Менезиш, Дуарте ди (граф Виана-ду-Алентежу)

Это статья о 1-м португальском капитан-губернаторе Ксар ес-Сегира Дуарте ди Менезише. Его не следует путать с его внуком, губернатором Португальской Индии в 1522—1524 годах Дуарте ди Менезише

Дуарте ди Менезиш
Duarte de Meneses (Duarte de Menezes)
Род деятельности:	Губернатор португальского анклава в Северной Африке Ксар ес-Сегир (порт. Кsar es-Seghir)
Дата рождения:	1414(1414)
Место рождения:	Лиссабон, Португалия
Дата смерти:	20 января 1464(1464-01-20)
Место смерти:	Тетуан, Марокко
Отец:	Педро ди Менезиш (порт. Pedro de Meneses)
Мать:	Изабель Домингес (порт. Isabel Domingues)
Супруга:	1-я супруга (1439—1442) — Изабель ди Мело (порт. Isabel de Melo), 2-я супруга (с 1442) — Изабель ди Кастро (порт. Isabel de Castro)
Дети:	Мария ди Менезиш Энрике ди Менезиш Гарсия ди Менезиш Фернанду ди Менезиш Жуан ди Менезиш Изабель ди Менезиш Педро Гало

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Дон Дуарте ди Менезиш (порт. Duarte de Meneses, 1414 — 20 января 1464) — португальский военный и политический деятель XV века, 3-й граф Виана-ду-Алентежу, 2-й граф Виана-ду-Каштелу, лорд Каминья, 1-й португальский капитан-губернатор (порт. primeiro capitão) португальского анклава в Северной Африке Ксар ес-Сегир (порт. Ksar es-Seghir).

Происхождение

Дуарте ди Менезиш был незаконнорожденным сыном дворянина Педро ди Менезиша (порт. Pedro de Meneses), 1-го графа Виана-ду-Алентежу, 1-го португальского губернатора Сеуты, и Изабель Домингес (порт. Isabel Domingues). Педро приходился двоюродным братом Леоноре Теллеш де Менезеш, королеве Португалии 1371—1383 годов. Хотя у Педро ди Менезиша было множество дочерей, как законных, так и незаконнорожденных, Дуарте был его единственным сыном. По запросу Педро, в марте 1424 года король Португалии Жуан I специальным указом утвердил статус Дуарте как законного наследника Педро ди Менезиша и всех его титулов.

Молодые годы в Сеуте

Пока Педро ди Менезиш был губернатором Сеуты, Дуарте находился при нём. С малых лет он принимал участие в постоянных военных стычках с марокканцами вокруг Сеуты, в возрасте 15 лет уже был посвящён в рыцари. В 1430 году Педро ди Менезиш вернулся на несколько лет в Португалию оставив 16-летнего Дуарте фактическим военным командиром гарнизона Сеуты. Вернувшись в Сеуту в 1434 году, Педро оставил военное руководство Сеуты за Дуарте.

В 1436—1437 годах Португалия готовила крупную военную кампанию по захвату цитадели марокканцев Танжера. Поскольку Сеута был главным оплотом португальцев в Северной Африке, на долю Дуарте выпала большая часть подготовки португальцев к большой военной операции. В 1436 году Дуарте возглавлял атаку португальцев на Тетуан.

Португальский экспедиционный корпус под руководством принца Генриха Мореплавателя прибыл в Сеуту в августе 1437 года. Когда началась осада Танжера, Дуарте был одним из командиров португальцев. Педро ди Менезиш участия в осаде не принимал, так как был уже сильно болен. Получив сообщение, что отец при смерти, Дуарте прискакал в Сеуту, где успел повидать умеряющего отца. Дуарте провёл пару дней в Сеуте, улаживая дела отца, а когда он приехал к Танжеру, военная картина сильно изменилась — огромная армия Маринидов подошла к Танжеру окружив португальцев. Окружённая армия португальцев с трудом отбиваясь от атак мусульман, в лагере португальцев начался голод. Чтобы спасти армию, Генрих Мореплаватель пошёл на переговоры — португальцы обещали снять осаду с Танжера и вернуть Маринидам Сеуту. В закрепление обещания, португальцы оставили Маринидам заложником принца Фернандо, брата Генриха Мореплавателя (и брата короля Дуарте I).

Португальские Кортесы решили не отдавать Сеуту марокканцам, принц Фернандо остался в плену, Сеута осталась единственным оплотом португальцев в Северной Африке.

В Португалии

Несмотря на усилия отца по закреплению всех титулов за сыном, несмотря на впечатляющий военный опыт, Дуарте ди Менезиш после смерти отца унаследовал только титул графа Виана-ду-Алентежу. Титулы графа Виана-ду-Каштел и губернатора Сеуты король пожаловал законной дочери Педро ди Менезиша — Беатрисе ди Менезиш (порт. Brites de Menezes) и её мужу Фернандо ди Норонья (порт. Fernando de Noronha). В июле 1438 года Дуарте сдал дела в Сеуте Фернандо ди Норонья и отбыл в Португалию. Он был принят королём Дуарте I, который чувствовал несправедливость в отношении Дуарте, и назначил его алкайдом Бежа и одарил другими почестями.

После смерти короля Дуарте I в сентябре 1438 года королём Португалии стал 6-летний Афонсу V. В разразившемся кризисе регентов Дуарте сначала поддержал королеву—мать Элеонору Арагонскую, а не младшего брата Дуарте I Педру. Но вскоре симпатии португальского дворянства повернулись в сторону Педру, и Дуарте стал поддерживать его, а не Элеонору Арагонскую. Дуарте пользовался доверием Педру, он был назначен командиром нескольких военных компаний против Кастилии в 1441, 1444 и 1445 годах. По запросу Хуана II Кастильского Дуарте был назначен командиром объединённых войск Кастилии и Португалии на границе с Гранадским эмиратом, правда, в этой должности Дуарте прослужил только несколько месяцев.

В 1448 году повзрослевший Афонсу V попытался взять всю полноту власти, которую герцог Коимбры Педру не спешил ему отдавать. Противостояние вылилось в серию военных конфликтов, кульминацией которых стало сражение при Алверка-ду-Рибатежу, в котором Дуарте ди Менезиш воевал на стороне Афонсу V. Его верность королю была вознаграждена, королём было подтверждено право на все титулы за Дуарте и его потомками.

Ксар ес-Сегир

В октябре 1458 года король Афонсу V начал новую кампанию в Северной Африке, первую после неудачи под Танжером в 1437 году. Султан Маринидов сосредоточил все свои силы в районе Танжера, ожидая там атаку португальцев, но те вместо Танжера высадились в районе города Ксар ес-Сегир между Сеутой и Танжером. Португальцы легко завладели слабо обороняемым Ксар ес-Сегиром, Дуарте ди Менезиш тут же был назначен его первым капитан-губернатором.

Дуарте немедленно занялся укреплением города, понимая, что атака Маринидов последует быстро. Мусульмане начали осаду Ксар ес-Сегира в ноябре 1458 года, заблокировав город и с моря, не пуская корабли португальцев помочь осаждённым. Дуарте лично возглавлял оборону небольшого гарнизона, устраивал постоянные вылазки, тревожа Маринидов, демонстрируя чудеса храбрости. 2 января 1459 года мусульмане, в лагере которых начались болезни, сняли осаду.

Войско Маринидов вернулось через 6 месяцев, Дуарте опять возглавил оборону. Несмотря на осаду, Дуарте вызвал из Португалии свою семью. Кораблю с семьёй Дуарте удалось пробраться через заслоны мусульман, приезд семьи губернатора резко повысил дух осаждённых. Не добившись ничего, султану Маринидов пришлось во второй раз снять осаду в августе 1459 года. Стычки около города продолжались непрерывно, но к апрелю 1460 года ситуация вокруг Ксар ес-Сегира стабилизировалась настолько, что Дуарте оставил город под командованием своего племянника, Альфонсо Телеса, и отплыл в Лиссабон. В Португалии он был встречен как герой, король пожаловал Дуарте титулы 2-го графа Виана-ду-Каштелу (титул был свободен после смерти 1-го графа Виана-ду-Каштелу) и лорда Каминья.

Дуарте вернулся в Ксар ес-Сегир в 1461 году. В этом году он возглавил 3 похода португальцев в район Танжера. В августе 1462 года он снова пересёк Гибралтарский пролив участвуя в отвоевании у Гранадского эмирата Гибралтара.

Танжер

В 1463 году король решил возглавить новую кампанию португальцев по захвату Танжера. Дуарте считал время для атаки неподходящим, Но губернатор Сеуты, сын Беатрис ди Менезиш и Фернандо ди Норонья (и племянник Дуарте) Педро ди Менезиш поддержал стремление короля. Военный поход начался неудачно — шторм разметал корабли португальцев, много кораблей затонуло, но король с большинством кораблей всё-таки причалил в Ксар ес-Сегире.

Король выдвинул план атаки на Танжер — корабли должны были атаковать крепость с моря, отвлекая артиллерию. В это время король сам возглавит колонну португальцев, которая атакует крепость с суши. Дуарте пытался отговорить короля, но король принял этот план. План португальцев провалился — корабли не смогли подойти к крепости из-за непогоды, португальцы пошли на штурм, их встретила артиллерия мусульман, и атака была отбита. Португальцы понесли тяжёлые потери. Король вернулся в Сеуту, оставив командование армии на своего брата, герцога Фернанду. Как только Фернанду получил командование, он начал ещё одну атаку Танжера, столь же бесхитростную, и тоже безрезультативную. Португальцы понесли ещё более тяжёлые потери.

Афонсу V не хотел возвращаться в Португалию без какой-нибудь, хоть небольшой победы. В январе 1464 года король возглавил рейд к югу от Ксар ес-Сегира во владения Маринидов. Дуарте опять не нравилась идея этого рейда, но он сопровождал короля в этом походе. В районе Тетуана португальцы попали в засаду. Дуарте прикрывал отступление короля. Королю удалось оторваться от мусульман и вернуться в Сеуту, но Дуарте в этой битве был убит. Афонсу V вернулся в Португалию.

Тело Дуарте ди Менезиш не было захоронено португальцами, но какие-то мощи Дуарте (по разным источникам палец или зуб) были позже найдены. Мощи были захоронены в мемориальной стеле в городе Сантарен вдовой Дуарте, Изабель Кастро. В 1928 году мемориальная стела была перенесена со своего оригинального места в оседнюю церковь—музей.

Вскоре после возвращения в Португалию в 1464 году король Афонсу V поручил королевскому хронисту Гомишу ди Зурара написать жизнеописание Дуарте ди Менезиша (Гомиш ди Зурара уже составлял жизнеописание отца Дуарте, Педро ди Менезиша). Для сбора материалов для жизнеописания Гомиш ди Зурара провёл целый год в Ксар ес-Сегире, интервьюируя солдат, посещая места битв, и даже (что было очень необычно для своего времени) опрашивая врагов португальцев — мусульман Маринидов. Хроника графа Дуарте ди Менезиша (порт. Chronica do Conde D. Duarte de Menezes), самая известная хроника Гомишу ди Зурара, была закончена около 1468 года. До современного времени полностью хроника не дошла, где-то треть утеряна. Большая часть хроники впервые была опубликована в 1793 году.

Потомки

Дуарте ди Менезиш был женат дважды:

• Первая женитьба (май, 1439 года) — на Доне Изабель ди Мело (порт. Isabel de Melo), дочери алкайда Эвора. В этом браке у Дуарте была одна дочь:

1. Дона Мария ди Менезиш

• Второй брак (июль 1442 года) — с Доной Изабель ди Кастро (порт. Isabel de Castro), дочери управляющего двора принца Генриха Мореплавателя. В этом браке у Дуарте было 5 детей:

1. Дон Энрике ди Менезиш (порт. Henrique de Meneses), 4-й граф Виана-ду-Алентежу, 3-й граф Виана-ду-Каштелу, 1-й граф Лоле, первый португальский капитан-губернатор Асила
2. Дон Гарсия ди Менезиш, епископ Эворы. Во времена войны за кастильское наследство был военачальником принца Жуана, отличился в битве при Торо. Возглавлял турецкий поход 1481 года.
3. Дон Фернанду ди Менезиш (порт. Fernando de Menezes)
4. Дон Жуан ди Менезиш (порт. João de Menezes), 1-й граф Тарока, отец губернатора Португальской Индии Дуарте ди Менезиша
5. Дона Изабель ди Менезиш (порт. Isabel de Menezes)

• Кроме детей рождённых в браках, у Дуарте был незаконный сын:

1. Дон Педро Гало (порт. D. Pedro Galo), уравненный в правах с законными детьми специальным указом короля после смерти Дуарте в декабре 1464 года.

Отрывок, характеризующий Менезиш, Дуарте ди (граф Виана-ду-Алентежу)

Илья Андреич одобрил это предложение, тотчас поняв всю разумность его. Ежели старик смягчится, то тем лучше будет приехать к нему в Москву или Лысые Горы, уже после; если нет, то венчаться против его воли можно будет только в Отрадном.
– И истинная правда, – сказал он. – Я и жалею, что к нему ездил и ее возил, – сказал старый граф.
– Нет, чего ж жалеть? Бывши здесь, нельзя было не сделать почтения. Ну, а не хочет, его дело, – сказала Марья Дмитриевна, что то отыскивая в ридикюле. – Да и приданое готово, чего вам еще ждать; а что не готово, я вам перешлю. Хоть и жалко мне вас, а лучше с Богом поезжайте. – Найдя в ридикюле то, что она искала, она передала Наташе. Это было письмо от княжны Марьи. – Тебе пишет. Как мучается, бедняжка! Она боится, чтобы ты не подумала, что она тебя не любит.
– Да она и не любит меня, – сказала Наташа.
– Вздор, не говори, – крикнула Марья Дмитриевна.
– Никому не поверю; я знаю, что не любит, – смело сказала Наташа, взяв письмо, и в лице ее выразилась сухая и злобная решительность, заставившая Марью Дмитриевну пристальнее посмотреть на нее и нахмуриться.
– Ты, матушка, так не отвечай, – сказала она. – Что я говорю, то правда. Напиши ответ.
Наташа не отвечала и пошла в свою комнату читать письмо княжны Марьи.
Княжна Марья писала, что она была в отчаянии от происшедшего между ними недоразумения. Какие бы ни были чувства ее отца, писала княжна Марья, она просила Наташу верить, что она не могла не любить ее как ту, которую выбрал ее брат, для счастия которого она всем готова была пожертвовать.
«Впрочем, писала она, не думайте, чтобы отец мой был дурно расположен к вам. Он больной и старый человек, которого надо извинять; но он добр, великодушен и будет любить ту, которая сделает счастье его сына». Княжна Марья просила далее, чтобы Наташа назначила время, когда она может опять увидеться с ней.
Прочтя письмо, Наташа села к письменному столу, чтобы написать ответ: «Chere princesse», [Дорогая княжна,] быстро, механически написала она и остановилась. «Что ж дальше могла написать она после всего того, что было вчера? Да, да, всё это было, и теперь уж всё другое», думала она, сидя над начатым письмом. «Надо отказать ему? Неужели надо? Это ужасно!»… И чтоб не думать этих страшных мыслей, она пошла к Соне и с ней вместе стала разбирать узоры.
После обеда Наташа ушла в свою комнату, и опять взяла письмо княжны Марьи. – «Неужели всё уже кончено? подумала она. Неужели так скоро всё это случилось и уничтожило всё прежнее»! Она во всей прежней силе вспоминала свою любовь к князю Андрею и вместе с тем чувствовала, что любила Курагина. Она живо представляла себя женою князя Андрея, представляла себе столько раз повторенную ее воображением картину счастия с ним и вместе с тем, разгораясь от волнения, представляла себе все подробности своего вчерашнего свидания с Анатолем.
«Отчего же бы это не могло быть вместе? иногда, в совершенном затмении, думала она. Тогда только я бы была совсем счастлива, а теперь я должна выбрать и ни без одного из обоих я не могу быть счастлива. Одно, думала она, сказать то, что было князю Андрею или скрыть – одинаково невозможно. А с этим ничего не испорчено. Но неужели расстаться навсегда с этим счастьем любви князя Андрея, которым я жила так долго?»
– Барышня, – шопотом с таинственным видом сказала девушка, входя в комнату. – Мне один человек велел передать. Девушка подала письмо. – Только ради Христа, – говорила еще девушка, когда Наташа, не думая, механическим движением сломала печать и читала любовное письмо Анатоля, из которого она, не понимая ни слова, понимала только одно – что это письмо было от него, от того человека, которого она любит. «Да она любит, иначе разве могло бы случиться то, что случилось? Разве могло бы быть в ее руке любовное письмо от него?»
Трясущимися руками Наташа держала это страстное, любовное письмо, сочиненное для Анатоля Долоховым, и, читая его, находила в нем отголоски всего того, что ей казалось, она сама чувствовала.
«Со вчерашнего вечера участь моя решена: быть любимым вами или умереть. Мне нет другого выхода», – начиналось письмо. Потом он писал, что знает про то, что родные ее не отдадут ее ему, Анатолю, что на это есть тайные причины, которые он ей одной может открыть, но что ежели она его любит, то ей стоит сказать это слово да , и никакие силы людские не помешают их блаженству. Любовь победит всё. Он похитит и увезет ее на край света.
«Да, да, я люблю его!» думала Наташа, перечитывая в двадцатый раз письмо и отыскивая какой то особенный глубокий смысл в каждом его слове.
В этот вечер Марья Дмитриевна ехала к Архаровым и предложила барышням ехать с нею. Наташа под предлогом головной боли осталась дома.


Вернувшись поздно вечером, Соня вошла в комнату Наташи и, к удивлению своему, нашла ее не раздетою, спящею на диване. На столе подле нее лежало открытое письмо Анатоля. Соня взяла письмо и стала читать его.
Она читала и взглядывала на спящую Наташу, на лице ее отыскивая объяснения того, что она читала, и не находила его. Лицо было тихое, кроткое и счастливое. Схватившись за грудь, чтобы не задохнуться, Соня, бледная и дрожащая от страха и волнения, села на кресло и залилась слезами.
«Как я не видала ничего? Как могло это зайти так далеко? Неужели она разлюбила князя Андрея? И как могла она допустить до этого Курагина? Он обманщик и злодей, это ясно. Что будет с Nicolas, с милым, благородным Nicolas, когда он узнает про это? Так вот что значило ее взволнованное, решительное и неестественное лицо третьего дня, и вчера, и нынче, думала Соня; но не может быть, чтобы она любила его! Вероятно, не зная от кого, она распечатала это письмо. Вероятно, она оскорблена. Она не может этого сделать!»
Соня утерла слезы и подошла к Наташе, опять вглядываясь в ее лицо.
– Наташа! – сказала она чуть слышно.
Наташа проснулась и увидала Соню.
– А, вернулась?
И с решительностью и нежностью, которая бывает в минуты пробуждения, она обняла подругу, но заметив смущение на лице Сони, лицо Наташи выразило смущение и подозрительность.
– Соня, ты прочла письмо? – сказала она.
– Да, – тихо сказала Соня.
Наташа восторженно улыбнулась.
– Нет, Соня, я не могу больше! – сказала она. – Я не могу больше скрывать от тебя. Ты знаешь, мы любим друг друга!… Соня, голубчик, он пишет… Соня…
Соня, как бы не веря своим ушам, смотрела во все глаза на Наташу.
– А Болконский? – сказала она.
– Ах, Соня, ах коли бы ты могла знать, как я счастлива! – сказала Наташа. – Ты не знаешь, что такое любовь…
– Но, Наташа, неужели то всё кончено?
Наташа большими, открытыми глазами смотрела на Соню, как будто не понимая ее вопроса.
– Что ж, ты отказываешь князю Андрею? – сказала Соня.
– Ах, ты ничего не понимаешь, ты не говори глупости, ты слушай, – с мгновенной досадой сказала Наташа.
– Нет, я не могу этому верить, – повторила Соня. – Я не понимаю. Как же ты год целый любила одного человека и вдруг… Ведь ты только три раза видела его. Наташа, я тебе не верю, ты шалишь. В три дня забыть всё и так…
– Три дня, – сказала Наташа. – Мне кажется, я сто лет люблю его. Мне кажется, что я никого никогда не любила прежде его. Ты этого не можешь понять. Соня, постой, садись тут. – Наташа обняла и поцеловала ее.
– Мне говорили, что это бывает и ты верно слышала, но я теперь только испытала эту любовь. Это не то, что прежде. Как только я увидала его, я почувствовала, что он мой властелин, и я раба его, и что я не могу не любить его. Да, раба! Что он мне велит, то я и сделаю. Ты не понимаешь этого. Что ж мне делать? Что ж мне делать, Соня? – говорила Наташа с счастливым и испуганным лицом.
– Но ты подумай, что ты делаешь, – говорила Соня, – я не могу этого так оставить. Эти тайные письма… Как ты могла его допустить до этого? – говорила она с ужасом и с отвращением, которое она с трудом скрывала.
– Я тебе говорила, – отвечала Наташа, – что у меня нет воли, как ты не понимаешь этого: я его люблю!
– Так я не допущу до этого, я расскажу, – с прорвавшимися слезами вскрикнула Соня.
– Что ты, ради Бога… Ежели ты расскажешь, ты мой враг, – заговорила Наташа. – Ты хочешь моего несчастия, ты хочешь, чтоб нас разлучили…
Увидав этот страх Наташи, Соня заплакала слезами стыда и жалости за свою подругу.
– Но что было между вами? – спросила она. – Что он говорил тебе? Зачем он не ездит в дом?
Наташа не отвечала на ее вопрос.
– Ради Бога, Соня, никому не говори, не мучай меня, – упрашивала Наташа. – Ты помни, что нельзя вмешиваться в такие дела. Я тебе открыла…
– Но зачем эти тайны! Отчего же он не ездит в дом? – спрашивала Соня. – Отчего он прямо не ищет твоей руки? Ведь князь Андрей дал тебе полную свободу, ежели уж так; но я не верю этому. Наташа, ты подумала, какие могут быть тайные причины ?
Наташа удивленными глазами смотрела на Соню. Видно, ей самой в первый раз представлялся этот вопрос и она не знала, что отвечать на него.
– Какие причины, не знаю. Но стало быть есть причины!
Соня вздохнула и недоверчиво покачала головой.
– Ежели бы были причины… – начала она. Но Наташа угадывая ее сомнение, испуганно перебила ее.
– Соня, нельзя сомневаться в нем, нельзя, нельзя, ты понимаешь ли? – прокричала она.
– Любит ли он тебя?
– Любит ли? – повторила Наташа с улыбкой сожаления о непонятливости своей подруги. – Ведь ты прочла письмо, ты видела его?
– Но если он неблагородный человек?
– Он!… неблагородный человек? Коли бы ты знала! – говорила Наташа.
– Если он благородный человек, то он или должен объявить свое намерение, или перестать видеться с тобой; и ежели ты не хочешь этого сделать, то я сделаю это, я напишу ему, я скажу папа, – решительно сказала Соня.
– Да я жить не могу без него! – закричала Наташа.
– Наташа, я не понимаю тебя. И что ты говоришь! Вспомни об отце, о Nicolas.
– Мне никого не нужно, я никого не люблю, кроме его. Как ты смеешь говорить, что он неблагороден? Ты разве не знаешь, что я его люблю? – кричала Наташа. – Соня, уйди, я не хочу с тобой ссориться, уйди, ради Бога уйди: ты видишь, как я мучаюсь, – злобно кричала Наташа сдержанно раздраженным и отчаянным голосом. Соня разрыдалась и выбежала из комнаты.
Наташа подошла к столу и, не думав ни минуты, написала тот ответ княжне Марье, который она не могла написать целое утро. В письме этом она коротко писала княжне Марье, что все недоразуменья их кончены, что, пользуясь великодушием князя Андрея, который уезжая дал ей свободу, она просит ее забыть всё и простить ее ежели она перед нею виновата, но что она не может быть его женой. Всё это ей казалось так легко, просто и ясно в эту минуту.

В пятницу Ростовы должны были ехать в деревню, а граф в среду поехал с покупщиком в свою подмосковную.
В день отъезда графа, Соня с Наташей были званы на большой обед к Карагиным, и Марья Дмитриевна повезла их. На обеде этом Наташа опять встретилась с Анатолем, и Соня заметила, что Наташа говорила с ним что то, желая не быть услышанной, и всё время обеда была еще более взволнована, чем прежде. Когда они вернулись домой, Наташа начала первая с Соней то объяснение, которого ждала ее подруга.
– Вот ты, Соня, говорила разные глупости про него, – начала Наташа кротким голосом, тем голосом, которым говорят дети, когда хотят, чтобы их похвалили. – Мы объяснились с ним нынче.
– Ну, что же, что? Ну что ж он сказал? Наташа, как я рада, что ты не сердишься на меня. Говори мне всё, всю правду. Что же он сказал?
Наташа задумалась.
– Ах Соня, если бы ты знала его так, как я! Он сказал… Он спрашивал меня о том, как я обещала Болконскому. Он обрадовался, что от меня зависит отказать ему.
Соня грустно вздохнула.
– Но ведь ты не отказала Болконскому, – сказала она.
– А может быть я и отказала! Может быть с Болконским всё кончено. Почему ты думаешь про меня так дурно?
– Я ничего не думаю, я только не понимаю этого…
– Подожди, Соня, ты всё поймешь. Увидишь, какой он человек. Ты не думай дурное ни про меня, ни про него.
– Я ни про кого не думаю дурное: я всех люблю и всех жалею. Но что же мне делать?
Соня не сдавалась на нежный тон, с которым к ней обращалась Наташа. Чем размягченнее и искательнее было выражение лица Наташи, тем серьезнее и строже было лицо Сони.
– Наташа, – сказала она, – ты просила меня не говорить с тобой, я и не говорила, теперь ты сама начала. Наташа, я не верю ему. Зачем эта тайна?
– Опять, опять! – перебила Наташа.
– Наташа, я боюсь за тебя.
– Чего бояться?