Дубинин, Николай Петрович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Николай Дубинин
Дата рождения:

22 декабря 1906 (4 января 1907)(1907-01-04)

Место рождения:

Кронштадт, Российская империя

Дата смерти:

26 марта 1998(1998-03-26) (91 год)

Место смерти:

Москва, Россия

Страна:

Российская империя Российская империя, СССР СССР, Россия Россия

Научная сфера:

генетика

Альма-матер:

МГУ

Награды и премии:

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение

Никола́й Петро́вич Дуби́нин (22 декабря 1906 (4 января 1907) — 26 марта 1998) — советский генетик, основатель и разработчик многих новых направлений биологии, автор классических работ по эволюционной, радиационной, молекулярной и космической генетике, проблемам наследственности человека. Дал научное обоснование селекции сельскохозяйственных животных, растений и микроорганизмов, внёс вклад в развитие медицинской генетики, наметил пути развития генетики в ХХ веке. Академик Академии наук СССР (АН СССР). Герой Социалистического Труда (1990). Директор Лаборатории генетики АН СССР, директор Лаборатории радиационной генетики Института биофизики АН СССР (1956—1966 годы), директор-организатор и директор Института цитологии и генетики Сибирского отделения АН СССР (1957—1959), директор-организатор и директор Института общей генетики АН СССР (1966—1981). Член Национальной академии наук США (1969). Автор 67 книг, монографий.





Биография

Родился в Кронштадте, учился в МГУ, который окончил в 1928 году[1].

С 1932 года работал в различных научно-исследовательских институтах Академии наук СССР, последовательно отстаивая позиции классической генетики в конфликтах с лысенковцами.

Приказом Министерства высшего образования СССР от 23 августа 1948 года № 1208 «О состоянии преподавания биологических дисциплин в университетах и о мерах по укреплению биологических факультетов квалифицированными кадрами биологов-мичуринцев» освобождён от работы профессора кафедры генетики Воронежского университета «как проводивший активную борьбу против мичуринцев и мичуринского учения и не обеспечивший воспитания советской молодёжи в духе передовой мичуринской биологии»[2].

На августовской сессии ВАСХНИЛ 1948 года академик Трофим Лысенко и его сторонники, используя ложные политические лозунги, объявили генетику буржуазной, антинародной лженаукой. Огонь критики был направлен на Николая Дубинина, Ивана Шмальгаузена и других активно работавших генетиков, которых объявили реакционерами и идеологически чуждыми людьми, которые прилагают усилия, чтобы задержать развитие мичуринского направления. Примером их никчёмности Трофим Лысенко привёл многолетнее выяснение различий клеточных ядер используемых в генетике плодовых мушек-дрозофил (наиболее важный вид для научных исследований).

24—26 августа 1948 года состоялось расширенное заседание президиума Академии наук СССР по вопросу о «состоянии и задачах биологической науки в институтах и учреждениях Академии наук СССР». В передовой статье «Вестника Академии наук СССР» генетика обозначалась как оторванная от жизни вейсманическая лженаука. В статье говорилось, что «лаборатория Н. П. Дубинина сделалась центром притяжения воинствующих реакционеров в биологии…».

После закрытия лаборатории генетики в 1948 году Николай Дубинин оказался в экспедиции по полезащитному лесоразведению, созданной при Институте леса Академии наук СССР, и шесть лет — с 1949 по 1955 годы — занимался орнитологией, к которой раньше он почти не имел отношения. Дубинин разработал новые подходы к изучению фауны птиц, методы количественного учёта и картирования. Дубинин по семь—восемь месяцев в году находился в экспедициях в лесах нижнего течения Урала. Подготовил ряд монографий, в том числе «Птицы лесов долины Урала» (1956).

Николай Дубинин был основателем Института цитологии и генетики Сибирского отделения АН СССР, директором которого он был в 1957—1959 годах. С 1966 года — директор Института общей генетики АН СССР.

В 1955 году подписал «Письмо трёхсот».

Областью научных интересов Н. П. Дубинина была общая и эволюционная генетика, а также применение генетики в сельском хозяйстве. Вместе с Александром Серебровским показал дробимость гена, а также явление комплементарности гена. Опубликовал ряд важных научных работ по структуре и функциям хромосом, показал наличие в популяциях генетического груза — летальных и сублетальных мутаций. Работал также в области космической генетики и над проблемами радиационной генетики.

Автор классического учебника по генетике для студентов биологических специальностей высших учебных заведений[3].

По мнению генетика Владимира Эфроимсона, в отечественной науке Николай Дубинин сыграл роль «Лысенко № 2». Основной критике подвергается административная деятельность Дубинина, монополизация им научного направления и кадровая политика. Первой книгой, посвящённой истории генетики, оказалась выпущенная в 1973 году в Политиздате автобиография Дубинина «Вечное движение». Книга вышла и вторым изданием[4].

Николай Дубинин умер в 1998 году, похоронен на Троекуровском кладбище Москвы[5].

Семья

Награды и премии

Напишите отзыв о статье "Дубинин, Николай Петрович"

Примечания

  1. www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10795
  2. [www.worklib.ru/laws/ussr/10012159.php Приказ Министерства высшего образования СССР от 23 августа 1948 года № 1208 «О состоянии преподавания биологических дисциплин в университетах и о мерах по укреплению биологических факультетов квалифицированными кадрами биологов-мичуринцев»]  (Проверено 6 декабря 2009)
  3. Дубинин Н. П. Общая генетика. — М.: Наука, 1986. — 560 с.
  4. Кешман Е. А. [bio.1september.ru/view_article.php?ID=200002606 Интервью с Владимиром Павловичем Эфроимсоном] // Биология. — 2000. — № 26.
  5. [www.moscow-tombs.ru/1998/dubinin_np.htm Могила Н. П. Дубинина на Троекуровском кладбище]
  6. [jwa.org/encyclopedia/article/schapire-rosa Rosa Schapire]
  7. [www.vestarchive.ru/2013-2/2609-lne-dopystite-etogo-tovarish-stalin-inache-pogibnet-chelovek-glyboko-predannyi-rodine-i-nayke.html В. П. Эфроимсон в архиве РАН]
  8. [books.google.com/books?id=tLvJCQAAQBAJ&pg=PA173&lpg=PA173&dq= Воспоминания Оскара Рохлина]
  9. [base.consultant.ru/cons/cgi/online.cgi?req=doc;base=ESU;n=13101 О ПРИСВОЕНИИ ЗВАНИЯ ГЕРОЯ СОЦИАЛИСТИЧЕСКОГО ТРУДА УЧЕНЫМ, ВНЕСШИМ ОСОБЫЙ ВКЛАД В СОХРАНЕНИЕ И РАЗВИТИЕ ГЕНЕТИКИ И СЕЛЕКЦИИ]

Ссылки

 [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10795 Дубинин, Николай Петрович]. Сайт «Герои Страны».

  • [www.ras.ru/win/db/show_per.asp?P=.id-50392.ln-ru Профиль Николая Петровича Дубинина] на официальном сайте РАН
  • [sibmemorial.ru/node/901 Новосибирская книга памяти | Дубинин Николай Петрович]
  • Дубинин, Николай Петрович // Большая советская энциклопедия : [в 30 т.] / гл. ред. А. М. Прохоров. — 3-е изд. — М. : Советская энциклопедия, 1969—1978.</span> (Проверено 4 ноября 2011)
  • [www.bionet.nsc.ru/vogis/pict_pdf/2007/t11_1/vogis_11_1_01.pdf Биография, а также список наград Дубинина]
  • [scepsis.ru/library/id_866.html Раздел книги Лорена Грэхэма «Естествознание, философия и науки о человеческом поведении в Советском Союзе», посвящённый Николаю Дубинину]
  • Сойфер В. Н. [magazines.russ.ru/continent/2005/123/so14.html Загубленный талант] // Континент. — 2005. — № 123. [www.peeep.us/ca286446 Архивировано] из первоисточника 8 мая 2014.
  • [www.pereplet.ru/text/soyfer21oct04.html В. Н. Сойфер. Загубленный талант (История жизни одного лауреата)]

Отрывок, характеризующий Дубинин, Николай Петрович

Наполеон, выехав 24 го к Валуеву, не увидал (как говорится в историях) позицию русских от Утицы к Бородину (он не мог увидать эту позицию, потому что ее не было) и не увидал передового поста русской армии, а наткнулся в преследовании русского арьергарда на левый фланг позиции русских, на Шевардинский редут, и неожиданно для русских перевел войска через Колочу. И русские, не успев вступить в генеральное сражение, отступили своим левым крылом из позиции, которую они намеревались занять, и заняли новую позицию, которая была не предвидена и не укреплена. Перейдя на левую сторону Колочи, влево от дороги, Наполеон передвинул все будущее сражение справа налево (со стороны русских) и перенес его в поле между Утицей, Семеновским и Бородиным (в это поле, не имеющее в себе ничего более выгодного для позиции, чем всякое другое поле в России), и на этом поле произошло все сражение 26 го числа. В грубой форме план предполагаемого сражения и происшедшего сражения будет следующий:

Ежели бы Наполеон не выехал вечером 24 го числа на Колочу и не велел бы тотчас же вечером атаковать редут, а начал бы атаку на другой день утром, то никто бы не усомнился в том, что Шевардинский редут был левый фланг нашей позиции; и сражение произошло бы так, как мы его ожидали. В таком случае мы, вероятно, еще упорнее бы защищали Шевардинский редут, наш левый фланг; атаковали бы Наполеона в центре или справа, и 24 го произошло бы генеральное сражение на той позиции, которая была укреплена и предвидена. Но так как атака на наш левый фланг произошла вечером, вслед за отступлением нашего арьергарда, то есть непосредственно после сражения при Гридневой, и так как русские военачальники не хотели или не успели начать тогда же 24 го вечером генерального сражения, то первое и главное действие Бородинского сражения было проиграно еще 24 го числа и, очевидно, вело к проигрышу и того, которое было дано 26 го числа.
После потери Шевардинского редута к утру 25 го числа мы оказались без позиции на левом фланге и были поставлены в необходимость отогнуть наше левое крыло и поспешно укреплять его где ни попало.
Но мало того, что 26 го августа русские войска стояли только под защитой слабых, неконченных укреплений, – невыгода этого положения увеличилась еще тем, что русские военачальники, не признав вполне совершившегося факта (потери позиции на левом фланге и перенесения всего будущего поля сражения справа налево), оставались в своей растянутой позиции от села Нового до Утицы и вследствие того должны были передвигать свои войска во время сражения справа налево. Таким образом, во все время сражения русские имели против всей французской армии, направленной на наше левое крыло, вдвое слабейшие силы. (Действия Понятовского против Утицы и Уварова на правом фланге французов составляли отдельные от хода сражения действия.)
Итак, Бородинское сражение произошло совсем не так, как (стараясь скрыть ошибки наших военачальников и вследствие того умаляя славу русского войска и народа) описывают его. Бородинское сражение не произошло на избранной и укрепленной позиции с несколько только слабейшими со стороны русских силами, а Бородинское сражение, вследствие потери Шевардинского редута, принято было русскими на открытой, почти не укрепленной местности с вдвое слабейшими силами против французов, то есть в таких условиях, в которых не только немыслимо было драться десять часов и сделать сражение нерешительным, но немыслимо было удержать в продолжение трех часов армию от совершенного разгрома и бегства.


25 го утром Пьер выезжал из Можайска. На спуске с огромной крутой и кривой горы, ведущей из города, мимо стоящего на горе направо собора, в котором шла служба и благовестили, Пьер вылез из экипажа и пошел пешком. За ним спускался на горе какой то конный полк с песельниками впереди. Навстречу ему поднимался поезд телег с раненными во вчерашнем деле. Возчики мужики, крича на лошадей и хлеща их кнутами, перебегали с одной стороны на другую. Телеги, на которых лежали и сидели по три и по четыре солдата раненых, прыгали по набросанным в виде мостовой камням на крутом подъеме. Раненые, обвязанные тряпками, бледные, с поджатыми губами и нахмуренными бровями, держась за грядки, прыгали и толкались в телегах. Все почти с наивным детским любопытством смотрели на белую шляпу и зеленый фрак Пьера.
Кучер Пьера сердито кричал на обоз раненых, чтобы они держали к одной. Кавалерийский полк с песнями, спускаясь с горы, надвинулся на дрожки Пьера и стеснил дорогу. Пьер остановился, прижавшись к краю скопанной в горе дороги. Из за откоса горы солнце не доставало в углубление дороги, тут было холодно, сыро; над головой Пьера было яркое августовское утро, и весело разносился трезвон. Одна подвода с ранеными остановилась у края дороги подле самого Пьера. Возчик в лаптях, запыхавшись, подбежал к своей телеге, подсунул камень под задние нешиненые колеса и стал оправлять шлею на своей ставшей лошаденке.
Один раненый старый солдат с подвязанной рукой, шедший за телегой, взялся за нее здоровой рукой и оглянулся на Пьера.
– Что ж, землячок, тут положат нас, что ль? Али до Москвы? – сказал он.
Пьер так задумался, что не расслышал вопроса. Он смотрел то на кавалерийский, повстречавшийся теперь с поездом раненых полк, то на ту телегу, у которой он стоял и на которой сидели двое раненых и лежал один, и ему казалось, что тут, в них, заключается разрешение занимавшего его вопроса. Один из сидевших на телеге солдат был, вероятно, ранен в щеку. Вся голова его была обвязана тряпками, и одна щека раздулась с детскую голову. Рот и нос у него были на сторону. Этот солдат глядел на собор и крестился. Другой, молодой мальчик, рекрут, белокурый и белый, как бы совершенно без крови в тонком лице, с остановившейся доброй улыбкой смотрел на Пьера; третий лежал ничком, и лица его не было видно. Кавалеристы песельники проходили над самой телегой.
– Ах запропала… да ежова голова…
– Да на чужой стороне живучи… – выделывали они плясовую солдатскую песню. Как бы вторя им, но в другом роде веселья, перебивались в вышине металлические звуки трезвона. И, еще в другом роде веселья, обливали вершину противоположного откоса жаркие лучи солнца. Но под откосом, у телеги с ранеными, подле запыхавшейся лошаденки, у которой стоял Пьер, было сыро, пасмурно и грустно.
Солдат с распухшей щекой сердито глядел на песельников кавалеристов.
– Ох, щегольки! – проговорил он укоризненно.
– Нынче не то что солдат, а и мужичков видал! Мужичков и тех гонят, – сказал с грустной улыбкой солдат, стоявший за телегой и обращаясь к Пьеру. – Нынче не разбирают… Всем народом навалиться хотят, одью слово – Москва. Один конец сделать хотят. – Несмотря на неясность слов солдата, Пьер понял все то, что он хотел сказать, и одобрительно кивнул головой.
Дорога расчистилась, и Пьер сошел под гору и поехал дальше.
Пьер ехал, оглядываясь по обе стороны дороги, отыскивая знакомые лица и везде встречая только незнакомые военные лица разных родов войск, одинаково с удивлением смотревшие на его белую шляпу и зеленый фрак.
Проехав версты четыре, он встретил первого знакомого и радостно обратился к нему. Знакомый этот был один из начальствующих докторов в армии. Он в бричке ехал навстречу Пьеру, сидя рядом с молодым доктором, и, узнав Пьера, остановил своего казака, сидевшего на козлах вместо кучера.
– Граф! Ваше сиятельство, вы как тут? – спросил доктор.
– Да вот хотелось посмотреть…
– Да, да, будет что посмотреть…
Пьер слез и, остановившись, разговорился с доктором, объясняя ему свое намерение участвовать в сражении.
Доктор посоветовал Безухову прямо обратиться к светлейшему.
– Что же вам бог знает где находиться во время сражения, в безызвестности, – сказал он, переглянувшись с своим молодым товарищем, – а светлейший все таки знает вас и примет милостиво. Так, батюшка, и сделайте, – сказал доктор.
Доктор казался усталым и спешащим.
– Так вы думаете… А я еще хотел спросить вас, где же самая позиция? – сказал Пьер.
– Позиция? – сказал доктор. – Уж это не по моей части. Проедете Татаринову, там что то много копают. Там на курган войдете: оттуда видно, – сказал доктор.
– И видно оттуда?.. Ежели бы вы…
Но доктор перебил его и подвинулся к бричке.
– Я бы вас проводил, да, ей богу, – вот (доктор показал на горло) скачу к корпусному командиру. Ведь у нас как?.. Вы знаете, граф, завтра сражение: на сто тысяч войска малым числом двадцать тысяч раненых считать надо; а у нас ни носилок, ни коек, ни фельдшеров, ни лекарей на шесть тысяч нет. Десять тысяч телег есть, да ведь нужно и другое; как хочешь, так и делай.
Та странная мысль, что из числа тех тысяч людей живых, здоровых, молодых и старых, которые с веселым удивлением смотрели на его шляпу, было, наверное, двадцать тысяч обреченных на раны и смерть (может быть, те самые, которых он видел), – поразила Пьера.
Они, может быть, умрут завтра, зачем они думают о чем нибудь другом, кроме смерти? И ему вдруг по какой то тайной связи мыслей живо представился спуск с Можайской горы, телеги с ранеными, трезвон, косые лучи солнца и песня кавалеристов.
«Кавалеристы идут на сраженье, и встречают раненых, и ни на минуту не задумываются над тем, что их ждет, а идут мимо и подмигивают раненым. А из этих всех двадцать тысяч обречены на смерть, а они удивляются на мою шляпу! Странно!» – думал Пьер, направляясь дальше к Татариновой.
У помещичьего дома, на левой стороне дороги, стояли экипажи, фургоны, толпы денщиков и часовые. Тут стоял светлейший. Но в то время, как приехал Пьер, его не было, и почти никого не было из штабных. Все были на молебствии. Пьер поехал вперед к Горкам.