Дубенецкий, Владимир Иосифович

Владимир Иосифович (Осипович) Дубенецкий
лит. Vladimiras Dubeneckis
Военный музей имени Витаута Великого в Каунасе
Основные сведения
Страна	Российская империя Российская империя, Литва Литва
Дата рождения	6 сентября (24 августа) 1888(1888-08-24)
Место рождения	Змеиногорск Томская губерния Российская империя
Дата смерти	10 августа 1932(1932-08-10) (43 года)
Место смерти	Кёнигсберг
Работы и достижения
Работал в городах	Каунас
Архитектурный стиль	неоклассицизм
Важнейшие постройки	Здания исторического и художественного музеев в Каунасе. 1931—1936.

Владимир Иосифович (Осипович) Дубенецкий (Владас Дубенецкис) (лит. Vladimiras Dubeneckis; 6 сентября (24 августа) 1888 Змеиногорск (по другим данным — Барнаул) Томская губерния Российская империя — 10 августа 1932 Кёнигсберг) — литовский архитектор и театральный художник.

Биография

Родился в Змеиногорске в литовской православной семье, сын врача. Художественное образование получил в Императорской Академии Художеств (1906—1914) у Л. Н. Бенуа. В 1917—1918 годах преподавал в петроградской (бывшей Императорской) Академии Художеств.
В 1918 году Владимир Дубенецкий принял участие в конкурсе на проект барельефа для установки на Кремлёвской стене в месте погребения «павших героев Октябрьской революции». Проект Владимира Дубенецкого Первый камень фундамента будущего получил равное число голосов с проектом С. Т. Конёнкова Крылатый Гений (Символ Победы с Красным знаменем в одной руке и пальмовой ветвью в другой). Предпочтение однако было отдано проекту Конёнкова поскольку он был цветной и «побеждает тот постоянный серый полумрак, который царит в этом месте» Кремлёвской стены.
В 1919 году Владимир Дубенецкий вернулся в Литву, где с 1921 года и до конца жизни преподавал в Каунасской художественной школе.
Работал в Каунасе в качестве архитектора, где в стиле «модернизованной классики» создал проекты реконструкции и строительства Музыкального театра (1923), гостиницы «Литва» (1923—1925), медицинского факультета университета (1931—1933), здания художественного музея (Галерея Чюрлениса) и здания исторического музея имени Витовта (1931—1936).
В Каунасском государственном театре Дубенецкий как театральный художник создал оформление оперных спектаклей «Сказки Гофмана» Оффенбаха (1925), «Ромео и Джульетта» Гуно (1925), «Лоэнгрин» Вагнера (1926), «Сильвия» Делиба (1928). Всего за несколько лет Дубенецким было сделано 12 постановок.

Владас Дубенецкис (Владимир Иосифович Дубенецкий) похоронен в Каунасе на Пятрашюнском кладбище.

Семья

Был женат на литовской балерине и художнице Ольге Ивановне Дубенецкене-Калпокене (урожд. Шведе 1891—1967).

Память

В Литве проводится художественный конкурс, посвящённый увековечению творческого наследия Владаса Дубенецкиса (Владимира Иосифовича Дубенецкого)

• Медаль 1987 года получил Витаутас Наливайка

Ссылки

• М. Добужинский [www.russianresources.lt/archive/Dobuj/Dobuj_10.html Памяти В. О. Дубенецкаго] Последние новости. № 4167 (232), 19 августа 1932
• Baršauskas J., Jaloveckas R. Prof. V. Dubeneckis «Mokslas ir gyvenimas» № 12 1958  (лит.)

Отрывок, характеризующий Дубенецкий, Владимир Иосифович

В кружке Анны Павловны, напротив, восхищались этими восторгами и говорили о них, как говорит Плутарх о древних. Князь Василий, занимавший все те же важные должности, составлял звено соединения между двумя кружками. Он ездил к ma bonne amie [своему достойному другу] Анне Павловне и ездил dans le salon diplomatique de ma fille [в дипломатический салон своей дочери] и часто, при беспрестанных переездах из одного лагеря в другой, путался и говорил у Анны Павловны то, что надо было говорить у Элен, и наоборот.
Вскоре после приезда государя князь Василий разговорился у Анны Павловны о делах войны, жестоко осуждая Барклая де Толли и находясь в нерешительности, кого бы назначить главнокомандующим. Один из гостей, известный под именем un homme de beaucoup de merite [человек с большими достоинствами], рассказав о том, что он видел нынче выбранного начальником петербургского ополчения Кутузова, заседающего в казенной палате для приема ратников, позволил себе осторожно выразить предположение о том, что Кутузов был бы тот человек, который удовлетворил бы всем требованиям.
Анна Павловна грустно улыбнулась и заметила, что Кутузов, кроме неприятностей, ничего не дал государю.
– Я говорил и говорил в Дворянском собрании, – перебил князь Василий, – но меня не послушали. Я говорил, что избрание его в начальники ополчения не понравится государю. Они меня не послушали.
– Все какая то мания фрондировать, – продолжал он. – И пред кем? И все оттого, что мы хотим обезьянничать глупым московским восторгам, – сказал князь Василий, спутавшись на минуту и забыв то, что у Элен надо было подсмеиваться над московскими восторгами, а у Анны Павловны восхищаться ими. Но он тотчас же поправился. – Ну прилично ли графу Кутузову, самому старому генералу в России, заседать в палате, et il en restera pour sa peine! [хлопоты его пропадут даром!] Разве возможно назначить главнокомандующим человека, который не может верхом сесть, засыпает на совете, человека самых дурных нравов! Хорошо он себя зарекомендовал в Букарещте! Я уже не говорю о его качествах как генерала, но разве можно в такую минуту назначать человека дряхлого и слепого, просто слепого? Хорош будет генерал слепой! Он ничего не видит. В жмурки играть… ровно ничего не видит!
Никто не возражал на это.
24 го июля это было совершенно справедливо. Но 29 июля Кутузову пожаловано княжеское достоинство. Княжеское достоинство могло означать и то, что от него хотели отделаться, – и потому суждение князя Василья продолжало быть справедливо, хотя он и не торопился ого высказывать теперь. Но 8 августа был собран комитет из генерал фельдмаршала Салтыкова, Аракчеева, Вязьмитинова, Лопухина и Кочубея для обсуждения дел войны. Комитет решил, что неудачи происходили от разноначалий, и, несмотря на то, что лица, составлявшие комитет, знали нерасположение государя к Кутузову, комитет, после короткого совещания, предложил назначить Кутузова главнокомандующим. И в тот же день Кутузов был назначен полномочным главнокомандующим армий и всего края, занимаемого войсками.
9 го августа князь Василий встретился опять у Анны Павловны с l'homme de beaucoup de merite [человеком с большими достоинствами]. L'homme de beaucoup de merite ухаживал за Анной Павловной по случаю желания назначения попечителем женского учебного заведения императрицы Марии Федоровны. Князь Василий вошел в комнату с видом счастливого победителя, человека, достигшего цели своих желаний.
– Eh bien, vous savez la grande nouvelle? Le prince Koutouzoff est marechal. [Ну с, вы знаете великую новость? Кутузов – фельдмаршал.] Все разногласия кончены. Я так счастлив, так рад! – говорил князь Василий. – Enfin voila un homme, [Наконец, вот это человек.] – проговорил он, значительно и строго оглядывая всех находившихся в гостиной. L'homme de beaucoup de merite, несмотря на свое желание получить место, не мог удержаться, чтобы не напомнить князю Василью его прежнее суждение. (Это было неучтиво и перед князем Василием в гостиной Анны Павловны, и перед Анной Павловной, которая так же радостно приняла эту весть; но он не мог удержаться.)
– Mais on dit qu'il est aveugle, mon prince? [Но говорят, он слеп?] – сказал он, напоминая князю Василью его же слова.
– Allez donc, il y voit assez, [Э, вздор, он достаточно видит, поверьте.] – сказал князь Василий своим басистым, быстрым голосом с покашливанием, тем голосом и с покашливанием, которым он разрешал все трудности. – Allez, il y voit assez, – повторил он. – И чему я рад, – продолжал он, – это то, что государь дал ему полную власть над всеми армиями, над всем краем, – власть, которой никогда не было ни у какого главнокомандующего. Это другой самодержец, – заключил он с победоносной улыбкой.