Дублёры

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Дублёры (фильм)»)
Перейти к: навигация, поиск
Дублёры
The Replacements
Жанр

спортивная комедия

Режиссёр

Ховард Дойч

Продюсер

Вилан Селлерс
Джеффри Чернов
Стивен Рютер

Автор
сценария

Винс МакКьюин

В главных
ролях

Киану Ривз
Джин Хэкмен
Брук Лэнгтон
Орландо Джонс
Бретт Каллен

Кинокомпания

Warner Brothers

Длительность

118 мин.

Страна

США

Год

2000

IMDb

ID 0191397

К:Фильмы 2000 года

«Дублёры» — американская спортивная комедия от режиссёра Ховарда Дойча. В главных ролях снялись Киану Ривз и Джин Хэкмен. Сценарий был написан по мотивам забастовки футболистов NFL в 1987 году.





Сюжет

Фильм начинается с футбольной игры в Вашингтоне. Во время финальных минут матча, комментаторы Джон Мэдден и Пэт Саммерол (играют сами себя) обсуждают что, в полночь, все игроки Лиги начинают бастовать из-за срыва контрактных договоров с владельцами команд. По правилам Лиги, забастовка не может продолжаться после окончания сезона, но чтобы местная команда Сентинелз смогла участвовать в плей-офах, им необходимо выиграть три из четырёх последних игр сезона. Эдвард О’Нил, владелец команды, нанимает бывшего главного тренера Джимми МакГинти чтобы тот составил временную команду дублёров на время забастовки. МакГинти соглашается с двумя условиями: О’Нил не имеет права вмешиваться в методы тренера и выбор игроков находится под полным усмотрением МакГинти. Тогда как другие команды набирают замену из полупрофессионалов или бывших профессионалов, МакГинти собирает разношёрствую группу игроков, которые уже давно не играют, чем сильно удивляет других тренеров команды.

Чирлидеры команды также уходят на забастовку, заставляя Аннабеллу Фаррелл, главную чирлидершу, набирать новых девушек на оставшиеся четыре игры. Первая группа кандидаток оказывается такой бездарной, что Аннабелла с радостью нанимает Дон и Хезер, единственных кандидаток с танцевальным опытом и привлекательной внешностью. Когда они рассказывают что работают стриптизёршами, Аннабелла сомневается, но всё равно решает нанять их. Она также просит их пригласить своих подружек из стрип-клуба. В результате, чирлидеры Сентинелз вызывают всеобщее внимание своими откровенными танцами, что сильно помогает игрокам-дублёрам во время игры с командой из Сан-Диего.

Поначалу, новая команда страдает от проблем с общением и разногласиями. Они проигрывают свою первую игру, но уникальный тренерский стиль МакГинти и последующая драка в баре с бастующими игроками помогает дублёрам превзойти обоюдное недоверие и недостаток слаженности. К сожалению, даже после победы над командами из Сан-Диего и Финикса, квотербек-дублёр Шейн Фалко всё ещё теряет уверенность всякий раз когда на кону — победа. Когда бастующий квотербек Эдди Мартел соглашается на контракт с О’Нилом, последний нарушает своё обещание МакГинти и ставит Мартела взамен Фалко на последнюю игру с Далласом. Когда во время перерыва репортёрша спрашивает у МакГинти что необходимо команде для победы, он отвечает что команде нужно «Сердце». Это также является скрытым посланием для Фалко, который смотрит игру дома. Фалко удаётся добраться до стадиона до конца перерыва, а остальные члены команды в прямом смысле выбрасывают Мартела из комнаты. Фалко удаётся сплотить эту разношёрстную группу и добиться победы. Хотя они возвращаются к своим жизням до футбола, они знают, что наконец-то чего-то добились в жизни.

Во время игр, Фалко затевает роман с Аннабеллой, хотя правила NFL запрещают это. Хотя перед финальной игрой Фалко не является на их свидание, в конце фильма, они возобновляют отношения.

В ролях

Дублёры

Актёр Роль
Киану Ривз Шейн Фалко Шейн Фалко
Орландо Джонс Клиффорд Франклин Клиффорд Франклин
Фэйзон Лав Джамал Абдул Джексон Джамал Абдул Джексон
Майкл Талиферро Андрэ Экшн Джексон Андрэ Экшн Джексон
Рис Иванс Найджел Графф Найджел Графф
Эйс Йонамине Джамбо Фумико Джамбо Фумико
Майкл Джейс Эрл «Рэй Смит» Уилкинсон Эрл «Рэй Смит» Уилкинсон
Дэвид Денмен Брайан Мёрфи Брайан Мёрфи
Джон Фавро Дэниел «Дэнни» Бэйтмен Дэниел «Дэнни» Бэйтмен
Трой Уинбуш Уолтер Кокрен Уолтер Кокрен

Чирлидеры

Актёр Роль
Брук Лэнгтон Аннабелла Фаррелл Аннабелла Фаррелл
Сара Энн Моррис Хезер Хезер
Кэролин Кинан Дон Дон

Другие

Актёр Роль
Джек Уорден Эдвард О’Нил Эдвард О’Нил
Джин Хэкмен Джимми МакГинти Джимми МакГинти
Бретт Каллен Эдди Мартел Эдди Мартел
Гэйлард Сартэн Пилачовски Пилачовски
Арт ЛяФлёр Бэйнс Бэйнс

Гонорары

Ривзу изначально предложили примерно 14 000 000 $, однако ради участия Джина Хэкмана (гонорар которого изначально был 2 000 000 $ (как и у Аль Пачино в фильме «Адвокат дьявола»), он согласился на занижение собственного гонорара на 10 % (1 400 000 $).[1]

Интересные факты

  • Все команды, показанные в фильме, являются вымышленными.
  • Все актёры, сыгравшие в фильме тренеров команд-соперниц, — консультанты фильма, участвовавшие в постановке сцен футбольных матчей.
  • Актёр Дэвид Денмен, очень выразительно сыгравший в фильме глухонемого игрока Брайана Мёрфи, в реальной жизни не глухонемой.
  • Некоторые актёры фильма режиссировали часть сцен. Так, Орландо Джонс режиссировал сцену танца в тюрьме, а Джин Хэкмен поставил ряд сцен со своим участием.
  • Стадион команды Вашингтона на самом деле — стадион «M&T Банк Стэдиум», принадлежащий команде НФЛ «Балтимор Рэйвенс».
  • Футбольные сцены во время решающей игры были сняты в кратчайший срок во время перерыва в предсезонном (Pre-Season) матче NFL. Вся публика на стадионе — настоящие зрители футбольного матча.
  • Главная сложность при съёмке сцен в перерыве реального матча была в огромном экране на трибуне — туда надо было оперативно выводить картинку с актёрами, которую только что сняли, по сюжету параллельную событиям, которые разворачиваются на поле.
  • В остальных сценах с участием стадиона (матчи, большая сцена тренировки, сцена в начале фильма с участием Джека Уордена и Джина Хэкмена и др.) публика — свободная часть съёмочной группы и простые люди, пришедшие на съёмки. Часть публики на матчах дорисована с помощью компьютера.
  • В фильме «На гребне волны» (Point Break) Киану Ривз играет бывшего игрока студенческого американского футбола. В фильме есть сцена игры в футбол на пляже.
  • Сцены с просмотром кандидаток на роль непрофессиональных чирлидеров — записи с реального кастинга для фильма. Режиссёр отобрал самые забавные варианты, и они попали в фильм.
  • Сцены, где Джон Мэдден и Пэт Саммерол комментируют события матчей, не расписаны в сценарии. Они комментировали, как считали нужным, те футбольные сцены из будущего фильма, которые им показали.
  • Многие шутки и забавные фразы из фильма не были прописаны в сценарии, а являются импровизацией актёров — Киану Ривза, Джина Хэкмена и Орландо Джонса.
  • Сцена, где забастовщик по телевизору на вопрос журналиста о зарплатах, отвечает: «Вы хоть знаете, сколько стоит страховка Феррари?», была альтернативной и не должна была попасть в фильм, но на этом настояли люди из студии после предварительного просмотра фильма.
  • Сцена, где Аннабелла ведёт машину с нарушением правил, также была альтернативной, поскольку противоречила образу персонажа, который хотел создать режиссёр, но попала в фильм.
  • Идея фильма (по какой-то причине команда остается без игроков и «собственник» даёт тренеру карт-бланш на набор в команду кого угодно), а также некоторые эпизоды (сцена, когда герой Ривза бросает мяч под водой, его первый разговор с тренером, сцена драки в баре и т. д.) были заимствованы из другого фильма об американском футболе — «Необходимая жестокость».
  1. 1 2 3 [www.imdb.com/name/nm0000206/bio Гонорары Кеану Ривза на IMDb]

Напишите отзыв о статье "Дублёры"

Ссылки

  • [the-replacements.warnerbros.com/ Официальный сайт фильма]

Отрывок, характеризующий Дублёры

Это было вечером. Он был, как обыкновенно после обеда, в легком лихорадочном состоянии, и мысли его были чрезвычайно ясны. Соня сидела у стола. Он задремал. Вдруг ощущение счастья охватило его.
«А, это она вошла!» – подумал он.
Действительно, на месте Сони сидела только что неслышными шагами вошедшая Наташа.
С тех пор как она стала ходить за ним, он всегда испытывал это физическое ощущение ее близости. Она сидела на кресле, боком к нему, заслоняя собой от него свет свечи, и вязала чулок. (Она выучилась вязать чулки с тех пор, как раз князь Андрей сказал ей, что никто так не умеет ходить за больными, как старые няни, которые вяжут чулки, и что в вязании чулка есть что то успокоительное.) Тонкие пальцы ее быстро перебирали изредка сталкивающиеся спицы, и задумчивый профиль ее опущенного лица был ясно виден ему. Она сделала движенье – клубок скатился с ее колен. Она вздрогнула, оглянулась на него и, заслоняя свечу рукой, осторожным, гибким и точным движением изогнулась, подняла клубок и села в прежнее положение.
Он смотрел на нее, не шевелясь, и видел, что ей нужно было после своего движения вздохнуть во всю грудь, но она не решалась этого сделать и осторожно переводила дыханье.
В Троицкой лавре они говорили о прошедшем, и он сказал ей, что, ежели бы он был жив, он бы благодарил вечно бога за свою рану, которая свела его опять с нею; но с тех пор они никогда не говорили о будущем.
«Могло или не могло это быть? – думал он теперь, глядя на нее и прислушиваясь к легкому стальному звуку спиц. – Неужели только затем так странно свела меня с нею судьба, чтобы мне умереть?.. Неужели мне открылась истина жизни только для того, чтобы я жил во лжи? Я люблю ее больше всего в мире. Но что же делать мне, ежели я люблю ее?» – сказал он, и он вдруг невольно застонал, по привычке, которую он приобрел во время своих страданий.
Услыхав этот звук, Наташа положила чулок, перегнулась ближе к нему и вдруг, заметив его светящиеся глаза, подошла к нему легким шагом и нагнулась.
– Вы не спите?
– Нет, я давно смотрю на вас; я почувствовал, когда вы вошли. Никто, как вы, но дает мне той мягкой тишины… того света. Мне так и хочется плакать от радости.
Наташа ближе придвинулась к нему. Лицо ее сияло восторженною радостью.
– Наташа, я слишком люблю вас. Больше всего на свете.
– А я? – Она отвернулась на мгновение. – Отчего же слишком? – сказала она.
– Отчего слишком?.. Ну, как вы думаете, как вы чувствуете по душе, по всей душе, буду я жив? Как вам кажется?
– Я уверена, я уверена! – почти вскрикнула Наташа, страстным движением взяв его за обе руки.
Он помолчал.
– Как бы хорошо! – И, взяв ее руку, он поцеловал ее.
Наташа была счастлива и взволнована; и тотчас же она вспомнила, что этого нельзя, что ему нужно спокойствие.
– Однако вы не спали, – сказала она, подавляя свою радость. – Постарайтесь заснуть… пожалуйста.
Он выпустил, пожав ее, ее руку, она перешла к свече и опять села в прежнее положение. Два раза она оглянулась на него, глаза его светились ей навстречу. Она задала себе урок на чулке и сказала себе, что до тех пор она не оглянется, пока не кончит его.
Действительно, скоро после этого он закрыл глаза и заснул. Он спал недолго и вдруг в холодном поту тревожно проснулся.
Засыпая, он думал все о том же, о чем он думал все ото время, – о жизни и смерти. И больше о смерти. Он чувствовал себя ближе к ней.
«Любовь? Что такое любовь? – думал он. – Любовь мешает смерти. Любовь есть жизнь. Все, все, что я понимаю, я понимаю только потому, что люблю. Все есть, все существует только потому, что я люблю. Все связано одною ею. Любовь есть бог, и умереть – значит мне, частице любви, вернуться к общему и вечному источнику». Мысли эти показались ему утешительны. Но это были только мысли. Чего то недоставало в них, что то было односторонне личное, умственное – не было очевидности. И было то же беспокойство и неясность. Он заснул.
Он видел во сне, что он лежит в той же комнате, в которой он лежал в действительности, но что он не ранен, а здоров. Много разных лиц, ничтожных, равнодушных, являются перед князем Андреем. Он говорит с ними, спорит о чем то ненужном. Они сбираются ехать куда то. Князь Андрей смутно припоминает, что все это ничтожно и что у него есть другие, важнейшие заботы, но продолжает говорить, удивляя их, какие то пустые, остроумные слова. Понемногу, незаметно все эти лица начинают исчезать, и все заменяется одним вопросом о затворенной двери. Он встает и идет к двери, чтобы задвинуть задвижку и запереть ее. Оттого, что он успеет или не успеет запереть ее, зависит все. Он идет, спешит, ноги его не двигаются, и он знает, что не успеет запереть дверь, но все таки болезненно напрягает все свои силы. И мучительный страх охватывает его. И этот страх есть страх смерти: за дверью стоит оно. Но в то же время как он бессильно неловко подползает к двери, это что то ужасное, с другой стороны уже, надавливая, ломится в нее. Что то не человеческое – смерть – ломится в дверь, и надо удержать ее. Он ухватывается за дверь, напрягает последние усилия – запереть уже нельзя – хоть удержать ее; но силы его слабы, неловки, и, надавливаемая ужасным, дверь отворяется и опять затворяется.
Еще раз оно надавило оттуда. Последние, сверхъестественные усилия тщетны, и обе половинки отворились беззвучно. Оно вошло, и оно есть смерть. И князь Андрей умер.
Но в то же мгновение, как он умер, князь Андрей вспомнил, что он спит, и в то же мгновение, как он умер, он, сделав над собою усилие, проснулся.
«Да, это была смерть. Я умер – я проснулся. Да, смерть – пробуждение!» – вдруг просветлело в его душе, и завеса, скрывавшая до сих пор неведомое, была приподнята перед его душевным взором. Он почувствовал как бы освобождение прежде связанной в нем силы и ту странную легкость, которая с тех пор не оставляла его.
Когда он, очнувшись в холодном поту, зашевелился на диване, Наташа подошла к нему и спросила, что с ним. Он не ответил ей и, не понимая ее, посмотрел на нее странным взглядом.
Это то было то, что случилось с ним за два дня до приезда княжны Марьи. С этого же дня, как говорил доктор, изнурительная лихорадка приняла дурной характер, но Наташа не интересовалась тем, что говорил доктор: она видела эти страшные, более для нее несомненные, нравственные признаки.
С этого дня началось для князя Андрея вместе с пробуждением от сна – пробуждение от жизни. И относительно продолжительности жизни оно не казалось ему более медленно, чем пробуждение от сна относительно продолжительности сновидения.

Ничего не было страшного и резкого в этом, относительно медленном, пробуждении.
Последние дни и часы его прошли обыкновенно и просто. И княжна Марья и Наташа, не отходившие от него, чувствовали это. Они не плакали, не содрогались и последнее время, сами чувствуя это, ходили уже не за ним (его уже не было, он ушел от них), а за самым близким воспоминанием о нем – за его телом. Чувства обеих были так сильны, что на них не действовала внешняя, страшная сторона смерти, и они не находили нужным растравлять свое горе. Они не плакали ни при нем, ни без него, но и никогда не говорили про него между собой. Они чувствовали, что не могли выразить словами того, что они понимали.
Они обе видели, как он глубже и глубже, медленно и спокойно, опускался от них куда то туда, и обе знали, что это так должно быть и что это хорошо.
Его исповедовали, причастили; все приходили к нему прощаться. Когда ему привели сына, он приложил к нему свои губы и отвернулся, не потому, чтобы ему было тяжело или жалко (княжна Марья и Наташа понимали это), но только потому, что он полагал, что это все, что от него требовали; но когда ему сказали, чтобы он благословил его, он исполнил требуемое и оглянулся, как будто спрашивая, не нужно ли еще что нибудь сделать.