Дугин, Александр Гельевич
Поделись знанием:
К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)
По словам Умланда, Дугин также утверждал, что находит «интересным» ранний нацизм, и в 2006 году выставлял в качестве примера для подражания лидеров левого крыла нацистской партии Отто и Грегора Штрассеров[80].
– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
Действительно, Толь, к которому он зашел сообщить новое известие, тотчас же стал излагать свои соображения генералу, жившему с ним, и Коновницын, молча и устало слушавший, напомнил ему, что надо идти к светлейшему.
Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.
Так он лежал и теперь на своей кровати, облокотив тяжелую, большую изуродованную голову на пухлую руку, и думал, открытым одним глазом присматриваясь к темноте.
С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.
«Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. Подождите, увидите. Все маневры, все наступления! – думал он. – К чему? Все отличиться. Точно что то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно дети, от которых не добьешься толку, как было дело, оттого что все хотят доказать, как они умеют драться. Да не в том теперь дело.
И какие искусные маневры предлагают мне все эти! Им кажется, что, когда они выдумали две три случайности (он вспомнил об общем плане из Петербурга), они выдумали их все. А им всем нет числа!»
Неразрешенный вопрос о том, смертельна или не смертельна ли была рана, нанесенная в Бородине, уже целый месяц висел над головой Кутузова. С одной стороны, французы заняли Москву. С другой стороны, несомненно всем существом своим Кутузов чувствовал, что тот страшный удар, в котором он вместе со всеми русскими людьми напряг все свои силы, должен был быть смертелен. Но во всяком случае нужны были доказательства, и он ждал их уже месяц, и чем дальше проходило время, тем нетерпеливее он становился. Лежа на своей постели в свои бессонные ночи, он делал то самое, что делала эта молодежь генералов, то самое, за что он упрекал их. Он придумывал все возможные случайности, в которых выразится эта верная, уже свершившаяся погибель Наполеона. Он придумывал эти случайности так же, как и молодежь, но только с той разницей, что он ничего не основывал на этих предположениях и что он видел их не две и три, а тысячи. Чем дальше он думал, тем больше их представлялось. Он придумывал всякого рода движения наполеоновской армии, всей или частей ее – к Петербургу, на него, в обход его, придумывал (чего он больше всего боялся) и ту случайность, что Наполеон станет бороться против него его же оружием, что он останется в Москве, выжидая его. Кутузов придумывал даже движение наполеоновской армии назад на Медынь и Юхнов, но одного, чего он не мог предвидеть, это того, что совершилось, того безумного, судорожного метания войска Наполеона в продолжение первых одиннадцати дней его выступления из Москвы, – метания, которое сделало возможным то, о чем все таки не смел еще тогда думать Кутузов: совершенное истребление французов. Донесения Дорохова о дивизии Брусье, известия от партизанов о бедствиях армии Наполеона, слухи о сборах к выступлению из Москвы – все подтверждало предположение, что французская армия разбита и сбирается бежать; но это были только предположения, казавшиеся важными для молодежи, но не для Кутузова. Он с своей шестидесятилетней опытностью знал, какой вес надо приписывать слухам, знал, как способны люди, желающие чего нибудь, группировать все известия так, что они как будто подтверждают желаемое, и знал, как в этом случае охотно упускают все противоречащее. И чем больше желал этого Кутузов, тем меньше он позволял себе этому верить. Вопрос этот занимал все его душевные силы. Все остальное было для него только привычным исполнением жизни. Таким привычным исполнением и подчинением жизни были его разговоры с штабными, письма к m me Stael, которые он писал из Тарутина, чтение романов, раздачи наград, переписка с Петербургом и т. п. Но погибель французов, предвиденная им одним, было его душевное, единственное желание.
В ночь 11 го октября он лежал, облокотившись на руку, и думал об этом.
В соседней комнате зашевелилось, и послышались шаги Толя, Коновницына и Болховитинова.
– Эй, кто там? Войдите, войди! Что новенького? – окликнул их фельдмаршал.
Пока лакей зажигал свечу, Толь рассказывал содержание известий.
– Кто привез? – спросил Кутузов с лицом, поразившим Толя, когда загорелась свеча, своей холодной строгостью.
– Не может быть сомнения, ваша светлость.
– Позови, позови его сюда!
Кутузов сидел, спустив одну ногу с кровати и навалившись большим животом на другую, согнутую ногу. Он щурил свой зрячий глаз, чтобы лучше рассмотреть посланного, как будто в его чертах он хотел прочесть то, что занимало его.
– Скажи, скажи, дружок, – сказал он Болховитинову своим тихим, старческим голосом, закрывая распахнувшуюся на груди рубашку. – Подойди, подойди поближе. Какие ты привез мне весточки? А? Наполеон из Москвы ушел? Воистину так? А?
Болховитинов подробно доносил сначала все то, что ему было приказано.
– Говори, говори скорее, не томи душу, – перебил его Кутузов.
Болховитинов рассказал все и замолчал, ожидая приказания. Толь начал было говорить что то, но Кутузов перебил его. Он хотел сказать что то, но вдруг лицо его сщурилось, сморщилось; он, махнув рукой на Толя, повернулся в противную сторону, к красному углу избы, черневшему от образов.
– Господи, создатель мой! Внял ты молитве нашей… – дрожащим голосом сказал он, сложив руки. – Спасена Россия. Благодарю тебя, господи! – И он заплакал.
Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону.
Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии.
Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.
Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].
На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.
Когда вот вот les enfants du Don [сыны Дона] могли поймать самого императора в середине его армии, ясно было, что нечего больше делать, как только бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон, с своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же согласился с Мутоном и отдал, как говорят историки, приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу.
То, что Наполеон согласился с Мутоном и что войска пошли назад, не доказывает того, что он приказал это, но что силы, действовавшие на всю армию, в смысле направления ее по Можайской дороге, одновременно действовали и на Наполеона.
Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.
Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.
Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.
Под Вязьмой Ермолов, Милорадович, Платов и другие, находясь в близости от французов, не могли воздержаться от желания отрезать и опрокинуть два французские корпуса. Кутузову, извещая его о своем намерении, они прислали в конверте, вместо донесения, лист белой бумаги.
И сколько ни старался Кутузов удержать войска, войска наши атаковали, стараясь загородить дорогу. Пехотные полки, как рассказывают, с музыкой и барабанным боем ходили в атаку и побили и потеряли тысячи людей.
Но отрезать – никого не отрезали и не опрокинули. И французское войско, стянувшись крепче от опасности, продолжало, равномерно тая, все тот же свой гибельный путь к Смоленску.
Бородинское сражение с последовавшими за ним занятием Москвы и бегством французов, без новых сражений, – есть одно из самых поучительных явлений истории.
Все историки согласны в том, что внешняя деятельность государств и народов, в их столкновениях между собой, выражается войнами; что непосредственно, вследствие больших или меньших успехов военных, увеличивается или уменьшается политическая сила государств и народов.
Как ни странны исторические описания того, как какой нибудь король или император, поссорившись с другим императором или королем, собрал войско, сразился с войском врага, одержал победу, убил три, пять, десять тысяч человек и вследствие того покорил государство и целый народ в несколько миллионов; как ни непонятно, почему поражение одной армии, одной сотой всех сил народа, заставило покориться народ, – все факты истории (насколько она нам известна) подтверждают справедливость того, что большие или меньшие успехи войска одного народа против войска другого народа суть причины или, по крайней мере, существенные признаки увеличения или уменьшения силы народов. Войско одержало победу, и тотчас же увеличились права победившего народа в ущерб побежденному. Войско понесло поражение, и тотчас же по степени поражения народ лишается прав, а при совершенном поражении своего войска совершенно покоряется.
Так было (по истории) с древнейших времен и до настоящего времени. Все войны Наполеона служат подтверждением этого правила. По степени поражения австрийских войск – Австрия лишается своих прав, и увеличиваются права и силы Франции. Победа французов под Иеной и Ауерштетом уничтожает самостоятельное существование Пруссии.
Но вдруг в 1812 м году французами одержана победа под Москвой, Москва взята, и вслед за тем, без новых сражений, не Россия перестала существовать, а перестала существовать шестисоттысячная армия, потом наполеоновская Франция. Натянуть факты на правила истории, сказать, что поле сражения в Бородине осталось за русскими, что после Москвы были сражения, уничтожившие армию Наполеона, – невозможно.
После Бородинской победы французов не было ни одного не только генерального, но сколько нибудь значительного сражения, и французская армия перестала существовать. Что это значит? Ежели бы это был пример из истории Китая, мы бы могли сказать, что это явление не историческое (лазейка историков, когда что не подходит под их мерку); ежели бы дело касалось столкновения непродолжительного, в котором участвовали бы малые количества войск, мы бы могли принять это явление за исключение; но событие это совершилось на глазах наших отцов, для которых решался вопрос жизни и смерти отечества, и война эта была величайшая из всех известных войн…
Период кампании 1812 года от Бородинского сражения до изгнания французов доказал, что выигранное сражение не только не есть причина завоевания, но даже и не постоянный признак завоевания; доказал, что сила, решающая участь народов, лежит не в завоевателях, даже на в армиях и сражениях, а в чем то другом.
Французские историки, описывая положение французского войска перед выходом из Москвы, утверждают, что все в Великой армии было в порядке, исключая кавалерии, артиллерии и обозов, да не было фуража для корма лошадей и рогатого скота. Этому бедствию не могло помочь ничто, потому что окрестные мужики жгли свое сено и не давали французам.
Выигранное сражение не принесло обычных результатов, потому что мужики Карп и Влас, которые после выступления французов приехали в Москву с подводами грабить город и вообще не выказывали лично геройских чувств, и все бесчисленное количество таких мужиков не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его.
Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.
Фехтовальщик, требовавший борьбы по правилам искусства, были французы; его противник, бросивший шпагу и поднявший дубину, были русские; люди, старающиеся объяснить все по правилам фехтования, – историки, которые писали об этом событии.
Со времени пожара Смоленска началась война, не подходящая ни под какие прежние предания войн. Сожжение городов и деревень, отступление после сражений, удар Бородина и опять отступление, оставление и пожар Москвы, ловля мародеров, переимка транспортов, партизанская война – все это были отступления от правил.
Наполеон чувствовал это, и с самого того времени, когда он в правильной позе фехтовальщика остановился в Москве и вместо шпаги противника увидал поднятую над собой дубину, он не переставал жаловаться Кутузову и императору Александру на то, что война велась противно всем правилам (как будто существовали какие то правила для того, чтобы убивать людей). Несмотря на жалобы французов о неисполнении правил, несмотря на то, что русским, высшим по положению людям казалось почему то стыдным драться дубиной, а хотелось по всем правилам стать в позицию en quarte или en tierce [четвертую, третью], сделать искусное выпадение в prime [первую] и т. д., – дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие.
И благо тому народу, который не как французы в 1813 году, отсалютовав по всем правилам искусства и перевернув шпагу эфесом, грациозно и учтиво передает ее великодушному победителю, а благо тому народу, который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных случаях, с простотою и легкостью поднимает первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменяется презрением и жалостью.
Одним из самых осязательных и выгодных отступлений от так называемых правил войны есть действие разрозненных людей против людей, жмущихся в кучу. Такого рода действия всегда проявляются в войне, принимающей народный характер. Действия эти состоят в том, что, вместо того чтобы становиться толпой против толпы, люди расходятся врозь, нападают поодиночке и тотчас же бегут, когда на них нападают большими силами, а потом опять нападают, когда представляется случай. Это делали гверильясы в Испании; это делали горцы на Кавказе; это делали русские в 1812 м году.
Войну такого рода назвали партизанскою и полагали, что, назвав ее так, объяснили ее значение. Между тем такого рода война не только не подходит ни под какие правила, но прямо противоположна известному и признанному за непогрешимое тактическому правилу. Правило это говорит, что атакующий должен сосредоточивать свои войска с тем, чтобы в момент боя быть сильнее противника.
Партизанская война (всегда успешная, как показывает история) прямо противуположна этому правилу.
Противоречие это происходит оттого, что военная наука принимает силу войск тождественною с их числительностию. Военная наука говорит, что чем больше войска, тем больше силы. Les gros bataillons ont toujours raison. [Право всегда на стороне больших армий.]
Говоря это, военная наука подобна той механике, которая, основываясь на рассмотрении сил только по отношению к их массам, сказала бы, что силы равны или не равны между собою, потому что равны или не равны их массы.
Сила (количество движения) есть произведение из массы на скорость.
В военном деле сила войска есть также произведение из массы на что то такое, на какое то неизвестное х.
Военная наука, видя в истории бесчисленное количество примеров того, что масса войск не совпадает с силой, что малые отряды побеждают большие, смутно признает существование этого неизвестного множителя и старается отыскать его то в геометрическом построении, то в вооружении, то – самое обыкновенное – в гениальности полководцев. Но подстановление всех этих значений множителя не доставляет результатов, согласных с историческими фактами.
А между тем стоит только отрешиться от установившегося, в угоду героям, ложного взгляда на действительность распоряжений высших властей во время войны для того, чтобы отыскать этот неизвестный х.
Х этот есть дух войска, то есть большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасностям всех людей, составляющих войско, совершенно независимо от того, дерутся ли люди под командой гениев или не гениев, в трех или двух линиях, дубинами или ружьями, стреляющими тридцать раз в минуту. Люди, имеющие наибольшее желание драться, всегда поставят себя и в наивыгоднейшие условия для драки.
Дух войска – есть множитель на массу, дающий произведение силы. Определить и выразить значение духа войска, этого неизвестного множителя, есть задача науки.
Задача эта возможна только тогда, когда мы перестанем произвольно подставлять вместо значения всего неизвестного Х те условия, при которых проявляется сила, как то: распоряжения полководца, вооружение и т. д., принимая их за значение множителя, а признаем это неизвестное во всей его цельности, то есть как большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасности. Тогда только, выражая уравнениями известные исторические факты, из сравнения относительного значения этого неизвестного можно надеяться на определение самого неизвестного.
Десять человек, батальонов или дивизий, сражаясь с пятнадцатью человеками, батальонами или дивизиями, победили пятнадцать, то есть убили и забрали в плен всех без остатка и сами потеряли четыре; стало быть, уничтожились с одной стороны четыре, с другой стороны пятнадцать. Следовательно, четыре были равны пятнадцати, и, следовательно, 4а:=15у. Следовательно, ж: г/==15:4. Уравнение это не дает значения неизвестного, но оно дает отношение между двумя неизвестными. И из подведения под таковые уравнения исторических различно взятых единиц (сражений, кампаний, периодов войн) получатся ряды чисел, в которых должны существовать и могут быть открыты законы.
Тактическое правило о том, что надо действовать массами при наступлении и разрозненно при отступлении, бессознательно подтверждает только ту истину, что сила войска зависит от его духа. Для того чтобы вести людей под ядра, нужно больше дисциплины, достигаемой только движением в массах, чем для того, чтобы отбиваться от нападающих. Но правило это, при котором упускается из вида дух войска, беспрестанно оказывается неверным и в особенности поразительно противоречит действительности там, где является сильный подъем или упадок духа войска, – во всех народных войнах.
Французы, отступая в 1812 м году, хотя и должны бы защищаться отдельно, по тактике, жмутся в кучу, потому что дух войска упал так, что только масса сдерживает войско вместе. Русские, напротив, по тактике должны бы были нападать массой, на деле же раздробляются, потому что дух поднят так, что отдельные лица бьют без приказания французов и не нуждаются в принуждении для того, чтобы подвергать себя трудам и опасностям.
Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.
Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.
Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
Выехав на просеку, по которой видно было далеко направо, Денисов остановился.
– Едет кто то, – сказал он.
Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.
– Едут двое – офицер и казак. Только не предположительно, чтобы был сам подполковник, – сказал эсаул, любивший употреблять неизвестные казакам слова.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер – растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами, подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.
– От генерала, – сказал офицер, – извините, что не совсем сухо…
Денисов, нахмурившись, взял конверт и стал распечатывать.
– Вот говорили всё, что опасно, опасно, – сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. – Впрочем, мы с Комаровым, – он указал на казака, – приготовились. У нас по два писто… А это что ж? – спросил он, увидав французского барабанщика, – пленный? Вы уже в сраженье были? Можно с ним поговорить?
– Ростов! Петя! – крикнул в это время Денисов, пробежав поданный ему конверт. – Да как же ты не сказал, кто ты? – И Денисов с улыбкой, обернувшись, протянул руку офицеру.
Офицер этот был Петя Ростов.
Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому и офицеру, не намекая на прежнее знакомство, будет держать себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости и, забыв приготовленную официальность, начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов, и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в сражении под Вязьмой, и что там отличился один гусар.
– Ну, я г'ад тебя видеть, – перебил его Денисов, и лицо его приняло опять озабоченное выражение.
– Михаил Феоклитыч, – обратился он к эсаулу, – ведь это опять от немца. Он пг'и нем состоит. – И Денисов рассказал эсаулу, что содержание бумаги, привезенной сейчас, состояло в повторенном требовании от генерала немца присоединиться для нападения на транспорт. – Ежели мы его завтг'а не возьмем, они у нас из под носа выг'вут, – заключил он.
В то время как Денисов говорил с эсаулом, Петя, сконфуженный холодным тоном Денисова и предполагая, что причиной этого тона было положение его панталон, так, чтобы никто этого не заметил, под шинелью поправлял взбившиеся панталоны, стараясь иметь вид как можно воинственнее.
– Будет какое нибудь приказание от вашего высокоблагородия? – сказал он Денисову, приставляя руку к козырьку и опять возвращаясь к игре в адъютанта и генерала, к которой он приготовился, – или должен я оставаться при вашем высокоблагородии?
– Приказания?.. – задумчиво сказал Денисов. – Да ты можешь ли остаться до завтрашнего дня?
– Ах, пожалуйста… Можно мне при вас остаться? – вскрикнул Петя.
– Да как тебе именно велено от генег'ала – сейчас вег'нуться? – спросил Денисов. Петя покраснел.
– Да он ничего не велел. Я думаю, можно? – сказал он вопросительно.
– Ну, ладно, – сказал Денисов. И, обратившись к своим подчиненным, он сделал распоряжения о том, чтоб партия шла к назначенному у караулки в лесу месту отдыха и чтобы офицер на киргизской лошади (офицер этот исполнял должность адъютанта) ехал отыскивать Долохова, узнать, где он и придет ли он вечером. Сам же Денисов с эсаулом и Петей намеревался подъехать к опушке леса, выходившей к Шамшеву, с тем, чтобы взглянуть на то место расположения французов, на которое должно было быть направлено завтрашнее нападение.
– Ну, бог'ода, – обратился он к мужику проводнику, – веди к Шамшеву.
Денисов, Петя и эсаул, сопутствуемые несколькими казаками и гусаром, который вез пленного, поехали влево через овраг, к опушке леса.
Дождик прошел, только падал туман и капли воды с веток деревьев. Денисов, эсаул и Петя молча ехали за мужиком в колпаке, который, легко и беззвучно ступая своими вывернутыми в лаптях ногами по кореньям и мокрым листьям, вел их к опушке леса.
Выйдя на изволок, мужик приостановился, огляделся и направился к редевшей стене деревьев. У большого дуба, еще не скинувшего листа, он остановился и таинственно поманил к себе рукою.
Денисов и Петя подъехали к нему. С того места, на котором остановился мужик, были видны французы. Сейчас за лесом шло вниз полубугром яровое поле. Вправо, через крутой овраг, виднелась небольшая деревушка и барский домик с разваленными крышами. В этой деревушке и в барском доме, и по всему бугру, в саду, у колодцев и пруда, и по всей дороге в гору от моста к деревне, не более как в двухстах саженях расстояния, виднелись в колеблющемся тумане толпы народа. Слышны были явственно их нерусские крики на выдиравшихся в гору лошадей в повозках и призывы друг другу.
– Пленного дайте сюда, – негромко сказал Денисоп, не спуская глаз с французов.
Казак слез с лошади, снял мальчика и вместе с ним подошел к Денисову. Денисов, указывая на французов, спрашивал, какие и какие это были войска. Мальчик, засунув свои озябшие руки в карманы и подняв брови, испуганно смотрел на Денисова и, несмотря на видимое желание сказать все, что он знал, путался в своих ответах и только подтверждал то, что спрашивал Денисов. Денисов, нахмурившись, отвернулся от него и обратился к эсаулу, сообщая ему свои соображения.
Петя, быстрыми движениями поворачивая голову, оглядывался то на барабанщика, то на Денисова, то на эсаула, то на французов в деревне и на дороге, стараясь не пропустить чего нибудь важного.
– Пг'идет, не пг'идет Долохов, надо бг'ать!.. А? – сказал Денисов, весело блеснув глазами.
– Место удобное, – сказал эсаул.
– Пехоту низом пошлем – болотами, – продолжал Денисов, – они подлезут к саду; вы заедете с казаками оттуда, – Денисов указал на лес за деревней, – а я отсюда, с своими гусаг'ами. И по выстг'елу…
– Лощиной нельзя будет – трясина, – сказал эсаул. – Коней увязишь, надо объезжать полевее…
В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, забелелся дымок, другой и послышался дружный, как будто веселый крик сотен голосов французов, бывших на полугоре. В первую минуту и Денисов и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам, бежал человек в чем то красном. Очевидно, по нем стреляли и на него кричали французы.
– Ведь это Тихон наш, – сказал эсаул.
– Он! он и есть!
– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.
– Ну ловок, – сказал эсаул.
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
– Мы французам худого не делаем, – сказал Тихон, видимо оробев при этих словах Денисова. – Мы только так, значит, по охоте баловались с ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали… – На другой день, когда Денисов, совершенно забыв про этого мужика, вышел из Покровского, ему доложили, что Тихон пристал к партии и просился, чтобы его при ней оставили. Денисов велел оставить его.
Тихон, сначала исправлявший черную работу раскладки костров, доставления воды, обдирания лошадей и т. п., скоро оказал большую охоту и способность к партизанской войне. Он по ночам уходил на добычу и всякий раз приносил с собой платье и оружие французское, а когда ему приказывали, то приводил и пленных. Денисов отставил Тихона от работ, стал брать его с собою в разъезды и зачислил в казаки.
Тихон не любил ездить верхом и всегда ходил пешком, никогда не отставая от кавалерии. Оружие его составляли мушкетон, который он носил больше для смеха, пика и топор, которым он владел, как волк владеет зубами, одинаково легко выбирая ими блох из шерсти и перекусывая толстые кости. Тихон одинаково верно, со всего размаха, раскалывал топором бревна и, взяв топор за обух, выстрагивал им тонкие колышки и вырезывал ложки. В партии Денисова Тихон занимал свое особенное, исключительное место. Когда надо было сделать что нибудь особенно трудное и гадкое – выворотить плечом в грязи повозку, за хвост вытащить из болота лошадь, ободрать ее, залезть в самую середину французов, пройти в день по пятьдесят верст, – все указывали, посмеиваясь, на Тихона.
– Что ему, черту, делается, меренина здоровенный, – говорили про него.
Один раз француз, которого брал Тихон, выстрелил в него из пистолета и попал ему в мякоть спины. Рана эта, от которой Тихон лечился только водкой, внутренне и наружно, была предметом самых веселых шуток во всем отряде и шуток, которым охотно поддавался Тихон.
– Что, брат, не будешь? Али скрючило? – смеялись ему казаки, и Тихон, нарочно скорчившись и делая рожи, притворяясь, что он сердится, самыми смешными ругательствами бранил французов. Случай этот имел на Тихона только то влияние, что после своей раны он редко приводил пленных.
Тихон был самый полезный и храбрый человек в партии. Никто больше его не открыл случаев нападения, никто больше его не побрал и не побил французов; и вследствие этого он был шут всех казаков, гусаров и сам охотно поддавался этому чину. Теперь Тихон был послан Денисовым, в ночь еще, в Шамшево для того, чтобы взять языка. Но, или потому, что он не удовлетворился одним французом, или потому, что он проспал ночь, он днем залез в кусты, в самую середину французов и, как видел с горы Денисов, был открыт ими.
Поговорив еще несколько времени с эсаулом о завтрашнем нападении, которое теперь, глядя на близость французов, Денисов, казалось, окончательно решил, он повернул лошадь и поехал назад.
– Ну, бг'ат, тепег'ь поедем обсушимся, – сказал он Пете.
Подъезжая к лесной караулке, Денисов остановился, вглядываясь в лес. По лесу, между деревьев, большими легкими шагами шел на длинных ногах, с длинными мотающимися руками, человек в куртке, лаптях и казанской шляпе, с ружьем через плечо и топором за поясом. Увидав Денисова, человек этот поспешно швырнул что то в куст и, сняв с отвисшими полями мокрую шляпу, подошел к начальнику. Это был Тихон. Изрытое оспой и морщинами лицо его с маленькими узкими глазами сияло самодовольным весельем. Он, высоко подняв голову и как будто удерживаясь от смеха, уставился на Денисова.
– Ну где пг'опадал? – сказал Денисов.
– Где пропадал? За французами ходил, – смело и поспешно отвечал Тихон хриплым, но певучим басом.
– Зачем же ты днем полез? Скотина! Ну что ж, не взял?..
– Взять то взял, – сказал Тихон.
– Где ж он?
– Да я его взял сперва наперво на зорьке еще, – продолжал Тихон, переставляя пошире плоские, вывернутые в лаптях ноги, – да и свел в лес. Вижу, не ладен. Думаю, дай схожу, другого поаккуратнее какого возьму.
– Ишь, шельма, так и есть, – сказал Денисов эсаулу. – Зачем же ты этого не пг'ивел?
– Да что ж его водить то, – сердито и поспешно перебил Тихон, – не гожающий. Разве я не знаю, каких вам надо?
– Эка бестия!.. Ну?..
– Пошел за другим, – продолжал Тихон, – подполоз я таким манером в лес, да и лег. – Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах, как он это сделал. – Один и навернись, – продолжал он. – Я его таким манером и сграбь. – Тихон быстро, легко вскочил. – Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, – вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.
– То то мы с горы видели, как ты стречка задавал через лужи то, – сказал эсаул, суживая свои блестящие глаза.
Пете очень хотелось смеяться, но он видел, что все удерживались от смеха. Он быстро переводил глаза с лица Тихона на лицо эсаула и Денисова, не понимая того, что все это значило.
– Ты дуг'ака то не представляй, – сказал Денисов, сердито покашливая. – Зачем пег'вого не пг'ивел?
Тихон стал чесать одной рукой спину, другой голову, и вдруг вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку, открывшую недостаток зуба (за что он и прозван Щербатый). Денисов улыбнулся, и Петя залился веселым смехом, к которому присоединился и сам Тихон.
– Да что, совсем несправный, – сказал Тихон. – Одежонка плохенькая на нем, куда же его водить то. Да и грубиян, ваше благородие. Как же, говорит, я сам анаральский сын, не пойду, говорит.
– Экая скотина! – сказал Денисов. – Мне расспросить надо…
– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо зн аком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете, – заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.
Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.
От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
| Алекса́ндр Ге́льевич Ду́гин | |
 | |
| Научная сфера: |
геополитика, социология, политология, философия, международные отношения |
|---|---|
| Место работы: |
Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова (2008—2014) Царьград ТВ (с 2015) |
| Учёная степень: |
доктор социологических наук, доктор политических наук, кандидат философских наук |
| Учёное звание: | |
| Альма-матер: |
Московский авиационный институт |
| Научный руководитель: | |
| Известные ученики: |
А. Ю. Беляев-Гинтовт, В. И. Карпец, В. М. Коровин, Н. В. Сперанская |
| Известен как: |
социолог, политолог, переводчик, философ, идеолог неоевразийства |
Алексáндр Гéльевич Дýгин (род. 7 января 1962, Москва, СССР) — российский общественный деятель, философ, политолог и переводчик, социолог. Профессор, и. о. заведующего (2009—2014[1][2]) кафедрой социологии международных отношений социологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова, лидер Международного Евразийского движения. Автор Четвёртой политический теории, которая должна быть следующим шагом в развитии политики после первых трёх: либерализма, социализма и фашизма. Политическая деятельность Дугина направлена на создание евразийской сверхдержавы через интеграцию России с бывшими советскими республиками в новый Евразийский Союз (ЕАС).
Почётный профессор Евразийского национального университета имени Л. Н. Гумилёва и Тегеранского университета. Приглашённый профессор Южного федерального университета.
Полиглот, знает более десяти языков[3].
Содержание
Биография
Отец — Гелий Александрович Дугин (1935—1998) — кандидат юридических наук, генерал-лейтенант Главного разведывательного управления Генштаба Вооружённых сил СССР[4], работал в Российской таможенной академии[5], мать — Галина Викторовна Дугина (Онуфриенко)[6] (1937—2000) — врач, кандидат медицинских наук. Проживала в Москве.
В 1979 году поступил в Московский авиационный институт (МАИ), однако был отчислен со второго курса[7] (впоследствии, при защите диссертации, представил в Учёный совет РГУ диплом об окончании заочного отделения Новочеркасского инженерно-мелиоративного института)[8][9].
Уже после эмиграции Мамлеева в 1974 году вместе с Гейдаром Джемалем и Евгением Головиным входил в так называемый «Южинский кружок» — круг общения, сформировавшийся в Южинском переулке в Москве в квартире Мамлеева, где проходили его собрания[10][11]. В 1980 году, в 18 лет, вместе с Гейдаром Джемалем вступил в кружок «Чёрный орден SS»[7][12][13][14][15], который создал и возглавил (в качестве «рейхсфюрера») мистик[16], один из первых русских «новых правых»[17] Евгений Головин; учеником Головина он себя считает[18].
Вместе с Гейдаром Джемалем Дугин вступил в 1988 году в Национально-патриотический фронт «Память» Дмитрия Васильева, но затем был лишён членства в этой организации по официальной формулировке за то, что «контактировал и контактирует с представителями эмигрантских диссидентских кругов оккультистско-сатанинского толка, в частности, с неким писателем Мамлеевым»[19][20].
В период с 1990 по 1992 год работал с рассекреченными архивами КГБ, на основе материалов которых подготовил ряд газетных, журнальных статей, книг и телепередачу «Тайны века», транслировавшуюся на Первом канале.
- С 1988 по 1991 год — главный редактор издательского центра «ЭОН».
- С 1990 года — главный редактор альманаха «Милый ангел»[21].
- С 1991 года — главный редактор журнала «Элементы»[22], председатель Историко-религиозной ассоциации «Арктогея».
- С 1993 по 1995 год — колумнист газеты «Новый взгляд»[23][24].
- С 1993 по апрель 1998 года — идеолог и один из лидеров НБП. По словам Эдуарда Лимонова, вышел из НБП из-за того, что обвинил четырёх национал-большевиков в краже у него 248 рублей[25]. По оценке же самого Дугина, разрыв произошёл из-за идеологических разногласий, в частности из-за отсутствия у Лимонова чётко выраженной политической позиции[26].
- В 1994 году — французский журнал «Актюэль» (М43/44/45, лето 1994) называет А. Дугина «наиболее влиятельным мыслителем посткоммунистической эпохи».
- С 1996 по 1997 год — автор и ведущий радиопрограммы «Finis mundi» (Радио 101-FM).
- С 1997 по 1999 год — автор и ведущий программы «Геополитическое обозрение» (радио «Свободная Россия»).
- С 1998 по 2003 год — советник Председателя Государственной Думы РФ.
- В 1999 году — окончание заочного отделения НГМА (бывш. НИМИ).
- В 2000 году — читает курс «Философия политики» в Международном независимом эколого-политологическом университете.
- С 2000 года — председатель Политического совета (лидер) Общероссийского общественно-политического движения «Евразия». Преподавание курса «Философия политики» в Международном эколого-политологическом университете. Почетный член «Экономико-философского собрания» при Центре общественных связей МГУ.
- С 2002 по ноябрь 2003 года — председатель политического совета партии «Евразия». В ноябре 2003 года был исключён из партии в результате конфликта с председателем исполкома партии Петром Евгеньевичем Сусловым.
- С 2003 по 2004 год — колумнист журнала «Сельская молодёжь»[27]. В «Литературной газете» А.Дугин ведёт авторскую рубрику «Ацефал»[28].
- С ноября 2003 года — лидер Международного евразийского движения. Присвоение звания почетного профессора Евразийского национального университета имени Л. Н. Гумилёва.
- В сентябре 2004 года — посещение Франции для участия в международной конференции «Евразийство и неоевразийство, две идеологии русской Империи в ХХ в» под председательством директора Центра Евразийских исследований университета г. Рен профессора Мишеля Грабара[29].
- В декабре 2004 года — прибытие в Турцию для участия в «Евразийском симпозиуме», проходившем в Университете Гази. Выступления в «Американском университете Гирне» Северного Кипра и Стамбульском университете[30].
- В 2005 году — выступление с лекцией в США по приглашению Института Хопкинса. Встреча с Збигневом Бзежинским в Вашингтоне.
- В августе 2005 года — официальный визит в Иран. Выступление в Тегеранском институте стратегических исследований[31].
- С 2005 по 2006 года — колумнист журнала Rolling Stone[32]. Ведущий геополитической программы «Вехи» на телеканале «Спас».
- С 2007 года — член совета Всемирного русского народного собора.
- С 2007 по 2008 год — ведущий радиопередачи «Русская вещь»[33] на радио РСН.
- В марте 2008 года — встреча в Белграде с премьер-министром Сербии Воиславом Коштуница[34].
- С сентября 2008 года — профессор Московского государственного университета имени М. В. Ломоносова, директор Центра консервативных исследований при социологическом факультете МГУ.
- С сентября 2009 года по июнь 2014 года — и. о. заведующего кафедрой социологии международных отношений социологического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова[35].
- В июне 2013 — визит в Молдавию. Выступление в Народном университете г. Кишинёва[36].
- В 2015 году — внеcён в санкционный список США и Канады.
- С 2016 года — главный редактор телеканала «Царьград ТВ»
Семья
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 14 августа 2016 года. |
- Был женат на Евгении Дебрянской, писательнице и активистке ЛГБТ-движения[4]. В настоящий момент женат на Наталии Мелентьевой — философе, кандидате философских наук, публицисте, директоре издательства «Арктогея», преподавателе философии в МГУ.
- Сын (от первого брака): Артур (в крещении Димитрий) Александрович Дугин, 1985 года рождения, москвич, окончил Московский государственный лингвистический университет, рок-музыкант.
- Дочь: Дарья Александровна Дугина, 1992 года рождения, студентка философского факультета МГУ, музыкант.
Идейные взгляды
Формирование взглядов
Советский период
В 1980-е годы Александр Дугин придерживался радикально антисоветских и антикоммунистических взглядов. По словам самого Дугина, он водил своего маленького сына «плевать на памятники Ильичу», о чём впоследствии сожалел[37]. В этот период Дугин увлекался философией Фридриха Ницше, трудами Мирчи Элиаде, идеями европейских «новых правых», теоретиков «консервативной революции» межвоенного периода, теоретиками геополитики (Карл Хаусхофер, Фридрих Ратцель, Карл Шмитт), а также такими авторами, как Рене Генон, Юлиус Эвола, Герман Вирт и другими.
С 1990 года
Перестройка и разрушение Советского Союза изменили отношение Дугина к советскому строю и коммунизму. Он трактует поражение СССР в «холодной войне» с точки зрения геополитики — как победу «цивилизации моря» над «цивилизацией суши». Дугин обращается к марксизму, национал-большевизму (Николай Устрялов, Эрнст Никиш), метафизике коммунизма (Николай Клюев, Андрей Платонов), евразийству (Николай Трубецкой, Пётр Савицкий, Николай Алексеев, Лев Гумилёв), новым левым (Ги Дебор, Жан Бодрийяр). В октябре 1993 года Александр Дугин принял участие в обороне Верховного Совета России, а поражение парламента воспринял как личную трагедию. Вскоре после этого вместе с Эдуардом Лимоновым и Егором Летовым Дугин создал Национал-большевистскую партию (НБП), находившуюся в непримиримой оппозиции к тогдашнему президенту Борису Ельцину и отличавшуюся в тот период радикальным антилиберализмом и антиамериканизмом.
В начале 1995 года А.Дугин знакомится с Сергеем Курёхиным, позже тот вступает в НБП (партбилет № 418). В марте 1995 года Курёхин, Лимонов, Дугин и Тимур Новиков дали пресс-конференцию в рок-клубе в Санкт-Петербурге, где Курёхин заявил, что единственной актуальной формой искусства сейчас стала политика, и именно ею он теперь будет заниматься.
|
Когда я изложил Курехину идеи политики, проистекающие из метафизики, из традиции, в которых либерализму и западничеству не было места, он с огромным удовольствием это принял. А.Дугин, из книги Александра Кушнира «Сергей Курехин. Безумная механика русского рока»[38], 2013
|
|
Он организовал работу городского штаба НБП, сам снял для него подвал, много публиковался. По предложению Курёхина А.Дугин выдвинулся по одномандатному округу на выборах в Государственную думу, прошедших в декабре того же года. В поддержку Дугина Курёхин 23 сентября устроил последний, как это потом стало ясно, концерт «Поп-механики», который получил название «Поп-механика № 418» — число 418 было взято из эзотерического учения Алистера Кроули. В концерте участвовали и сами Лимонов и Дугин, на французском и русском читавший отрывки из Кроули[39][40]. Избирательная кампания тем не менее окончилась провалом, А.Дугин в своём округе занял шестнадцатое место из семнадцати кандидатов[41]. После смерти Курёхина в 1996 году, А.Дугин посвящает ему эссе «418 масок субъекта»[42] в Независимой газете и эссе «Город Курёхин»[43] в газете Лимонка. Позже музыка Курёхина не редко используется в радиопередаче «Русская Вещь».
В течение последующих нескольких лет Дугин, являясь идеологом НБП, опубликовал ряд радикальных политических и метафизических текстов, стиль которых отличает поэтичность и метафоричность. Интерес к русскому православию и старообрядчеству привел Александра Дугина к убеждению в правоте единоверия — сохранения и возрождения дораскольных традиций русского православия в лоне Русской православной церкви. В этот период Дугин стал прихожанином одного из единоверческих приходов Русской православной церкви. Весной 1998 года произошёл разрыв Александра Дугина с Лимоновым и НБП. В 1998 году Дугин стал советником Председателя Государственной Думы Геннадия Селезнёва, а в 1999 году возглавил Центр геополитических экспертиз Экспертно-консультативного Совета по проблемам национальной безопасности при Председателе Государственной Думы. В тот же период Александр Дугин начал[прояснить] читать лекции по геополитике в Генштабе России. С приходом к власти Владимира Путина начался новый период в политической деятельности Александра Дугина — из радикальной оппозиции он перешёл на позиции лояльного отношения к действующей власти.
С 2000 года
С начала 2000-х годов Дугин отстаивает идеи евразийства и консерватизма, предлагая их в качестве идеологической платформы российской власти, которую он упрекает в отсутствии какой-либо идеологии.
С середины 2000-х в деятельности ЕСМ и А.Дугина принимают участие самые разные музыканты. На Втором Съезде евразийского Союза Молодёжи 26 апреля 2006 года выступают как фолк-музыканты,- узбекский ансамбль народных инструментов (под руководством Рахмани), ансамбль арабских танцев «Садам»;, Намгар Лхасаранова, Чейнеш Байтушкина, еврейский фольклорный ансамбль «АВИВ», Шончалай Шалгынова-Ховэней, так и Рада и Терновник, Граф Хортица, Кооператив Ништяк, Север и Николай Коперник[44]. Проходит музыкальный фестиваль «Русская Вещь»[45]. В передачу «Мобилизация» на телеканале О2ТВ приглашаются Псой Короленко, Кооператив Ништяк и Николай Коперник. Один из выпусков радиопередачи «Русская Вещь» целиком посвящается Егору Летову. На презентации книги «Поп-культура и знаки времени»[46] выступают группы Зазеркалье и Церковь Детства. Рецензии на книгу пишут Валерий Посиделов[47] и Илья Кормильцев[48]. На сайте онлайн-телевидения Russia.ru публикуется видео «Город Курёхина»[49].
По мере стабилизации политической ситуации в стране Дугин всё больше обращается к научной сфере. Весной 2006 года он читал на Философском факультете МГУ им. М. В. Ломоносова[уточнить] курс лекций «Постфилософия», который в 2009 году издан отдельной книгой. В нём Дугин подвергает разбору основные философские понятия, рассматривая их в рамках трёх исторических парадигм — Премодерн-Модерн-Постмодерн. В 2007 году Дугин читал цикл лекций о философии Мартина Хайдеггера, итогом которого становится применение Дугиным методологии Хайдеггера к истории России, обобщённое в лекции о «русском хайдеггерианстве»[50].
В декабре 2007 года Дугин читал лекцию о «четвёртой политической теории», которую он противопоставляет трём идеологиям XX века — либерализму, коммунизму и фашизму[51]. В ноябре 2008 года на социологическом факультете МГУ Дугин организовал международную конференцию с участием французского философа, одного из лидеров движения «новых правых» Алена де Бенуа, посвящённую «четвёртой политической теории», а в декабре того же года на соцфаке МГУ прошёл молодёжный интеллектуальный конгресс на ту же тему.
В феврале 2008 года Дугин опубликовал работу [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=1472 «Археомодерн»], в которой высказал мысль о том, что парадигма Модерна, зародившаяся в Западной Европе, не смогла прочно закрепиться на российской почве даже в среде властной, экономической и культурной элиты, в то время как подавляющее большинство российского общества находится в архаичной парадигме Премодерна. Ситуацию такого конфликта Дугин назвал «Археомодерном»[52]:
|
|
Мы должны сказать, что то, что мы сейчас имеем — это нехорошо, это очень и очень плохо, и более того, дальнейшее поддержание status quo чудовищно, поскольку лишь блокирует настоящее выздоровление. Когда мы вопреки очевидности говорим, что «этот человек здоров», а он болен, мы лишаем его последнего шанса на реальное излечение. |
|
С сентября 2008 года Дугин становится профессором МГУ им. М. В. Ломоносова и возглавляет Центр консервативных исследований — общероссийскую социологическую организацию, ставящую своей целью развитие и становление консервативной идеологии в России с опорой на научные кадры. С февраля 2009 года Дугин читает на соцфаке МГУ курсы лекций по «структурной социологии», этносоциологии, социологии геополитики, Социологии международных отношений. В течение 2000-х годов Дугин регулярно выступает в прессе. Статьи в Rolling Stone[32] и других журналах.
В связи с украинскими событиями 2014 года в мае 2015 года Александр Дугин был включён в санкционный список США[53]. Сам А.Дугин считает что попал под санкции США из-за повышенного интереса в мире к Четвёртой политической теории[54]. В июне того же года канадские власти ввели ограничительные меры в отношении лидеров Евразийского союза молодежи — Александра Дугина, Павла Канищева и Андрея Коваленко[55].
С 2016 года является главным редактором телеканала Царьград ТВ.
Основные идейные позиции
 |
В этой статье или разделе имеется избыток цитат либо слишком длинные цитаты. Излишние и чрезмерно большие цитаты следует обобщить и переписать своими словами.
Возможно, эти цитаты будут более уместны в Викицитатнике или в Викитеке. |
В 1990-х был идеологом национал-большевизма, с начала 2000-х годов Дугин отстаивает идеи евразийства и консерватизма. Идеолог «Четвёртой политической теории», которую он противопоставляет трём идеологиям XX века — либерализму, коммунизму и фашизму[51].
Является сторонником византийского идеала симфонии властей — альянса духовной и светской власти[56].
Политический строй
Своё отношение к демократии Дугин обозначил в своей статье, опубликованной в журнале «Однако» в конце 2011 года[57].
Следует напомнить, демократия не само собой разумеющийся концепт. Демократия может быть как принята, так и отвергнута, как установлена, так и снесена. Существовали прекрасные общества без демократии и омерзительные — с демократией. Но бывало и наоборот. Демократия — человеческий проект, конструкт, план, а не судьба. Она может быть отвергнута или принята. Значит, она нуждается в обосновании, в апологии. Если не будет апологии демократии, она утратит смысл. Недемократическая форма правления не должна заведомо браться как худшая. Формула «меньшее из зол» — пропагандистская уловка. Демократия не меньшее из зол… Может быть, она вообще не зло, а может быть, и зло. Все требует переосмысления.
Неоевразийство
Дугин является основоположником неоевразийства. В работе «Евразийский Путь как национальная идея» он пишет:
Разные исторические и философские школы спорят о том, кто является, в последнем счёте, субъектом истории. Этот вопрос остаётся открытым. Но когда мы говорим о стране, об исторической общности, о культуре, о форме специфической цивилизации, мы подразумеваем, что субъектом истории, который мы рассматриваем, является «народ». Типы государственности, хозяйственные механизмы, культурные модели, идеологические надстройки меняются, сменяют друг друга и поколения. Но нечто остаётся постоянным сквозь все эти трансформации. Эта постоянная величина, живая в течение долгих веков и на обширных пространствах, и есть народ. Говоря и думая о России, мы думаем не столько о государстве, сколько о той внутренней жизни Государства, которой является народ. Государство — лишь форма, народ — содержание.
Союзники и оппоненты
По мнению Дугина, российская политическая элита неоднородна и пронизана шпионскими сетями западных стран, которые саботируют позитивные начинания высшего руководства. Главными своими оппонентами Дугин считает либералов-западников и радикальных националистов, пропагандирующих ксенофобию[58], обвиняя тех и других в подыгрывании интересам конкурентов России[59].
Отношение к руководству РФ
Помимо пропаганды идей евразийства, консерватизма и геополитического метода в своих выступлениях Дугин активно поддерживает Владимира Путина, призывает к деятельной внешней политике России и отстаиванию национальных интересов страны, резко критикует экономическую политику правительства, а также крупный бизнес.
В 2007 попал в рейтинг «самых выдающихся подхалимских изречений в адрес Владимира Путина», заявив:
.— Противников путинского курса больше нет, а если и есть, то это психически больные и их нужно отправить на диспансеризацию. Путин — везде, Путин — всё, Путин абсолютен, Путин незаменим.— Александр Дугин, 2007 г.[60]
Страны бывшего СССР
Южная Осетия
Во время «пятидневной войны» в Южной Осетии в августе 2008 года Дугин выступил с поддержкой российского руководства и вооружённых сил, призвав занять Тбилиси и установить в Грузии пророссийский режим. По мнению Дугина, отказ от такого решения стал ошибкой российской власти, следствием которой может стать повторение войны между Россией и Грузией, правительство которой является марионеткой США.
Украина
5 июня 2007 года, А.Дугина, направляющегося на международный фестиваль "Великое русское слово" организованный Русской общиной Крыма, депортировали из Украины по идеологическим причинам (индекс "Д"). В ответ российской стороной из Санкт-Петербурга был депортирован советник президента Украины Николай Жулинский[61].
В начале февраля 2014 года, анализируя развитие событий на Украине, Дугин пришёл к выводу, что положение дел чревато установлением в этой стране при поддержке США «неонацистского режима, прикрытого холёным Яценюком», который будет направлен против геостратегических интересов России. Установление неонацистской диктатуры, по мнению Дугина, неизбежно приведёт к национально-освободительной борьбе в Крыму и на Востоке Украины, причём Киев в борьбе с «мятежными» регионами не остановится перед геноцидом живущего в них русского населения; Россия вынуждена будет вмешаться в конфликт, однако её вмешательство может вылиться в противостояние с Америкой[62].
6 мая 2014 года в интервью сетевому информационному агентству ANNA-News Дугин, комментируя события в Одессе 2 мая 2014 призвал[63] «убивать, убивать, убивать» тех, кто допускает «зверства на Украине»:
|
|
Ведь над кем издевался Саня Билый, покойный? Над такими же украинцами как он, на самом деле это совершенно не какие-то инородцы. И что он начал творить? Его остановили. Но сейчас пришли ещё более страшные люди, — мы не видели зверств Сани Билого, он просто за галстук потаскал какого-то, очень безобразная была сцена. Но то что мы видим 2-го мая, это уже выходит за все пределы. И я думаю убивать, убивать и убивать. Больше разговоров никаких не должно быть. Как профессор я так считаю. |
|
Позже видео было удалено с сайта. Ряд СМИ начал распространять информацию о том что настоящими словами А.Дугина были «Украинцев нужно убивать, убивать и убивать, это я вам как профессор говорю»[64][65]. После этого начался сбор подписей с требованием к ректору МГУ уволить философа из университета. В конце июня 2014 года появились сообщения о том, что Дугин, работавший в университете на внебюджетной ставке профессора, уволен из МГУ по решению ректора В. Садовничего по формальным основаниям[66]. В пресс-службе учебного заведения пояснили, что его срочный трудовой договор действует до 1 сентября 2014 года, и в это время Дугин исполняет обязанности заведующего кафедрой социологии международных отношений. Варианты развития событий после 1 сентября пока не обсуждались[67]. Сам Дугин объяснил решение ректората происками «киевских нацистов», российских либералов и противников патриотизма из окружения президента, а также невмешательством «лунарного» Владимира Путина[2].
В августе 2015 года к ввозу на территорию Украины были запрещены книги А.Дугина «Украина. Моя война. Геополитический дневник» (2015) и «Евразийский реванш России» (2014)[68].
11 января 2016 года, на сайте «Антимайдан-Россия» был опубликован материал под названием «Севастополь стал неблагодарным»[69], авторство которого было приписано А.Дугину. В материале критиковалась ментальность жителей Севастополя, которых, «пора вернуть на правильные рельсы». Текст вызвал общественный резонанс, начал цитироваться в социальных сетях и СМИ[70][71]. 12 января на сайте информационного агентства Новороссия[72] А.Дугин прокомментировал оказавшуюся фейком статью:
|
|
- Даже не буду комментировать этот бред, - улыбаясь, сообщил корреспонденту Дугин, - на этом все, за подробностями к тому, кто это написал – я про все это первый раз от Вас слышу. |
|
Религиозные взгляды
Сторонник старообрядчества в форме единоверия — сохранения и возрождения дораскольных традиций русского православия в лоне Русской православной церкви. Является прихожанином одного из единоверческих приходов Русской православной церкви.
Является активным сторонником экклезиологических идей византизма, включающих в себя[73][74]:
- византийский идеал симфонии властей — альянса духовной и светской власти[56];
- религиозно-историософские и политические идеи о Москве как Третьем Риме;
- представление о Тысячелетнем царстве как времени существования Византийской империи;
- представление о России как о катехоне (удерживающей силе, препятствующей приходу Антихриста), пришедшему на смену Византии.
Влияние
По результатам опроса, проведённого в 2009 году сайтом Openspace, в котором было отдано более 40 тысяч голосов, Дугин занял 36-е место среди самых влиятельных интеллектуалов России[75].
С 1998 года был советником Председателя Государственной Думы Геннадия Селезнёва, а с 1999 года — председателем секции Центр геополитических экспертиз Экспертно-консультативного Совета по проблемам национальной безопасности при Председателе Государственной Думы. С марта 2012 года — член Экспертно-консультативного совета при председателе Госдумы России С. Е. Нарышкине.
Сергей Доренко в своем романе писал о наличии тесных связей Дугина с «силовиками» в политической элите России и особенно с Игорем Сечиным[76], тогда как сам Дугин относит Сечина и всех трёх Ивановых (наряду с Козаком) к тем, кто «готов принять евразийскую политическую модель»[77].
Отзывы
Критические
Политические взгляды
Антон Шеховцов (бывший член ЕСМ) и Андреас Умланд считают, что взгляды Дугина близки к фашизму[78][79]. По словам известного американского историка Вальтера Лакера, «Дугин пытался на протяжении многих лет представлять синтетические новую идеологию, смесь некоторых наиболее постыдных западных элементов (итальянский неофашизм в стиле Юлиуса Эволы, „Новые правые“ Алена де Бенуа во Франции, и неонацистская геополитика). Позже он понял необходимость некоторых конкретных русских элементов и принял обновленный вариант евразийства». Американский политолог Стивен Шенфилд в своей работе «Русский фашизм» утверждал, что «ключевой для политических воззрений Дугина является классическая концепция „консервативной революции“, направленной на ниспровержение пост-просвещенческого мироустройства и установление нового порядка, в котором должны быть возрождены героические ценности почти забытой „Традиции“. Именно приверженность данной концепции позволяет четко идентифицировать Дугина как фашиста». По мнению Умланда, формулировки ряда текстов Дугина, особенно ранних, близки к идеям НСДАП, вплоть до прямого заимствования терминологии и стилистики нацистов. Так, в книге «Гиперборейская теория» Дугин пишет: «Этой книгой мы кладем начало 'ариософии' в русско-язычном контексте»; по словам Дугина
|
|
…арий, в сущности, определяется не столько биологией, сколько той метафизической миссией, отражением которой во плоти является сама его биология. Арийская раса Субъекта — это раса нордических воинов-священников[78][80][81]. |
|
Сам А.Дугин, на вопрос о его интересе к фашизму, отвечает:
|
|
Я исследовал разные идеологии. Несмотря на то, что я дико не люблю либерализм, у меня есть очень корректные исследования любых идеологий: я описываю и Поппера, и Хайека. А.Дугин, программа «Пиджаки» на радио Говорит Москва, 16.03.2015[82]
|
|
В 2015 году американский консерватор, журналист, радио- и телеведущий, политический комментатор, писатель и предприниматель Гленн Бек в своей авторской телепередаче на Blaze TV высказал мнение, что идеи Дугина «по-настоящему страшные, потому что они теперь в игре — не только для народов России, но и для всей цивилизации» и поэтому «мир находится в реальной опасности».[83]. В свою очередь Дугин отметил: «В начале года американский политический комментатор Глен Бек, сравнимый по известности с Дмитрием Киселёвым в России, назвал меня „самым опасным человеком в мире“. Это, конечно, смешно, но хорошо показывает степень истерики вокруг моей персоны на Западе.»[84]
Литературные труды
По словам Тимура Полянникова:
|
|
…многие специалисты, бравшиеся за исследование дугинских теорий, приходили к выводу, что искать в них какое-либо единство или внутреннюю логику попросту бессмысленно — слишком пестр и противоречив набор идеологий, которые Дугин транслировал в разное время на разные аудитории (как сказал Лимонов, „чего спрашивать с Дугина, он же сказочник“. Более того, кое-кто полагает, что вообще все дугинское мифотворчество можно понять, только исходя из колебаний внешнеполитической конъюнктуры[7]. |
|
Алан Инграм утверждает, что сочинения Дугина характеризуются «противоречиями и путаницей, которые несколько затрудняют их интерпретацию и обобщение»[85]. Парадорн Рангсимапорн характеризует Дугина как «политического хамелеона, представления которого приспосабливаются к окружающей среде»[86]. Возражая им, Антон Шеховцов считает социополитическую доктрину Дугина по-своему крайне последовательной, ввиду того, что в контексте фашизма различные — даже внешне противоречащие друг другу — идеи целеустремленно интерпретируются в духе определённого фашистского ядра, по принципу «цель оправдывает средства», и взаимное противоречие идей не имеет значения, если они подтверждают выгодный автору тезис[85].
Биофизик Борис Режабек[87], анализируя защиту Дугиным диссертации, которая прошла 20 декабря 2000 г. в Ростовском государственном университете и называлась «Эволюция парадигмальных оснований науки (Философско-методологический анализ)»[88] приводит примеры анекдотических, по его мнению, ошибок в школьном курсе физики, которые он увидел в диссертации. Также, по мнению Бориса Режабека, она содержит абсурдные высказывания в области философии: «так, Лейбниц и Ньютон для него — „полупрофаны“, поскольку не до конца посвящены в идеи розенкрейцеров; Архимед и Евклид с Пифагором виноваты в том, что человечество научилось мыслить не только в категориях власти и подчинения; к тому же, по Дугину, критерии науки „ясно связаны с англо-саксонским ареалом, в первую очередь с Англией“, а это уже, считает Борис Режабек, „очевидно пахнет зловредным влиянием атлантистов. О том, что наука Европы начиналась прежде всего в Академиях Италии, он как бы и не подозревает“».[89].. Присуждение Дугину учёной степени Борис Режабек называет «фарсом»[89].
Положительные
|
В этой статье или разделе имеется избыток цитат либо слишком длинные цитаты. Излишние и чрезмерно большие цитаты следует обобщить и переписать своими словами.
Возможно, эти цитаты будут более уместны в Викицитатнике или в Викитеке. |
К идеям Дугина положительно относятся такие общественные и политические деятели, как журналист Первого канала Михаил Леонтьев[90], сотрудник Администрации Президента РФ Иван Демидов[91], профессор философского факультета СПбГУ Юрий Солонин[92], ведущий программы «Судите сами» Первого канала Максим Шевченко[93].
Писатель и публицист, главный редактор газеты «Завтра» Александр Проханов считает, чтоАлександр Дугин — выдающийся русский человек. Это звезда, встающая на нашем небосклоне. Во многом ему нет равных. Он проходит огромные исторические пласты, воскрешает прежние архетипы. Дугин совмещает русские традиции и модернистский авангард. Думаю, что его евразийский пафос обладает такой притягательностью, что будет собирать толпы поклонников и последователей. Дугин — один из ярчайших идеологов наших дней[4].
Председатель Исламского комитета России, постоянный член Организации «Исламо-арабская народная конференция» (ОИАНК), член Совета Левого фронта России, депутат Национальной ассамблеи Российской Федерации Гейдар Джемаль:
Дугин и есть такой подлинный интеллектуал. Может быть, среди всех писателей прошлого лишь Достоевский немного коснулся специфики подлинного интеллектуализма, потому что время от времени его герои вдруг как бы останавливаются, осенённые, поражённые страшной, единственной мыслью, которая вырывает их из колеи обыденного существования, и они потом уединяются от всяких контактов, разговоров — додумать эту огромную страшную мысль. Неважно, что это за мысль, важно, что она всегда грандиозна, парадоксальна по отношению к внешнему миру, к той среде, в которой они находятся. Шатов, Кириллов — это классические прообразы подлинных интеллектуалов, которых смог описать только Достоевский. В этом смысле Дугин — интеллектуал по Достоевскому. Подлинный интеллектуал — это человек, для которого собственная мысль важнее его физического существования[94].
Псой Короленко, музыкант, перформансист, филолог и журналист:
Свободное и заинтересованное отношение к творчеству Дугина всегда представлялось мне индикатором интеллектуальной открытости, доверия к разным дискурсам. Диалог и полемика с Дугиным возможны и необходимы, но закрытое, высокомерное или предвзятое отношение к нему так же достойны сожаления, как та инерция и агрессия, которая мешает многим из нас услышать ту Музыку, о которой сегодня Дугин пишет[95].
Владимир Карпец, российский правовед, специалист по истории государства и права, истории политических учений, кандидат юридических наук, доцент НИУ ВШЭ:
Александр Гельевич — один из тех немногих людей, которые безкомпромиссно борются с проявлениями того, что сейчас стали называть «оранжевой революцией», безкомпромиссно борется с либерально-западническим лобби в наших властных структурах.[96]
Упоминания в массовой культуре
- В сборнике новелл Виктора Пелевина «П5: Прощальные песни политических пигмеев Пиндостана» (2008) в качестве персонажа по имени Дупин
- В фильме Generation П, — Иван Охлобыстин играет роль бородатого националиста в котором легко узнаётся А. Дугин[97].
Основные труды
Монографии и учебники
- Монография [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=67 «Пути абсолюта»]. М., 1990;
- Монография [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=64 «Конспирология»]. М., Арктогея, РОФ «Евразия», 1992, 2005. ISBN 5-85928-010-6 , ISBN 5-902322-03-0
- Монография [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=63 «Гиперборейская теория»]. М., 1993;
- Монография [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=20 «Консервативная революция»]. М., 1994;
- Монография [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=47 «Тамплиеры Пролетариата»]. М., 1996;
- Монография [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=68 «Мистерии Евразии»]. М., 1996;
- Монография [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=65 «Метафизика благой вести»]. М., 1996;
- Монография [konservatizm.org/konservatizm/books/130909045213.xhtml «Основы Геополитики»]. М., 1997, 1999, 2000, 2001 (переведена на французский, румынский, сербский, грузинский, итальянский, испанский и английский языки);
- Монография [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=66 «Абсолютная Родина»]. М., 1999;
- [www.arctogaia.com/public/doctrina.htm Наш Путь]. М., 1999 — Евразийский путь. М., 2002;
- Монография [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=48 «Русская Вещь»]. В 2т. М., 2001;
- Монография [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=9 «Эволюция парадигмальных оснований науки»]. М., 2002;[88].
- Монография [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=72 «Философия Традиционализма»] (Лекции «Нового Университета»). М., 2002;
- Учебник [www.evrazia.org/modules.php?name=News&file=article&sid=826 «Основы Евразийства»]. М., 2002;
- Монография [www.evrazia.org/modules.php?name=News&file=article&sid=1839 Проект «Евразия»]. М., 2004;
- Монография [med.org.ru/article/1914 «Евразийская миссия Нурсултана Назарбаева»]. М., 2004. ISBN 9785902322016
- Монография [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=1188 «Философия Политики»]. М., 2004;
- Монография [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=1283 «Философия Войны»]. М., 2004;
- Монография [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=64 «Конспирология»]. М., 2005;
- «[books.4pt.su/publikaciya-v-pdf/pop-kultura-i-znaki-vremeni Поп-культура и знаки времени]», М., Амфора, 496 с., 2005. ISBN 5-94278-903-7
- [www.evrazia.org/modules.php?name=News&file=article&sid=1839 Проект «Евразия»], М., 2006;
- Учебник [arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=1456 «Обществоведение для граждан Новой России»] М., 2007. ISBN 978-5-90359-03-2
- Монография «Геополитика Постмодерна» М., Амфора, 384 c., 2007. 978-5-367-00616-2
- «Знаки великого норда. Гиперборейская теория». Вече, М., 2008 (Переиздание «Гипербрейской теории»). ISBN 978-5-9533-3352-8
- Монография [konservatizm.org/news/global/120309121656.xhtml «Постфилософия»] М., 2009.
- Монография [konservatizm.org/news/global/300709020939.xhtml «Радикальный субъект и его дубль»] М., 2009.
- Монография [konservatizm.org/konservatizm/amfora/031209153016.xhtml «Четвёртая политическая теория»] М.: Амфора, 2009.
- Учебник [konservatizm.org/konservatizm/sociology/180509172730.xhtml «Структурная социология»]. — М.: Академический проект, 2010.
- Учебник [konservatizm.org/konservatizm/books/090710144405.xhtml «Логос и мифос. Глубинное регионоведение»]. — М.: Академический проект, 2010.
- Монография [konservatizm.org/konservatizm/theory/310710194552.xhtml «Кризис: Конец экономической теории»] М., 2010.
- Монография [konservatizm.org/konservatizm/books/080710132523.xhtml «Мартин Хайдеггер: философия другого Начала»]. — М.: Академический проект, 2010.
- Учебник [konservatizm.org/konservatizm/sociology/140111115429.xhtml «Социология русского общества. Россия между Хаосом и Логосом»]. — М.: Академический проект, 2010.
- Учебник [www.4pt.su/ru/content/%D1%81%D0%BE%D1%86%D0%B8%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D1%8F-%D0%B2%D0%BE%D0%BE%D0%B1%D1%80%D0%B0%D0%B6%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F-%D1%83%D1%87%D0%B5%D0%B1%D0%BD%D0%BE%D0%B5-%D0%BF%D0%BE%D1%81%D0%BE%D0%B1%D0%B8%D0%B5-2010 «Социология Воображения»]. — М.: Академический проект, 2010.
- Монография [konservatizm.org/konservatizm/sociology/140111064511.xhtml «Мартин Хайдеггер: возможность русской философии»]. — М.: Академический проект, 2011.
- Монография [konservatizm.org/konservatizm/theory/310111003743.xhtml «Археомодерн»], 2011.
- Учебник [www.4pt.su/ru/content/%D0%B3%D0%B5%D0%BE%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D0%B8%D1%82%D0%B8%D0%BA%D0%B0-%D1%83%D1%87%D0%B5%D0%B1%D0%BD%D0%BE%D0%B5-%D0%BF%D0%BE%D1%81%D0%BE%D0%B1%D0%B8%D0%B5-2011 «Геополитика»]. — М.: Академический проект, 2011.
- Учебник [www.4pt.su/ru/content/%D1%8D%D1%82%D0%BD%D0%BE%D1%81%D0%BE%D1%86%D0%B8%D0%BE%D0%BB%D0%BE%D0%B3%D0%B8%D1%8F-%D1%83%D1%87%D0%B5%D0%B1%D0%BD%D0%BE%D0%B5-%D0%BF%D0%BE%D1%81%D0%BE%D0%B1%D0%B8%D0%B5-2011 «Этносоциология»]. — М.: Академический проект, 2011.
- Учебник [konservatizm.org/socgeo.xhtml «Социология геополитических процессов»], М., 2011.
- Учебник [www.4pt.su/ru/content/geopolitika-rossii-uchebnoe-posobie-2012 «Геополитика России»]. — М.: Академический проект, Гаудеамус, 2012. — 424 с. — (Gaudeamus). — 1000 экз., ISBN 978-5-8291-1398-8, ISBN 978-5-98426-122-7.
- Монография [www.4pt.su/ru/content/%D1%82%D0%B5%D0%BE%D1%80%D0%B8%D1%8F-%D0%BC%D0%BD%D0%BE%D0%B3%D0%BE%D0%BF%D0%BE%D0%BB%D1%8F%D1%80%D0%BD%D0%BE%D0%B3%D0%BE-%D0%BC%D0%B8%D1%80%D0%B0 «Теория многополярного мира»], М., 2012.
- Монография «В поисках тёмного Логоса», М., 2012. — 516 с. ISBN 978-5-8291-1426-8
- Учебник «Международные отношения. Парадигмы, теория, социология», М., Академический проект, 2014. ISBN 978-5-8291-1659-0
- США и Новый Мировой Порядок. в соавторстве с Олаво де Карвальо, Vide, 2013.
- Монография «Четвертый Путь». — М., 2014. — 683 с. ISBN 978-5-8291-1625-5.
- Монография «Мартин Хайдеггер. Последний бог». — М.:Академический проект, 2014. — 846 c. — ISBN 978-5-8291-1636-1.
- Евразийский реванш России. — М., Алгоритм, 256 с., 2014. ISBN 978-5-4438-0855-0
- «Воображение. Философия, социология, структуры», М., Академический проект, 2015. ISBN 978-5-8291-1828-0
- Русская война. — М., Алгоритм, 272 с., 2015. ISBN 978-5-09-067988-7-9
- Мартин Хайдеггер. Метаполитика. Эсхатология бытия. — Академический проект, 2016. ISBN: 978-5-8291-1797-9.
- Серия «Ноомахия»
- Монография «Ноомахия: войны ума. Три Логоса: Аполлон, Дионис, Кибела». — М.: Академический проект, 2014. — 447 с. ISBN 978-5-8291-1594-4
- Монография «Ноомахия: войны ума. Цивилизации границ: Россия, американская цивилизация, семиты и их цивилизация, арабский Логос, туранский Логос». — М.: Академический проект, 2014. — 694 с. ISBN 978-5-8291-1634-7.
- Монография «Ноомахия: войны ума. Логос Европы: средиземноморская цивилизация во времени и пространстве». — М.: Академический проект, 2014. — 530 с. ISBN 978-5-8291-1633-0.
- Монография «Ноомахия: войны ума. По ту сторону Запада. Индоевропейские цивилизации: Иран, Индия». — М.:Академический проект, 2014. — 495 с. ISBN 978-5-8291-1656-9.
- Монография «Ноомахия: войны ума. По ту сторону Запада. Китай, Япония, Африка, Океания». — М.:Академический проект, 2014. — 551 с. ISBN 978-5-8291-1657-6.
- Монография «Ноомахия. Войны ума. Германский Логос. Человек апофатический». — М.: Академический проект, 2015. — 639 с. ISBN 978-5-8291-1772-6
- Монография «Ноомахия. Войны ума. Французский Логос. Орфей и Мелюзина». — М.: Академический проект, 2015. — 439 с. ISBN 978-5-8291-1796-2
- Монография «Ноомахия: войны ума. Англия или Британия? Морская миссия и позитивный субъект». — М.: Академический проект, 2015. — 595 с. ISBN 978-5-8291-1795-5
- Монография «Ноомахия: войны ума. Латинский логос. Солнце и крест». — М.: Академический проект, 2016. — 719 с. ISBN 978-5-8291-1859-4.
- Монография «Ноомахия: войны ума. Эллинский логос. Долина истиныс». — М.: Академический проект, 2016. — ISBN 978-5-8291-1915-7
- Монография «Ноомахия: войны ума. Византийский логос. Эллинизм и империя». — М.: Академический проект, 2016. — ISBN 978-5-8291-1916-4
- Монография «Ноомахия: войны ума. Иранский Логос. Световая война и культура ожидания». — М.: Академический проект, 2016.
Статьи
- [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=1472 Археомодерн. В поисках точки, где и модерн, и архаика ясны как парадигмы] — «тотальное метафизическое резюме».
- Футурология как эсхатология [Текст] / А. Г. Дугин // Милый Ангел. — № 3. — М., 2000.
- Добаев И. П., Дугин А. Г. Геополитические трансформации в Кавказско-Каспийском регионе // Центральная Азия и Кавказ. — 2005. — № 5. — С. 90-99.
На иностранных языках
- Английский
- A.Dugin Seminal writings, London, 3 v., 2000.
- Aleksandr Dugin, Martin Heidegger: The Philosophy of Another Beginning. Washington Summit Publishers, 2014. ISBN 978-1593680381
- Aleksandr Dugin. Putin vs Putin: Vladimir Putin Viewed from the Right, Arktos, 2015. ISBN 978-1-910524-12-1
- Alexander Dugin. The Fourth Political Theory, Arktos, 2012. ISBN 978-1-907166-56-3
- Alexander Dugin. Last War of the World-Island, Arktos, 2015. ISBN 978-1-910524-40-4
- Alexander Dugin. Eurasian Mission, Arktos, 2015. ISBN 978-1-910524-25-1
- Alexander Dugin. International Politics and the Eurasianist Vision, Facsimile Publisher, 2013. ISBN 978-9333321051
- Немецкий
- Dugin Iskander Feisaliny jeopolitidgi, Beyruth, 2004.
- Alexander Dugin. Die Vierte Politische Theorie, Arktos, 2013. ISBN 978-1-907166-62-4
- Alexander Dugin. Konflikte der Zukunft. Die Rückkehr der Geopolitik., 2014. ISBN 978-3887412913
- Alexander Dugin. Baron Ungern von Sternberg — der letzte Kriegsgott. Junges Forum Nr. 7, 2007. ISBN 978-3937129327
- Alexander Dugin. Evola von Links: Metaphysisches Weltbild und antibürgerlicher Geist, Regin-Verlag, 2006. ISBN 978-3937129273
- Французский
- Alexandre Douguin. L’Empire soviétique et les nationalismes à l’époque de la pérestroïka, in XXX, Nation et Empire, GRECE, 1991.
- Alexandre Douguin. Le prophète de l’eurasisme, Avatar Éditions, 2006. ISBN 978-0954465278
- Alexandre Douguin. La grande guerre des continents, Avatar Éditions, 2006. ISBN 978-0954465261
- Alexandre Douguin, Alain de Benoist. L’Appel de L’Eurasie, Avatar Editions, 2013. ISBN 978-1907847189
- Alexandre Douguin. La Quatrième théorie politique: La Russie et les idées politiques au XXIème siècle, Ars Magna, 2016. ISBN 978-2912164841
- Alexandre Douguin. Pour une Theorie du Monde Multipolaire, Ars Magna, 2016. ISBN 978-2912164858
- Итальянский
- Alexander Dugin. Continente Russia. Milano, 1991;
- Dughin A. Continente Russia. Parma, 1992
- Dughin A. Rivoluzione Conservatrice in Russia, Roma, 2005.
- Dughin A. Rusia. Misterio de Eurasia. Madrid, 1992.
- Alexander Dugin. Eurasia. La rivoluzione conservatrice in Russia, Pagine, 2015. ISBN 978-8875574574
- Alexander Dugin, Aleksandr Benoist. Eurasia, Vladimir Putin e la grande politica, Controcorrente, 2014. ISBN 978-8898000036
- Alexander Dugin. Russia segreta, Edizioni all’insegna del veltro, 2013. ASIN B00DW22LEQ
- Испанский
- Alexander Dugin. «Rusica/ Misterio de Eurasia». Madrid, 1990;
- Португальский
- Alexander Dugin. Teoria do Mundo Multipolar, IAEG, 2012. ASIN B01FKTSRXM
- Alexander Dugin. Geopolitica da Russia Contemporanea, CreateSpace Independent Publishing Platform, 2015. ISBN 978-1518610394
- Alexander Dugin. A Grande Guerra dos Continentes, Antagonista Editora, 2011. ASIN B004YR14WS
- Alexander Dugin. Eurasianismo: Ensaios Selecionados, Zarinha Centro Cultura, 2012. ISBN 978-8599972137
- Alexandre Dugin, Olavo de Carvalho. Os Eua e a Nova Ordem Mundial, VIDE Editorial, 2013. ASIN B00GTQ49GU
- Aleksandr Dugin, Antonio Bessa, Sonia Sebastiao. Finis Mundi: A Ultima Cultura #6, Instituto de Altos Estudos em Geopolitica e Ciencias Auxiliares, 2013. ASIN B00B9AS9FS
- Сербский
- Dugin A. Nova Hyperboreyska Revelyatsiya, Beograd, 1999.
- Dugin A. Conspirologiya, Beograd, 2001.
- Dugin A. Osnove geopolitike, Beograd, 2004.
- Турецкий
- Dugin A. Rus jeopolitigi avrasyaci yaklasim. Ankara, 2003.
- Dugin A. Moska-Ankara aksiaynin, Istanbul, 2007.
- Dugin A. Misyonin avrasyagilik Nursultanain Nazarbaevin, Ankara, 2006.
Перформансы
- [www.arcto.ru/article/1098 FINIS MUNDI] — Цикл театрализованных музыкально-философских постановк, шедших в 1997—1998 года на Радио 101. Часовые выпуски были посвященны популяризации как европейских, так и русских философов и поэтов:
- Фридрих Ницше[98]
- Карл Хаусхофер[99]
- Жан Бьес[100]
- Лотреамон[101]
- Жан Рей[102]
- Барон Унгерн[103]
- Густав Майринк[104]
- Жан Парвулеско[105]
- Герман Вирт[106]
- Рене Генон[107]
- Юлиус Эвола[108]
- Мирча Элиаде[109]
- Ги Дебор[110]
- Архимандрит Киприан[111]
- Петр Савицкий[112]
- Николай Клюев[113]
- Борис Савинков[114]
- «Богема против НАТО (1998)»[115] — видео-арт перформанс с участием ноиз-исполнителей CISFINITUM, Алексея Борисова, Павла Жагуна и арт-группы «Север».
- Barbarossa Umtrunk - Tagebuch eines Krieges (2005—2015)[116] — музыкальный альбом в стиле индастриал и дарк-эмбиент, вышедший на немецком лэйбле SkullLine.
См. также
- Вирт, Герман
- Генон, Рене
- Геополитика
- Головин, Евгений Всеволодович
- Грамши, Антонио
- Евразийство
- Евразийский союз молодёжи
- Консервативная революция
- Международное евразийское движение
- Национал-социализм
- Национал-коммунизм
- Ницше, Фридрих
- Традиционализм
- Либерализм
- Социализм
- Фашизм
- Эвола, Юлиус
Напишите отзыв о статье "Дугин, Александр Гельевич"
Примечания
- ↑ [lenta.ru/news/2014/06/27/dugin/ Ректор МГУ уволил Александра Дугина] // Лента.ру, 27.06.2014
- ↑ 1 2 [www.gazeta.ru/social/2014/07/01/6093433.shtml МГУ сместил Владимира Добренькова с должности декана соцфака и решает судьбу Александра Дугина] // Газета.ру, 01.07.2014
- ↑ Лимонов - роман французского писателя Эмманюэля Каррера, повествующий о жизни Эдуарда Лимонова
- ↑ 1 2 3 Михаил Бойко и Роман Сенчин. [www.litrossia.ru/2007/15/01412.html Доктор Дугин] // Литературная Россия, № 15. 13.04.2007.
- ↑ Приказ ГТК РФ от 30.05.1997 № 301 [bestpravo.com/fed2008i/data154/tex154839.htm «О проведении в г. Москве совещания по вопросам тылового обеспечения»]
- ↑ [echo.msk.ru/programs/exit/33260/ Ищем выход]. Эхо Москвы (1 декабря 2004). Проверено 2 июня 2015.
- ↑ 1 2 3 Полянников, Тимур. [www.centrasia.ru/newsA.php?st=1039820400 По тропам Химеры, или размышления о евразийстве и «новом мировом порядке»] // «Континент» № 21(83) — 22(84), 2002 г.
- ↑ Режабек, Борис. [www.lebed.com/2001/art2744.htm Мёрзлая земля евразийца Дугина]. Об авторе: [iuik.moipros.ru/st7/]
- ↑ Малер, Аркадий. [www.katehon.ru/html/top/analitika/kritich_analyz_vinuzhd_poiyasneniy_dugina.htm Критический анализ «вынужденных пояснений» А. Дугина]
- ↑ [eurasia.com.ru/versia.htm ЕВРАЗИЯ]
- ↑ Климонтович, Николай. [magazines.russ.ru/october/2000/11/klima.html#klima005 Далее — везде…: Записки нестрогого юноши.] М.: Вагриус, 2002.
- ↑ Каледин, Никита. Терапия оказалась бессильной перед манией Дугина-младшего переустроить мир // «Стрингер» № 7, 01.05.2003.
- ↑ [www.i-u.ru/biblio/persons.aspx?id=80 Информация РГИУ] (недоступная ссылка с 21-05-2013 (3985 дней) — история, копия)
- ↑ [www.rusinst.ru/articletext.asp?rzd=1&id=6095 Новые правые — малочисленное общественное движение, объединившее в себя русский национал-большевизм и национал-социалистическую идеологию Западной Европы]. — Институт русской цивилизации
- ↑ Можегов, Владимир. [magazines.russ.ru/continent/2010/144/mo7.html Ползущий ангел] // «Континент», 2010, № 144
- ↑ Roger Griffin, Matthew Feldman. Fascism: Post-war fascisms. Taylor & Francis, 2004. ISBN 0-415-29020-1, 9780415290203. — P. 197.
- ↑ Александр Верховский, Владимир Прибыловский, Екатерина Михайловская. [www.tsenki.com/xeno/xenoF.asp?FN=47&RND=7056 Национализм и ксенофобия в российском обществе] (недоступная ссылка с 21-05-2013 (3985 дней)) — М., «Панорама», 1998.
- ↑ Мамлеев, Юрий. [www.zavtra.ru/cgi/veil/data/zavtra/08/750/71.html Есть между нами некая тайна…] // «Завтра», 2 апреля 2008.
- ↑ «Память». Документы и тексты / Сост. В. Прибыловский. — М., ИЭГ «Панорама», 1990. — С. 25—26.
- ↑ Александр Верховский, Владимир Прибыловский, Екатерина Михайловская. Национализм и ксенофобия в российском обществе. — М., «Панорама», 1998. — С. 52.
- ↑ [www.arcto.ru/article/391 Оглавление «Милый Ангел» № 1]
- ↑ [www.arcto.ru/article/50 «Элементы» № 1, М., 2000]
- ↑ [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=218 Работа в чёрном] // Дугин. А. Г. Русская вещь, 1994.
- ↑ [www.evrazia.info/modules.php?name=News&file=article&sid=161 Биография Дугина] // Международное Евразийское Движение, 20.10.2002.
- ↑ Эдуард Лимонов. [zavtra.ru/content/view/2002-05-2141/ Человек короткой воли] Мысли о бывшем соратнике. Газета «Завтра» (21 мая 2002). [web.archive.org/web/20121031075140/zavtra.ru/content/view/2002-05-2141/ Архивировано из первоисточника 31 октября 2012].
- ↑ [www.vz.ru/politics/2007/5/18/82996.html Правда о Лимонове] // Взгляд
- ↑ [arcto.ru/article/1141 Статьи Александра Дугина в журнале «Сельская Молодёжь»]
- ↑ [www.arcto.ru/article/1040 Авторская рубрика Александра Дугина в «Литературной газете»]
- ↑ [med.org.ru/article/1965 Интеллектуальное евразийское турне лидера Международного Евразийского Движения А. Г. Дугина по Франции]
- ↑ [evrazia.org/modules.php?name=News&sid=2116 Евразийское турне А. Г. Дугина по Турции | 13.12.2004]
- ↑ [www.evrazia.org/modules.php?name=News&file=article&sid=2627 Хроника евразийства | Визит лидера Международного Евразийского Движения А. Г. Дугина в Тегеран | Тегеран на пути в Евразию | 23.08.2005]
- ↑ 1 2 [www.arcto.ru/article/1368 Статьи Александра Дугина в журнале «Rolling Stone»]
- ↑ [rv.evrazia.org Архив радиопередачи «Русская Вещь»]
- ↑ [rossia3.ru/politics/foreign/dugin_serb Коштуница и Николич принимают Евразию]
- ↑ [www.socio.msu.ru/?s=main&p=chair-g Кафедра социологии международных отношений] Социологический факультет МГУ
- ↑ [evrazia.org/article/2311 Дугин в Кишинёве, или реабилитация традиционалистского дикурса]
- ↑ [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=792 Александр Дугин «Ленин — красный аватара гнева»]
- ↑ [archives.colta.ru/docs/27021 «Он допрыгается!» Две главы из новой книги Александра Кушнира о С.Курёхине на colta.ru]
- ↑ Кушнир, 2013, с. 207.
- ↑ [www.snob.ru/selected/entry/54272 Курехин. Шкипер о Капитане. Отрывок из книги]
- ↑ Кушнир, 2013, с. 209.
- ↑ [arcto.ru/article/103 418 МАСОК СУБЪЕКТА (эссе о Сергее Курехине)]
- ↑ [www.arcto.ru/article/217 «Город Курёхин», Газета «Лимонка», 1996]
- ↑ [med.org.ru/article/3054 Второй Съезд Евразийского Союза Молодёжи]
- ↑ [evrazia.org/news/5537 Русская Вещь и ЕСМ обосновались в Чебоксарах]
- ↑ [www.arcto.ru/article/1352 Презентация книги Александра Дугина Поп-культура и знаки времени]
- ↑ [www.arcto.ru/article/1415 "…И мы обманываться рады" - Еженедельник "Ростов официальный" №47 (23.11.2005)]
- ↑ [www.arcto.ru/article/1355 "Нет, не так прост этот мир, как кажется" - Рецензия Ильи Кормильцева на книгу Александра Дугина "Поп-культура и знаки времени"]
- ↑ [www.russia.ru/video/diskurs_12207/ Russia.ru / программа "Эксперт" 12.07.2011]
- ↑ [www.rossia3.ru/ideolog/nationalheidegg Чтобы быть русскими: Национал-хайдеггерианство новой эпохи] // Официальный сайт Евразийского Союза Молодёжи, 19 сентября
- ↑ 1 2 Дугин, Александр. [profile.ru/items/?item=27773 Четвёртая политическая теория] // Профиль, № 48 (603), 22.12.2008 г.
- ↑ Дугин, Александр. [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=1474 Археомодерн: В поисках точки, где и модерн, и архаика ясны как парадигмы] // Философский портал «Арктогея», 10.04.2008.
- ↑ [www.ntv.ru/novosti/1357297 Казначейство США ввело санкции в отношении 14 лиц и двух организаций в связи с ситуацией на Украине.] // НТВ, 11.03.2015
- ↑ [rusnovosti.ru/posts/366837 Дугин считает, что попал под санкции США из-за теории многополярного мира] // Русская служба новостей, 12.03.2015
- ↑ [www.interfax.ru/world/450479 Канада расширила санкции против РФ] // Интерфакс, 29.06.2015
- ↑ 1 2 Александр Дугин. [www.russia.ru/video/diskurs_13408/ Глобальный шантаж Pussy Riot] (13 августа 2012). — «Информационная война, остриём которой стала хулиганская выходка Pussy Riot, направлена на византийскую модель правления — альянс духовной и светской власти, которая в России существовала испокон веков. Философ Александр Дугин подробно рассматривает объект нападения, участников, инструменты и цели этой войны»
- ↑ [www.odnako.org/magazine/material/show_13341/ Деконструкция демократии — Александр Дугин — Журнал «Однако» номер #34 (98)]
- ↑ Дугин, Александр. [www.rusk.ru/st.php?idar=162709 Вместо «Русского марша» нужно пойти утром в церковь, а вечером «совершенно легально выпить»] // Русская линия, 01.11.2006 г.
- ↑ Дугин, Александр. [www.nationaljournal.ru/articles/2006-12-12/duginrogozindpni1/12 Рогозин просто перегорел] // Общественно-политическое агентство «Национальный журнал», 12.12.2006 г.
- ↑ [www.kommersant.ru/Tests/Test10.aspx Кто похвалит его лучше всех]
- ↑ [evrazia.org/modules.php?name=News&file=print&sid=3699 СМИ о евразийстве | Отечественная и украинская пресса | Мы – к вам, вы – к нам. То есть наоборот | Хроника русско-украинской нон-гратной войны | 06.06.2007]
- ↑ Дугин, Александр. [www.aif.ru/euromaidan/opinion/1102773 Нацизм made in USA] // Аргументы и факты. — 2014. — № 7 (1736) за 12 февраля. — С. 16. (Проверено 28 января 2016)
- ↑ [www.youtube.com/watch?v=sX4r1eXpUSI Александр Дугин: «Убивать, убивать и убивать!» — YouTube]
- ↑ Обухов Г. [www.svoboda.org/content/article/26907371.html Агрессор и профессор] // Радио Свобода, 20.03.2015
- ↑ Шинкаренко О. [www.kolonker.com/articles/?id=149 Дугин: профессор кислых щей] // Колонкёр, 24.06.2014
- ↑ [top.rbc.ru/politics/01/07/2014/933814.shtml МГУ окончательно расстался с Александром Дугиным] // РБК, 01.07.2014
- ↑ [www.vesti.ru/doc.html?id=1746807&cid=7 МГУ: Александр Дугин не уволен и продолжает работать] // Вести.ру, 01.07.2014
- ↑ [echo.msk.ru/blog/echomsk/1601340-echo/ Список книг российских авторов, запрещенных к ввозу на территорию Украины]
- ↑ [antimaydan.moy.su/publ/aleksandr_dugin_sevastopol_stal_neblagodarnym/1-1-0-10 Александр Дугин: «Севастополь стал неблагодарным» — Антимайдан-Россия 11.01.2016]
- ↑ [glavnoe.ua/news/n256015 Главный идеолог «русского мира»: Севастополь стал неблагодарным — Главное.ua]
- ↑ [mzm.zp.ua/aleksandr-dugin-sevastopol-stal-neblagodarnym Александр Дугин: «Севастополь стал неблагодарным» — Мы за Мелитопль 13.01.2016]
- ↑ [www.novorosinform.org/comments/id/1102 Дугин назвал бредом выдуманную историю с «предательством Чалого» — Информационное Агентство Новороссия / 12 января 2016 21:22]
- ↑ Дугин, Александр. [www.arctogaia.com/public/vizantism.htm Абсолют византизма]
- ↑ Византизм // Новая философская энциклопедия: В 4 тт. / Под редакцией В. С. Стёпина. — М. : Мысль, 2001..</span>
- ↑ [os.colta.ru/society/russia/details/15155/ Самый влиятельный интеллектуал России. Опрос в деталях.]
- ↑ [www.newizv.ru/news/2006-06-14/48155 В России, как никогда, востребован просвещенный национализм]
- ↑ Дугин, Александр. [www.apn-nn.ru/diskurs_s/82.html В кольце врагов]
- ↑ 1 2 Умланд, Андреас. [www.intelros.ru/readroom/nz/nz_57/2286-postsovetskie-pravojekstremistskie.html Постсоветские правоэкстремистские контрэлиты и их влияние в современной России] // Журнал «Неприкосновенный запас», № 1 (57), 2008 г.
- ↑ Shekhovtsov, Anton. [www.mod-langs.ox.ac.uk/russian/nationalism/shekhovtsov1.html The Palingenetic Thrust of Russian Neo-Eurasianism: Ideas of Rebirth in Aleksandr Dugin’s Worldview] // Totalitarian Movements and Political Religions, Published By: Routledge, 9/4 (2008), pp. 491—506. Перевод на русский язык см. здесь: Антон Шеховцов. [www1.ku-eichstaett.de/ZIMOS/forum/docs/forumruss12/7Shekhovtsov.pdf Палингенетический проект неоевразийства идеи возрождения в мировоззрении Александра Дугина] // Форум новейшей восточноевропейской истории и культуры, 2 (2009). — С. 105—126.
- ↑ 1 2 Умланд, Андреас. [pravda.com.ua/ru/news/2007/7/20/61623.htm Александр Дугин, европейский фашизм и Витренко: что общего?] // Украинская правда, 20 июля 2007 ([web.archive.org/web/20140425141823/www.pravda.com.ua/rus/articles/2007/07/20/4421473/ копия], [www.webcitation.org/query?url=http%3A%2F%2Fwww.pravda.com.ua%2Frus%2Farticles%2F2007%2F07%2F20%2F4421473%2F&date=2014-07-15 копия])
- ↑
- Умланд, Андреас. [xeno.sova-center.ru/45A2A39/98CCD95 Фашист ли доктор Дугин?] // Центр "Сова", 24.07.2007 ([web.archive.org/web/20140502141714/www.sova-center.ru/racism-xenophobia/discussions/2007/07/d11284/ копия], [www.webcitation.org/query?url=http%3A%2F%2Fxeno.sova-center.ru%2F45A2A39%2F98CCD95&date=2014-07-15 копия])
- Умланд, Андреас. [www1.ku-eichstaett.de/ZIMOS/forum/docs/3Umland06.pdf «Консервативная революция»: имя собственное или родовое понятие?] // Форум новейшей восточноевропейской истории и культуры - Русское издание No 1, 2006 ([www.webcitation.org/query?url=http%3A%2F%2Fwww1.ku-eichstaett.de%2FZIMOS%2Fforum%2Fdocs%2F3Umland06.pdf&date=2014-07-15 копия])
- Умланд, Андреас. [xeno.sova-center.ru/45A2A39/AD4995D Станет ли «Единая Россия» фашистской?] ([web.archive.org/web/20140106175139/www.sova-center.ru/racism-xenophobia/discussions/2008/03/d12974/ копия], [www.webcitation.org/query?url=http%3A%2F%2Fwww.sova-center.ru%2Fracism-xenophobia%2Fdiscussions%2F2008%2F03%2Fd12974%2F&date=2014-07-15 копия])
- Умланд, Андреас. [www.apn.ru/opinions/article19627.htm Действительно ли Россия Путина — «фашистская»?] ([web.archive.org/web/20140502033241/www.apn.ru/opinions/article19627.htm копия], [www.webcitation.org/query?url=http%3A%2F%2Fwww.apn.ru%2Fopinions%2Farticle19627.htm&date=2014-07-15 копия])
- ↑ [govoritmoskva.ru/interviews/564/ Программа «Пиджаки» 16.03.2015]
- ↑ Erica Ritz [www.theblaze.com/stories/2015/01/13/truly-terrifying-beck-introduces-viewers-to-the-man-he-believes-is-the-architect-of-russias-geopolitical-strategy/ ‘Truly Terrifying’: Beck Introduces Viewers to the Man He Believes Is the ‘Architect’ of Russia’s Geopolitical Strategy]
- ↑ [www.nakanune.ru/articles/110190/ Александр Дугин: Запад оказался абсолютно нетерпимым к инакомыслию. Фактически начался погром евразийства в мире] // Накануне.ру, 13.03.2015
- ↑ 1 2 Shekhovtsov, Anton. [www.mod-langs.ox.ac.uk/russian/nationalism/shekhovtsov.html The Palingenetic Thrust of Russian Neo-Eurasianism: Ideas of Rebirth in Aleksandr Dugin’s Worldview] (недоступная ссылка с 21-05-2013 (3985 дней))// Totalitarian Movements and Political Religions, Published By: Routledge, 9/4 (2008). — P. 491—506.
- ↑ Paradorn Rangsimaporn. Interpretations of Eurasianism: Justifying Russia’s Role in East Asia // Europe-Asia Studies 58/3 (2006). — P. 381.
- ↑ Борис Режабек — учёный-биофизик, специалист по бионике, биофизике сложных систем и биокибернетике (см. [www.bpr.biophys.msu.ru/person?Interest=B&page=1&Serial=1676 Справочник «Биофизики России». Режабек Борис Георгиевич]), [iuik.moipros.ru/st7/ сотрудник] Международного университета междисциплинарных знаний, эксперт в области новых технологий, член экспертной группы «Зелёные страницы России», член экспертного совета Международного комитета по инвестициям и технологиям, член Внешнеполитической ассоциации, член Российского физического и Российского философского Общества, вице-президент научно-философского общества им. Н. Ф. Фёдорова, член бюро Московского Общества Испытателей Природы. Кроме биофизики, областью научных интересов Б. Г. Режабека являются глобальные экологические проблемы и учение о ноосфере — «оболочке Разума» — Планеты Земля, а также проблемы научного иммортализма и ювенологии. Б. Г. Режабек является вице-президентом общества им. Н. Ф. Фёдорова, членом Российского Философского Общества, членом редколлегии и автором ряда статей в энциклопедии «Глобалистика» (2003), участником Конгресса по русскому космизму в Белграде (2003) и практически всех Фёдоровских чтений в Москве (начиная с 1989 года). (см. [iuik.moipros.ru/st7/ Международный университет междисциплинарных знаний. Кафедра нанобионики])
- ↑ 1 2 Дугин, Александр Гельевич. [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=9 Эволюция парадигмальных оснований науки] : Философско-методологический анализ : автореферат дис. … кандидата философских наук : 09.00.08 / Ростовский юрид. ин-т МВД России. — Ростов-на-Дону, 2000. — 26 с.
- ↑ 1 2 Режабек, Борис. [www.lebed.com/2001/art2744.htm Мёрзлая земля евразийца Дугина] // Независимый альманах «Лебедь», 02.12.2001 г. — № 248 ([web.archive.org/web/20140407034747/lebed.com/2001/art2744.htm копия], [www.webcitation.org/query?url=http%3A%2F%2Fwww.lebed.com%2F2001%2Fart2744.htm&date=2014-07-15 копия])
- ↑ Дмитриев, Илья. [konservatizm.org/index2.php?option=com_content&task=view&id=115&pop=1&page=0 В ЦКИ знают зачем и как выиграть войну за Россию] // Центр консервативных исследований, 12.04.2009 г.
- ↑ Коровин, Валерий [www.evrazia.org/print.php?id=164 Иван Демидов: Русскому народу необходимо поставить себе цель] // Информационно-аналитический портал «Евразия», 04.11.2007 г.
- ↑ Дмитриев, Илья. [konservatizm.org/index2.php?option=com_content&task=view&id=48&pop=1&page=0 ЦКИ нашел своих сторонников в Санкт-Петербурге] // Центр консервативных исследований, 03.03.2009 г.
- ↑ [konservatizm.org/index2.php?option=com_content&task=view&id=20&pop=1&page=0 Круглый стол «Элиты в современной России»] // Центр консервативных исследований, 24.10.2008 г.
- ↑ Джемаль, Гейдар. [www.nakanune.ru/articles/16122/ Слово о Дугине]
- ↑ [www.arcto.ru/article/1373 П. Короленко, рецензия на книгу А.Дугина "Поп-культура и знаки времени" в журнале "Критическая масса"]
- ↑ [med.org.ru/article/2869 Дугин и проблемы православной миссии]
- ↑ [nvspb.ru/tops/ivan-ohlobystin-grajdanskaya-poziciya-ili-politicheskaya-klounada-46379 Иван Охлобыстин. Гражданская позиция или политическая клоунада?]
- ↑ [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=1106 Фридрих Ницше, путь к Сверхчеловеку]
- ↑ [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=1114 Карл Хаусхофер — Континентальный Блок (уч. Г. Осипов)]
- ↑ [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=1102 Жан Бьес, Путь на Афон (уч. Г.Осипов)]
- ↑ [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=1112 Граф Лотреамон — Крылатые спруты сознания (уч. Е. Головин, Г.Осипов)]
- ↑ [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=1109 Жан Рэй — Люгеры Безумной Мечты (уч. Е.Головин, Г.Осипов)]
- ↑ [www.arcto.ru/article/1104 Барон Унгерн Бог Войны]
- ↑ [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=1101 Густав Майринк, дыхание костей (уч. Г.Осипов, Б.Симонов)]
- ↑ [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=1108 Жан Парвулеско — От Симона Мага до Фантомаса (уч. Г.Осипов)]
- ↑ [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=1105 Герман Вирт, Великий Праздник Юла]
- ↑ [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=1099 Рене Генон, Свидетель верный и истинный (уч. Г.Осипов)]
- ↑ [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=1100 «Юлиус Эвола, магический путь интенсивности» (уч. Е.Рыжикова, С.Мелентьев)]
- ↑ [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=1103 Мирча Элиаде, Вечное Возвращение (уч. Г.Осипов)]
- ↑ [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=1111 Ги Дебор — Кошмар Общества Зрелищ (уч. Б.Симонов)]
- ↑ [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=1107 Архимандрит Киприан (Керн) — Торжество Православия]
- ↑ [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=1110 Петр Савицкий — Идеолог Великой Евразии]
- ↑ [www.arcto.ru/modules.php?name=News&file=article&sid=1113 Николай Клюев — Пророк секретной России (уч. Г.Осипов)]
- ↑ [www.arcto.ru/article/1115 БОРИС САВИНКОВ — МИСТИКА РУССКОГО ТЕРРОРА]
- ↑ [www.arcto.ru/article/649 Богема против НАТО в журнале «Вторжение» #24, М., 2001]
- ↑ [www.skullline.de/catalog/product_info.php?products_id=602356 Barbarossa Umtrunk - Tagebuch eines Krieges (2005—2015)]
</ol>
Литература
- Евгений Головин. [golovin.evrazia.org/?area=works&article=73 «Русская вещь» Александра Дугина как противостояние Моря и Суши] — Эссе об эссе. НГ Ex libris. 2003-07-24
- Два спецвыпуска журнала «Форум новейшей восточноевропейской истории и культуры» [www1.ku-eichstaett.de/ZIMOS/forum/inhaltruss11.html 1] и [www1.ku-eichstaett.de/ZIMOS/forum/inhaltruss12.html 2], посвященные антизападным идеологическим течениям в постсоветской России, в частности, неоевразийству Дугина
- [diunov.livejournal.com/ Михаил Диунов] [intelros.ru/pdf/rus_magazin/01_2008/017-025_dugin.qxd.pdf Русский кочевник. АЛЕКСАНДР ДУГИН В ПРЕДДВЕРИИ НОВОГО ПОЛИТИЧЕСКОГО ПЕРЕРОЖДЕНИЯ]// Русский журнал, Выпуск #1, май 2008 г.
- Shekhovtsov, A., A. Umland. Is Aleksandr Dugin a Traditionalist? «Neo-Eurasianism» and Perennial Philosophy // The Russian Review, 68, 2009, № 4, 662—678.
Ссылки
- [lisakov.dugin.ru/bio/ Биография и основные труды]
- [www.izborsk-club.ru/content/articles/921/ А.Дугин на сайте Изборского клуба]
- [4pt.su/ru Некоторые книги Дугина в открытом доступе] (Международный сайт посвящённый IV полит. теории)
- [istina.msu.ru/profile/duginag/ А.Дугин на сайте МГУ]
- Дугин, Александр Гельевич в «Твиттере»
- [vk.com/duginag Официальная страница Дугин, Александр Гельевич] в социальной сети «ВКонтакте»
- [facebook.com/alexandr.dugin Официальная страница Дугин, Александр Гельевич] в социальной сети Facebook
-
— Дугин, Александр Гельевич в «Живом Журнале»
- Видео
- [www.youtube.com/channel/UCrxb0iBjkzPez46iD0Ty4UA Официальный канал на YouTube]
- [katehon.com/ru/directives Программа А. Г. Дугина «Директива»]
- [dugin.tv/ Сборник видеоматериалов с участием Александра Дугина]
- [mobilization.rossia3.ru/index.html Архив передачи с А.Дугиным «Мобилизация»] на О2ТВ
- [www.russia.ru/dugin/ А.Дугин на портале Russia.ru]
- [vehi.tv/ «Вехи» — геополитическая программа Александра Дугина] на телеканале «Спас»
- Интервью
- [radiomayak.ru/guests/guest/id/214844/ А.Дугин на радио «Маяк»]
- [govoritmoskva.ru/users/guests/530/ А.Дугин на радио «Говорит Москва»]
- [radiovesti.ru/person/show/person_id/5088 А.Дугин на радио Вести FM]
- [echo.msk.ru/guests/7154/ А.Дугин на радио Эхо Москвы]
- [manekin.narod.ru/dugin.htm Александр Дугин: «Если бы мы победили в 1993 году, я был бы счастлив» (к 10-летию штурма Белого дома)]. Интервью взял Роман Манекин, KM.RU — 03.10.2003
- [evrazia.tv/content/sotsiologhiia-i-konsiervatizm Интервью Александра Дугина] телеканалу «Amazing Life»
- [laertsky.com/mnm98.htm Радиоинтервью 26.04.1998] и [laertsky.com/mnm/dugin00_01.htm радиоинтервью 20.11.2000] в передаче «Монморанси» Александра Лаэртского
- Разное
- [zavtra.ru/authors/user/7/articles/ Публикации А.Дугина на сайте газеты «Завтра»]
- [aleksandrdugin.odnako.org/ Статьи А.Дугина на сайте «Однако»]
- Егор Холмогоров vs. А. Г. Дугин [staroverie.ru/beseda.htm «Что понимать под Православием? Мы Церковь последних времён»] — публичная дискуссия никонианина и старообрядца на форуме диакона Кураева, от 6-15 сентября 1999
- [www.arcto.ru/article/1485 Деконструкция Суркова от А. Дугина] («Крестьянка» Марины Леско)
- [www.svoboda.org/audio/26690277.html Продолжение политики: идеи евразийства в Турции] — "Продолжение политики, Радио «Свобода»), 20 ноября 2014
 |
Статья содержит короткие («гарвардские») ссылки на публикации, не указанные или неправильно описанные в библиографическом разделе. Список неработающих ссылок: Кушнир, 2013 Пожалуйста, исправьте ссылки согласно инструкции к шаблону {{sfn}} и дополните библиографический раздел корректными описаниями цитируемых публикаций, следуя руководствам ВП:Сноски и ВП:Ссылки на источники.
|
Отрывок, характеризующий Дугин, Александр Гельевич
– Ваше благородие, ваше благородие – кульер.– Что, что? от кого? – проговорил чей то сонный голос.
– От Дохтурова и от Алексея Петровича. Наполеон в Фоминском, – сказал Болховитинов, не видя в темноте того, кто спрашивал его, но по звуку голоса предполагая, что это был не Коновницын.
Разбуженный человек зевал и тянулся.
– Будить то мне его не хочется, – сказал он, ощупывая что то. – Больнёшенек! Может, так, слухи.
– Вот донесение, – сказал Болховитинов, – велено сейчас же передать дежурному генералу.
– Постойте, огня зажгу. Куда ты, проклятый, всегда засунешь? – обращаясь к денщику, сказал тянувшийся человек. Это был Щербинин, адъютант Коновницына. – Нашел, нашел, – прибавил он.
Денщик рубил огонь, Щербинин ощупывал подсвечник.
– Ах, мерзкие, – с отвращением сказал он.
При свете искр Болховитинов увидел молодое лицо Щербинина со свечой и в переднем углу еще спящего человека. Это был Коновницын.
Когда сначала синим и потом красным пламенем загорелись серники о трут, Щербинин зажег сальную свечку, с подсвечника которой побежали обгладывавшие ее прусаки, и осмотрел вестника. Болховитинов был весь в грязи и, рукавом обтираясь, размазывал себе лицо.
– Да кто доносит? – сказал Щербинин, взяв конверт.
– Известие верное, – сказал Болховитинов. – И пленные, и казаки, и лазутчики – все единогласно показывают одно и то же.
– Нечего делать, надо будить, – сказал Щербинин, вставая и подходя к человеку в ночном колпаке, укрытому шинелью. – Петр Петрович! – проговорил он. Коновницын не шевелился. – В главный штаб! – проговорил он, улыбнувшись, зная, что эти слова наверное разбудят его. И действительно, голова в ночном колпаке поднялась тотчас же. На красивом, твердом лице Коновницына, с лихорадочно воспаленными щеками, на мгновение оставалось еще выражение далеких от настоящего положения мечтаний сна, но потом вдруг он вздрогнул: лицо его приняло обычно спокойное и твердое выражение.
– Ну, что такое? От кого? – неторопливо, но тотчас же спросил он, мигая от света. Слушая донесение офицера, Коновницын распечатал и прочел. Едва прочтя, он опустил ноги в шерстяных чулках на земляной пол и стал обуваться. Потом снял колпак и, причесав виски, надел фуражку.
– Ты скоро доехал? Пойдем к светлейшему.
Коновницын тотчас понял, что привезенное известие имело большую важность и что нельзя медлить. Хорошо ли, дурно ли это было, он не думал и не спрашивал себя. Его это не интересовало. На все дело войны он смотрел не умом, не рассуждением, а чем то другим. В душе его было глубокое, невысказанное убеждение, что все будет хорошо; но что этому верить не надо, и тем более не надо говорить этого, а надо делать только свое дело. И это свое дело он делал, отдавая ему все свои силы.
Петр Петрович Коновницын, так же как и Дохтуров, только как бы из приличия внесенный в список так называемых героев 12 го года – Барклаев, Раевских, Ермоловых, Платовых, Милорадовичей, так же как и Дохтуров, пользовался репутацией человека весьма ограниченных способностей и сведений, и, так же как и Дохтуров, Коновницын никогда не делал проектов сражений, но всегда находился там, где было труднее всего; спал всегда с раскрытой дверью с тех пор, как был назначен дежурным генералом, приказывая каждому посланному будить себя, всегда во время сраженья был под огнем, так что Кутузов упрекал его за то и боялся посылать, и был так же, как и Дохтуров, одной из тех незаметных шестерен, которые, не треща и не шумя, составляют самую существенную часть машины.
Выходя из избы в сырую, темную ночь, Коновницын нахмурился частью от головной усилившейся боли, частью от неприятной мысли, пришедшей ему в голову о том, как теперь взволнуется все это гнездо штабных, влиятельных людей при этом известии, в особенности Бенигсен, после Тарутина бывший на ножах с Кутузовым; как будут предлагать, спорить, приказывать, отменять. И это предчувствие неприятно ему было, хотя он и знал, что без этого нельзя.
Действительно, Толь, к которому он зашел сообщить новое известие, тотчас же стал излагать свои соображения генералу, жившему с ним, и Коновницын, молча и устало слушавший, напомнил ему, что надо идти к светлейшему.
Кутузов, как и все старые люди, мало спал по ночам. Он днем часто неожиданно задремывал; но ночью он, не раздеваясь, лежа на своей постели, большею частию не спал и думал.
Так он лежал и теперь на своей кровати, облокотив тяжелую, большую изуродованную голову на пухлую руку, и думал, открытым одним глазом присматриваясь к темноте.
С тех пор как Бенигсен, переписывавшийся с государем и имевший более всех силы в штабе, избегал его, Кутузов был спокойнее в том отношении, что его с войсками не заставят опять участвовать в бесполезных наступательных действиях. Урок Тарутинского сражения и кануна его, болезненно памятный Кутузову, тоже должен был подействовать, думал он.
«Они должны понять, что мы только можем проиграть, действуя наступательно. Терпение и время, вот мои воины богатыри!» – думал Кутузов. Он знал, что не надо срывать яблоко, пока оно зелено. Оно само упадет, когда будет зрело, а сорвешь зелено, испортишь яблоко и дерево, и сам оскомину набьешь. Он, как опытный охотник, знал, что зверь ранен, ранен так, как только могла ранить вся русская сила, но смертельно или нет, это был еще не разъясненный вопрос. Теперь, по присылкам Лористона и Бертелеми и по донесениям партизанов, Кутузов почти знал, что он ранен смертельно. Но нужны были еще доказательства, надо было ждать.
«Им хочется бежать посмотреть, как они его убили. Подождите, увидите. Все маневры, все наступления! – думал он. – К чему? Все отличиться. Точно что то веселое есть в том, чтобы драться. Они точно дети, от которых не добьешься толку, как было дело, оттого что все хотят доказать, как они умеют драться. Да не в том теперь дело.
И какие искусные маневры предлагают мне все эти! Им кажется, что, когда они выдумали две три случайности (он вспомнил об общем плане из Петербурга), они выдумали их все. А им всем нет числа!»
Неразрешенный вопрос о том, смертельна или не смертельна ли была рана, нанесенная в Бородине, уже целый месяц висел над головой Кутузова. С одной стороны, французы заняли Москву. С другой стороны, несомненно всем существом своим Кутузов чувствовал, что тот страшный удар, в котором он вместе со всеми русскими людьми напряг все свои силы, должен был быть смертелен. Но во всяком случае нужны были доказательства, и он ждал их уже месяц, и чем дальше проходило время, тем нетерпеливее он становился. Лежа на своей постели в свои бессонные ночи, он делал то самое, что делала эта молодежь генералов, то самое, за что он упрекал их. Он придумывал все возможные случайности, в которых выразится эта верная, уже свершившаяся погибель Наполеона. Он придумывал эти случайности так же, как и молодежь, но только с той разницей, что он ничего не основывал на этих предположениях и что он видел их не две и три, а тысячи. Чем дальше он думал, тем больше их представлялось. Он придумывал всякого рода движения наполеоновской армии, всей или частей ее – к Петербургу, на него, в обход его, придумывал (чего он больше всего боялся) и ту случайность, что Наполеон станет бороться против него его же оружием, что он останется в Москве, выжидая его. Кутузов придумывал даже движение наполеоновской армии назад на Медынь и Юхнов, но одного, чего он не мог предвидеть, это того, что совершилось, того безумного, судорожного метания войска Наполеона в продолжение первых одиннадцати дней его выступления из Москвы, – метания, которое сделало возможным то, о чем все таки не смел еще тогда думать Кутузов: совершенное истребление французов. Донесения Дорохова о дивизии Брусье, известия от партизанов о бедствиях армии Наполеона, слухи о сборах к выступлению из Москвы – все подтверждало предположение, что французская армия разбита и сбирается бежать; но это были только предположения, казавшиеся важными для молодежи, но не для Кутузова. Он с своей шестидесятилетней опытностью знал, какой вес надо приписывать слухам, знал, как способны люди, желающие чего нибудь, группировать все известия так, что они как будто подтверждают желаемое, и знал, как в этом случае охотно упускают все противоречащее. И чем больше желал этого Кутузов, тем меньше он позволял себе этому верить. Вопрос этот занимал все его душевные силы. Все остальное было для него только привычным исполнением жизни. Таким привычным исполнением и подчинением жизни были его разговоры с штабными, письма к m me Stael, которые он писал из Тарутина, чтение романов, раздачи наград, переписка с Петербургом и т. п. Но погибель французов, предвиденная им одним, было его душевное, единственное желание.
В ночь 11 го октября он лежал, облокотившись на руку, и думал об этом.
В соседней комнате зашевелилось, и послышались шаги Толя, Коновницына и Болховитинова.
– Эй, кто там? Войдите, войди! Что новенького? – окликнул их фельдмаршал.
Пока лакей зажигал свечу, Толь рассказывал содержание известий.
– Кто привез? – спросил Кутузов с лицом, поразившим Толя, когда загорелась свеча, своей холодной строгостью.
– Не может быть сомнения, ваша светлость.
– Позови, позови его сюда!
Кутузов сидел, спустив одну ногу с кровати и навалившись большим животом на другую, согнутую ногу. Он щурил свой зрячий глаз, чтобы лучше рассмотреть посланного, как будто в его чертах он хотел прочесть то, что занимало его.
– Скажи, скажи, дружок, – сказал он Болховитинову своим тихим, старческим голосом, закрывая распахнувшуюся на груди рубашку. – Подойди, подойди поближе. Какие ты привез мне весточки? А? Наполеон из Москвы ушел? Воистину так? А?
Болховитинов подробно доносил сначала все то, что ему было приказано.
– Говори, говори скорее, не томи душу, – перебил его Кутузов.
Болховитинов рассказал все и замолчал, ожидая приказания. Толь начал было говорить что то, но Кутузов перебил его. Он хотел сказать что то, но вдруг лицо его сщурилось, сморщилось; он, махнув рукой на Толя, повернулся в противную сторону, к красному углу избы, черневшему от образов.
– Господи, создатель мой! Внял ты молитве нашей… – дрожащим голосом сказал он, сложив руки. – Спасена Россия. Благодарю тебя, господи! – И он заплакал.
Со времени этого известия и до конца кампании вся деятельность Кутузова заключается только в том, чтобы властью, хитростью, просьбами удерживать свои войска от бесполезных наступлений, маневров и столкновений с гибнущим врагом. Дохтуров идет к Малоярославцу, но Кутузов медлит со всей армией и отдает приказания об очищении Калуги, отступление за которую представляется ему весьма возможным.
Кутузов везде отступает, но неприятель, не дожидаясь его отступления, бежит назад, в противную сторону.
Историки Наполеона описывают нам искусный маневр его на Тарутино и Малоярославец и делают предположения о том, что бы было, если бы Наполеон успел проникнуть в богатые полуденные губернии.
Но не говоря о том, что ничто не мешало Наполеону идти в эти полуденные губернии (так как русская армия давала ему дорогу), историки забывают то, что армия Наполеона не могла быть спасена ничем, потому что она в самой себе несла уже тогда неизбежные условия гибели. Почему эта армия, нашедшая обильное продовольствие в Москве и не могшая удержать его, а стоптавшая его под ногами, эта армия, которая, придя в Смоленск, не разбирала продовольствия, а грабила его, почему эта армия могла бы поправиться в Калужской губернии, населенной теми же русскими, как и в Москве, и с тем же свойством огня сжигать то, что зажигают?
Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.
Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].
На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.
Когда вот вот les enfants du Don [сыны Дона] могли поймать самого императора в середине его армии, ясно было, что нечего больше делать, как только бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон, с своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же согласился с Мутоном и отдал, как говорят историки, приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу.
То, что Наполеон согласился с Мутоном и что войска пошли назад, не доказывает того, что он приказал это, но что силы, действовавшие на всю армию, в смысле направления ее по Можайской дороге, одновременно действовали и на Наполеона.
Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.
Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.
Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.
Под Вязьмой Ермолов, Милорадович, Платов и другие, находясь в близости от французов, не могли воздержаться от желания отрезать и опрокинуть два французские корпуса. Кутузову, извещая его о своем намерении, они прислали в конверте, вместо донесения, лист белой бумаги.
И сколько ни старался Кутузов удержать войска, войска наши атаковали, стараясь загородить дорогу. Пехотные полки, как рассказывают, с музыкой и барабанным боем ходили в атаку и побили и потеряли тысячи людей.
Но отрезать – никого не отрезали и не опрокинули. И французское войско, стянувшись крепче от опасности, продолжало, равномерно тая, все тот же свой гибельный путь к Смоленску.
Бородинское сражение с последовавшими за ним занятием Москвы и бегством французов, без новых сражений, – есть одно из самых поучительных явлений истории.
Все историки согласны в том, что внешняя деятельность государств и народов, в их столкновениях между собой, выражается войнами; что непосредственно, вследствие больших или меньших успехов военных, увеличивается или уменьшается политическая сила государств и народов.
Как ни странны исторические описания того, как какой нибудь король или император, поссорившись с другим императором или королем, собрал войско, сразился с войском врага, одержал победу, убил три, пять, десять тысяч человек и вследствие того покорил государство и целый народ в несколько миллионов; как ни непонятно, почему поражение одной армии, одной сотой всех сил народа, заставило покориться народ, – все факты истории (насколько она нам известна) подтверждают справедливость того, что большие или меньшие успехи войска одного народа против войска другого народа суть причины или, по крайней мере, существенные признаки увеличения или уменьшения силы народов. Войско одержало победу, и тотчас же увеличились права победившего народа в ущерб побежденному. Войско понесло поражение, и тотчас же по степени поражения народ лишается прав, а при совершенном поражении своего войска совершенно покоряется.
Так было (по истории) с древнейших времен и до настоящего времени. Все войны Наполеона служат подтверждением этого правила. По степени поражения австрийских войск – Австрия лишается своих прав, и увеличиваются права и силы Франции. Победа французов под Иеной и Ауерштетом уничтожает самостоятельное существование Пруссии.
Но вдруг в 1812 м году французами одержана победа под Москвой, Москва взята, и вслед за тем, без новых сражений, не Россия перестала существовать, а перестала существовать шестисоттысячная армия, потом наполеоновская Франция. Натянуть факты на правила истории, сказать, что поле сражения в Бородине осталось за русскими, что после Москвы были сражения, уничтожившие армию Наполеона, – невозможно.
После Бородинской победы французов не было ни одного не только генерального, но сколько нибудь значительного сражения, и французская армия перестала существовать. Что это значит? Ежели бы это был пример из истории Китая, мы бы могли сказать, что это явление не историческое (лазейка историков, когда что не подходит под их мерку); ежели бы дело касалось столкновения непродолжительного, в котором участвовали бы малые количества войск, мы бы могли принять это явление за исключение; но событие это совершилось на глазах наших отцов, для которых решался вопрос жизни и смерти отечества, и война эта была величайшая из всех известных войн…
Период кампании 1812 года от Бородинского сражения до изгнания французов доказал, что выигранное сражение не только не есть причина завоевания, но даже и не постоянный признак завоевания; доказал, что сила, решающая участь народов, лежит не в завоевателях, даже на в армиях и сражениях, а в чем то другом.
Французские историки, описывая положение французского войска перед выходом из Москвы, утверждают, что все в Великой армии было в порядке, исключая кавалерии, артиллерии и обозов, да не было фуража для корма лошадей и рогатого скота. Этому бедствию не могло помочь ничто, потому что окрестные мужики жгли свое сено и не давали французам.
Выигранное сражение не принесло обычных результатов, потому что мужики Карп и Влас, которые после выступления французов приехали в Москву с подводами грабить город и вообще не выказывали лично геройских чувств, и все бесчисленное количество таких мужиков не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его.
Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.
Фехтовальщик, требовавший борьбы по правилам искусства, были французы; его противник, бросивший шпагу и поднявший дубину, были русские; люди, старающиеся объяснить все по правилам фехтования, – историки, которые писали об этом событии.
Со времени пожара Смоленска началась война, не подходящая ни под какие прежние предания войн. Сожжение городов и деревень, отступление после сражений, удар Бородина и опять отступление, оставление и пожар Москвы, ловля мародеров, переимка транспортов, партизанская война – все это были отступления от правил.
Наполеон чувствовал это, и с самого того времени, когда он в правильной позе фехтовальщика остановился в Москве и вместо шпаги противника увидал поднятую над собой дубину, он не переставал жаловаться Кутузову и императору Александру на то, что война велась противно всем правилам (как будто существовали какие то правила для того, чтобы убивать людей). Несмотря на жалобы французов о неисполнении правил, несмотря на то, что русским, высшим по положению людям казалось почему то стыдным драться дубиной, а хотелось по всем правилам стать в позицию en quarte или en tierce [четвертую, третью], сделать искусное выпадение в prime [первую] и т. д., – дубина народной войны поднялась со всей своей грозной и величественной силой и, не спрашивая ничьих вкусов и правил, с глупой простотой, но с целесообразностью, не разбирая ничего, поднималась, опускалась и гвоздила французов до тех пор, пока не погибло все нашествие.
И благо тому народу, который не как французы в 1813 году, отсалютовав по всем правилам искусства и перевернув шпагу эфесом, грациозно и учтиво передает ее великодушному победителю, а благо тому народу, который в минуту испытания, не спрашивая о том, как по правилам поступали другие в подобных случаях, с простотою и легкостью поднимает первую попавшуюся дубину и гвоздит ею до тех пор, пока в душе его чувство оскорбления и мести не заменяется презрением и жалостью.
Одним из самых осязательных и выгодных отступлений от так называемых правил войны есть действие разрозненных людей против людей, жмущихся в кучу. Такого рода действия всегда проявляются в войне, принимающей народный характер. Действия эти состоят в том, что, вместо того чтобы становиться толпой против толпы, люди расходятся врозь, нападают поодиночке и тотчас же бегут, когда на них нападают большими силами, а потом опять нападают, когда представляется случай. Это делали гверильясы в Испании; это делали горцы на Кавказе; это делали русские в 1812 м году.
Войну такого рода назвали партизанскою и полагали, что, назвав ее так, объяснили ее значение. Между тем такого рода война не только не подходит ни под какие правила, но прямо противоположна известному и признанному за непогрешимое тактическому правилу. Правило это говорит, что атакующий должен сосредоточивать свои войска с тем, чтобы в момент боя быть сильнее противника.
Партизанская война (всегда успешная, как показывает история) прямо противуположна этому правилу.
Противоречие это происходит оттого, что военная наука принимает силу войск тождественною с их числительностию. Военная наука говорит, что чем больше войска, тем больше силы. Les gros bataillons ont toujours raison. [Право всегда на стороне больших армий.]
Говоря это, военная наука подобна той механике, которая, основываясь на рассмотрении сил только по отношению к их массам, сказала бы, что силы равны или не равны между собою, потому что равны или не равны их массы.
Сила (количество движения) есть произведение из массы на скорость.
В военном деле сила войска есть также произведение из массы на что то такое, на какое то неизвестное х.
Военная наука, видя в истории бесчисленное количество примеров того, что масса войск не совпадает с силой, что малые отряды побеждают большие, смутно признает существование этого неизвестного множителя и старается отыскать его то в геометрическом построении, то в вооружении, то – самое обыкновенное – в гениальности полководцев. Но подстановление всех этих значений множителя не доставляет результатов, согласных с историческими фактами.
А между тем стоит только отрешиться от установившегося, в угоду героям, ложного взгляда на действительность распоряжений высших властей во время войны для того, чтобы отыскать этот неизвестный х.
Х этот есть дух войска, то есть большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасностям всех людей, составляющих войско, совершенно независимо от того, дерутся ли люди под командой гениев или не гениев, в трех или двух линиях, дубинами или ружьями, стреляющими тридцать раз в минуту. Люди, имеющие наибольшее желание драться, всегда поставят себя и в наивыгоднейшие условия для драки.
Дух войска – есть множитель на массу, дающий произведение силы. Определить и выразить значение духа войска, этого неизвестного множителя, есть задача науки.
Задача эта возможна только тогда, когда мы перестанем произвольно подставлять вместо значения всего неизвестного Х те условия, при которых проявляется сила, как то: распоряжения полководца, вооружение и т. д., принимая их за значение множителя, а признаем это неизвестное во всей его цельности, то есть как большее или меньшее желание драться и подвергать себя опасности. Тогда только, выражая уравнениями известные исторические факты, из сравнения относительного значения этого неизвестного можно надеяться на определение самого неизвестного.
Десять человек, батальонов или дивизий, сражаясь с пятнадцатью человеками, батальонами или дивизиями, победили пятнадцать, то есть убили и забрали в плен всех без остатка и сами потеряли четыре; стало быть, уничтожились с одной стороны четыре, с другой стороны пятнадцать. Следовательно, четыре были равны пятнадцати, и, следовательно, 4а:=15у. Следовательно, ж: г/==15:4. Уравнение это не дает значения неизвестного, но оно дает отношение между двумя неизвестными. И из подведения под таковые уравнения исторических различно взятых единиц (сражений, кампаний, периодов войн) получатся ряды чисел, в которых должны существовать и могут быть открыты законы.
Тактическое правило о том, что надо действовать массами при наступлении и разрозненно при отступлении, бессознательно подтверждает только ту истину, что сила войска зависит от его духа. Для того чтобы вести людей под ядра, нужно больше дисциплины, достигаемой только движением в массах, чем для того, чтобы отбиваться от нападающих. Но правило это, при котором упускается из вида дух войска, беспрестанно оказывается неверным и в особенности поразительно противоречит действительности там, где является сильный подъем или упадок духа войска, – во всех народных войнах.
Французы, отступая в 1812 м году, хотя и должны бы защищаться отдельно, по тактике, жмутся в кучу, потому что дух войска упал так, что только масса сдерживает войско вместе. Русские, напротив, по тактике должны бы были нападать массой, на деле же раздробляются, потому что дух поднят так, что отдельные лица бьют без приказания французов и не нуждаются в принуждении для того, чтобы подвергать себя трудам и опасностям.
Так называемая партизанская война началась со вступления неприятеля в Смоленск.
Прежде чем партизанская война была официально принята нашим правительством, уже тысячи людей неприятельской армии – отсталые мародеры, фуражиры – были истреблены казаками и мужиками, побивавшими этих людей так же бессознательно, как бессознательно собаки загрызают забеглую бешеную собаку. Денис Давыдов своим русским чутьем первый понял значение той страшной дубины, которая, не спрашивая правил военного искусства, уничтожала французов, и ему принадлежит слава первого шага для узаконения этого приема войны.
24 го августа был учрежден первый партизанский отряд Давыдова, и вслед за его отрядом стали учреждаться другие. Чем дальше подвигалась кампания, тем более увеличивалось число этих отрядов.
Партизаны уничтожали Великую армию по частям. Они подбирали те отпадавшие листья, которые сами собою сыпались с иссохшего дерева – французского войска, и иногда трясли это дерево. В октябре, в то время как французы бежали к Смоленску, этих партий различных величин и характеров были сотни. Были партии, перенимавшие все приемы армии, с пехотой, артиллерией, штабами, с удобствами жизни; были одни казачьи, кавалерийские; были мелкие, сборные, пешие и конные, были мужицкие и помещичьи, никому не известные. Был дьячок начальником партии, взявший в месяц несколько сот пленных. Была старостиха Василиса, побившая сотни французов.
Последние числа октября было время самого разгара партизанской войны. Тот первый период этой войны, во время которого партизаны, сами удивляясь своей дерзости, боялись всякую минуту быть пойманными и окруженными французами и, не расседлывая и почти не слезая с лошадей, прятались по лесам, ожидая всякую минуту погони, – уже прошел. Теперь уже война эта определилась, всем стало ясно, что можно было предпринять с французами и чего нельзя было предпринимать. Теперь уже только те начальники отрядов, которые с штабами, по правилам ходили вдали от французов, считали еще многое невозможным. Мелкие же партизаны, давно уже начавшие свое дело и близко высматривавшие французов, считали возможным то, о чем не смели и думать начальники больших отрядов. Казаки же и мужики, лазившие между французами, считали, что теперь уже все было возможно.
22 го октября Денисов, бывший одним из партизанов, находился с своей партией в самом разгаре партизанской страсти. С утра он с своей партией был на ходу. Он целый день по лесам, примыкавшим к большой дороге, следил за большим французским транспортом кавалерийских вещей и русских пленных, отделившимся от других войск и под сильным прикрытием, как это было известно от лазутчиков и пленных, направлявшимся к Смоленску. Про этот транспорт было известно не только Денисову и Долохову (тоже партизану с небольшой партией), ходившему близко от Денисова, но и начальникам больших отрядов с штабами: все знали про этот транспорт и, как говорил Денисов, точили на него зубы. Двое из этих больших отрядных начальников – один поляк, другой немец – почти в одно и то же время прислали Денисову приглашение присоединиться каждый к своему отряду, с тем чтобы напасть на транспорт.
– Нет, бг'ат, я сам с усам, – сказал Денисов, прочтя эти бумаги, и написал немцу, что, несмотря на душевное желание, которое он имел служить под начальством столь доблестного и знаменитого генерала, он должен лишить себя этого счастья, потому что уже поступил под начальство генерала поляка. Генералу же поляку он написал то же самое, уведомляя его, что он уже поступил под начальство немца.
Распорядившись таким образом, Денисов намеревался, без донесения о том высшим начальникам, вместе с Долоховым атаковать и взять этот транспорт своими небольшими силами. Транспорт шел 22 октября от деревни Микулиной к деревне Шамшевой. С левой стороны дороги от Микулина к Шамшеву шли большие леса, местами подходившие к самой дороге, местами отдалявшиеся от дороги на версту и больше. По этим то лесам целый день, то углубляясь в середину их, то выезжая на опушку, ехал с партией Денисов, не выпуская из виду двигавшихся французов. С утра, недалеко от Микулина, там, где лес близко подходил к дороге, казаки из партии Денисова захватили две ставшие в грязи французские фуры с кавалерийскими седлами и увезли их в лес. С тех пор и до самого вечера партия, не нападая, следила за движением французов. Надо было, не испугав их, дать спокойно дойти до Шамшева и тогда, соединившись с Долоховым, который должен был к вечеру приехать на совещание к караулке в лесу (в версте от Шамшева), на рассвете пасть с двух сторон как снег на голову и побить и забрать всех разом.
Позади, в двух верстах от Микулина, там, где лес подходил к самой дороге, было оставлено шесть казаков, которые должны были донести сейчас же, как только покажутся новые колонны французов.
Впереди Шамшева точно так же Долохов должен был исследовать дорогу, чтобы знать, на каком расстоянии есть еще другие французские войска. При транспорте предполагалось тысяча пятьсот человек. У Денисова было двести человек, у Долохова могло быть столько же. Но превосходство числа не останавливало Денисова. Одно только, что еще нужно было знать ему, это то, какие именно были эти войска; и для этой цели Денисову нужно было взять языка (то есть человека из неприятельской колонны). В утреннее нападение на фуры дело сделалось с такою поспешностью, что бывших при фурах французов всех перебили и захватили живым только мальчишку барабанщика, который был отсталый и ничего не мог сказать положительно о том, какие были войска в колонне.
Нападать другой раз Денисов считал опасным, чтобы не встревожить всю колонну, и потому он послал вперед в Шамшево бывшего при его партии мужика Тихона Щербатого – захватить, ежели можно, хоть одного из бывших там французских передовых квартиргеров.
Был осенний, теплый, дождливый день. Небо и горизонт были одного и того же цвета мутной воды. То падал как будто туман, то вдруг припускал косой, крупный дождь.
На породистой, худой, с подтянутыми боками лошади, в бурке и папахе, с которых струилась вода, ехал Денисов. Он, так же как и его лошадь, косившая голову и поджимавшая уши, морщился от косого дождя и озабоченно присматривался вперед. Исхудавшее и обросшее густой, короткой, черной бородой лицо его казалось сердито.
Рядом с Денисовым, также в бурке и папахе, на сытом, крупном донце ехал казачий эсаул – сотрудник Денисова.
Эсаул Ловайский – третий, также в бурке и папахе, был длинный, плоский, как доска, белолицый, белокурый человек, с узкими светлыми глазками и спокойно самодовольным выражением и в лице и в посадке. Хотя и нельзя было сказать, в чем состояла особенность лошади и седока, но при первом взгляде на эсаула и Денисова видно было, что Денисову и мокро и неловко, – что Денисов человек, который сел на лошадь; тогда как, глядя на эсаула, видно было, что ему так же удобно и покойно, как и всегда, и что он не человек, который сел на лошадь, а человек вместе с лошадью одно, увеличенное двойною силою, существо.
Немного впереди их шел насквозь промокший мужичок проводник, в сером кафтане и белом колпаке.
Немного сзади, на худой, тонкой киргизской лошаденке с огромным хвостом и гривой и с продранными в кровь губами, ехал молодой офицер в синей французской шинели.
Рядом с ним ехал гусар, везя за собой на крупе лошади мальчика в французском оборванном мундире и синем колпаке. Мальчик держался красными от холода руками за гусара, пошевеливал, стараясь согреть их, свои босые ноги, и, подняв брови, удивленно оглядывался вокруг себя. Это был взятый утром французский барабанщик.
Сзади, по три, по четыре, по узкой, раскиснувшей и изъезженной лесной дороге, тянулись гусары, потом казаки, кто в бурке, кто во французской шинели, кто в попоне, накинутой на голову. Лошади, и рыжие и гнедые, все казались вороными от струившегося с них дождя. Шеи лошадей казались странно тонкими от смокшихся грив. От лошадей поднимался пар. И одежды, и седла, и поводья – все было мокро, склизко и раскисло, так же как и земля, и опавшие листья, которыми была уложена дорога. Люди сидели нахохлившись, стараясь не шевелиться, чтобы отогревать ту воду, которая пролилась до тела, и не пропускать новую холодную, подтекавшую под сиденья, колени и за шеи. В середине вытянувшихся казаков две фуры на французских и подпряженных в седлах казачьих лошадях громыхали по пням и сучьям и бурчали по наполненным водою колеям дороги.
Лошадь Денисова, обходя лужу, которая была на дороге, потянулась в сторону и толканула его коленкой о дерево.
– Э, чег'т! – злобно вскрикнул Денисов и, оскаливая зубы, плетью раза три ударил лошадь, забрызгав себя и товарищей грязью. Денисов был не в духе: и от дождя и от голода (с утра никто ничего не ел), и главное оттого, что от Долохова до сих пор не было известий и посланный взять языка не возвращался.
«Едва ли выйдет другой такой случай, как нынче, напасть на транспорт. Одному нападать слишком рискованно, а отложить до другого дня – из под носа захватит добычу кто нибудь из больших партизанов», – думал Денисов, беспрестанно взглядывая вперед, думая увидать ожидаемого посланного от Долохова.
Выехав на просеку, по которой видно было далеко направо, Денисов остановился.
– Едет кто то, – сказал он.
Эсаул посмотрел по направлению, указываемому Денисовым.
– Едут двое – офицер и казак. Только не предположительно, чтобы был сам подполковник, – сказал эсаул, любивший употреблять неизвестные казакам слова.
Ехавшие, спустившись под гору, скрылись из вида и через несколько минут опять показались. Впереди усталым галопом, погоняя нагайкой, ехал офицер – растрепанный, насквозь промокший и с взбившимися выше колен панталонами. За ним, стоя на стременах, рысил казак. Офицер этот, очень молоденький мальчик, с широким румяным лицом и быстрыми, веселыми глазами, подскакал к Денисову и подал ему промокший конверт.
– От генерала, – сказал офицер, – извините, что не совсем сухо…
Денисов, нахмурившись, взял конверт и стал распечатывать.
– Вот говорили всё, что опасно, опасно, – сказал офицер, обращаясь к эсаулу, в то время как Денисов читал поданный ему конверт. – Впрочем, мы с Комаровым, – он указал на казака, – приготовились. У нас по два писто… А это что ж? – спросил он, увидав французского барабанщика, – пленный? Вы уже в сраженье были? Можно с ним поговорить?
– Ростов! Петя! – крикнул в это время Денисов, пробежав поданный ему конверт. – Да как же ты не сказал, кто ты? – И Денисов с улыбкой, обернувшись, протянул руку офицеру.
Офицер этот был Петя Ростов.
Во всю дорогу Петя приготавливался к тому, как он, как следует большому и офицеру, не намекая на прежнее знакомство, будет держать себя с Денисовым. Но как только Денисов улыбнулся ему, Петя тотчас же просиял, покраснел от радости и, забыв приготовленную официальность, начал рассказывать о том, как он проехал мимо французов, и как он рад, что ему дано такое поручение, и что он был уже в сражении под Вязьмой, и что там отличился один гусар.
– Ну, я г'ад тебя видеть, – перебил его Денисов, и лицо его приняло опять озабоченное выражение.
– Михаил Феоклитыч, – обратился он к эсаулу, – ведь это опять от немца. Он пг'и нем состоит. – И Денисов рассказал эсаулу, что содержание бумаги, привезенной сейчас, состояло в повторенном требовании от генерала немца присоединиться для нападения на транспорт. – Ежели мы его завтг'а не возьмем, они у нас из под носа выг'вут, – заключил он.
В то время как Денисов говорил с эсаулом, Петя, сконфуженный холодным тоном Денисова и предполагая, что причиной этого тона было положение его панталон, так, чтобы никто этого не заметил, под шинелью поправлял взбившиеся панталоны, стараясь иметь вид как можно воинственнее.
– Будет какое нибудь приказание от вашего высокоблагородия? – сказал он Денисову, приставляя руку к козырьку и опять возвращаясь к игре в адъютанта и генерала, к которой он приготовился, – или должен я оставаться при вашем высокоблагородии?
– Приказания?.. – задумчиво сказал Денисов. – Да ты можешь ли остаться до завтрашнего дня?
– Ах, пожалуйста… Можно мне при вас остаться? – вскрикнул Петя.
– Да как тебе именно велено от генег'ала – сейчас вег'нуться? – спросил Денисов. Петя покраснел.
– Да он ничего не велел. Я думаю, можно? – сказал он вопросительно.
– Ну, ладно, – сказал Денисов. И, обратившись к своим подчиненным, он сделал распоряжения о том, чтоб партия шла к назначенному у караулки в лесу месту отдыха и чтобы офицер на киргизской лошади (офицер этот исполнял должность адъютанта) ехал отыскивать Долохова, узнать, где он и придет ли он вечером. Сам же Денисов с эсаулом и Петей намеревался подъехать к опушке леса, выходившей к Шамшеву, с тем, чтобы взглянуть на то место расположения французов, на которое должно было быть направлено завтрашнее нападение.
– Ну, бог'ода, – обратился он к мужику проводнику, – веди к Шамшеву.
Денисов, Петя и эсаул, сопутствуемые несколькими казаками и гусаром, который вез пленного, поехали влево через овраг, к опушке леса.
Дождик прошел, только падал туман и капли воды с веток деревьев. Денисов, эсаул и Петя молча ехали за мужиком в колпаке, который, легко и беззвучно ступая своими вывернутыми в лаптях ногами по кореньям и мокрым листьям, вел их к опушке леса.
Выйдя на изволок, мужик приостановился, огляделся и направился к редевшей стене деревьев. У большого дуба, еще не скинувшего листа, он остановился и таинственно поманил к себе рукою.
Денисов и Петя подъехали к нему. С того места, на котором остановился мужик, были видны французы. Сейчас за лесом шло вниз полубугром яровое поле. Вправо, через крутой овраг, виднелась небольшая деревушка и барский домик с разваленными крышами. В этой деревушке и в барском доме, и по всему бугру, в саду, у колодцев и пруда, и по всей дороге в гору от моста к деревне, не более как в двухстах саженях расстояния, виднелись в колеблющемся тумане толпы народа. Слышны были явственно их нерусские крики на выдиравшихся в гору лошадей в повозках и призывы друг другу.
– Пленного дайте сюда, – негромко сказал Денисоп, не спуская глаз с французов.
Казак слез с лошади, снял мальчика и вместе с ним подошел к Денисову. Денисов, указывая на французов, спрашивал, какие и какие это были войска. Мальчик, засунув свои озябшие руки в карманы и подняв брови, испуганно смотрел на Денисова и, несмотря на видимое желание сказать все, что он знал, путался в своих ответах и только подтверждал то, что спрашивал Денисов. Денисов, нахмурившись, отвернулся от него и обратился к эсаулу, сообщая ему свои соображения.
Петя, быстрыми движениями поворачивая голову, оглядывался то на барабанщика, то на Денисова, то на эсаула, то на французов в деревне и на дороге, стараясь не пропустить чего нибудь важного.
– Пг'идет, не пг'идет Долохов, надо бг'ать!.. А? – сказал Денисов, весело блеснув глазами.
– Место удобное, – сказал эсаул.
– Пехоту низом пошлем – болотами, – продолжал Денисов, – они подлезут к саду; вы заедете с казаками оттуда, – Денисов указал на лес за деревней, – а я отсюда, с своими гусаг'ами. И по выстг'елу…
– Лощиной нельзя будет – трясина, – сказал эсаул. – Коней увязишь, надо объезжать полевее…
В то время как они вполголоса говорили таким образом, внизу, в лощине от пруда, щелкнул один выстрел, забелелся дымок, другой и послышался дружный, как будто веселый крик сотен голосов французов, бывших на полугоре. В первую минуту и Денисов и эсаул подались назад. Они были так близко, что им показалось, что они были причиной этих выстрелов и криков. Но выстрелы и крики не относились к ним. Низом, по болотам, бежал человек в чем то красном. Очевидно, по нем стреляли и на него кричали французы.
– Ведь это Тихон наш, – сказал эсаул.
– Он! он и есть!
– Эка шельма, – сказал Денисов.
– Уйдет! – щуря глаза, сказал эсаул.
Человек, которого они называли Тихоном, подбежав к речке, бултыхнулся в нее так, что брызги полетели, и, скрывшись на мгновенье, весь черный от воды, выбрался на четвереньках и побежал дальше. Французы, бежавшие за ним, остановились.
– Ну ловок, – сказал эсаул.
– Экая бестия! – с тем же выражением досады проговорил Денисов. – И что он делал до сих пор?
– Это кто? – спросил Петя.
– Это наш пластун. Я его посылал языка взять.
– Ах, да, – сказал Петя с первого слова Денисова, кивая головой, как будто он все понял, хотя он решительно не понял ни одного слова.
Тихон Щербатый был один из самых нужных людей в партии. Он был мужик из Покровского под Гжатью. Когда, при начале своих действий, Денисов пришел в Покровское и, как всегда, призвав старосту, спросил о том, что им известно про французов, староста отвечал, как отвечали и все старосты, как бы защищаясь, что они ничего знать не знают, ведать не ведают. Но когда Денисов объяснил им, что его цель бить французов, и когда он спросил, не забредали ли к ним французы, то староста сказал, что мародеры бывали точно, но что у них в деревне только один Тишка Щербатый занимался этими делами. Денисов велел позвать к себе Тихона и, похвалив его за его деятельность, сказал при старосте несколько слов о той верности царю и отечеству и ненависти к французам, которую должны блюсти сыны отечества.
– Мы французам худого не делаем, – сказал Тихон, видимо оробев при этих словах Денисова. – Мы только так, значит, по охоте баловались с ребятами. Миродеров точно десятка два побили, а то мы худого не делали… – На другой день, когда Денисов, совершенно забыв про этого мужика, вышел из Покровского, ему доложили, что Тихон пристал к партии и просился, чтобы его при ней оставили. Денисов велел оставить его.
Тихон, сначала исправлявший черную работу раскладки костров, доставления воды, обдирания лошадей и т. п., скоро оказал большую охоту и способность к партизанской войне. Он по ночам уходил на добычу и всякий раз приносил с собой платье и оружие французское, а когда ему приказывали, то приводил и пленных. Денисов отставил Тихона от работ, стал брать его с собою в разъезды и зачислил в казаки.
Тихон не любил ездить верхом и всегда ходил пешком, никогда не отставая от кавалерии. Оружие его составляли мушкетон, который он носил больше для смеха, пика и топор, которым он владел, как волк владеет зубами, одинаково легко выбирая ими блох из шерсти и перекусывая толстые кости. Тихон одинаково верно, со всего размаха, раскалывал топором бревна и, взяв топор за обух, выстрагивал им тонкие колышки и вырезывал ложки. В партии Денисова Тихон занимал свое особенное, исключительное место. Когда надо было сделать что нибудь особенно трудное и гадкое – выворотить плечом в грязи повозку, за хвост вытащить из болота лошадь, ободрать ее, залезть в самую середину французов, пройти в день по пятьдесят верст, – все указывали, посмеиваясь, на Тихона.
– Что ему, черту, делается, меренина здоровенный, – говорили про него.
Один раз француз, которого брал Тихон, выстрелил в него из пистолета и попал ему в мякоть спины. Рана эта, от которой Тихон лечился только водкой, внутренне и наружно, была предметом самых веселых шуток во всем отряде и шуток, которым охотно поддавался Тихон.
– Что, брат, не будешь? Али скрючило? – смеялись ему казаки, и Тихон, нарочно скорчившись и делая рожи, притворяясь, что он сердится, самыми смешными ругательствами бранил французов. Случай этот имел на Тихона только то влияние, что после своей раны он редко приводил пленных.
Тихон был самый полезный и храбрый человек в партии. Никто больше его не открыл случаев нападения, никто больше его не побрал и не побил французов; и вследствие этого он был шут всех казаков, гусаров и сам охотно поддавался этому чину. Теперь Тихон был послан Денисовым, в ночь еще, в Шамшево для того, чтобы взять языка. Но, или потому, что он не удовлетворился одним французом, или потому, что он проспал ночь, он днем залез в кусты, в самую середину французов и, как видел с горы Денисов, был открыт ими.
Поговорив еще несколько времени с эсаулом о завтрашнем нападении, которое теперь, глядя на близость французов, Денисов, казалось, окончательно решил, он повернул лошадь и поехал назад.
– Ну, бг'ат, тепег'ь поедем обсушимся, – сказал он Пете.
Подъезжая к лесной караулке, Денисов остановился, вглядываясь в лес. По лесу, между деревьев, большими легкими шагами шел на длинных ногах, с длинными мотающимися руками, человек в куртке, лаптях и казанской шляпе, с ружьем через плечо и топором за поясом. Увидав Денисова, человек этот поспешно швырнул что то в куст и, сняв с отвисшими полями мокрую шляпу, подошел к начальнику. Это был Тихон. Изрытое оспой и морщинами лицо его с маленькими узкими глазами сияло самодовольным весельем. Он, высоко подняв голову и как будто удерживаясь от смеха, уставился на Денисова.
– Ну где пг'опадал? – сказал Денисов.
– Где пропадал? За французами ходил, – смело и поспешно отвечал Тихон хриплым, но певучим басом.
– Зачем же ты днем полез? Скотина! Ну что ж, не взял?..
– Взять то взял, – сказал Тихон.
– Где ж он?
– Да я его взял сперва наперво на зорьке еще, – продолжал Тихон, переставляя пошире плоские, вывернутые в лаптях ноги, – да и свел в лес. Вижу, не ладен. Думаю, дай схожу, другого поаккуратнее какого возьму.
– Ишь, шельма, так и есть, – сказал Денисов эсаулу. – Зачем же ты этого не пг'ивел?
– Да что ж его водить то, – сердито и поспешно перебил Тихон, – не гожающий. Разве я не знаю, каких вам надо?
– Эка бестия!.. Ну?..
– Пошел за другим, – продолжал Тихон, – подполоз я таким манером в лес, да и лег. – Тихон неожиданно и гибко лег на брюхо, представляя в лицах, как он это сделал. – Один и навернись, – продолжал он. – Я его таким манером и сграбь. – Тихон быстро, легко вскочил. – Пойдем, говорю, к полковнику. Как загалдит. А их тут четверо. Бросились на меня с шпажками. Я на них таким манером топором: что вы, мол, Христос с вами, – вскрикнул Тихон, размахнув руками и грозно хмурясь, выставляя грудь.
– То то мы с горы видели, как ты стречка задавал через лужи то, – сказал эсаул, суживая свои блестящие глаза.
Пете очень хотелось смеяться, но он видел, что все удерживались от смеха. Он быстро переводил глаза с лица Тихона на лицо эсаула и Денисова, не понимая того, что все это значило.
– Ты дуг'ака то не представляй, – сказал Денисов, сердито покашливая. – Зачем пег'вого не пг'ивел?
Тихон стал чесать одной рукой спину, другой голову, и вдруг вся рожа его растянулась в сияющую глупую улыбку, открывшую недостаток зуба (за что он и прозван Щербатый). Денисов улыбнулся, и Петя залился веселым смехом, к которому присоединился и сам Тихон.
– Да что, совсем несправный, – сказал Тихон. – Одежонка плохенькая на нем, куда же его водить то. Да и грубиян, ваше благородие. Как же, говорит, я сам анаральский сын, не пойду, говорит.
– Экая скотина! – сказал Денисов. – Мне расспросить надо…
– Да я его спрашивал, – сказал Тихон. – Он говорит: плохо зн аком. Наших, говорит, и много, да всё плохие; только, говорит, одна названия. Ахнете, говорит, хорошенько, всех заберете, – заключил Тихон, весело и решительно взглянув в глаза Денисова.
– Вот я те всыплю сотню гог'ячих, ты и будешь дуг'ака то ког'чить, – сказал Денисов строго.
– Да что же серчать то, – сказал Тихон, – что ж, я не видал французов ваших? Вот дай позатемняет, я табе каких хошь, хоть троих приведу.
– Ну, поедем, – сказал Денисов, и до самой караулки он ехал, сердито нахмурившись и молча.
Тихон зашел сзади, и Петя слышал, как смеялись с ним и над ним казаки о каких то сапогах, которые он бросил в куст.
Когда прошел тот овладевший им смех при словах и улыбке Тихона, и Петя понял на мгновенье, что Тихон этот убил человека, ему сделалось неловко. Он оглянулся на пленного барабанщика, и что то кольнуло его в сердце. Но эта неловкость продолжалась только одно мгновенье. Он почувствовал необходимость повыше поднять голову, подбодриться и расспросить эсаула с значительным видом о завтрашнем предприятии, с тем чтобы не быть недостойным того общества, в котором он находился.
Посланный офицер встретил Денисова на дороге с известием, что Долохов сам сейчас приедет и что с его стороны все благополучно.
Денисов вдруг повеселел и подозвал к себе Петю.
– Ну, г'асскажи ты мне пг'о себя, – сказал он.
Петя при выезде из Москвы, оставив своих родных, присоединился к своему полку и скоро после этого был взят ординарцем к генералу, командовавшему большим отрядом. Со времени своего производства в офицеры, и в особенности с поступления в действующую армию, где он участвовал в Вяземском сражении, Петя находился в постоянно счастливо возбужденном состоянии радости на то, что он большой, и в постоянно восторженной поспешности не пропустить какого нибудь случая настоящего геройства. Он был очень счастлив тем, что он видел и испытал в армии, но вместе с тем ему все казалось, что там, где его нет, там то теперь и совершается самое настоящее, геройское. И он торопился поспеть туда, где его не было.
Когда 21 го октября его генерал выразил желание послать кого нибудь в отряд Денисова, Петя так жалостно просил, чтобы послать его, что генерал не мог отказать. Но, отправляя его, генерал, поминая безумный поступок Пети в Вяземском сражении, где Петя, вместо того чтобы ехать дорогой туда, куда он был послан, поскакал в цепь под огонь французов и выстрелил там два раза из своего пистолета, – отправляя его, генерал именно запретил Пете участвовать в каких бы то ни было действиях Денисова. От этого то Петя покраснел и смешался, когда Денисов спросил, можно ли ему остаться. До выезда на опушку леса Петя считал, что ему надобно, строго исполняя свой долг, сейчас же вернуться. Но когда он увидал французов, увидал Тихона, узнал, что в ночь непременно атакуют, он, с быстротою переходов молодых людей от одного взгляда к другому, решил сам с собою, что генерал его, которого он до сих пор очень уважал, – дрянь, немец, что Денисов герой, и эсаул герой, и что Тихон герой, и что ему было бы стыдно уехать от них в трудную минуту.
Уже смеркалось, когда Денисов с Петей и эсаулом подъехали к караулке. В полутьме виднелись лошади в седлах, казаки, гусары, прилаживавшие шалашики на поляне и (чтобы не видели дыма французы) разводившие красневший огонь в лесном овраге. В сенях маленькой избушки казак, засучив рукава, рубил баранину. В самой избе были три офицера из партии Денисова, устроивавшие стол из двери. Петя снял, отдав сушить, свое мокрое платье и тотчас принялся содействовать офицерам в устройстве обеденного стола.
Через десять минут был готов стол, покрытый салфеткой. На столе была водка, ром в фляжке, белый хлеб и жареная баранина с солью.
Сидя вместе с офицерами за столом и разрывая руками, по которым текло сало, жирную душистую баранину, Петя находился в восторженном детском состоянии нежной любви ко всем людям и вследствие того уверенности в такой же любви к себе других людей.
– Так что же вы думаете, Василий Федорович, – обратился он к Денисову, – ничего, что я с вами останусь на денек? – И, не дожидаясь ответа, он сам отвечал себе: – Ведь мне велено узнать, ну вот я и узнаю… Только вы меня пустите в самую… в главную. Мне не нужно наград… А мне хочется… – Петя стиснул зубы и оглянулся, подергивая кверху поднятой головой и размахивая рукой.
– В самую главную… – повторил Денисов, улыбаясь.
– Только уж, пожалуйста, мне дайте команду совсем, чтобы я командовал, – продолжал Петя, – ну что вам стоит? Ах, вам ножик? – обратился он к офицеру, хотевшему отрезать баранины. И он подал свой складной ножик.
Офицер похвалил ножик.
– Возьмите, пожалуйста, себе. У меня много таких… – покраснев, сказал Петя. – Батюшки! Я и забыл совсем, – вдруг вскрикнул он. – У меня изюм чудесный, знаете, такой, без косточек. У нас маркитант новый – и такие прекрасные вещи. Я купил десять фунтов. Я привык что нибудь сладкое. Хотите?.. – И Петя побежал в сени к своему казаку, принес торбы, в которых было фунтов пять изюму. – Кушайте, господа, кушайте.
– А то не нужно ли вам кофейник? – обратился он к эсаулу. – Я у нашего маркитанта купил, чудесный! У него прекрасные вещи. И он честный очень. Это главное. Я вам пришлю непременно. А может быть еще, у вас вышли, обились кремни, – ведь это бывает. Я взял с собою, у меня вот тут… – он показал на торбы, – сто кремней. Я очень дешево купил. Возьмите, пожалуйста, сколько нужно, а то и все… – И вдруг, испугавшись, не заврался ли он, Петя остановился и покраснел.
Он стал вспоминать, не сделал ли он еще каких нибудь глупостей. И, перебирая воспоминания нынешнего дня, воспоминание о французе барабанщике представилось ему. «Нам то отлично, а ему каково? Куда его дели? Покормили ли его? Не обидели ли?» – подумал он. Но заметив, что он заврался о кремнях, он теперь боялся.
«Спросить бы можно, – думал он, – да скажут: сам мальчик и мальчика пожалел. Я им покажу завтра, какой я мальчик! Стыдно будет, если я спрошу? – думал Петя. – Ну, да все равно!» – и тотчас же, покраснев и испуганно глядя на офицеров, не будет ли в их лицах насмешки, он сказал:
– А можно позвать этого мальчика, что взяли в плен? дать ему чего нибудь поесть… может…
– Да, жалкий мальчишка, – сказал Денисов, видимо, не найдя ничего стыдного в этом напоминании. – Позвать его сюда. Vincent Bosse его зовут. Позвать.
– Я позову, – сказал Петя.
– Позови, позови. Жалкий мальчишка, – повторил Денисов.
Петя стоял у двери, когда Денисов сказал это. Петя пролез между офицерами и близко подошел к Денисову.
– Позвольте вас поцеловать, голубчик, – сказал он. – Ах, как отлично! как хорошо! – И, поцеловав Денисова, он побежал на двор.
– Bosse! Vincent! – прокричал Петя, остановясь у двери.
– Вам кого, сударь, надо? – сказал голос из темноты. Петя отвечал, что того мальчика француза, которого взяли нынче.
– А! Весеннего? – сказал казак.
Имя его Vincent уже переделали: казаки – в Весеннего, а мужики и солдаты – в Висеню. В обеих переделках это напоминание о весне сходилось с представлением о молоденьком мальчике.
– Он там у костра грелся. Эй, Висеня! Висеня! Весенний! – послышались в темноте передающиеся голоса и смех.
– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.
От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Категории:
- Доктора социологических наук
- Доктора политических наук
- Кандидаты философских наук
- Персоналии по алфавиту
- Учёные по алфавиту
- Политики России
- Философы России
- Философы Москвы
- Геополитики
- Геополитики России
- Русские националисты
- Фашизм
- Традиционализм
- Философы XXI века
- Философы по алфавиту
- Персоналии:Национал-большевизм
- Преподаватели социологического факультета МГУ
- Социологи России
- Политические социологи
- Политологи России
- Публицисты России
- Колумнисты
- Конспирологи
- Деятели единоверия
- Участники антиоранжевого митинга
- Преподаватели философского факультета МГУ
- Члены Изборского клуба
- Члены общества «Память»
- Исследователи фашизма
- Социологи по алфавиту
