Дуковац, Мато

	Мато Дуковац
	хорв. Mato Dukovac
Дата рождения	23 сентября 1919
Место рождения	Сурчин, Королевство Югославия
Дата смерти	1990
Место смерти	Торонто, Канада
Принадлежность	Королевство Югославия (1937-1941); Хорватия (1941-1944); СССР (1944); Партизанская Югославия (1944-1945); Сирия (1946-1948)
Род войск	авиация
Годы службы	1937-1948
Звание	капитан
Часть	Хорватский воздушный легион
Сражения/войны	Вторая мировая война Апрельская война; Операция «Барбаросса»; Арабо-израильская война (1947—1949)

Мато Дуковац (хорв. Mato Dukovac; 23 сентября 1918, Сурчин — сентябрь 1990, Торонто) — хорватский лётчик-ас Второй мировой войны, одержавший 44 победы.

Биография

Ранние годы

Родился 23 сентября 1918 в Сурчине (близ Белграда). Окончил авиационную школу в Панчево в звании младшего лейтенанта. С 1937 по 1941 годы нёс службу в ВВС Королевства Югославии. После создания Независимого государства Хорватия вступил в ВВС новообразованного государства, летом 1941 года прошёл обучение в Германии и вошёл в состав Хорватского воздушного легиона.

Служба в люфтваффе

Перелёт на Восточный фронт совершил в составе 4-й истребительной авиагруппы на Кубань, первый боевой вылет совершил 29 октября 1942. После нескольких побед на Восточном фронте Дуковац принял себе в пару ещё одного пилота, Цвитана Галича. Вместе Дуковац и Галич стали самыми успешными хорватскими лётчиками-асами.

В феврале 1944 года Дуковац совершил свой 250-й вылет, успев одержать 37 побед, за что был награждён Немецким крестом в золоте по распоряжению фельдмаршала Вольфрама фон Рихтхофена. В том же году во время боёв в Крыму Дуковац одержал 44-ю победу и стал самым результативным асом ВВС НГХ.

В августе 1944 года Дуковац получил воинское звание капитана и был переброшен с остатками Хорватского легиона в Эйхвальд (Восточная Пруссия). 29 сентября 1944 его самолёт Messerschmitt Me 109 был сбит советскими войсками, и хорватский ас попал в советский плен.

После плена

Некоторое время он работал инструктором по пилотажу в ВВС СССР, после чего был направлен в югославскую партизанскую армию в должности того же инструктора.

В феврале 1945 года югославы узнали, что Дуковац ранее служил в авиации усташей, и отдали приказ о его немедленном аресте, однако 8 августа 1945 тот сбежал в Италию и сдался в плен американцам, где был зарегистрирован как военнопленный из люфтваффе.

Послевоенные годы

В январе 1946 он был освобождён и отправился в Сирию: в составе ВВС Сирии он участвовал в арабо-израильской войне.

Позднее эмигрировал в канадский Торонто, где работал в компании IBM. В 1979 году в Мюнхене участвовал во встрече ветеранов люфтваффе. Основал в Торонто организацию «Объединение хорватов Канады». Скончался в сентябре 1990 года.

Личная жизнь

У Мато был младший брат Анте, который был моложе его на семь лет и также в послевоенные годы проживал в Торонто. Оба исповедовали православную веру и были крещены в церкви Святого Анте в Земуне.

См. также

Список лётчиков-асов Второй мировой войны

Напишите отзыв о статье "Дуковац, Мато"

Литература

Tko je tko u NDH: Hrvatska 1941.–1945., Minerva, Zagreb, 1997., ISBN 953-6377-03-9, str. 105
Joseph, Frank (2012). The Axis Air Forces: Flying in Support of the German Luftwaffe. ABC-CLIO. ISBN 978-0-313-39590-1.
"Air Force of the Independent State of Croatia 1941–1945". : Danijel Frka, Josip Novak and Siniša Pogačić.

Ссылки

[www.arkade.hr/hr/arkade/osoba.php?id=853 Životopis Mate Dukovca] (хорв.)
[www.cieldegloire.com/011_dukovac_mato.php DUKOVAC Mato] (фр.)

Отрывок, характеризующий Дуковац, Мато

13 го июля павлоградцам в первый раз пришлось быть в серьезном деле.
12 го июля в ночь, накануне дела, была сильная буря с дождем и грозой. Лето 1812 года вообще было замечательно бурями.
Павлоградские два эскадрона стояли биваками, среди выбитого дотла скотом и лошадьми, уже выколосившегося ржаного поля. Дождь лил ливмя, и Ростов с покровительствуемым им молодым офицером Ильиным сидел под огороженным на скорую руку шалашиком. Офицер их полка, с длинными усами, продолжавшимися от щек, ездивший в штаб и застигнутый дождем, зашел к Ростову.
– Я, граф, из штаба. Слышали подвиг Раевского? – И офицер рассказал подробности Салтановского сражения, слышанные им в штабе.
Ростов, пожимаясь шеей, за которую затекала вода, курил трубку и слушал невнимательно, изредка поглядывая на молодого офицера Ильина, который жался около него. Офицер этот, шестнадцатилетний мальчик, недавно поступивший в полк, был теперь в отношении к Николаю тем, чем был Николай в отношении к Денисову семь лет тому назад. Ильин старался во всем подражать Ростову и, как женщина, был влюблен в него.
Офицер с двойными усами, Здржинский, рассказывал напыщенно о том, как Салтановская плотина была Фермопилами русских, как на этой плотине был совершен генералом Раевским поступок, достойный древности. Здржинский рассказывал поступок Раевского, который вывел на плотину своих двух сыновей под страшный огонь и с ними рядом пошел в атаку. Ростов слушал рассказ и не только ничего не говорил в подтверждение восторга Здржинского, но, напротив, имел вид человека, который стыдился того, что ему рассказывают, хотя и не намерен возражать. Ростов после Аустерлицкой и 1807 года кампаний знал по своему собственному опыту, что, рассказывая военные происшествия, всегда врут, как и сам он врал, рассказывая; во вторых, он имел настолько опытности, что знал, как все происходит на войне совсем не так, как мы можем воображать и рассказывать. И потому ему не нравился рассказ Здржинского, не нравился и сам Здржинский, который, с своими усами от щек, по своей привычке низко нагибался над лицом того, кому он рассказывал, и теснил его в тесном шалаше. Ростов молча смотрел на него. «Во первых, на плотине, которую атаковали, должна была быть, верно, такая путаница и теснота, что ежели Раевский и вывел своих сыновей, то это ни на кого не могло подействовать, кроме как человек на десять, которые были около самого его, – думал Ростов, – остальные и не могли видеть, как и с кем шел Раевский по плотине. Но и те, которые видели это, не могли очень воодушевиться, потому что что им было за дело до нежных родительских чувств Раевского, когда тут дело шло о собственной шкуре? Потом оттого, что возьмут или не возьмут Салтановскую плотину, не зависела судьба отечества, как нам описывают это про Фермопилы. И стало быть, зачем же было приносить такую жертву? И потом, зачем тут, на войне, мешать своих детей? Я бы не только Петю брата не повел бы, даже и Ильина, даже этого чужого мне, но доброго мальчика, постарался бы поставить куда нибудь под защиту», – продолжал думать Ростов, слушая Здржинского. Но он не сказал своих мыслей: он и на это уже имел опыт. Он знал, что этот рассказ содействовал к прославлению нашего оружия, и потому надо было делать вид, что не сомневаешься в нем. Так он и делал.
– Однако мочи нет, – сказал Ильин, замечавший, что Ростову не нравится разговор Здржинского. – И чулки, и рубашка, и под меня подтекло. Пойду искать приюта. Кажется, дождик полегче. – Ильин вышел, и Здржинский уехал.
Через пять минут Ильин, шлепая по грязи, прибежал к шалашу.
– Ура! Ростов, идем скорее. Нашел! Вот тут шагов двести корчма, уж туда забрались наши. Хоть посушимся, и Марья Генриховна там.
Марья Генриховна была жена полкового доктора, молодая, хорошенькая немка, на которой доктор женился в Польше. Доктор, или оттого, что не имел средств, или оттого, что не хотел первое время женитьбы разлучаться с молодой женой, возил ее везде за собой при гусарском полку, и ревность доктора сделалась обычным предметом шуток между гусарскими офицерами.
Ростов накинул плащ, кликнул за собой Лаврушку с вещами и пошел с Ильиным, где раскатываясь по грязи, где прямо шлепая под утихавшим дождем, в темноте вечера, изредка нарушаемой далекими молниями.