Дуброфф, Джессика

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Джессика Дуброфф
Jessica Dubroff
Имя при рождении:

Джессика Уитни Дуброфф

Род деятельности:

авиатор

Дата рождения:

5 мая 1988(1988-05-05)

Место рождения:

Фалмут[en], Массачусетс, США

Гражданство:

США США

Дата смерти:

11 апреля 1996(1996-04-11) (7 лет)

Место смерти:

Шайенн, Вайоминг, США

Отец:

Ллойд Дуброфф

Мать:

Лиза Блэр Хэзевей

Дже́ссика Уи́тни Ду́брофф (англ. Jessica Whitney Dubroff; 5 мая 1988, Фалмут[en], Массачусетс, США — 11 апреля 1996, Шайенн, Вайоминг, США) — американская лётчица-стажёр, погибшая в возрасте семи лет при попытке стать самым молодым авиатором, облетевшим вокруг США. Вместе с ней на борту находились её отец и инструктор, которые также погибли[1]. К моменту вылета у Дуброфф не было сертификата пилота, так как он выдаётся с 16 лет[2]. Тем не менее, согласно исследованиям специалистов, крушение произошло из-за плохой погоды и перегруженности самолёта[1].





Раннее детство

Джессика Дуброфф родилась 5 мая 1988 года в Фалмуте[en], Массачусетс. Её отцом был Ллойд Дуброфф, матерью — Лиза Блэр Хэзевей. Хэзевей и Дуброфф состояли в гражданском браке, и отношения между ними были нестабильными. В 1990 году пара рассталась, и через год Дуброфф женился на Мелинде Энн Херст. В 1992 году Херст родила от него дочь. В декабре того же года Хэзевей, вновь начавшая встречаться с бывшим гражданским мужем, родила от Дуброффа второго ребёнка, девочку[3].

В возрасте четырёх лет Джессика вместе со своими родителями переехала в область залива Сан-Франциско[2][4].

Подготовка к полёту

Впервые Джессика побывала на аэродроме, когда ей было шесть лет[5]. После этого у девочки появилась мечта самой пилотировать самолёт. Ллойд Дуброфф, в то время проживавший с дочерью отдельно от жены, предложил Джессике полёт вокруг США, на что она с готовностью согласилась. Для подготовки Джессика брала уроки управления летательным аппаратом у инструктора Джо Рейда[2].

Полёт был назван Дуброффами «От моря к сияющему морю» (англ. Sea to Shining Sea). Ллойд заказал кепки и футболки с логотипом полёта, чтобы потом торговать ими[2][3]. Джессика получила около 35 часов подготовки к полёту[5]. Тем не менее, у неё не было сертификата пилота, так как он выдаётся с шестнадцати лет[2].

Девочка планировала совершить полёт до того, как ей исполнится 8 лет, чтобы побить неофициальный рекорд мальчика, облетевшего США в 8-летнем возрасте, хотя её рекорд не был бы признан Книгой рекордов Гиннесса, так как пункт «самый молодой пилот» был убран её составителями в 1989 году из опасения, что юный авиатор может не справиться с управлением[5].

Полёт

В вечер перед вылетом Джессика, её отец и инструктор приехали в Шайенн. Они дали несколько интервью СМИ, а затем отправились в отель на машине директора местной радиостанции, который предложил им отложить полёт из-за плохой походы. Ллойд Дуброфф ответил отказом, заявив, что они собираются «победить» надвигающуюся бурю[1].

Дуброфф решил нейтрализовать силу бури, сразу после вылета свернув на восток. Тем не менее, когда они взлетели, видимость стала ниже минимума — 3 миль согласно Правилам визуальных полётов[1]. Джо Рейд получил специальное разрешение ПВП, позволяющее ему выйти из зоны контроля в аэропорту, несмотря на ограниченную видимость[1].

Полёт проходил на самолёте «Cessna 177»[6]. Джессика сидела на переднем левом сиденье, инструктор Рейд — на правом, а Ллойд сзади. Сам Рейд не считал этот полёт чем-то необычным, своей жене он сказал, что это просто «полёт по пересечённой местности с 7-летним ребёнком, сидящим рядом с тобой, и родители платят за это»[1].

В 8:24 утра 11 апреля самолёт, перегруженный на 96 фунтов (около 43 кг), поднялся в воздух. По сообщениям наблюдателей, подъём был необычайно медленным. После этого самолёт развернулся направо, но, пролетев несколько сотен футов, быстро упал на улицу жилого района. Все трое, находившиеся на борту, скончались от полученных повреждений[1].

Национальный совет по безопасности на транспорте опубликовал 11 марта 1997 года свой отчёт об авиакатастрофе. Согласно официальным данным, полёт было недопустимо проводить при подобной погоде, и именно это привело к пространственной дезориентации и потери управления Джессикой и инструктором. Также, по мнению экспертов, самолёт был чрезвычайно перегружен[1].

Закон о безопасности детей-пилотов

После аварии и последовавшего за ней общественного резонанса было предложено принять закон, запрещающий несовершеннолетним предпринимать попытки самостоятельного пилотирования. Закон был принят Конгрессом США в сентябре 1996 года и 9 октября его подписал президент Билл Клинтон. Согласно закону, человек, не имеющий сертификата пилота, то есть не достигший 16 лет, не имеет права управлять самолётом[7].

См. также

Напишите отзыв о статье "Дуброфф, Джессика"

Примечания

  1. 1 2 3 4 5 6 7 8 [www.ntsb.gov/doclib/reports/1997/aar9702.pdf NTSB final report] (англ.) (PDF). National Transportation Safety Board (11.03.1997). Проверено 23 апреля 2012. [www.webcitation.org/6DvEDF6JS Архивировано из первоисточника 25 января 2013].
  2. 1 2 3 4 5 Stengel R. [www.time.com/time/magazine/article/0,9171,984431,00.html Jessica Dubroff: FLY TILL I DIE] (англ.), Time Magazine (22.4.1996). Проверено 23 апреля 2012.
  3. 1 2 Howe R. [www.people.com/people/archive/article/0,,20141121,00.html Final Adventure] (англ.). People (29.04.1996). Проверено 2 июля 2002. [www.webcitation.org/6DvEDhfc9 Архивировано из первоисточника 25 января 2013].
  4. McCabe M. Parents Had Total Faith In Children (англ.) // San Francisco Chronicle : газета. — San Francisco, 1996.
  5. 1 2 3 Миклашевская А. [www.kommersant.ru/doc/130997 Семилетняя девочка-пилот не попала в книгу рекордов Гиннесса] // Коммерсантъ : газета. — М.: ИД Коммерсантъ, 1996. — Вып. 1021.
  6. Raine G. Other pilots remember Joe Reid, flight instructor for Jessica Dubroff (англ.) // San Francisco Chronicle : газета. — San Francisco, 1996.
  7. [commdocs.house.gov/committees/Trans/hpw104-58.000/hpw104-58_0.HTM H.R. 3267, THE CHILD PILOT SAFETY ACT]. U.S. Congress (01.05.1996). Проверено 7 июля 2012. [www.webcitation.org/6DvEH1RUy Архивировано из первоисточника 25 января 2013].

Ссылки

  • [www.findagrave.com/cgi-bin/fg.cgi?page=gr&GRid=8819 Джессика Дуброфф] (англ.) на сайте Find a Grave

Отрывок, характеризующий Дуброфф, Джессика

Княжна Марья с рассеянным, вопросительным взглядом обратилась к Пьеру, который последний из гостей, с шляпой в руке и с улыбкой на лице, подошел к ней после того, как князь вышел, и они одни оставались в гостиной.
– Можно еще посидеть? – сказал он, своим толстым телом валясь в кресло подле княжны Марьи.
– Ах да, – сказала она. «Вы ничего не заметили?» сказал ее взгляд.
Пьер находился в приятном, после обеденном состоянии духа. Он глядел перед собою и тихо улыбался.
– Давно вы знаете этого молодого человека, княжна? – сказал он.
– Какого?
– Друбецкого?
– Нет, недавно…
– Что он вам нравится?
– Да, он приятный молодой человек… Отчего вы меня это спрашиваете? – сказала княжна Марья, продолжая думать о своем утреннем разговоре с отцом.
– Оттого, что я сделал наблюдение, – молодой человек обыкновенно из Петербурга приезжает в Москву в отпуск только с целью жениться на богатой невесте.
– Вы сделали это наблюденье! – сказала княжна Марья.
– Да, – продолжал Пьер с улыбкой, – и этот молодой человек теперь себя так держит, что, где есть богатые невесты, – там и он. Я как по книге читаю в нем. Он теперь в нерешительности, кого ему атаковать: вас или mademoiselle Жюли Карагин. Il est tres assidu aupres d'elle. [Он очень к ней внимателен.]
– Он ездит к ним?
– Да, очень часто. И знаете вы новую манеру ухаживать? – с веселой улыбкой сказал Пьер, видимо находясь в том веселом духе добродушной насмешки, за который он так часто в дневнике упрекал себя.
– Нет, – сказала княжна Марья.
– Теперь чтобы понравиться московским девицам – il faut etre melancolique. Et il est tres melancolique aupres de m lle Карагин, [надо быть меланхоличным. И он очень меланхоличен с m elle Карагин,] – сказал Пьер.
– Vraiment? [Право?] – сказала княжна Марья, глядя в доброе лицо Пьера и не переставая думать о своем горе. – «Мне бы легче было, думала она, ежели бы я решилась поверить кому нибудь всё, что я чувствую. И я бы желала именно Пьеру сказать всё. Он так добр и благороден. Мне бы легче стало. Он мне подал бы совет!»
– Пошли бы вы за него замуж? – спросил Пьер.
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…
– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.


Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.