Дудоров, Николай Павлович

Николай Павлович Дудоров<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr>
Министр внутренних дел СССР
31 января 1956 года — 13 января 1960 года
Глава правительства:	Николай Александрович Булганин Никита Сергеевич Хрущев
Предшественник:	Сергей Никифорович Круглов
Преемник:	Николай Анисимович Щёлоков
Рождение:	9 мая (22 мая) 1906(1906-05-22) дер. Мишнево Ковровского уезда, Владимирская губерния
Смерть:	9 марта 1977(1977-03-09) (70 лет) Москва
Место погребения:	на Новодевичьем кладбище
Дети:	[кто?]
Партия:	ВКП(б) с 1927 года.
Образование:	Московский химико-технологический институт
Профессия:	инженер-технолог
Награды:

Николай Павлович Дудоров (9 (22) мая 1906 года, дер. Мишнево Камешковского района Владимирской области, — 9 марта 1977 года, г. Москва) — советский партийный и государственный деятель. Член ЦК КПСС (1956—1961).

Биография

Родился в деревне Мишнево Ковровского уезда Владимирской губернии.

• 1922—1929 гг. — ученик, мастер Московского хрустального завода им. М. И. Калинина.
• 1929—1934 гг. — студент Московского химико-технологического института..
• 1934—1937 гг. — начальник цеха «Триплекс» завода «Автостекло», Москва.
• В августе — ноябре 1937 — начальник производственно-распределительного отдела Главтехстекло Наркомата тяжелой промышленности СССР.
• 1937—1939 гг. — заместитель секретаря, секретарь парткома ВКП(б) Наркомата тяжелой промышленности СССР.
• 1939—1940 гг. — заместитель начальника Главного управления цементной промышленности, заместитель начальника Главного управления строительного стекла НК промышленности строительных материалов СССР (НКПСМ).
• 1940—1941 гг. — управляющий делами НКПСМ СССР.
• 1941—1943 гг. — начальник Главного управления термоизоляции НКПСМ СССР.
• 1943—1947 гг. — начальник Главного управления термоизоляции Наркомата (министерства) строительства СССР.
• 1947—1949 гг. — начальник Главного управления гипсовой промышленности Министерства промышленности строительных материалов СССР.
• 1949—1950 гг. — секретарь парткома МПСМ СССР.
• С июля 1950 работает рядом с Н. Хрущёвым, тогда главой московской парторганизации, как заведующий Отделом строительства Московского городского комитета ВКП(б), с августа 1952 — заместитель председателя Исполнительного комитета Московского городского Совета.
• С декабря 1954 — заведующий Отделом строительства ЦК КПСС.
• Министр внутренних дел СССР с 31 января 1956 по 13 января 1960. Как отмечал сын Н. С. Хрущёва Сергей Хрущёв в книге «Никита Хрущев. Реформатор», Круглова Хрущёв заменил «на своего старого знакомого, в недавнем прошлом заместителя председателя Моссовета, Николая Павловича Дудорова».
• 1960—1967 гг. — генеральный комиссар Всемирной выставки 1967 года в Москве.
• 1962—1972 гг. — начальник Главмоспромстройматериалов при Мосгорисполкоме — министр СССР.

С 1972 на пенсии.

Написал воспоминания «Пятьдесят лет борьбы и труда» (не опубликованы).

Скончался 9 марта 1977 года, похоронен на Новодевичьем кладбище.

Награды

• два ордена Ленина (в т.ч. 21.05.1956)
• орден Трудового Красного Знамени
• орден Красной Звезды

Литература

• Государственная власть СССР. Высшие органы власти и управления и их руководители. 1923—1991 гг. Историко-биографический справочник / Сост. В. И. Ивкин. — М., 1999. — ISBN 5-8243-0014-3

Отрывок, характеризующий Дудоров, Николай Павлович

– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.
Наконец вошел в комнату староста Дрон и, низко поклонившись княжне, остановился у притолоки.
Княжна Марья прошлась по комнате и остановилась против него.
– Дронушка, – сказала княжна Марья, видевшая в нем несомненного друга, того самого Дронушку, который из своей ежегодной поездки на ярмарку в Вязьму привозил ей всякий раз и с улыбкой подавал свой особенный пряник. – Дронушка, теперь, после нашего несчастия, – начала она и замолчала, не в силах говорить дальше.
– Все под богом ходим, – со вздохом сказал он. Они помолчали.
– Дронушка, Алпатыч куда то уехал, мне не к кому обратиться. Правду ли мне говорят, что мне и уехать нельзя?
– Отчего же тебе не ехать, ваше сиятельство, ехать можно, – сказал Дрон.
– Мне сказали, что опасно от неприятеля. Голубчик, я ничего не могу, ничего не понимаю, со мной никого нет. Я непременно хочу ехать ночью или завтра рано утром. – Дрон молчал. Он исподлобья взглянул на княжну Марью.
– Лошадей нет, – сказал он, – я и Яков Алпатычу говорил.
– Отчего же нет? – сказала княжна.
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.