Дубровин, Евгений Пантелеевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Евгений Дубровин
Имя при рождении:

Евгений Пантелеевич Дубровин

Место рождения:

п. Таловая, Воронежская область, РСФСР, СССР

Дата смерти:

15 июля 1986(1986-07-15)

Род деятельности:

прозаик, редактор

Направление:

проза

Жанр:

рассказ, повесть

Язык произведений:

русский

Награды:

Евѓений Пантеле́евич Дубро́вин (20 августа 1936, Таловая, Воронежская область — 15 июля 1986, Москва) — советский писатель.





Биография

Евгений Пантелеевич Дубровин родился в посёлке городского типа Таловая Воронежской области. После окончания Воронежского сельскохозяйственного института работал механиком на авторемонтном заводе в Острогожске. Первая повесть писателя — «Грибы на асфальте» — была опубликована в 1966 году, после чего рассказы Дубровина публиковались в журнале «Подъём», а затем вышли в коллективном сборнике молодых воронежских прозаиков «День рождения». С 1961 год по 1971 год Евгений Дубровин был редактором областной молодежной газеты «Молодой коммунар», после чего уехал в Москву, где начал работать в редакции журнала «Крокодил»; а в 1975 году он возглавил журнал. Его произведения интересны, язык проникнут добрым и понятным юмором.

Награды

Список произведений

  • «Оранжевая электричка»
  • «Шотландский блокнот»
  • «Эксперимент „Ковчег жизни“»
  • «Хрустальный дом». Рассказы
  • «Столик с видом на трамвай». Рассказы
  • «Беседы за чаем в семье Погребенниковых»
  • «Племянник гипнотизера»
  • «Билет на балкон»
  • «Одиссея Георгия Лукина»
  • «Счастливка»
  • «Глупая сказка»
  • «Марсианка»
  • «Курортное приключение»
  • «Дивные пещеры»
  • «Ласточка с дождем на крыльях»
  • «Грибы на асфальте»
  • «В ожидании козы»
  • «Дикие звери мира»

Экранизации

  • «Похищение», СССР, Мосфильм, 1984 — по мотивам повести «Глупая сказка»
  • «Француз» — по мотивам повести «В ожидании козы».

Возрождение интереса к творчеству Евгения Дубровина

  • В 2015 году вышла в новом издании, самая сильная и безусловно, наиболее узнаваемая книга Евгения Дубровина: «В ожидании Козы»[1].

Напишите отзыв о статье "Дубровин, Евгений Пантелеевич"

Примечания

  1. [www.labirint.ru/books/480549/ В Ожидании козы].

Ссылки

  • [vk.com/dubrovin_e Официальное сообщество, посвященное памяти писателя].
  • [www.facebook.com/dubrovinevg Группа памяти в Facebook]

Отрывок, характеризующий Дубровин, Евгений Пантелеевич

В балагане, в который поступил Пьер и в котором он пробыл четыре недели, было двадцать три человека пленных солдат, три офицера и два чиновника.
Все они потом как в тумане представлялись Пьеру, но Платон Каратаев остался навсегда в душе Пьера самым сильным и дорогим воспоминанием и олицетворением всего русского, доброго и круглого. Когда на другой день, на рассвете, Пьер увидал своего соседа, первое впечатление чего то круглого подтвердилось вполне: вся фигура Платона в его подпоясанной веревкою французской шинели, в фуражке и лаптях, была круглая, голова была совершенно круглая, спина, грудь, плечи, даже руки, которые он носил, как бы всегда собираясь обнять что то, были круглые; приятная улыбка и большие карие нежные глаза были круглые.
Платону Каратаеву должно было быть за пятьдесят лет, судя по его рассказам о походах, в которых он участвовал давнишним солдатом. Он сам не знал и никак не мог определить, сколько ему было лет; но зубы его, ярко белые и крепкие, которые все выкатывались своими двумя полукругами, когда он смеялся (что он часто делал), были все хороши и целы; ни одного седого волоса не было в его бороде и волосах, и все тело его имело вид гибкости и в особенности твердости и сносливости.
Лицо его, несмотря на мелкие круглые морщинки, имело выражение невинности и юности; голос у него был приятный и певучий. Но главная особенность его речи состояла в непосредственности и спорости. Он, видимо, никогда не думал о том, что он сказал и что он скажет; и от этого в быстроте и верности его интонаций была особенная неотразимая убедительность.
Физические силы его и поворотливость были таковы первое время плена, что, казалось, он не понимал, что такое усталость и болезнь. Каждый день утром а вечером он, ложась, говорил: «Положи, господи, камушком, подними калачиком»; поутру, вставая, всегда одинаково пожимая плечами, говорил: «Лег – свернулся, встал – встряхнулся». И действительно, стоило ему лечь, чтобы тотчас же заснуть камнем, и стоило встряхнуться, чтобы тотчас же, без секунды промедления, взяться за какое нибудь дело, как дети, вставши, берутся за игрушки. Он все умел делать, не очень хорошо, но и не дурно. Он пек, парил, шил, строгал, тачал сапоги. Он всегда был занят и только по ночам позволял себе разговоры, которые он любил, и песни. Он пел песни, не так, как поют песенники, знающие, что их слушают, но пел, как поют птицы, очевидно, потому, что звуки эти ему было так же необходимо издавать, как необходимо бывает потянуться или расходиться; и звуки эти всегда бывали тонкие, нежные, почти женские, заунывные, и лицо его при этом бывало очень серьезно.
Попав в плен и обросши бородою, он, видимо, отбросил от себя все напущенное на него, чуждое, солдатское и невольно возвратился к прежнему, крестьянскому, народному складу.