
– Нельзя, в дело иду! выбг'ился, зубы вычистил и надушился.
Осанистая фигура Несвицкого, сопровождаемая казаком, и решительность Денисова, махавшего саблей и отчаянно кричавшего, подействовали так, что они протискались на ту сторону моста и остановили пехоту. Несвицкий нашел у выезда полковника, которому ему надо было передать приказание, и, исполнив свое поручение, поехал назад.