Дудырев, Анатолий Сергеевич

Анатолий Сергеевич Дудырев
ректор СПбГТИ
Начало полномочий:	1985
Окончание полномочий:	2010
Предшественник:	Проскуряков, Владимир Александрович
Преемник:	Лисицын, Николай Васильевич
Научная сфера:	теория горения, разработка высокоэнергетических композиционных материалов и пиротехнических средств
Учёная степень:	доктор технических наук
Учёное звание:	профессор
Альма-матер:	ЛТИ
Награды:

Анатолий Сергеевич Дудырев (род. 30 марта 1945, Москва) — военный учёный, специалист в области теории горения, разработки высокоэнергетических композиционных материалов и пиротехнических средств. Доктор технических наук, профессор. Лауреат Государственной премии СССР (1986). Ректор (1985—2010) и президент (2010—2015) Санкт-Петербургского государственного технологического института.

Биография

Родился в 1945 году в Москве семье военнослужащего. Окончил школу-интернат № 10 в Ленинграде (1962). В 1962 стал студентом Технологического института. Здесь, во время учебы сложился его характер лидера — отличника, активиста, ответственного руководителя строительных студенческих отрядов. В период с 1965 по 1971 ежегодно участвовал в движении студенческих строительных отрядов Технологического института в должностях: бригадир, комиссар, командир. В 1968 году окончил Ленинградский технологический институт с присвоением квалификации «инженер химик-технолог» по специальности «Химия и технология гетерогенных систем», получил рекомендацию для обучения в аспирантуре. Кандидатскую диссертацию защитил досрочно, и уже в 35 лет стал доктором технических наук.

Прошёл путь в Технологическом институте от младшего научного сотрудника через должности ассистента, старшего преподавателя, доцента, профессора до проректора ЛТИ по научной работе. В 1985 году приказом министра образования СССР назначен на должность ректора ЛТИ им. Ленсовета.

В 1985—2010 годах ректор Технологического института СПбГТИ. Под его руководством в 1988 году введен в строй учебный корпус на ул. 7-я Красноармейская, в 1989 году для фундаментальной библиотеки института построено новое шестиэтажное здание, в 1990 году — шестнадцатиэтажное общежитие на улице Стойкости. За годы работы в должности ректора, введены в строй новые аудитории, созданы факультеты, кафедры, открыты новые специальности. В период реформ начала 1990-х гг. институт сохранил все объекты государственной собственности, студенческий контингент и профессорско-преподавательский состав.

В 1990 году был избран делегатом последнего XXVIII съезда КПСС, который состоялся в Москве 2-13 июля. 11 июля Дудырев А.С выдвинул свою кандидатуру на пост заместителя Генерального секретаря ЦК КПСС. В ходе выборных мероприятий Дудырев А. С. выступал с трибуны съезда, излагал свою биографию и программу, призывал делегатов «…ощутить всю меру ответственности перед избирателями и будущими поколениями..» В бюллетень для тайного голосования были внесены кандидатуры В. А. Ивашко, Е. К. Лигачева, А. С. Дудырева. Большинством голосов победил В. А. Ивашко. [www.net-film.ru/film-14695/?search=p3%7Cv2%7Cs1&order=m1 Киножурнал Новости дня/Хроники наших дней 1990 № 20 28 съезд КПСС. Мера ответственности.(часть 2)]

В 2007 году по инициативе Дудырева возобновлен после длительного перерыва выпуск [science.spb.ru/files/IzvetiyaTI/2007/1/Full/files/assets/downloads/publication.pdf «Известий Санкт-Петербургского Технологического Института (технического университета)»]

• С 2010 по 2015 годы — президент Технологического института СПбГТИ
• С 1992 года — заведующий кафедрой высокоэнергетических процессов СПбГТИ

Автор около 400 научных работ, в том числе более 100 изобретений, 8 патентов, 8 монографий.

Награды и звания

• Орден «Знак Почёта»
• Орден Дружбы
• Медали Федерации космонавтики России — имени К. Э. Циолковского, С. П. Королёва, Ю. А. Гагарина, академика Б. П. Жукова.
• Юбилейная медаль «300 лет Российскому флоту»
• Медаль «В память 300-летия Санкт-Петербурга»
• Медаль «За заслуги в проведении Всероссийской переписи населения» (2002 год)
• Медаль ФНПР «100 лет профсоюзам России»
• Доктор технических наук (1980)
• Профессор (1981)
• Лауреат Государственной премии СССР (1986)
• Академик Международной академии наук высшей школы
• Почётный член Института химиков США
• [www.muctr.ru/about/honprof/dudyrev.php Почётный профессор Российского химико-технологического университета им. Д. И. Менделеева] (с 2003 года)
• Почётный профессор Белгородского государственного технологического университета им. В. Г. Шухова
• Почётный доктор Федерального научного центра ГИПХ
• Почётный работник отрасли боеприпасов и спецхимии
• [www.academspb.ru/cat/view.php?id0=33&id1=5 Почетный знак и звание «Ректор года 2004»]
• [www.rosatom.ru/nuclearindustry/insigniaofdistinction/#nagr2 Нагрудный знак Росатома «Е. П. Славский» (2007)]

Ссылки

• [gti.spb.ru/rector.php Дудырев Анатолий Сергеевич на сайте СПбГТИ (ТУ)]
• [sovetrectorov.ru/471 Дудырев Анатолий Сергеевич]
• [xn--90aisup.xn--p1ai/news/11281.html?32 Питеру есть чему поучиться у Белгорода]
• [www.famous-scientists.ru/4803 Энциклопедия «Учёные России»]
• [ctras.ru/o_sovete_sostav.html Научный совет по химической технологии РАН]
• [eurasian-defence.ru/node/16022 Центр военно-политических исследований]
• [www.academspb.ru/cat/view.php?id0=33&id1=5 Международная Академия Качества и Маркетинга. Конкурс «100 лучших вузов России». «Ректор года 2004»]

Отрывок, характеризующий Дудырев, Анатолий Сергеевич

Князь Андрей стал возражать и доказывать свой план, который мог быть одинаково хорош с планом Вейротера, но имел тот недостаток, что план Вейротера уже был одобрен. Как только князь Андрей стал доказывать невыгоды того и выгоды своего, князь Долгоруков перестал его слушать и рассеянно смотрел не на карту, а на лицо князя Андрея.
– Впрочем, у Кутузова будет нынче военный совет: вы там можете всё это высказать, – сказал Долгоруков.
– Я это и сделаю, – сказал князь Андрей, отходя от карты.
– И о чем вы заботитесь, господа? – сказал Билибин, до сих пор с веселой улыбкой слушавший их разговор и теперь, видимо, собираясь пошутить. – Будет ли завтра победа или поражение, слава русского оружия застрахована. Кроме вашего Кутузова, нет ни одного русского начальника колонн. Начальники: Неrr general Wimpfen, le comte de Langeron, le prince de Lichtenstein, le prince de Hohenloe et enfin Prsch… prsch… et ainsi de suite, comme tous les noms polonais. [Вимпфен, граф Ланжерон, князь Лихтенштейн, Гогенлое и еще Пришпршипрш, как все польские имена.]
– Taisez vous, mauvaise langue, [Удержите ваше злоязычие.] – сказал Долгоруков. – Неправда, теперь уже два русских: Милорадович и Дохтуров, и был бы 3 й, граф Аракчеев, но у него нервы слабы.
– Однако Михаил Иларионович, я думаю, вышел, – сказал князь Андрей. – Желаю счастия и успеха, господа, – прибавил он и вышел, пожав руки Долгорукову и Бибилину.
Возвращаясь домой, князь Андрей не мог удержаться, чтобы не спросить молчаливо сидевшего подле него Кутузова, о том, что он думает о завтрашнем сражении?
Кутузов строго посмотрел на своего адъютанта и, помолчав, ответил:
– Я думаю, что сражение будет проиграно, и я так сказал графу Толстому и просил его передать это государю. Что же, ты думаешь, он мне ответил? Eh, mon cher general, je me mele de riz et des et cotelettes, melez vous des affaires de la guerre. [И, любезный генерал! Я занят рисом и котлетами, а вы занимайтесь военными делами.] Да… Вот что мне отвечали!


В 10 м часу вечера Вейротер с своими планами переехал на квартиру Кутузова, где и был назначен военный совет. Все начальники колонн были потребованы к главнокомандующему, и, за исключением князя Багратиона, который отказался приехать, все явились к назначенному часу.
Вейротер, бывший полным распорядителем предполагаемого сражения, представлял своею оживленностью и торопливостью резкую противоположность с недовольным и сонным Кутузовым, неохотно игравшим роль председателя и руководителя военного совета. Вейротер, очевидно, чувствовал себя во главе.движения, которое стало уже неудержимо. Он был, как запряженная лошадь, разбежавшаяся с возом под гору. Он ли вез, или его гнало, он не знал; но он несся во всю возможную быстроту, не имея времени уже обсуждать того, к чему поведет это движение. Вейротер в этот вечер был два раза для личного осмотра в цепи неприятеля и два раза у государей, русского и австрийского, для доклада и объяснений, и в своей канцелярии, где он диктовал немецкую диспозицию. Он, измученный, приехал теперь к Кутузову.
Он, видимо, так был занят, что забывал даже быть почтительным с главнокомандующим: он перебивал его, говорил быстро, неясно, не глядя в лицо собеседника, не отвечая на деланные ему вопросы, был испачкан грязью и имел вид жалкий, измученный, растерянный и вместе с тем самонадеянный и гордый.
Кутузов занимал небольшой дворянский замок около Остралиц. В большой гостиной, сделавшейся кабинетом главнокомандующего, собрались: сам Кутузов, Вейротер и члены военного совета. Они пили чай. Ожидали только князя Багратиона, чтобы приступить к военному совету. В 8 м часу приехал ординарец Багратиона с известием, что князь быть не может. Князь Андрей пришел доложить о том главнокомандующему и, пользуясь прежде данным ему Кутузовым позволением присутствовать при совете, остался в комнате.
– Так как князь Багратион не будет, то мы можем начинать, – сказал Вейротер, поспешно вставая с своего места и приближаясь к столу, на котором была разложена огромная карта окрестностей Брюнна.
Кутузов в расстегнутом мундире, из которого, как бы освободившись, выплыла на воротник его жирная шея, сидел в вольтеровском кресле, положив симметрично пухлые старческие руки на подлокотники, и почти спал. На звук голоса Вейротера он с усилием открыл единственный глаз.
– Да, да, пожалуйста, а то поздно, – проговорил он и, кивнув головой, опустил ее и опять закрыл глаза.
Ежели первое время члены совета думали, что Кутузов притворялся спящим, то звуки, которые он издавал носом во время последующего чтения, доказывали, что в эту минуту для главнокомандующего дело шло о гораздо важнейшем, чем о желании выказать свое презрение к диспозиции или к чему бы то ни было: дело шло для него о неудержимом удовлетворении человеческой потребности – .сна. Он действительно спал. Вейротер с движением человека, слишком занятого для того, чтобы терять хоть одну минуту времени, взглянул на Кутузова и, убедившись, что он спит, взял бумагу и громким однообразным тоном начал читать диспозицию будущего сражения под заглавием, которое он тоже прочел:
«Диспозиция к атаке неприятельской позиции позади Кобельница и Сокольница, 20 ноября 1805 года».
Диспозиция была очень сложная и трудная. В оригинальной диспозиции значилось:
Da der Feind mit seinerien linken Fluegel an die mit Wald bedeckten Berge lehnt und sich mit seinerien rechten Fluegel laengs Kobeinitz und Sokolienitz hinter die dort befindIichen Teiche zieht, wir im Gegentheil mit unserem linken Fluegel seinen rechten sehr debordiren, so ist es vortheilhaft letzteren Fluegel des Feindes zu attakiren, besondere wenn wir die Doerfer Sokolienitz und Kobelienitz im Besitze haben, wodurch wir dem Feind zugleich in die Flanke fallen und ihn auf der Flaeche zwischen Schlapanitz und dem Thuerassa Walde verfolgen koennen, indem wir dem Defileen von Schlapanitz und Bellowitz ausweichen, welche die feindliche Front decken. Zu dieserien Endzwecke ist es noethig… Die erste Kolonne Marieschirt… die zweite Kolonne Marieschirt… die dritte Kolonne Marieschirt… [Так как неприятель опирается левым крылом своим на покрытые лесом горы, а правым крылом тянется вдоль Кобельница и Сокольница позади находящихся там прудов, а мы, напротив, превосходим нашим левым крылом его правое, то выгодно нам атаковать сие последнее неприятельское крыло, особливо если мы займем деревни Сокольниц и Кобельниц, будучи поставлены в возможность нападать на фланг неприятеля и преследовать его в равнине между Шлапаницем и лесом Тюрасским, избегая вместе с тем дефилеи между Шлапаницем и Беловицем, которою прикрыт неприятельский фронт. Для этой цели необходимо… Первая колонна марширует… вторая колонна марширует… третья колонна марширует…] и т. д., читал Вейротер. Генералы, казалось, неохотно слушали трудную диспозицию. Белокурый высокий генерал Буксгевден стоял, прислонившись спиною к стене, и, остановив свои глаза на горевшей свече, казалось, не слушал и даже не хотел, чтобы думали, что он слушает. Прямо против Вейротера, устремив на него свои блестящие открытые глаза, в воинственной позе, оперев руки с вытянутыми наружу локтями на колени, сидел румяный Милорадович с приподнятыми усами и плечами. Он упорно молчал, глядя в лицо Вейротера, и спускал с него глаза только в то время, когда австрийский начальник штаба замолкал. В это время Милорадович значительно оглядывался на других генералов. Но по значению этого значительного взгляда нельзя было понять, был ли он согласен или несогласен, доволен или недоволен диспозицией. Ближе всех к Вейротеру сидел граф Ланжерон и с тонкой улыбкой южного французского лица, не покидавшей его во всё время чтения, глядел на свои тонкие пальцы, быстро перевертывавшие за углы золотую табакерку с портретом. В середине одного из длиннейших периодов он остановил вращательное движение табакерки, поднял голову и с неприятною учтивостью на самых концах тонких губ перебил Вейротера и хотел сказать что то; но австрийский генерал, не прерывая чтения, сердито нахмурился и замахал локтями, как бы говоря: потом, потом вы мне скажете свои мысли, теперь извольте смотреть на карту и слушать. Ланжерон поднял глаза кверху с выражением недоумения, оглянулся на Милорадовича, как бы ища объяснения, но, встретив значительный, ничего не значущий взгляд Милорадовича, грустно опустил глаза и опять принялся вертеть табакерку.