Дуб монгольский
| Дуб монгольский | |||||||||||||||||||||
 Общий вид взрослого дерева в июне и октябре, Сихотэ-Алинь | |||||||||||||||||||||
| Научная классификация | |||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
|
промежуточные ранги
| |||||||||||||||||||||
| Международное научное название | |||||||||||||||||||||
| |||||||||||||||||||||
Дуб монго́льский (лат. Quercus mongolica) — дерево; вид рода Дуб (Quercus) семейства Буковые (Fagaceae).
Видовой эпитет «монгольский» был дан этому виду, поскольку первый экземпляр растения был описан в Монголии; в настоящее время на территории этой страны дуб не встречается.
Ботаническое описание
Дерево, в благоприятных условиях достигающее в высоту до 30 м; вблизи северной границы распространения, у морского побережья и в горах редко бывает выше 10—12 м, иногда имеет форму кустарника. Растёт медленно, живёт более 350 лет. Холодостойкий вид. Светолюбив, ветроустойчив.
Старые ветви тёмно-коричневые, не опушённые, молодые коричневато-зелёные, не опушённые, ребристо-бугорчатые.
Почки яйцевидные, острые. Листья плотные, как пергамент, почти сидячие или на коротком черешке, удлинённые, обратнояйцевидные или обратно-удлинённо-яйцевидные, к основанию суживающиеся, с семью — девятью, иногда с 12 тупыми долями, длиной 10—16 см, шириной 4—8 см, с верхней стороны не опушённые, ярко-зелёные, с нижней светло-зелёные и редко опушённые вдоль жилок.
Плод — жёлудь, почти сидячий, по одному — два на концах ветвей, яйцевидный, 1,5 см длиной, 1,3 см толщиной, с полушаровидной, слегка покрытой пушком плюской, покрывающей жёлудь на ½ длины.
Число хромосом 2n = 24[2].
Распространение
Распространён на северо-востоке Китая, в Корее, Японии, в России — в Приморском и Хабаровском краях, в Амурской области и на Сахалине. В Сибири этот вид известен только из бассейна р. Будюмкан (Забайкалье). В 2008 году готовилось обоснование открытия заповедника с целью сохранения рощи.
Образует леса, это самое распространенное широколиственное дерево на Дальнем Востоке. Растёт в горах, преимущественно на каменистой почве, на скальных осыпях, но быстро образует под собой почву.
Хорошо проявляет себя при попытках интродукции на юге Западной Сибири и в европейской части России.
Напишите отзыв о статье "Дуб монгольский"
Примечания
- ↑ Об условности указания класса двудольных в качестве вышестоящего таксона для описываемой в данной статье группы растений см. раздел «Системы APG» статьи «Двудольные».
- ↑ [eko-forest.ru/dub-mongolskij-quercus-mongolica/ Дуб монгольский — Quercus mongolica Fisch. ex Ldb.]
Литература
- проф. ДГЛИ Овсянников Г. Ф. Лиственные породы. Пособие для учащихся и лесных специалистов. — Владивосток: ОГИЗ - Далькрай, 1931. — С. 83. — 376 с.
Ссылки
- Чипизубова М. Н., Пшенникова Л. М. [botsad.ru/036.htm Quercus mongolica Fisch. ex Ledeb. Дуб монгольский/Mongolian oak]. Энциклопедия «Растения Дальнего Востока». Ботанический сад ДВО РАН. Проверено 22 апреля 2012. [www.webcitation.org/67gJEhmxI Архивировано из первоисточника 15 мая 2012].
|
Это заготовка статьи по ботанике. Вы можете помочь проекту, дополнив её. |
Отрывок, характеризующий Дуб монгольский
– Ах, графинюшка!…И граф засуетился, доставая бумажник.
– Мне много надо, граф, мне пятьсот рублей надо.
И она, достав батистовый платок, терла им жилет мужа.
– Сейчас, сейчас. Эй, кто там? – крикнул он таким голосом, каким кричат только люди, уверенные, что те, кого они кличут, стремглав бросятся на их зов. – Послать ко мне Митеньку!
Митенька, тот дворянский сын, воспитанный у графа, который теперь заведывал всеми его делами, тихими шагами вошел в комнату.
– Вот что, мой милый, – сказал граф вошедшему почтительному молодому человеку. – Принеси ты мне… – он задумался. – Да, 700 рублей, да. Да смотри, таких рваных и грязных, как тот раз, не приноси, а хороших, для графини.
– Да, Митенька, пожалуйста, чтоб чистенькие, – сказала графиня, грустно вздыхая.
– Ваше сиятельство, когда прикажете доставить? – сказал Митенька. – Изволите знать, что… Впрочем, не извольте беспокоиться, – прибавил он, заметив, как граф уже начал тяжело и часто дышать, что всегда было признаком начинавшегося гнева. – Я было и запамятовал… Сию минуту прикажете доставить?
– Да, да, то то, принеси. Вот графине отдай.
– Экое золото у меня этот Митенька, – прибавил граф улыбаясь, когда молодой человек вышел. – Нет того, чтобы нельзя. Я же этого терпеть не могу. Всё можно.
– Ах, деньги, граф, деньги, сколько от них горя на свете! – сказала графиня. – А эти деньги мне очень нужны.
– Вы, графинюшка, мотовка известная, – проговорил граф и, поцеловав у жены руку, ушел опять в кабинет.
Когда Анна Михайловна вернулась опять от Безухого, у графини лежали уже деньги, всё новенькими бумажками, под платком на столике, и Анна Михайловна заметила, что графиня чем то растревожена.
– Ну, что, мой друг? – спросила графиня.
– Ах, в каком он ужасном положении! Его узнать нельзя, он так плох, так плох; я минутку побыла и двух слов не сказала…
– Annette, ради Бога, не откажи мне, – сказала вдруг графиня, краснея, что так странно было при ее немолодом, худом и важном лице, доставая из под платка деньги.
Анна Михайловна мгновенно поняла, в чем дело, и уж нагнулась, чтобы в должную минуту ловко обнять графиню.
– Вот Борису от меня, на шитье мундира…
Анна Михайловна уж обнимала ее и плакала. Графиня плакала тоже. Плакали они о том, что они дружны; и о том, что они добры; и о том, что они, подруги молодости, заняты таким низким предметом – деньгами; и о том, что молодость их прошла… Но слезы обеих были приятны…
Графиня Ростова с дочерьми и уже с большим числом гостей сидела в гостиной. Граф провел гостей мужчин в кабинет, предлагая им свою охотницкую коллекцию турецких трубок. Изредка он выходил и спрашивал: не приехала ли? Ждали Марью Дмитриевну Ахросимову, прозванную в обществе le terrible dragon, [страшный дракон,] даму знаменитую не богатством, не почестями, но прямотой ума и откровенною простотой обращения. Марью Дмитриевну знала царская фамилия, знала вся Москва и весь Петербург, и оба города, удивляясь ей, втихомолку посмеивались над ее грубостью, рассказывали про нее анекдоты; тем не менее все без исключения уважали и боялись ее.
В кабинете, полном дыма, шел разговор о войне, которая была объявлена манифестом, о наборе. Манифеста еще никто не читал, но все знали о его появлении. Граф сидел на отоманке между двумя курившими и разговаривавшими соседями. Граф сам не курил и не говорил, а наклоняя голову, то на один бок, то на другой, с видимым удовольствием смотрел на куривших и слушал разговор двух соседей своих, которых он стравил между собой.
