Дуглас, Майкл
Поделись знанием:
Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.
– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».
Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».
В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?
– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
Нынче был для него торжественный день – годовщина его коронования. Перед утром он задремал на несколько часов и здоровый, веселый, свежий, в том счастливом расположении духа, в котором всё кажется возможным и всё удается, сел на лошадь и выехал в поле. Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из за тумана высоты, и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика. Маршалы стояли позади его и не смели развлекать его внимание. Он смотрел то на Праценские высоты, то на выплывавшее из тумана солнце.
| Майкл Дуглас | |
| Michael Douglas | |
 Майкл Дуглас на 66-м Каннском международном кинофестивале, май 2013 года | |
| Имя при рождении: |
Майкл Кирк Дуглас |
|---|---|
| Профессия: | |
| Карьера: |
с 1966 |
| Награды: |
«Оскар» (1976, 1988) |
Майкл Кирк Ду́глас (англ. Michael Kirk Douglas; 25 сентября 1944 года, Нью-Брансуик, штат Нью-Джерси, США) — американский киноактёр и продюсер, обладатель двух премий «Оскар» (в 1976 году как продюсер фильма «Пролетая над гнездом кукушки» и в 1988 году как актёр за главную роль в фильме «Уолл-стрит»). Сын известного актёра Кирка Дугласа.
Известность актёр приобрёл после съёмок в телесериале «Улицы Сан-Франциско» (1972—1976). Продюсер-совладелец фирмы «Меркьюри-Дуглас-фильм».
Содержание
Биография
Ранняя жизнь
Майкл Кирк Дуглас родился 25 сентября 1944 года в семье актёра Кирка Дугласа и актрисы Дианы Дуглас Дэррид. После развода родителей жил с матерью, учился в военной школе, но мечтал пойти по стопам отца и ради актёрской карьеры отказался поступать в Йельский университет.
Учился в «The American Place Theatre» в Нью-Йорке.
В студенческие годы стал близким другом Дэнни Де Вито, вместе с которым впоследствии снимался во многих фильмах.
Карьера
Первой ролью, которая принесла Дугласу известность, стала роль инспектора Стива Келлера в телесериале «Улицы Сан-Франциско» (1972—1976). В это время он убедил отца переуступить ему права на экранизацию романа «Пролетая над гнездом кукушки». Дуглас выступил продюсером этого проекта, который завоевал премию «Оскар» как лучший фильм года.
Дуглас всегда отстаивал необходимость ядерного разоружения и решил посвятить свой следующий проект этой теме. Фильм «Китайский синдром» вышел на экраны в 1979 году и вызвал немало шума. Помимо продюсирования, Дуглас сыграл одну из главных ролей в этой картине.
В 1980 году с актёром произошёл несчастный случай: он разбился, спускаясь на лыжах с горы. Продолжение кинокарьеры пришлось отложить на три года, за которые его имя изрядно потускнело. Вдохновленный успехом фильмов про Индиану Джонса, Дуглас решил вернуться в кино в приключенческой ленте подобного плана. Результатом этой стратегии стал экшн-фильм «Роман с камнем» (1984), весьма успешный с коммерческой точки зрения. Вскоре последовал сиквел — «Жемчужина Нила».
Во второй половине 1980-х Дуглас сыграл, по мнению многих критиков, три свои самые выдающиеся роли, — в фильмах «Роковое влечение» вместе c одноклассницей Гленн Клоуз; у Оливера Стоуна в фильме «Уолл-стрит» и у своего друга Дэнни Де Вито в ленте «Война Роузов». Закончив десятилетие в качестве одного из самых высокооплачиваемых и востребованных актёров Голливуда, Дуглас в 1992 году вновь привлёк всеобщее внимание громкой и неоднозначной ролью — в «Основном инстинкте».
В 2013 году Дуглас был удостоен всех ключевых теленаград США («Эмми», «Золотой глобус», премия Гильдии киноактёров США) за роль гомосексуала Либераче в байопике Стивена Содерберга «За канделябрами».
Личная жизнь
После съёмок «Summertree» (1971) начал встречаться с актрисой Брендой Ваккаро. Отношения длились около шести лет[1].
В марте 1977 года[2] 33-летний Дуглас женился на 19-летней Диандре Лукер, дочери австрийского дипломата[3]. В 2000 году они развелись. От брака у них был первый сын Майкла Камерон (род. 1978).
Его новой избранницей стала молодая британская актриса Кэтрин Зета-Джонс, с которой они родились в один день с разницей в 25 лет. У них двое детей: Дилан Майкл (род. 2000) и Кэрис Зета (род. 2003).
В апреле 2010 года сын актёра Камерон Дуглас был приговорен судом Нью-Йорка к пяти годам тюрьмы за торговлю наркотиками[4].
В августе 2010 года у актёра диагностировали рак гортани. В начале декабря 2010 года в своём интервью после окончания курса лечения знаменитый артист подтвердил то, что намерен вновь вернуться к работе; уже через два года Дуглас возвратился в кино с ролями в картинах Стивена Содерберга, в частности, ролью пианиста Владзи Валентино Либераче в его телефильме «За канделябрами».
11 января 2011 года Дуглас сообщил, что излечился от рака[5].
16 августа 2013 года Майкл Дуглас заявил о намерении подать на развод с Зетой-Джонс. Причиной такого заявления послужило то, что актёр «не в силах терпеть больше глобальную депрессию, которая ярко выражена из-за болезни Кэтрин».
В ноябре 2013 года стало известно, что Майкл Дуглас и Кэтрин Зета-Джонс восстановили свои отношения[6].
Общественная деятельность
В январе 2015 года Майкл Дуглас был выбран лауреатом ежегодной премии «Генезис» (англ. Genesis Prize), которую зачастую называют «Еврейской нобелевской премией»[7]. Дуглас заявил, что пожертвует причитающееся ему денежное вознаграждение в размере 1 миллиона долларов США на благотворительность, способствующую приобщению и многообразию в еврейской жизни[7]. Артист назвал своей миссией борьбу с антисемитизмом, который он назвал «вирусом, способным погубить всё человечество»[8].
Семья
| Дайана Дилл[en] (1923—2015) | Кирк Дуглас (род. 1916) | Энн Байденс[en] (род. 1930) | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Диандра Люкер (род. 1956) | Майкл Дуглас (род. 1944) | Кэтрин Зета-Джонс (род. 1969) | Джоэль Дуглас[en] (род. 1947) | Питер Дуглас[en] (род. 1955) | Эрик Дуглас[en] (1958—2004) | ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| Кэмерон Дуглас[en] (род. 1978) | Дилан Майкл Дуглас (род. 2000) | Кэрис Зета-Дуглас (род. 2003) | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Избранная фильмография
| Год | Русское название | Оригинальное название | Роль | |
|---|---|---|---|---|
| 1972—1976 | с | Улицы Сан-Франциско | The Streets of San Francisco | инспектор Стив Келлер |
| 1972 | тф | Безумец | When Michael Calls | Крейг |
| 1978 | ф | Кома | Coma | доктор Марк Белоуз |
| 1979 | ф | Китайский синдром | The China Syndrome | Ричард Адамс |
| 1983 | ф | Звёздная палата | The Star Chamber | верховный судья Стивен Р. Хардин |
| 1984 | ф | Роман с камнем | Romancing the Stone | Джек Колтон |
| 1985 | ф | Кордебалет | A Chorus Line | хореограф Зак |
| 1985 | ф | Жемчужина Нила | The Jewel Of The Nile | Джек Колтон |
| 1987 | ф | Роковое влечение | Fatal Attraction | Дэн Галлагер |
| 1987 | ф | Уолл-стрит | Wall Street | Гордон Гекко |
| 1989 | ф | Война Роузов | The War of the Roses | Оливер Роуз |
| 1989 | ф | Чёрный дождь | Black Rain | Ник Конклин |
| 1992 | ф | Свет во тьме | Shining Through | Эд Лиланд |
| 1992 | ф | Основной инстинкт | Basic Instinct | детектив Ник Каррэн |
| 1993 | ф | С меня хватит | Falling Down | Уильям Фостер |
| 1994 | ф | Разоблачение | Disclosure | Том Сандерс |
| 1995 | ф | Американский президент | American President | президент США Эндрю Шеперд |
| 1996 | ф | Призрак и Тьма | The Ghost and the Darkness | Ремингтон |
| 1997 | ф | Игра | The Game | Николас Ван Ортон |
| 1998 | ф | Идеальное убийство | A Perfect Murder | Стивен Тейлор |
| 2000 | ф | Вундеркинды | Wonder Boys | профессор Грэди Трипп |
| 2000 | ф | Траффик | Traffic | Роберт Уэйкфилд |
| 2001 | ф | Ночь в баре Маккула | One Night at McCool’s | мистер Бормайстер |
| 2001 | ф | Не говори ни слова | Don't Say a Word | доктор Натан Р. Конрад |
| 2002 | с | Уилл и Грейс | Will & Grace | детектив Гэвин Хэтч |
| 2003 | ф | Свадебная вечеринка | The In-Laws | Стив Тобиас |
| 2003 | ф | Семейные ценности | It Runs in the Family | Алекс Громберг |
| 2006 | ф | Охранник | The Sentinel | Пит Гаррисон |
| 2006 | ф | Он, я и его друзья | You, Me and Dupree | мистер Томпсон |
| 2007 | ф | Король Калифорнии | King of California | Чарли |
| 2009 | ф | Сексоголик | Solitary Man | Бен Кальмен |
| 2009 | ф | Разумное сомнение | Beyond a Reasonable Doubt | окружной прокурор Мартин Хантер |
| 2009 | ф | Призраки бывших подружек | Ghosts of Girlfriends Past | дядя Вейн |
| 2010 | ф | Уолл-стрит: Деньги не спят | Wall Street: Money Never Sleeps | Гордон Гекко |
| 2012 | ф | Нокаут | Haywire | Кобленц |
| 2013 | тф | За канделябрами | Behind the Candelabra | Либераче |
| 2013 | ф | Starперцы | Last Vegas | Билли |
| 2014 | ф | А вот и она | And so It goes | Орен Литл |
| 2014 | ф | Игра на выживание | Beyond the Reach | Мэдек |
| 2015 | ф | Человек-муравей | Ant-Man | Хэнк Пим[9] |
Награды и номинации
| Награда | Год | Категория | Фильм/Телесериал | Результат |
|---|---|---|---|---|
| Оскар | 1976 | Лучший фильм | Пролетая над гнездом кукушки | Победа |
| 1988 | Лучшая мужская роль | Уолл-стрит | Победа | |
| BAFTA | 1989 | Лучшая мужская роль | Роковое влечение | Номинация |
| 2001 | Лучшая мужская роль | Вундеркинды | Номинация | |
| Золотой глобус | 1970 | Лучший новичок | Радуйся, Герой! | Номинация |
| 1975 | Лучшая мужская роль в телевизионном сериале (драма) | Улицы Сан-Франциско | Номинация | |
| 1988 | Лучшая мужская роль в драме | Уолл-стрит | Победа | |
| 1990 | Лучшая мужская роль в комедии или мюзикле | Война Роузов | Номинация | |
| 1996 | Лучшая мужская роль в комедии или мюзикле | Американский президент | Номинация | |
| 2001 | Лучшая мужская роль в драме | Вундеркинды | Номинация | |
| 2004 | Премия Сесиля Б. Де Милля | Победа | ||
| 2011 | Лучшая мужская роль второго плана | Уолл-стрит: Деньги не спят | Номинация | |
| 2014 | Лучшая мужская роль в мини-сериале или телефильме | За канделябрами | Победа | |
| Эмми | 1974 | Лучшая мужская роль второго плана в драматическом телесериале | Улицы Сан-Франциско | Номинация |
| 1975 | Лучшая мужская роль второго плана в драматическом телесериале | Улицы Сан-Франциско | Номинация | |
| 1976 | Лучшая мужская роль второго плана в драматическом телесериале | Улицы Сан-Франциско | Номинация | |
| 2002 | Лучший приглашённый актёр в комедийном телесериале | Уилл и Грейс | Номинация | |
| 2013 | Лучшая мужская роль в мини-сериале или фильме | За канделябрами | Победа | |
| Премия Гильдии киноактёров США | 2014 | Лучшая мужская роль в телефильме или мини-сериале | За канделябрами | Победа |
Напишите отзыв о статье "Дуглас, Майкл"
Примечания
- ↑ [www.people.com/people/archive/article/0,,20064433,00.html Michael Douglas & Brenda Vaccaro: Is Out-of-Wedlock No Longer In?]
- ↑ [top-10-list.org/2009/05/06/ten-most-expensive-divorce-settlements-hollywood/ «Ten Most Expensive Divorce Settlements in Hollywood»], 6 May 2009
- ↑ [www.people.com/people/archive/article/0,,20101047,00.html People Magazine]
- ↑ [sd.net.ua/2010/04/20/syn_majjkla_duglasa_osuzhden_na_pjat_let_za_narkodillerstvo.html Сын Майкла Дугласа осужден на пять лет за наркодиллерство]
- ↑ [lenta.ru/news/2011/01/11/cancer/ Майкл Дуглас объявил о победе над раком]. Lenta.ru. Проверено 11 января 2011. [www.webcitation.org/65Sc3kKZy Архивировано из первоисточника 15 февраля 2012].
- ↑ [news.mail.ru/society/15475838/?frommail=1 СМИ: Майкл Дуглас и Кэтрин Зета-Джонс воссоединились — Новости Общества — Новости Mail.Ru]
- ↑ 1 2 Rosenblatt, Gary. [www.thejewishweek.com/news/new-york/genesis-prize-taps-michael-douglas Genesis Prize Taps Michael Douglas] (англ.), Jewish Week (13 January 2015). Проверено 12 марта 2016.
- ↑ Чета Нетаниягу приняла Майкла Дугласа с супругой // Берега : газета. — Мн.: ИРО, июль 2015. — С. 16.
- ↑ [marvel.com/news/movies/2014/1/13/21746/michael_douglas_to_star_as_hank_pym_in_marvels_ant-man Michael Douglas to Star as Hank Pym in Marvel's Ant-Man] (англ.). Marvel Comics (13 January 2014). Проверено 14 января 2014.
Ссылки
Отрывок, характеризующий Дуглас, Майкл
Только подъезжая к Багратиону, Ростов опять пустил свою лошадь в галоп и, держа руку у козырька, подъехал к нему.Долгоруков всё настаивал на своем мнении, что французы отступили и только для того, чтобы обмануть нас, разложили огни.
– Что же это доказывает? – говорил он в то время, как Ростов подъехал к ним. – Они могли отступить и оставить пикеты.
– Видно, еще не все ушли, князь, – сказал Багратион. – До завтрашнего утра, завтра всё узнаем.
– На горе пикет, ваше сиятельство, всё там же, где был с вечера, – доложил Ростов, нагибаясь вперед, держа руку у козырька и не в силах удержать улыбку веселья, вызванного в нем его поездкой и, главное, звуками пуль.
– Хорошо, хорошо, – сказал Багратион, – благодарю вас, г. офицер.
– Ваше сиятельство, – сказал Ростов, – позвольте вас просить.
– Что такое?
– Завтра эскадрон наш назначен в резервы; позвольте вас просить прикомандировать меня к 1 му эскадрону.
– Как фамилия?
– Граф Ростов.
– А, хорошо. Оставайся при мне ординарцем.
– Ильи Андреича сын? – сказал Долгоруков.
Но Ростов не отвечал ему.
– Так я буду надеяться, ваше сиятельство.
– Я прикажу.
«Завтра, очень может быть, пошлют с каким нибудь приказанием к государю, – подумал он. – Слава Богу».
Крики и огни в неприятельской армии происходили оттого, что в то время, как по войскам читали приказ Наполеона, сам император верхом объезжал свои бивуаки. Солдаты, увидав императора, зажигали пуки соломы и с криками: vive l'empereur! бежали за ним. Приказ Наполеона был следующий:
«Солдаты! Русская армия выходит против вас, чтобы отмстить за австрийскую, ульмскую армию. Это те же баталионы, которые вы разбили при Голлабрунне и которые вы с тех пор преследовали постоянно до этого места. Позиции, которые мы занимаем, – могущественны, и пока они будут итти, чтоб обойти меня справа, они выставят мне фланг! Солдаты! Я сам буду руководить вашими баталионами. Я буду держаться далеко от огня, если вы, с вашей обычной храбростью, внесете в ряды неприятельские беспорядок и смятение; но если победа будет хоть одну минуту сомнительна, вы увидите вашего императора, подвергающегося первым ударам неприятеля, потому что не может быть колебания в победе, особенно в тот день, в который идет речь о чести французской пехоты, которая так необходима для чести своей нации.
Под предлогом увода раненых не расстроивать ряда! Каждый да будет вполне проникнут мыслию, что надо победить этих наемников Англии, воодушевленных такою ненавистью против нашей нации. Эта победа окончит наш поход, и мы можем возвратиться на зимние квартиры, где застанут нас новые французские войска, которые формируются во Франции; и тогда мир, который я заключу, будет достоин моего народа, вас и меня.
Наполеон».
В 5 часов утра еще было совсем темно. Войска центра, резервов и правый фланг Багратиона стояли еще неподвижно; но на левом фланге колонны пехоты, кавалерии и артиллерии, долженствовавшие первые спуститься с высот, для того чтобы атаковать французский правый фланг и отбросить его, по диспозиции, в Богемские горы, уже зашевелились и начали подниматься с своих ночлегов. Дым от костров, в которые бросали всё лишнее, ел глаза. Было холодно и темно. Офицеры торопливо пили чай и завтракали, солдаты пережевывали сухари, отбивали ногами дробь, согреваясь, и стекались против огней, бросая в дрова остатки балаганов, стулья, столы, колеса, кадушки, всё лишнее, что нельзя было увезти с собою. Австрийские колонновожатые сновали между русскими войсками и служили предвестниками выступления. Как только показывался австрийский офицер около стоянки полкового командира, полк начинал шевелиться: солдаты сбегались от костров, прятали в голенища трубочки, мешочки в повозки, разбирали ружья и строились. Офицеры застегивались, надевали шпаги и ранцы и, покрикивая, обходили ряды; обозные и денщики запрягали, укладывали и увязывали повозки. Адъютанты, батальонные и полковые командиры садились верхами, крестились, отдавали последние приказания, наставления и поручения остающимся обозным, и звучал однообразный топот тысячей ног. Колонны двигались, не зная куда и не видя от окружавших людей, от дыма и от усиливающегося тумана ни той местности, из которой они выходили, ни той, в которую они вступали.
Солдат в движении так же окружен, ограничен и влеком своим полком, как моряк кораблем, на котором он находится. Как бы далеко он ни прошел, в какие бы странные, неведомые и опасные широты ни вступил он, вокруг него – как для моряка всегда и везде те же палубы, мачты, канаты своего корабля – всегда и везде те же товарищи, те же ряды, тот же фельдфебель Иван Митрич, та же ротная собака Жучка, то же начальство. Солдат редко желает знать те широты, в которых находится весь корабль его; но в день сражения, Бог знает как и откуда, в нравственном мире войска слышится одна для всех строгая нота, которая звучит приближением чего то решительного и торжественного и вызывает их на несвойственное им любопытство. Солдаты в дни сражений возбужденно стараются выйти из интересов своего полка, прислушиваются, приглядываются и жадно расспрашивают о том, что делается вокруг них.
Туман стал так силен, что, несмотря на то, что рассветало, не видно было в десяти шагах перед собою. Кусты казались громадными деревьями, ровные места – обрывами и скатами. Везде, со всех сторон, можно было столкнуться с невидимым в десяти шагах неприятелем. Но долго шли колонны всё в том же тумане, спускаясь и поднимаясь на горы, минуя сады и ограды, по новой, непонятной местности, нигде не сталкиваясь с неприятелем. Напротив того, то впереди, то сзади, со всех сторон, солдаты узнавали, что идут по тому же направлению наши русские колонны. Каждому солдату приятно становилось на душе оттого, что он знал, что туда же, куда он идет, то есть неизвестно куда, идет еще много, много наших.
– Ишь ты, и курские прошли, – говорили в рядах.
– Страсть, братец ты мой, что войски нашей собралось! Вечор посмотрел, как огни разложили, конца краю не видать. Москва, – одно слово!
Хотя никто из колонных начальников не подъезжал к рядам и не говорил с солдатами (колонные начальники, как мы видели на военном совете, были не в духе и недовольны предпринимаемым делом и потому только исполняли приказания и не заботились о том, чтобы повеселить солдат), несмотря на то, солдаты шли весело, как и всегда, идя в дело, в особенности в наступательное. Но, пройдя около часу всё в густом тумане, большая часть войска должна была остановиться, и по рядам пронеслось неприятное сознание совершающегося беспорядка и бестолковщины. Каким образом передается это сознание, – весьма трудно определить; но несомненно то, что оно передается необыкновенно верно и быстро разливается, незаметно и неудержимо, как вода по лощине. Ежели бы русское войско было одно, без союзников, то, может быть, еще прошло бы много времени, пока это сознание беспорядка сделалось бы общею уверенностью; но теперь, с особенным удовольствием и естественностью относя причину беспорядков к бестолковым немцам, все убедились в том, что происходит вредная путаница, которую наделали колбасники.
– Что стали то? Аль загородили? Или уж на француза наткнулись?
– Нет не слыхать. А то палить бы стал.
– То то торопили выступать, а выступили – стали без толку посереди поля, – всё немцы проклятые путают. Эки черти бестолковые!
– То то я бы их и пустил наперед. А то, небось, позади жмутся. Вот и стой теперь не емши.
– Да что, скоро ли там? Кавалерия, говорят, дорогу загородила, – говорил офицер.
– Эх, немцы проклятые, своей земли не знают, – говорил другой.
– Вы какой дивизии? – кричал, подъезжая, адъютант.
– Осьмнадцатой.
– Так зачем же вы здесь? вам давно бы впереди должно быть, теперь до вечера не пройдете.
– Вот распоряжения то дурацкие; сами не знают, что делают, – говорил офицер и отъезжал.
Потом проезжал генерал и сердито не по русски кричал что то.
– Тафа лафа, а что бормочет, ничего не разберешь, – говорил солдат, передразнивая отъехавшего генерала. – Расстрелял бы я их, подлецов!
– В девятом часу велено на месте быть, а мы и половины не прошли. Вот так распоряжения! – повторялось с разных сторон.
И чувство энергии, с которым выступали в дело войска, начало обращаться в досаду и злобу на бестолковые распоряжения и на немцев.
Причина путаницы заключалась в том, что во время движения австрийской кавалерии, шедшей на левом фланге, высшее начальство нашло, что наш центр слишком отдален от правого фланга, и всей кавалерии велено было перейти на правую сторону. Несколько тысяч кавалерии продвигалось перед пехотой, и пехота должна была ждать.
Впереди произошло столкновение между австрийским колонновожатым и русским генералом. Русский генерал кричал, требуя, чтобы остановлена была конница; австриец доказывал, что виноват был не он, а высшее начальство. Войска между тем стояли, скучая и падая духом. После часовой задержки войска двинулись, наконец, дальше и стали спускаться под гору. Туман, расходившийся на горе, только гуще расстилался в низах, куда спустились войска. Впереди, в тумане, раздался один, другой выстрел, сначала нескладно в разных промежутках: тратта… тат, и потом всё складнее и чаще, и завязалось дело над речкою Гольдбахом.
Не рассчитывая встретить внизу над речкою неприятеля и нечаянно в тумане наткнувшись на него, не слыша слова одушевления от высших начальников, с распространившимся по войскам сознанием, что было опоздано, и, главное, в густом тумане не видя ничего впереди и кругом себя, русские лениво и медленно перестреливались с неприятелем, подвигались вперед и опять останавливались, не получая во время приказаний от начальников и адъютантов, которые блудили по туману в незнакомой местности, не находя своих частей войск. Так началось дело для первой, второй и третьей колонны, которые спустились вниз. Четвертая колонна, при которой находился сам Кутузов, стояла на Праценских высотах.
В низах, где началось дело, был всё еще густой туман, наверху прояснело, но всё не видно было ничего из того, что происходило впереди. Были ли все силы неприятеля, как мы предполагали, за десять верст от нас или он был тут, в этой черте тумана, – никто не знал до девятого часа.
Было 9 часов утра. Туман сплошным морем расстилался по низу, но при деревне Шлапанице, на высоте, на которой стоял Наполеон, окруженный своими маршалами, было совершенно светло. Над ним было ясное, голубое небо, и огромный шар солнца, как огромный пустотелый багровый поплавок, колыхался на поверхности молочного моря тумана. Не только все французские войска, но сам Наполеон со штабом находился не по ту сторону ручьев и низов деревень Сокольниц и Шлапаниц, за которыми мы намеревались занять позицию и начать дело, но по сю сторону, так близко от наших войск, что Наполеон простым глазом мог в нашем войске отличать конного от пешего. Наполеон стоял несколько впереди своих маршалов на маленькой серой арабской лошади, в синей шинели, в той самой, в которой он делал итальянскую кампанию. Он молча вглядывался в холмы, которые как бы выступали из моря тумана, и по которым вдалеке двигались русские войска, и прислушивался к звукам стрельбы в лощине. В то время еще худое лицо его не шевелилось ни одним мускулом; блестящие глаза были неподвижно устремлены на одно место. Его предположения оказывались верными. Русские войска частью уже спустились в лощину к прудам и озерам, частью очищали те Праценские высоты, которые он намерен был атаковать и считал ключом позиции. Он видел среди тумана, как в углублении, составляемом двумя горами около деревни Прац, всё по одному направлению к лощинам двигались, блестя штыками, русские колонны и одна за другой скрывались в море тумана. По сведениям, полученным им с вечера, по звукам колес и шагов, слышанным ночью на аванпостах, по беспорядочности движения русских колонн, по всем предположениям он ясно видел, что союзники считали его далеко впереди себя, что колонны, двигавшиеся близ Працена, составляли центр русской армии, и что центр уже достаточно ослаблен для того, чтобы успешно атаковать его. Но он всё еще не начинал дела.
Нынче был для него торжественный день – годовщина его коронования. Перед утром он задремал на несколько часов и здоровый, веселый, свежий, в том счастливом расположении духа, в котором всё кажется возможным и всё удается, сел на лошадь и выехал в поле. Он стоял неподвижно, глядя на виднеющиеся из за тумана высоты, и на холодном лице его был тот особый оттенок самоуверенного, заслуженного счастья, который бывает на лице влюбленного и счастливого мальчика. Маршалы стояли позади его и не смели развлекать его внимание. Он смотрел то на Праценские высоты, то на выплывавшее из тумана солнце.
Категории:
- Персоналии по алфавиту
- Актёры по алфавиту
- Актёры США
- Кинопродюсеры по алфавиту
- Кинопродюсеры США
- Лауреаты премии «Эмми»
- Актёры XX века
- Актёры XXI века
- Лауреаты премии «Оскар»
- Лауреаты премии «Золотой глобус»
- Лауреаты премии «Сезар»
- Лауреаты премии «Спутник»
- Лауреаты премии Гильдии киноактёров США
- Лауреаты премии Сесиля Б. Де Милля
- Дуглас (актёрская династия)
- Лауреаты премии «Выбор телевизионных критиков»
- Борьба с антисемитизмом в США
