Праздник драконьих лодок

Дуань-у или Дуаньу (кит. 端午), также называемый «двойной пятёркой», так как приходится на пятый день пятого месяца по лунному календарю, — китайский традиционный праздник календарного цикла, приходящийся на начало лета. Его название обычно переводится как праздник драконьих лодок, по наиболее распространённому в этот день обрядово-развлекательному действу — состязанию в гребле на лодках, изображающих драконов. В этот день принято употреблять в пищу цзунцзы.

Происхождение

Праздник Драконьих Лодок традиционно связывают с поминовением Цюй Юаня или, по менее распространённой версии, У Цзысю.

В целом Дуань-у знаменует собой наступление летней жары и, соответственно, опасность распространения сопряжённых с нею летних заболеваний. Поэтому народной доминантой праздника стало «отведение зла», воплотившееся в местных традициях использования оберегов из полыни, картинок с изображением Чжун Куя (Zhong Kui) и прочих. Традиционно в этот день особое внимание отводилось детям: им делались ожерелья и браслеты из разноцветных нитей, красивые вышитые сумки; на лбу малыша родители рисовали китайский иероглиф 王 (ван), означающий «князь»; для «самообороны от напастей» детей учили делать луки и стрелы. Этой стороне праздника уделяли особое внимание японцы (см. следующий раздел).

Распространение

Дуань-у имеет свои параллели в культурах других азиатских стран: Кодомо но хи, первоначально, в точном соответствии по лунному календарю — Танго но сэкку (яп. 端午の節句), — в Японии, Дано (Dano, Surit-nal) — в Корее, Доаннго (Tết Đoan Ngọ) — во Вьетнаме.

Китайская традиция лодочных гонок, приуроченных к Дуань-у, распространилась из Гонконга и Тайваня в США и др. страны, приобретя таким образом статус вида спорта.

В КНР Дуань-у, наряду с двумя другими праздниками (День поминовения усопших и Праздник середины осени), получил статус «национального культурного наследия» только в 2006, и вошел в список официальных праздников, отмечаемых выходными днями, с 2007. До того же выполняющие праздничные обряды, приуроченные к этим дням, могли получить обвинение в распространении суеверий.

См. также

• Китайский дракон

Отрывок, характеризующий Праздник драконьих лодок

Счастливо проскакав между французами, он подскакал к полю за лесом, через который бежали наши и, не слушаясь команды, спускались под гору. Наступила та минута нравственного колебания, которая решает участь сражений: послушают эти расстроенные толпы солдат голоса своего командира или, оглянувшись на него, побегут дальше. Несмотря на отчаянный крик прежде столь грозного для солдата голоса полкового командира, несмотря на разъяренное, багровое, на себя не похожее лицо полкового командира и маханье шпагой, солдаты всё бежали, разговаривали, стреляли в воздух и не слушали команды. Нравственное колебание, решающее участь сражений, очевидно, разрешалось в пользу страха.
Генерал закашлялся от крика и порохового дыма и остановился в отчаянии. Всё казалось потеряно, но в эту минуту французы, наступавшие на наших, вдруг, без видимой причины, побежали назад, скрылись из опушки леса, и в лесу показались русские стрелки. Это была рота Тимохина, которая одна в лесу удержалась в порядке и, засев в канаву у леса, неожиданно атаковала французов. Тимохин с таким отчаянным криком бросился на французов и с такою безумною и пьяною решительностью, с одною шпажкой, набежал на неприятеля, что французы, не успев опомниться, побросали оружие и побежали. Долохов, бежавший рядом с Тимохиным, в упор убил одного француза и первый взял за воротник сдавшегося офицера. Бегущие возвратились, баталионы собрались, и французы, разделившие было на две части войска левого фланга, на мгновение были оттеснены. Резервные части успели соединиться, и беглецы остановились. Полковой командир стоял с майором Экономовым у моста, пропуская мимо себя отступающие роты, когда к нему подошел солдат, взял его за стремя и почти прислонился к нему. На солдате была синеватая, фабричного сукна шинель, ранца и кивера не было, голова была повязана, и через плечо была надета французская зарядная сумка. Он в руках держал офицерскую шпагу. Солдат был бледен, голубые глаза его нагло смотрели в лицо полковому командиру, а рот улыбался.Несмотря на то,что полковой командир был занят отданием приказания майору Экономову, он не мог не обратить внимания на этого солдата.
– Ваше превосходительство, вот два трофея, – сказал Долохов, указывая на французскую шпагу и сумку. – Мною взят в плен офицер. Я остановил роту. – Долохов тяжело дышал от усталости; он говорил с остановками. – Вся рота может свидетельствовать. Прошу запомнить, ваше превосходительство!