Дубровский, Дмитрий Радомирович

Дмитрий Радомирович Дубровский
Позиция	защитник
Рост	190 см
Вес	104 кг
Гражданство	Казахстан Казахстан
Родился	24 июля 1973(1973-07-24) (50 лет) Караганда, Казахская ССР, СССР
Игровая карьера
1990—1996 Строитель 1996—1997 Молот-Прикамье 1996—1999 Металлург НКз 1999—2000 Витязь 1999—2002 Металлург НКз 2001—2002 Витязь 2002—2003 Молот-Прикамье 2003—2004 Титан 2003—2004 Газовик 2004—2005 Витязь 2004—2005 Молот-Прикамье 2004—2006 Мотор 2005—2006 Неман 2006—2007 Титан 2007—2008 Брест 2007—2008 Казахмыс

Дмитрий Радомирович Дубровский (род. 24 июля 1973 года) — казахстанский профессиональный хоккеист.

Карьера

Дмитрий Дубровский — воспитанник карагандинского хоккея.

В Межнациональной хоккейной лиге и Суперлиге России провёл 332 игры. В высшей лиге провёл 171 игру. В чемпионате Белоруссии провёл 58 игр.

Привлекался в сборную Казахстана. На чемпионате мира 2001 года провёл 5 игр, забил 2 шайбы и сделал 3 результативные передачи.

После окончания карьеры стал работать тренером. Работает в Подольске в спортивной школе «Витязь».

Ссылки

• [www.eliteprospects.com/player.php?player=74093&lang=en Дубровский, Дмитрий Радомирович] — статистика на [Eliteprospects.com Eliteprospects.com]  (англ.)

Отрывок, характеризующий Дубровский, Дмитрий Радомирович

«Но в чем же я виноват? – спрашивал он. – В том, что ты женился не любя ее, в том, что ты обманул и себя и ее, – и ему живо представилась та минута после ужина у князя Василья, когда он сказал эти невыходившие из него слова: „Je vous aime“. [Я вас люблю.] Всё от этого! Я и тогда чувствовал, думал он, я чувствовал тогда, что это было не то, что я не имел на это права. Так и вышло». Он вспомнил медовый месяц, и покраснел при этом воспоминании. Особенно живо, оскорбительно и постыдно было для него воспоминание о том, как однажды, вскоре после своей женитьбы, он в 12 м часу дня, в шелковом халате пришел из спальни в кабинет, и в кабинете застал главного управляющего, который почтительно поклонился, поглядел на лицо Пьера, на его халат и слегка улыбнулся, как бы выражая этой улыбкой почтительное сочувствие счастию своего принципала.
«А сколько раз я гордился ею, гордился ее величавой красотой, ее светским тактом, думал он; гордился тем своим домом, в котором она принимала весь Петербург, гордился ее неприступностью и красотой. Так вот чем я гордился?! Я тогда думал, что не понимаю ее. Как часто, вдумываясь в ее характер, я говорил себе, что я виноват, что не понимаю ее, не понимаю этого всегдашнего спокойствия, удовлетворенности и отсутствия всяких пристрастий и желаний, а вся разгадка была в том страшном слове, что она развратная женщина: сказал себе это страшное слово, и всё стало ясно!
«Анатоль ездил к ней занимать у нее денег и целовал ее в голые плечи. Она не давала ему денег, но позволяла целовать себя. Отец, шутя, возбуждал ее ревность; она с спокойной улыбкой говорила, что она не так глупа, чтобы быть ревнивой: пусть делает, что хочет, говорила она про меня. Я спросил у нее однажды, не чувствует ли она признаков беременности. Она засмеялась презрительно и сказала, что она не дура, чтобы желать иметь детей, и что от меня детей у нее не будет».
Потом он вспомнил грубость, ясность ее мыслей и вульгарность выражений, свойственных ей, несмотря на ее воспитание в высшем аристократическом кругу. «Я не какая нибудь дура… поди сам попробуй… allez vous promener», [убирайся,] говорила она. Часто, глядя на ее успех в глазах старых и молодых мужчин и женщин, Пьер не мог понять, отчего он не любил ее. Да я никогда не любил ее, говорил себе Пьер; я знал, что она развратная женщина, повторял он сам себе, но не смел признаться в этом.
И теперь Долохов, вот он сидит на снегу и насильно улыбается, и умирает, может быть, притворным каким то молодечеством отвечая на мое раскаянье!»