Дуайон, Лола
Лола Дуайóн (фр. Lola Doillon; род. 9 января 1975, Шарантон-ле-Пон) — французская актриса, фотограф и режиссёр.
| Лола Дуайон | |
| Lola Doillon | |
| Род деятельности: | |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Отец: | |
| Мать: |
Ноэлль Буассон |
| Супруг: | |
Содержание
Биография
Родилась в семье режиссёра Жака Дуайона и монтажера Ноэлль Буассон. Её сводные сестры — Лу (1982 г.р.), Лили (ок. 1995 г.р.) и Лина Дуайон (ок. 2011 г.р.)[1].
Карьера
Актриса
С ранних лет была вхожа в мир кино, первую роль сыграла в фильме отца «Плачущая женщина» в 1979 году.
Помощник
В фильме отца «Страдания молодого Вертера» (1993) была ассистентом оператора.
Выступала в роли первого помощника режиссёра в фильмах Ж. Дуайона «Младшие братья», «Прямо на запад», «Раджа» и в фильме «Испанка» Седрика Клапиша.
Режиссёр
Сняв несколько короткометражек, в 2007 выпускает свой первый полнометражный фильм «Только любовь?».
В 2010 году выходит второй полнометражный фильм Дуайон — «В твоих руках» с Кристин Скотт Томас в главной роли.
Личная жизнь
26 июля 2014 вышла замуж за Седрика Клапиша, с которым воспитывает сына Эмиля (2007 г.р.).
Напишите отзыв о статье "Дуайон, Лола"
Примечания
- ↑ [www.independent.co.uk/arts-entertainment/music/features/charlotte-gainsbourgs-halfsister-the-darker-daughter-lou-doillon-comes-out-of-the-shadows-8601571.html Charlotte Gainsbourg's half-sister: The darker daughter, Lou Doillon, comes out of the shadows]. Проверено 17 сентября 2015.
Ссылки
Отрывок, характеризующий Дуайон, Лола
Молодой человек в лисьем тулупчике стоял в покорной позе, сложив кисти рук вместе перед животом и немного согнувшись. Исхудалое, с безнадежным выражением, изуродованное бритою головой молодое лицо его было опущено вниз. При первых словах графа он медленно поднял голову и поглядел снизу на графа, как бы желая что то сказать ему или хоть встретить его взгляд. Но Растопчин не смотрел на него. На длинной тонкой шее молодого человека, как веревка, напружилась и посинела жила за ухом, и вдруг покраснело лицо.Все глаза были устремлены на него. Он посмотрел на толпу, и, как бы обнадеженный тем выражением, которое он прочел на лицах людей, он печально и робко улыбнулся и, опять опустив голову, поправился ногами на ступеньке.
– Он изменил своему царю и отечеству, он передался Бонапарту, он один из всех русских осрамил имя русского, и от него погибает Москва, – говорил Растопчин ровным, резким голосом; но вдруг быстро взглянул вниз на Верещагина, продолжавшего стоять в той же покорной позе. Как будто взгляд этот взорвал его, он, подняв руку, закричал почти, обращаясь к народу: – Своим судом расправляйтесь с ним! отдаю его вам!
Народ молчал и только все теснее и теснее нажимал друг на друга. Держать друг друга, дышать в этой зараженной духоте, не иметь силы пошевелиться и ждать чего то неизвестного, непонятного и страшного становилось невыносимо. Люди, стоявшие в передних рядах, видевшие и слышавшие все то, что происходило перед ними, все с испуганно широко раскрытыми глазами и разинутыми ртами, напрягая все свои силы, удерживали на своих спинах напор задних.
– Бей его!.. Пускай погибнет изменник и не срамит имя русского! – закричал Растопчин. – Руби! Я приказываю! – Услыхав не слова, но гневные звуки голоса Растопчина, толпа застонала и надвинулась, но опять остановилась.
