Дулебы (восточнославянское племя)
Дуле́бы (церк.-слав. дѹлѣбы) — союз восточнославянских племён на территории Западной Волыни в VI—начале X вв. Относятся к пражско-корчакской археологической культуре. Примечательным кузнечным центром дулебов было Зимновское городище.
Содержание
Происхождение названия
Согласно О. Н. Трубачеву, этот этноним (*dudlebi) произведён из герм. *daudlaiba 'наследство умершего' и свидетельствует о соседстве с древним западногерманским ареалом[1] (в рамках вельбарской культуры).
История
В VII веке подверглись аварскому нашествию (обры).
Эти обры воевали и против славян и притесняли дулебов — также славян, и творили насилие женам дулебским: бывало, когда поедет обрин, то не позволял запрячь коня или вола, но приказывал впрячь в телегу трех, четырех или пять жен и везти его — обрина, — и так мучили дулебов.
В 907 году участвовали в походе Олега на Царьград вместе с белыми хорватами и другими племенами. Поход закончился заключением выгодного мира. Под именем бужан и волынян в середине X века вошли в состав Древнерусского государства.
Арабский географ аль-Масуди сообщал во второй половине X в. о племенах «валинана» и «дулаба», которых в исторической литературе принято считать волынянами и дулебами.
Археология
Памятники Корчакской культуры, предшественницы культуры Луки-Райковецкой, индентифицируют с культурой славянского объединения племен дулебов, которые считаются предками летописных волынян, древлян, дреговичей, и возможно частично полян[3].
Дулебская племенная группа
В. В. Седов[4] объединял волынян, древлян, полян и дреговичей в т. н. «дулебскую группу», которая представляла юго-западную ветвь восточных славян. Аналогичной точки зрения придерживалась И. П. Русанова[5], Г. Н. Матюшин[6], а также В. В. Богуславский и Е. И. Куксина[7]. Иным названием у других специалистов было «дулебский племенной союз».
Напишите отзыв о статье "Дулебы (восточнославянское племя)"
Примечания
- ↑ Трубачев О. Н. Ранние славянские этнонимы — свидетели миграции славян // Вопр. языкознания. 1974. № 6. С. 52-53
- ↑ [www.zdravrussia.ru/literature/ixxiiivek/?nnew=1760 Повесть временных лет (по Лаврентьевскому списку 1377 года). Часть I (до н.э-852) :: IX-XIII век :: Литература :: ЗдравствуйРоссия.рф]
- ↑ Галина Лозко. Українське народознавство. Видання третє, доповнене та перероблене. Київ. Видавництво «АрТек» 2006 °C. 21
- ↑ Седов Валентин Васильевич. Славяне: Историко-археологическое исследование.. — Москва: Языки славянской культуры, 2002. — (Studia Historica). — ISBN 5-94457-065-2.
- ↑ Русанова Ирина Петровна. Славянские древности VI-VII вв.. — Москва: Наука, 1976.
- ↑ Матюшин Геральд Николаевич. Археологический словарь. — Москва: Просвещение, 1996. — ISBN 5-09-004958-0.
- ↑ Богуславский Владимир Вольфович, Куксина Елена Ипполитовна. Славянская энциклопедия.. — Олма-Пресс, 2004. — ISBN 5-224-02249-5.
Ссылки
- [www.xpomo.com/rusograd/sedov1/sedov5.html Седов В. В. Древнерусская народность. Дулебы]
- Корчакская культура
- Лука-Райковецкая культура
- [www.hrono.info/etnosy/duleby.html Этноним: Дулебы]
- Третьяков П. Н., Восточнославянские племена, 2 изд., Москва, 1953.
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
| ||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Дулебы (восточнославянское племя)
– Весенний то? Он там, в сенцах, завалился. Со страху спится. Уж рад то был.Долго после этого Петя молчал, прислушиваясь к звукам. В темноте послышались шаги и показалась черная фигура.
– Что точишь? – спросил человек, подходя к фуре.
– А вот барину наточить саблю.
– Хорошее дело, – сказал человек, который показался Пете гусаром. – У вас, что ли, чашка осталась?
– А вон у колеса.
Гусар взял чашку.
– Небось скоро свет, – проговорил он, зевая, и прошел куда то.
Петя должен бы был знать, что он в лесу, в партии Денисова, в версте от дороги, что он сидит на фуре, отбитой у французов, около которой привязаны лошади, что под ним сидит казак Лихачев и натачивает ему саблю, что большое черное пятно направо – караулка, и красное яркое пятно внизу налево – догоравший костер, что человек, приходивший за чашкой, – гусар, который хотел пить; но он ничего не знал и не хотел знать этого. Он был в волшебном царстве, в котором ничего не было похожего на действительность. Большое черное пятно, может быть, точно была караулка, а может быть, была пещера, которая вела в самую глубь земли. Красное пятно, может быть, был огонь, а может быть – глаз огромного чудовища. Может быть, он точно сидит теперь на фуре, а очень может быть, что он сидит не на фуре, а на страшно высокой башне, с которой ежели упасть, то лететь бы до земли целый день, целый месяц – все лететь и никогда не долетишь. Может быть, что под фурой сидит просто казак Лихачев, а очень может быть, что это – самый добрый, храбрый, самый чудесный, самый превосходный человек на свете, которого никто не знает. Может быть, это точно проходил гусар за водой и пошел в лощину, а может быть, он только что исчез из виду и совсем исчез, и его не было.
Что бы ни увидал теперь Петя, ничто бы не удивило его. Он был в волшебном царстве, в котором все было возможно.
Он поглядел на небо. И небо было такое же волшебное, как и земля. На небе расчищало, и над вершинами дерев быстро бежали облака, как будто открывая звезды. Иногда казалось, что на небе расчищало и показывалось черное, чистое небо. Иногда казалось, что эти черные пятна были тучки. Иногда казалось, что небо высоко, высоко поднимается над головой; иногда небо спускалось совсем, так что рукой можно было достать его.
Петя стал закрывать глаза и покачиваться.
Капли капали. Шел тихий говор. Лошади заржали и подрались. Храпел кто то.
– Ожиг, жиг, ожиг, жиг… – свистела натачиваемая сабля. И вдруг Петя услыхал стройный хор музыки, игравшей какой то неизвестный, торжественно сладкий гимн. Петя был музыкален, так же как Наташа, и больше Николая, но он никогда не учился музыке, не думал о музыке, и потому мотивы, неожиданно приходившие ему в голову, были для него особенно новы и привлекательны. Музыка играла все слышнее и слышнее. Напев разрастался, переходил из одного инструмента в другой. Происходило то, что называется фугой, хотя Петя не имел ни малейшего понятия о том, что такое фуга. Каждый инструмент, то похожий на скрипку, то на трубы – но лучше и чище, чем скрипки и трубы, – каждый инструмент играл свое и, не доиграв еще мотива, сливался с другим, начинавшим почти то же, и с третьим, и с четвертым, и все они сливались в одно и опять разбегались, и опять сливались то в торжественно церковное, то в ярко блестящее и победное.
«Ах, да, ведь это я во сне, – качнувшись наперед, сказал себе Петя. – Это у меня в ушах. А может быть, это моя музыка. Ну, опять. Валяй моя музыка! Ну!..»
Он закрыл глаза. И с разных сторон, как будто издалека, затрепетали звуки, стали слаживаться, разбегаться, сливаться, и опять все соединилось в тот же сладкий и торжественный гимн. «Ах, это прелесть что такое! Сколько хочу и как хочу», – сказал себе Петя. Он попробовал руководить этим огромным хором инструментов.
«Ну, тише, тише, замирайте теперь. – И звуки слушались его. – Ну, теперь полнее, веселее. Еще, еще радостнее. – И из неизвестной глубины поднимались усиливающиеся, торжественные звуки. – Ну, голоса, приставайте!» – приказал Петя. И сначала издалека послышались голоса мужские, потом женские. Голоса росли, росли в равномерном торжественном усилии. Пете страшно и радостно было внимать их необычайной красоте.
