Думиничский район

Думиничский район

Герб
Страна	Россия Россия
Статус	Муниципальный район
Входит в	Калужскую область
Включает	14 муниципальных образований
Административный центр	Думиничи
Дата образования	1929
Глава муниципального района «Думиничский район»	Болотов Владимир Александрович
Глава администрации муниципального района «Думиничский район»	Жипа Владимир Иванович
Население (2016)	↘14 265 (1,41 %)
Плотность	12,15 чел./км²
Площадь	117,393 км²
Часовой пояс	MSK (UTC+3)
Код автом. номеров	40
[www.admduminichi.ru Официальный сайт]

Думи́ничский райо́н — муниципальное образование в Калужской области России. Административный центр — посёлок городского типа Думиничи.

География

Площадь 117,4 км² (16-е место среди районов области). Район граничит с Сухиничским, Ульяновским, Жиздринским, Хвастовичским, Людиновским и Кировским районами.

Основные реки — Жиздра и её притоки Брынь, Которянка, Рессета.

Часовой пояс

Думиничский район, как и Калужская область, находится в часовом поясе Московское время. Смещение относительно UTC составляет +3:00.

.

С 27 марта 2011 года Думи́ничский райо́н, вместе со всей Россией, перешёл на постоянное измерение времени по международному стандарту UTC, то есть было закреплено постоянное использование летнего времени. Согласно международному стандарту UTC время не переводится ни зимой, ни летом.

Население

Численность населения
1884	1913	1926	1939	1943	1959	1970	1979	1989	2002	2008
28 000	↗42 000	↘38 000	↗39 079	↘6455	↗26 878	↘24 459	↘20 400	↘17 355	↘16 264	↘15 200
2009	2010	2011	2012	2013	2014	2015	2016
↘15 077	↗15 261	↘15 186	↘14 984	↘14 757	↘14 680	↘14 540	↘14 265

10 000

20 000

30 000

40 000

50 000

1939

1989

2011

2016

---

Д сер. 13 в. население не превышало 300—400 человек: балтское племя полехи и славяне вятичи.

Было несколько «волн» переселенцев в земли верхнего Поочья из других районов:

2 пол. 13 века (монгольское нашествие)

2 пол. 14 — нач. 15 века (набеги Золотой орды)

конец 16 века (переселение из северных областей Московского государства)

конец 17 века (заселение брынских лесов старообрядцами)

середина 18 века (основание Брынского и Есенковского заводов).

В результате польского нашествия 1610—1618 гг. территория района практически обезлюдела, в последующие 50 лет численность населения восстановилась. В начале 18 века в селах и деревнях района насчитывалось приблизительно 600 крестьянских дворов с населением около 5 тыс.человек.

В 1884 на территории нынешнего района проживало 28 тыс. человек, в 1913 — около 42 тыс., по переписи 1926 — 38 тыс., перепись 1939 года −39079 человек, в октябре 1943 г. — 6455 (по данным справочника «Административно-территориальное деление Смоленской области»). В 70-е гг. население составляло прибл. 28 тыс. человек.

Перепись 1959 г.: мужчин 11783, женщин 15095, всего 26878, в том числе городского (п. Думиничи) — 6743.

Население района увеличивалось до сер. 1960-х, затем стало уменьшаться.

На 15.01 1970 г. (перепись) 10987 м.п. и 13472 ж.п., всего— 24459 человек. В том числе п. Думиничи — 7734.

Население района на начало 2008 г. — 15,2 тыс. человек, в том числе в райцентре (п. Думиничи) 7,4 тыс. Рождаемость в 2007 г. составила 9,3 на тысячу человек, смертность −19,7. Пенсионеров по старости — 3400 человек.

По числу населённых пунктов — на предпоследнем месте в области (меньше только в Людиновском районе). Всего насчитывается 77 населённых пунктов, в 6 из которых нет постоянно зарегистрированных жителей, а в 23 население не превышает 10 человек.

По переписи 2010 г. в районе 15261 житель, в том числе мужчин 7122, женщин 8159. Городская местность — 6326 (2864 м + 3462 ж), сельская местность 8935 (4238 м и 4597 ж).

Урбанизация

В городских условиях (пгт Думиничи) проживают 39,52 % населения района.

Муниципально-территориальное устройство

В Думиничском районе 78 населённых пунктов в составе одного городского и 13 сельских поселений:

№	Городское и сельские поселения	Административный центр	Количество населённых пунктов	Население	Площадь, км2
1	Городское поселение «Посёлок Думиничи»	рабочий посёлок Думиничи	2	↘6651	4,87
2	Сельское поселение «Деревня Буда»	деревня Буда	9	↘1377	6,92
3	Сельское поселение «Деревня Верхнее Гульцово»	деревня Верхнее Гульцово	9	↘377	3,43
4	Сельское поселение «Деревня Высокое»	деревня Высокое	7	↘413	10,00
5	Сельское поселение «Деревня Дубровка»	деревня Дубровка	5	↗264	2,80
6	Сельское поселение «Деревня Думиничи»	деревня Думиничи	4	↘543	2,67
7	Сельское поселение «Деревня Маслово»	деревня Маслово	4	↘146	1,65
8	Сельское поселение «Село Брынь»	село Брынь	9	↗875	6,74
9	Сельское поселение «Село Вёртное»	село Вёртное	4	↘352	2,99
10	Сельское поселение «Село Которь»	село Которь	10	↘326	4,40
11	Сельское поселение «Село Маклаки»	село Маклаки	5	↘337	4,77
12	Сельское поселение «Село Новослободск»	село Новослободск	4	↘1544	4,44
13	Сельское поселение «Село Хотьково»	село Хотьково	4	↗343	3,21
14	Сельское поселение «Село Чернышено»	село Чернышено	2	↘717	1,49

---

• [www.geo.su/img/town-planning/duminichi.JPG Административно — территориальное устройство Думиничского района. Карта М 1:50 000]

История развития административно-территориальных образований Думиничского района

До начала 1920-х гг низшими административно-территориальными единицами были волости и сельские общества. Образованные в 1918 г. почти в каждой деревне сельские советы были органами государственной власти на местах. Затем произошло укрупнение сельсоветов (они стали включать не меньше 200 крестьянских дворов), за каждым из них закрепили определенную территорию.

При образовании района в 1929 году в него входили 32 сельсовета Андреевско-Паликский, Бобровский, Брынский, Будский, Вертенский, Высокский, Гульцевский, Дубровский, Думиничский, Думиничскозаводской (поссовет), Климовский, Клинцовский, Масловский, Зимницкий, Полякский, Пыренский, Речицкий, Семичастненский, Усадебский, Устовский, Хотьковский, Чернышинский, Шахтенский, Ясенокский, Будский (Буда Монастырская), Ермолаевский (Широковка), Зимницкий, Каменский, Которьский, Маклаковский, Полянский, Слободский, Хлудневский.

С 1937 по 1954 на территории Думиничского района было 22 сельсовета: Бобровский, Большевистский (Буда Монастырская), Брынский, Вертненский, Высокский, Гульцовский, Дубровский, Думиничский, Зимницкий, Каменский, Каторский, Маклаковский, Октябрьский (Сяглово), Полякский, Пузановский, Пыренский, Речицкий, Семичастненский, Усадебский, Хлудневский, Хотьковский, Чернышенский.

Указом Президиума ВС РСФСР от 14.06 1954 «Об объединении сельских советов Калужской области» на территории района были оразованы 13 сельсоветов. В 1956—1968 существовал объединённый Зимницкий с/с с центром в с. Маклаки. В 1968 на месте Гульцовского (Гульцово, Маслово) и Октябрьского (Сяглово, Роженск) созданы Гульцовский (в новых границах) и Масловский сельсоветы. В 2005 году сельсоветы были преобразованы в сельские поселения, вместо Зимницкого с/с стало СП «Село Новослободск».

Власть

Главы администрации Думиничского района
Ф. И. О.	Должность	Время замещения должности
Тамаров Виктор Иванович	Глава администрации	1991—1996
Федоров Владимир Михайлович	Глава администрации	1996—2000
Тамаров Виктор Иванович	Глава администрации	2000 — ?
Жипа Владимир Иванович	Глава администрации	11.2015 —

История органов власти

С момента образования района в 1929 году и до 22 августа 1991 года, фактическими руководителями района были секретари Районного Комитета ВКП(б), КПСС.

Глава исполнительной власти,- председатель райисполкома, занимал в иерархии вторую ступень.

Первые секретари Думиничского РК ВКП(б), КПСС
Ф. И. О.	Должность	Время замещения должности
Изуцкивер Михаил Александрович	Первый секретарь райкома ВКП(б)	1929 — 01.1931
Жаров	Первый секретарь райкома ВКП(б)	1932- 1934
Усит Ян Петрович	Первый секретарь райкома ВКП(б)	1934 — 1936
Мельников Роман Ефимович	Первый секретарь райкома ВКП(б)	(между 1930 и 1937)
Романов Константин Иванович	Первый секретарь райкома ВКП(б)	1939—1942
Антошкин Михаил Петрович	Первый секретарь райкома ВКП(б)	1942—1946
Молотков Василий Елисеевич	Первый секретарь райкома ВКП(б)	1946—1950
Заяц Филипп Степанович	Первый секретарь райкома ВКП(б)	1950 −1951
Голубев Гавриил Семенович	Первый секретарь райкома КПСС*	1951—1954
Пильщиков Александр Васильевич	Первый секретарь райкома КПСС	1954—1959
Никитенко Александр Прокофьевич	Первый секретарь райкома КПСС	1959—1962
Акишин Николай Семенович	Первый секретарь райкома КПСС	1967—1981
Федоров Владимир Михайлович	Первый секретарь райкома КПСС	1981—1991

Председатели Думиничского Райисполкома
Ф. И. О.	Должность	Время замещения должности
Курдов (Кудров) ?	Председатель Райисполкома	1929 — 1930
Станкевич Иосиф Антонович	Председатель Райисполкома	1933- ?
Ерохин	Председатель Райисполкома	?
Чурченко	Председатель Райисполкома	?
Ильин Александр Иванович	Председатель Райисполкома	1940—12.1941
Мосин Антон Ефимович	Председатель Райисполкома	04 −08.1942
Ястребов Андрей Михайлович	Председатель Райисполкома	1942— ?
Касаткин Михаил Андреевич	Председатель Райисполкома	кон. 1943 −1945
Радионов Иван Тихонович	Председатель Райисполкома	1945—1946
Кокадей	Председатель Райисполкома	1946—?
Степаненков Василий Сергеевич	Председатель Райисполкома	?— 08.1950
Анкудинов Александр Васильевич	Председатель Райисполкома	1950—1954
Митряев Василий Васильевич	Председатель Райисполкома	1954—1955
Юшин Петр Афанасьевич	Председатель Райисполкома	1955—?
Макаров Иван Алексеевич	Председатель Райисполкома	1958—1959
Григорий Николаевич Толмачев	Председатель Райисполкома	1959—1962
Ермаков Дмитрий Дмитриевич	Председатель Райисполкома	1967—1972
Рещиков Виктор Андреевич	Председатель Райисполкома	1972—1975
Колянцев Бронислав Григорьевич	Председатель Райисполкома	1975—1978
Савин Алексей Григорьевич	Председатель Райисполкома	1978—1990
Тамаров Виктор Иванович	Председатель Райисполкома	1990—1991

История

Освоение территории района

Приблизительно во II веке н. э. верховья Оки заселяют балтийские племена галиндов (Голядь).

Во время проведения археологических раскопок, проведённых в разное время, на местах древних поселений в этих местах были обнаружены следы Мощинской культуры, относящиеся к периоду IV—VIII веков.

Распространение славян (вятичей и кривичей) датируется начиная с IX—X веков. Учитывая неблагоприятные условия для ведения земледелия (леса, болота, неплодородная почва), численность жителей в пределах современных границ Думиничского района вероятно не превышала 200—300 человек.

С древнейших времен здесь проходил водный путь Волга-Днепр (Болво-Жиздринский волок), что и обусловило наличие поселений раннего средневековья. Завоевание вятичей Киевской Русью завершилось в 12 в. Его отголоском стала легенда о Соловье Разбойнике, жившем в Брынских лесах и побежденном Ильей Муромцем.

Активное заселение территории нынешнего Думиничского района началось во 2 пол. 13 века, после монгольского нашествия. Когда центр Черниговского княжества был перенесен в Брянск (1246 г.), из Брянска и Карачева были проложены лесные дороги на Мосальск, Мещовск, Воротынск. Вдоль дорог у их пересечения с реками возникли первые деревни. Найдено несколько могильных курганов — захоронения XIII в. Вероятно, переселение в эти места шло с северо-востока (со стороны Козельска) вверх по течению Жиздры, и со стороны Мещовска до р. Брынь и вниз по её течению.

Старейшие населённые пункты, упоминаемые в 1-й пол. 15 в. — села Усты, Дубровка, Которь. Маклаки, Боброво, Чернышено, Куклино, Вертное, Буда основаны в нач. XVI в., Хотьково, Каменка, Поляна, Гульцово — в сер. XVI в., Зимницы в 1612 г. После польского нашествия 1617—1618 образовалась деревня Палики, в период церковного раскола в 3-й четверти XVII в. — Хотисино, Толстошеево, приблизительно в то же время — Думиничи. В XYII веке упоминаются Клинцы, Сяглово, Воймирово, Дяглево,Сухой Сот, Хлуднево, Баранково, Каменка. Ясенок (Есенок) основан в 1755—1756, когда был построен Есенокский железоделательный завод Демидова.

С начала 12 века бассейн реки Жиздра входил в состав Черниговского княжества, с 1246 года — в состав Карачевского княжества, которое к середине XIV века распалось на несколько частей (Верховские княжества). Территория нынешнего Думиничского района вошла в состав Козельского княжества (приблизительно с 1310 г.).

В 1370 Великий князь литовский Ольгерд отнял у Козельских князей Мезоческ, Сулколвичи (Силковичи), Сухиничи, Дубровку, Устье (Усты), Лабодин, Говдырев, Олешну, Жабынь, Руку, Котер (Которь). На этих землях было образовано зависимое от Литвы Мезецкое (Мещовское) княжество, первым правителем которого был Всеволод Юрьевич Орехва из рода Тарусских князей, а затем его сыновья Андрей Шутиха и Дмитрий. Таким образом, в конце XIV века населённые пункты к северу от рр. Жиздра и Которянка принадлежали Мезецким (Мещовским) князьям, территория нынешних Чернышенского, Хотьковского, Вертненского сельсоветов входила в состав Козельского княжества, захваченного Литвой.

С 1408 по 1445 Козельские земли принадлежали серпуховским князьям, затем снова отошли к Литве. В результате Пограничной войны (1487—1494) Козельское княжество было разделено: сам Козельск отошёл к Москве, южная часть осталась в составе ВКЛ. В 1500 г. русские войска заняли Брянск. Русско-литовский мирный договор 1503 года закрепил переход этих земель к России.

В 1504 г. царь Иван III выменял у Мезецких князей их вотчину на другие земли, и вся нынешняя территория Думиничского района вошла в состав Великого княжества Московского.

XVI—XVII века

До 2-й пол. XVIII в. села и деревни к северу от рр. Жиздра и Бобровка (Зимницы, Маклаки, Которь, Брынь) относились к Мещовскому уезду (Сухиницкий стан), вся остальная территория — к Козельскому (владельческие деревни — Луганский стан, дворцовые села и деревни (с 1620-х гг.) — Дудинская дворцовая волость). В 1505—1521 Мещовский уезд входил в удел князя Дмитрия Ивановича Жилки, 4-го сына Ивана III. Василий III завещал Мещовский уезд сыну Юрию (1532—1563), с 1572 он входил в удел старшего сына Ивана Грозного, царевича Ивана, убитого отцом в 1581 году. Козельский уезд в 1505—1518 входил в удел Семёна Ивановича (князя калужского), с 1565 по 1584 в опричнину.

1507 год — первый набег крымских татар на Козельск.

В середине XVI в. для защиты от набегов крымских татар была построена Козельская засечная черта, западная часть которой проходила к югу от линии Хотьково — Речица — Дубровка — Усты (Сенецкая засека, от названия реки Сенеть, вдоль которой было её начало).

1606—1607 — крестьянское восстание Болотникова. В 1610—1613 и 1617—1618 гг. территория района была оккупирована польскими войсками. С 1618 по 1634 к Польше отходил Серпейский уезд, в составе которого была небольшая часть территории нынешнего района, где сейчас д. Ряплово. В 1634 польско-литовские войска совершали набеги на Мещовск и с. Сухиничи (одно из сражений произошло у д. Поляна). С феврая по июнь 1634 г. Козельский уезд — центр восстания «гулящих людей» под руководством Анисима Чернопруда.

Первые из известных на территории района землевладельцев — это умерший в 1634 г. мещовский воевода Аристарх Андреевич Яковлев (Сухой Сот), Даниил Моисеевич Яблочков, Зиновий Григорьевич Яковлев (д. Клинская (Клинцы), упоминается в 1610—1644), его дальний родственник Семен Дементьевич Яковлев (ум. в 1632), пожалованный в 1622 деревнями Маклаково (Маклаки) и Полянная (Поляна), Семен Федорович Глебов (д. Хотьково), Гаврил Денисович Яковлев, пожалованный в 1645 вотчинами бездетного Зиновия Яковлева.

В середине XVII века земли восточной и южной част нынешнего Думиничского района, относившиеся к Козельскому уезду, находились в в царском владении (кроме деревень Хотьково и Клинцы). В северо-западной части, относившейся к Мещовскому уезду, крупнейшими землевладельцами были царский тесть боярин Илья Данилович Милославский и стольники братья Кирилл и Роман Аристарховичи Яковлевы. После смерти Милославского (1668) и его вдовы Аксиньи Ивановны (1671) их поместья перешли к Обуховым (стольники Василий и Алексей), и Яблочковым. С.Зимницы и деревни Каменка, Слободка, Буда-Монастырская, Высокое, Выдровка, Пустынка числились за основанным в 1651 Дорогошанским Троицким монастырем (до 1764). Граница между уездами проходила приблизительно по линии нынешней трассы М3"Украина".

В 1674 на территории района числилось 6 сел (нас.пунктов, в которых была церковь): в Козельском уезде — Усты, Боброво, Чернышено, Дубровка; в Мещовском уезде — Которь и монастырское село Зимницы (и полсела Куклино). На каждый крестьянский двор, по данным Ключевского, приходилось 4-5 десятин земли в трех полях (озимые, яровые, пар), 3-4 улья пчел, 2-3 лошади с жеребятами, 1-3 коровы с подтелками, 3-6 овец, 3-4 свиньи.

XVIII — начало XX века

В начале XVIII в. царь раздал дворянам казенные земли Козельского уезда. Центральная часть дворцовой Дудинской волости в 1703 г. пожалована (за взятие Шлиссельбурга) генералу Михаилу Михайловичу Голицыну, в том числе лесные угодья вдоль реки Коща. Южную часть в 1704 получил в вотчину думный дьяк Автамон Иванов (вскоре после его смерти в 1709 г. эти владения возвращены в казну). В 1721—1735 сёлами Чернышено, Усты, Дубровка, Боброво, деревнями Буда, Думиничи, Речица, Усадьба, Палики владел граф Яков Брюс, ближайший сподвижник Петра I. После его смерти и по 1815 эти поместья были в собственности его наследников. Земли к северу от р. Жиздра приобрёл промышленник Н. Н. Демидов, построивший в 1726 Брынский и в 1757 Есенковский (Ясенокский) металлургические заводы. Также в числе первых промышленных предприятий, построенных в XVIII в. — парусиново-полотняная мануфактура (с. Толстошеево) и три винокуренных завода — в с. Усты (два) и в сельце Климово (Притычено). В 1791 построен Хотьковский (Сенетско-Ивановский) чугунолитейный завод.

Крупнейшим после Брюсов землевладельцем на территории нынешнего Думиничского района был Дорогошанский Троицкий монастырь (с. Зимницы). До его ликвидации в 1764 г. в его собственности находилась вся территория современных сельских поселений Новослободск и Высокое (кроме д. Ясенок).

С 1719 — в составе Калужской провинции (Козельский и Мещовский уезды).

В 1777 г. из частей Козельского, Мещовского и Брянского уездов был создан Жиздринский уезд Калужского наместничества (с 1796 — Калужская губерния). В его состав вошла вся территория нынешнего Думиничского района.

Крупнейшие землевладельцы по данным за 1782 год (указано кол-во десятин, 1 десятина = 1,0925 га, вся площадь района — 107,5 тыс. десятин):

• граф Яков Александрович Брюс — 32386 в бесспорном владении и 2655 в спорах
• Алексей Никитич Демидов — 11457 (Брынь, Хотисено, Ясенок)
• Экономическое ведомство (казенные земли) — 10507 в бесспорном владении и 5514 в спорах (Зимницы с деревнями)
• князь Николай Никитич Львов — более 5000 (Маклаки, Поляна)
• казенная Жиздринская засека, ведомственная тульской оружейной канцелярии — около 4000 (леса вдоль реки Сенеть и к югу от неё)
• князь Петр Федорович Тюфякин — 3862 (Хотьково)
• князь Николай Михайлович Голицын — более 2000 (вдоль сев.-вост. границы уезда)
• Дмитрий Петрович Домогацкий — 1380 (Сухой Сот).

Население составляло 10 тысяч человек.

В 1778—1790 были размежеваны и выделены для переселения крестьян бывшего Дорогошанского монастыря лесные дачи между реками Жиздра, Ясенок и Песочня — пустошь Хотеновичи. Там образовались деревни Пыренка, Пузановка, Широковка, Кожановка.

В 19 веке жители занимались в основном добычей железной руды для плавильных заводов, заготовкой и переработкой леса. Сельское хозяйство давало мало дохода из-за низкого плодородия почв, урожайность ржи и пшеницы составляла сам-три (6-7 ц/га), овса сам-четыре (8ц/га). Картофель начал возделываться с 1844-45 гг. (сначала — в помещичьих усадьбах). В середине 19 в. на крестьянский двор приходилось 2 лошади, 2 головы рогатого скота, 4 овцы и 5 свиней, 3-4 десятины обрабатываемой земли.

Крупнейшие землевладельцы на территории района в 1830-е гг.:

• Екатерина Алексеевна Рябинина — Брынь, Семичастное, Хотисино, Плоцкое
• Иван Акимович Мальцов — Усты, Маклаки
• князья Львовы — Маклаки
• Калиста Александровна Засыпкина — Хотьково
• Иван Александрович Бек — Вертное и Боброво
• Иван Никитич Скобелев — Чернышено и Буда
• Алексей Гаврилович Королев — Речица

Начиная с 1820-х гг. юго-западная часть района входила в Мальцовский промышленный округ, население добывало железную руду и выжигало древесный уголь для заводов Ивана Акимовича Мальцова (1774—1853) и его сына С. И. Мальцова. Железную руду (бурый железняк) длобывали вблизи нас. пунктов Которь, Пустынка, Усты, Каменка, Казанка, Маклаки, Зимницы, Слободка, Выдровка, Буда, Брынь, Чернышено. По данным 1868 года добывали каменный уголь в Буде Мальцевской (55 тыс. пудов) и Славинке (29 тыс. пудов).

В 1861 году работали промышленные предприятия:

• Брынь — суконная фабрика Рябининой
• Хотьково — чугунолитейный завод Кавериных
• Чернышено — стеклянный и сыроваренный заводы Скобелева
• Брынский хутор — винокуренный завод Рябининой
• Усты — винокуренный завод Мальцова
• Вёртное — пилорама Русановой
• Речица — сырный завод Карышева
• Клинцы — конезавод Никитина

В результате реформы 1861 года в Жиздринском уезде, в числе прочих, были образованы Будская,Брынская, Вертненская, Которская, Маклаковская, Зимницкая и Чернышенская волости, территория которых и составляет нынешний Думиничский район. Волости приблизительно соответствовали церковным приходам, причем в двух волостях было по два прихода: в Будской — Устовский и Дубровский, в Вертненской — Вертненский и Бобровский. Выкуп крестьянами у помещиков своих земельных наделов в основном завершился к 1882 г.

В 1878 Товариществом Мальцовских заводов построена железная дорога Людиново — ст. Шахта (в 3 км от с. Усты). По этой узкоколейке ходили грузопассажирские поезда. Позже была продлина до ст. Палики. Эта дорога работала ещё в 1930-е годы.

В 1897—1899 построена железная дорога Брянск-Москва. Одной из её станций стала станция Думиничи. Крупнейшие землевладельцы по состоянию на 1909 год (из памятной книжки Калужской губернии за 1910 год). По алфавиту, указано количество десятин:

• Акционерное общество Мальцовских заводов — ? (в Будской, Которской, Маклаковской волостях, в основном — лесные угодья).
• Барановы Н. Г., А. И., П. Г., С. С. и Ф. Г. — 1339, при с. Вертное и хут. Тимонино.
• Дмитриев Н. В. — 1492, при с-це Речицах.
• Евстратовы А. А. и Ф. А. — 1628, при с. Думиничах Будской вол.
• Кашкин Н. С. — 1195, при д. Николаевке и Воймировой, Которской вол.
• Лазарев А. А. — 996 при с. Вертное.
• Мельников К. В. — 768 при с. Котори, д. Зимничках и Гремячевой, Которской и Грибовской вол.
• Меньшиковы П. В., Н. И. и И. И. — 1043 при с-це Сусеях, р. Рессете, д. Буде, Марьиной, Усадьбе, Поликах и Мойлове.
• Никитин К. Н. — 1365 при с-це Клинцах Чернышенской вол.
• Смоляков С. И. — 1038 в пустоши Вильной и при с. Боброве, Вертненской вол.
• Т-во Циплаковых и Лабунского — 2258, при с. Вёртном и Боброве, Вёртненской вол.
• Толстые А. С. и Е.В — 3287 при с. Брыни, д. Сорочке, Рукаве, Плоская и Поляках, Брынской вол.
• Челищев Ф. С. — 2252 при с. Дубровке, Будской вол.
• Шлиппе Р. И. −3508 при с. Чернышено.

В 1914 насчитывалось 25 населённых пунктов с населением более 500 человек: Брынь (Толстошеево) — 2412, Думиничи (2244), Вертное (1767), Хотьково (1670), Зимницы (Драгошань)- 1605, Маклаки (1560), Каменка (1560), Чернышено (1267), Речица (1122), Слободка (1123), Буда-Монастырская (1050), Думиничи (1024), Палики (1003), Буда (999), Высокое (979), Дубровка (970), Усты (951), Полянное (911), Боброво (826), Ясенок (802), Семичастное (751), Хлуднево (717), Пузановка (624), Пыренка (537), Клинцы (538).

В 1914 на территории нынешнего района работали предприятия:

• Думиничский чугунолитейный завод Цыплаковых и Лабунского (основан в 1883)
• Хотьковский чугунолитейный завод акционерного общества Мальцовских заводов (основан в 1791)
• Гончарный завод наследников И. Р. Лабунского в д. Марьина Будской волости
• Фанерная фабрика Розалии Ив. Шлиппе в с. Чернышено (основана в 1910)
• Завод огнеупорного кирпича В. Д. Коссаковского в д. Речица (основан в 1894)
• Маслодельный завод в с. Которь (с ок. 1901 г.).

Также работали рудники по добыче бурого железняка для чугунолитейных заводов:

• «Шахта» акц. об-ва Мальцовских заводов, 235 рабочих, выработка 1 млн.300ты. пудов.
• Брынские рудники Н. В. Толстой, 400 рабочих, 700 тыс. пудов.
• Никитский рудник т-ва Цыплаковых и Лабунского, 330 тыс. пудов.

В 1918 Чернышенская волость была упразднена и созданы Хотьковская и Дубровская волости; из частей Зимницкой и Будской волостей была образована Шахтинская волость с центром в селе Усты.

С 1 апреля 1920 года Жиздринский уезд в полном составе вошёл в состав Брянской губернии. В 1924 году началось укрупнение волостей, в результате чего на территории нынешнего Думиничского района их осталось четыре — Будская, Которская, Маклаковская и Брынская. В 1927 Будская и Брынская волости были объединены в Думиничскую волость, с центром в пос. Думиничский Завод. Которская волость в том же году вошла в состав укрупнённой Маклаковской волости.

Основание района

Думиничский район был образован Постановлением ЦИК СССР «О составе округов и районов Западной области и их центрах» от 17 июня 1929 г., на территориальной основе Думиничской волости с присоединением восточной части укрупнённой Маклаковской волости (бывшие Которская, Маклаковская и Зимницкая волости) и частичным изменением границ. Площадь составляла 1150 кв. км, население — 38 тыс. человек. Первоначально район входил в Сухиничский округ Западной области (в августе 1930 округа были упразднены), с 27.09.1937 — в Смоленскую область, а с 5 июля 1944 года он вошёл в состав вновь образованной Калужской области.

Районным центром является поселок Думиничи (первоначальное название — Думиничский Завод). В 1881 году в двух верстах от деревни Думиничи товарищество Цыплакова и Лабунского начало строить чугунолитейный завод, первая плавка чугуна произведена 17 февраля 1883. Рядом с заводом стали возводиться жилые дома для рабочих. В 1899 году, после завершения строительства железной дороги Москва-Брянск-Киев, была открыта станция Думиничи. В 1908 г. на международной промышленной выставке в Париже продукция завода была удостоена медали. Думиничский ЧЛЗ в этот период считался одним из выдающихся предприятий Калужской губернии. До 1917 года принадлежал «Товариществу Цыплаковых и Лабунского». В 1918 году в числе крупных частных предприятий Думиничский чугуноплавильный, литейный и эмалировочный завод был национализирован. С 1922 по 1944 г. он носил название «Революционер».

В декабре 1929 года в районе образованы первые колхозы. 2 февраля 1930 года бюро Западного обкома ВКП(б) приняло постановление «О ликвидации кулачества как класса в районах сплошной коллективизации». Сухиничский округ получил «задание» выселить 500 семей. Таким образом, на «долю» Думиничского района пришлось около 70 раскулаченных и выселенных семей. Приблизительно столько же было раскулачено без выселения. К 1 марта 1930 г. Западная область отрапортовала о коллективизации 38,8 % всех бедняцких, середняцких и кулацких хозяйств. Вторая волна выселений пришлась на весну 1931 года.

В годы первой пятилетки (1929—1933) были полностью реконструированы Думиничский и Хотьковский чугунолитейные заводы, Речицко-Марьинский завод огнеупорного кирпича, Чернышенская фанерная фабрика (завод им. Воровского). Построен Паликский кирпичный завод. В 1931 на ст. Думиничи переведен леспромхоз, работавший с 1927 в Паликах, при нём организован лесозавод. По данным за март 1936 г. по числу рабочих и служащих (5095 человек) Думиничский район был на 20-м месте среди 125 районов Западной области.

В результате коллективизации сельского хозяйства образовано 108 колхозов. Также в пос. Колпино (недалеко от д. Речица) был животноводческий совхоз. В 1935—1936 начали работать Дубровская и Брынская МТС.

В 1931—1932 на заводе «Революционер» налажен выпуск эмалированной аппаратуры для химической промышленности, ранее ввозившейся из-за границы.

В 1933 по территории района прошла железная дорога Сухиничи-Фаянсовая, построены станции Воймирово и Пробуждение.

В 1933—1934 из-за засухи был сильный голод (отголосок «Голодомора» в Поволжье и на Украине).

В 1937—1938 репрессировано более 400 человек, почти половина из них расстреляна.

В 1938—1939 построены 1-я и 2-я Паликские угольные шахты мощностью 70 тыс. тонн в год.

В 1937 при разделе Западной области Андреево-Паликовский сельсовет передан Людиновскому району Орловской обл.

В 1940 в колхозах было 3810 лошадей, 3057 голов КРС, 1016 свиней и 3111 овец. В МТС был 91 трактор общей мощностью 1776 л.с., 21 комбайн и 5 автомашин. Площадь пашни — 24148 га. Посевы зерновых составляли 18,7 тыс. га, урожайность — 8,7 ц/га. Голод остался в прошлом. Так, например, в колхозе им. Молотова (д. Пузановка) в 1940 г. на каждый трудодень выдали по 3 кг зерна (рожь, пшеница, просо, гречиха), а также мед и конопляное масло. На каждом подворье были корова, телята, свиньи, овцы, птица. На огородах выращивали картофель и овощи.

Завод «Революционер» в 1940 произвёл 51 тыс. шт. эмалироваанных ванн, 5,5 тыс. моек, более 50 тыс. умывальников, 20 тыс. топок для ванн. Выработка Речицко-Марьинского завода огнеупоров составила 13 тысяч тонн.

В 28 начальных, 28 неполных и средних школах обучалось 4010 учеников.

Великая Отечественная война

В период Великой Отечественной войны Думиничская земля стала местом активных боевых действий, на её территории действовал партизанский отряд «За Родину».

В сентябре 41-го были построены оборонительные рубежи Речица — Дубровка — Усты — Палики — Жеребовка и Чернышино — Хотьково — Клинцы — р. Ресета. Но фашисты обошли их с севера, со стороны Ряплова. Район дважды был оккупирован немцами: первый раз 5 октября 1941 г., освобожден 4-8 января 1942. Вновь занят фашистами: центральная и северная часть 17-21 января 1942 г. (кроме села Которь и деревень Гульцово, Сяглово, Роженск, Ряплово), южная часть — Хотьково 7 февраля, Чернышено 24 февраля.

Бои за освобождение района с новой силой начались 5 марта 1942 г. В период с 29 марта по 4 апреля освобождены Думиничи, Вертное, Брынь, Маклаки, Зимницы. В июле освобождена Буда-Монастырская.

Август 1942 — немецкая операция «Вирбельвинд». Фашисты снова заняли д. Клинцы.

В октябре 1942 все население освобожденных сел и деревень было эвакуировано в Сухиничский, Козельский районы, Тульскую и Рязанскую области (до весны следующего года).

С 22 февраля по 15 марта 1943 — Жиздринская операция. Освобождены Высокое, Пыренка, Пузановка, Кожановка.

Юго-западная часть Думиничского района была освобождена только через несколько месяцев — с 12 по 26 июля (с. Ясенок — 15 августа) 1943 г.

За время фашистской оккупации и в результате боев полностью уничтожены 64 населённых пункта, разрушено и сожжено 6293 жилых дома, в том числе в районном центре — 345 домов из 348.

В октябре 1943 население района составляло 6455 человек, число домохозяйств — 16,6 % к довоенному. До 1948 районный центр располагался в селе Брынь.

Во время всеобщей мобилизации за период с 25 июня по 28 сентября 1941 на фронт призвано 4000 жителей района, всего в боевых действиях участвовало свыше 6 тысяч думиничан. Установлены имена 2486 погибших и пропавших без вести.

В боях за освобождение Думиничского района получили звание Героя Советского Союза:

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=8215 Афанасьев, Никифор Самсонович]. Сайт «Герои Страны».;
  
  
•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=6408 Омелечко, Николай Фёдорович]. Сайт «Герои Страны».;
  
  
•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1618 Паперник, Лазарь Хаимович]. Сайт «Герои Страны».;
  
  
•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=6409 Сисейкин, Фёдор Дмитриевич]. Сайт «Герои Страны».;
  
  
•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=267 Хирков, Степан Игнатьевич]. Сайт «Герои Страны»..

Герои Советского Союза, принимавшие участие в боях за освобождение Думиничского района:
Ф. И. О.	должность (звание)
Альбер, Марсель	летчик эскадрильи Нормандия-Неман
Баграмян Иван Христофорович	командующий 11-й гв. армией
Баранов Виктор Кириллович	командир 5-й Ставропольской им. Блинова кавалерийской дивизиии
Белов Павел Алексеевич	командир 1-го гв. кавалерийского корпуса]]
Богданов Семен Ильич	командир 9-го танкового корпуса
Борейко Аркадий Александрович	командир 324 сд
Бутков, Василий Васильевич	командир 1-го танкового корпуса
Волков, Михаил Евдокимович	командир 1101 сп 325 сд
Волков, Николай Терентьевич	командир роты
Герман, Григорий Иванович	лётчик — истребитель
Гудзь, Порфирий Мартынович,	командир 328 сд
Грачёв, Анатолий Александрович	лётчик — истребитель
Ермолаев, Феогент Филиппович	зам. командира минометной батареи
Жуков, Георгий Константинович	(командующий Западным фронтом в 1941—1942)
Ионосьян, Владимир Абрамович	красноармеец (1941)
Казаков Василий Иванович	начальник артиллерии 16 армии
Карпенко, Николай Григорьевич	красноармеец (1941—1942), танкист
Кирюхин Николай Иванович	командир 324 сд
Королёв, Виталий Иванович	лётчик — истребитель
Коломоец, Василий Николаевич	лётчик — истребитель
Копцов, Василий Алексеевич	командир 15 тк
Косолапов, Филипп Макарович	лётчик — истребитель
Костенко, Антон Николаевич	командир роты
Кравченко, Иван Яковлевич	командир 324 сд
Кузнецов Константин Гаврилович	командир 1105 сп
Кустов, Фёдор Михайлович	зам. командира 1312 сп 17-й сд
Лазаренко Иван Сидорович	зам. командира 413 сд
Лапшов, Афанасий Васильевич	командир 16 гв.ск
Майоров, Александр Иванович	лётчик — истребитель
Марьяновский Моисей Фроимович	командир роты, танкист
Масонов Николай Павлович	командир 217 сд
Онуприенко, Дмитрий Платонович	командующий 33 армией
Патраков, Александр Федорович	командир сапёрного взвода
Попов, Василий Степанович	командующий 10-й армией
Путилин, Василий Сергеевич	красноармеец 322 сд, связист
Кустов, Фёдор Михайлович	зам. командира 1312 сп 17-й сд
Толмачёв, Михаил Иванович	красноармеец, пулеметчик
Сиабандов, Саманд Алиевич	политработник
Сивков, Григорий Флегонтович	лётчик
Соколовский Василий Данилович	командующий Западным фронтом
Спириденко, Николай Кузьмич	лётчик — истребитель
Хлуд, Борис Алексеевич	лётчик — истребитель
Чередниченко, Иван Антонович	политработник
Шевцов Иван Андреевич	командир роты, танкист
Шевченко, Иван Григорьевич	командир орудия
Шинкаренко, Федор Иванович	лётчик — истребитель
Юрченко Петр Фомич	командир батальона, танкист

Оборонительные бои на рубеже ст. Пробуждение — Маклаки вела 5 октября 1941 г. 173 сд 33 армии.

Бои за освобождение Думиничского района вели 10-я (январь-февраль 1942 г.), 16-я (январь 1942-апрель 1943), 11-я гвардейская (реорганизованная из 16-й) и 50-я (апрель-август 1943) армии Западного фронта.

'
Н. И. Кирюхин, заместитель командующего 16-й армии	Командир 324-й сд И. Я. Кравченко.	Командующий 50-й армией И. В. Болдин.

Новейшая история

Когда в конце июля 1943 район был полностью освобожден, оказалось, что на 28 колхозов приходилось всего 25 лошадей и 125 голов крупного рогатого скота (Очерки истории Калужской организации КПСС. Тула, Приокское книжное издательство, 1967.).

На 1 января 1944 население района не превышало 8 тыс. человек (численность парторганизации — 77 членов и 38 кандидатов в члены ВКП(б)). Затем постепенно жители стали возвращаться — из эвакуации, из немецких лагерей, с фронта. Жили в землянках и блиндажах. Из предприятий работали леспромхоз (вёл отгрузку леса и дров со ст. Думиничи и Пробуждение), промкомбинат, хлебокомбинат.

Областная газета «Знамя» в номере от 19 апреля 1945 сообщает: В Думиничском районе в новые 2508 домов из землянок и лачуг переселились 13982 человека. (Возможно, эти данные сильно завышены).

В 1943—1946 восстановлено 103 колхоза (из 108 существовавших до войны), 78 животноводческих ферм.

В 1947 вновь начали работать заводы — Думиничский и Хотьковский чугунолитейные, Паликский и Марьинский кирпичные, Воймировский каменный карьер (c 1945), Чернышенский леспромхоз.

После выхода постановления ЦК ВКП(б) от 30 мая 1950 года «Об укрупнении мелких колхозов и задачах партийных организаций в этом деле» началась реорганизация коллективных хозяйств в виде их объединения.

В феврале 1951 образована строительная организация СМУ-6 (с 1972 — ПМК-149), с её созданием началось возрождение пос. Думиничи.

В 1953 средний надой на корову в колхозах составил 637 кг молока.

В результате выполнения решений сентябрьского (1953) пленума ЦК КПСС изменилась специализация колхозов и совхозов района, преобладающим стало животноводческое направление. За 5 лет, к 1958, поголовье коров в общественном секторе выросло в 2,4 раза.

В соответствии с Указом Президиума ВС РСФСР «Об объединении сельских Советов Калужской области» от 14.06 1954 в состав Думиничского района был передан Ясенковский сельсовет Жиздринского района (деревни Ясенок и Жеребовка), до 1929 входивший в Будскую, затем Думиничскую волость (присоединен к Высокскому сельсовету).

В результате объединения мелких колхозов в 1954 образованы совхозы «Красный октябрь», «Маклаковский» и «Зимницкий» (последние два в 1956 объединились, в 1968 снова разделились на «Восход» и «Зимницкий»).

В 1955 построена высоковольтная ЛЭП Сухиничи — комбинат «Вымпел» (п. Новый), что позволило значительно ускорить электрификацию района (полностью она завершилась к 1971 году). Пос. Думиничи подключен к высоковольтной ЛЭП в конце 1958 г.

В 1956 открыт Хлудневский каменный карьер.

В 1956 построен молочный завод, в 1960 — мясокомбинат, в 1963 — Слободо-Которецкий фосфоритный рудник.

В 1959 на базе транспортного цеха ДЧЛЗ образовано автопредприятие.

На 1.01 1959 поголовье коров в колхозах составляло 1752, в совхозах «Зимницкий» 409, «Красный Октябрь» 410, всего в хозяйствах — 2571.

В сентябре 1959 прошло очередное укрупнение колхозов — из 18 их осталось 12.

В апреле 1962 район был упразднен, п. Думиничи вошёл в Сухиничский промрайон, сельсоветы — в Жиздринский сельхозрайон. Восстановлен в феврале 1967 в прежних границах (Указ Президиума Верховного Совета РСФСР от 30.12.1966 «Об образовании Думиничского, Тарусского и Угодско-Заводского районов»).

в 1968 на базе закрытого фосфоритного рудника открыт Слободо-Которецкий машиностроительный завод, рядом вырос крупный поселок Новослободск. СКМЗ стал (на 25 лет) одним из крупнейших промыщленных предприятий района, на нём работало 700 человек.

В 1969 в результате объединения и реорганизации колхозов созданы совхозы «Паликовский», «Ветрненский», «Воймировский». До этого, в 1965, образованы совхозы «Брынский» и «Рыбный». Также сельское хозяйство было представлено колхозами «Дружба» (д. Думиничи), «Новый путь» (Чернышено), имени Ленина (Гульцово, с 1968), «Мир» (Сяглово), «Заветы Ленина» (Маслово), «Ленинское знамя» (Хотьково). В 1976 организован откормпункт, позднее реорганизованный в совхоз «Думиничский» (Александровка и Речица).

В 1971 промышленное производство составляло: чугунная сантехника — 61 тыс. т., пиломатериалы — 14 тыс. кубометров, фанера — 8 тыс. кубометров, кирпич — 15,5 млн шт. Пишевая промышленность (тонн): хлебобулочные изделия — 6270, колбасы — 245, творог — 423, сметана — 176.

В 1971 колхозами и совхозами района произведено мяса в живом весе 1278 т., молока 11570 тонн. Средняя урожайность (ц\га): зерно 9,6, картофель 91. Надой на корову 2429 кг. В сельхозпредприятиях было 11,9 тыс. голов КРС, в том числе 5,2 тыс. коров, 2,8 тыс. свиней и 2,4 тыс. овец. В 1971—1972 учебном году в 40 школах района было 5050 учеников.

В 1976 через территорию района прошла автотрасса Москва — Киев.

Думиничский чугунолитейный завод в конце 70-х, начале 80-х выпускал в год более 60 тыс. т. чугунного литья (максимум — 64 тыс.т.) и до 10 тыс. т. пластмассовых изделий.

Период с 1987 по 1989 год — время наивысшего в истории района развития сельского хозяйства. Годовой уровень производства молока сельхозпредприятиями достигал 13-14 тысяч тонн, мяса 9в живом весе0 — более 2 тысяч тонн, зерна — 12 тыс. тонн, картофеля — 12 тыс. тонн. Начиная с 1990 года производство стало снижаться.

В 1990-е годы ликвидированы Хлудневский каменный карьер, Новослободский машзавод, строительные организации ПМК-149, МПМК (Фирма «Подряд»), ПМК-12.

В 2000 обанкротилось первое с/х предприятие СПК «Паликовский». Следом (с 2003 по 2006) прекратили своё существование СПК «Луч» (бывший совхоз «Думиничский»), СПК «Маклаковский», СПК «Зимницкий». В начале 2007 на базе трех СПК (Брынский, им. Ленина и Масловский) образована агрофирма «Лугано», которая работала 3 года, а затем прекратила свою деятельность. В 2009 обанкрочена АПФ «Думиничи» (бывший колхоз «Дружба»).

Новые предприятия: ООО «Цветной колодец» по розливу воды (с. Хотьково) — образовано в янв. 2001, агрофирма «Хотьково» — с 2001 г., в 2006 к ней присоединен СПК «Чернышенский», ООО «Славянский картофель» (2006), агрофирма «Кадви» — создана в марте 2007 на базе ОАО «Вёртненское».

В 2006—2008 построен Хлудневский щебеночный завод (первую продукцию выпустил в янв. 2009). В январе 2007 образована строительная организация «Думиничи Газстрой». В августе 2011 года в с. Маклаки начато строительство цементного завода (ООО «Калужский цементный завод») производительностью 3,5 млн тонн цемента в год, инвестор — ООО "объединение «Мастер». Ожидаемый ввод в эксплуатацию — сентябрь 2014 года.

Экономика

Объём промышленного производства в действующих ценах (млн. руб.):

• 2007—320
• 2008—550
• 2009—810
• 2010—950
• 2011—1112.

Крупнейшее промышленное предприятие, начиная с 2008 г. — ОАО «Думиничский молзавод» — производство сливочного масла, творога, глазированных сырков.

Товарная продукция сельского хозяйства — 80 млн.руб. (2008—2010). Бюджет района на 2012 год 320 млн рублей, консолидированный бюджет (с поселениями) — 389 млн руб.

Работают предприятия по производству стройматериалов (ЗАО «Думиничский завод», Паликский кирпичный завод (в начале 2009 г. остановлен из-за финансовых тудностей, вновь запущен в июне 2011 — ЗАО «Стройкерамика»)), фанеры /ОАО «Чернышенский лесокомбинат»/, и пищевой промышленности (мясокомбинат, молочный завод, хлебокомбинат, торговый дом «Хотьково» (производство сыра), ООО"Цветной колодец"). В январе 2009 запущен в строй Хлудневский щебеночный завод.

Строительная организация — ООО «ДуминичиГазстрой» (прокладка газопроводов и других инженерных коммуникаций).

До 2000 года в районе работало 14 СПК (бывших колхозов и совхозов). В 80-е гг. производство молока достигало 10-12 тыс. тонн, мяса (в живом весе) — 2 тыс. тонн. Сейчас сельское хозяйство представлено агрофирмами «Хотьково», «КАДВИ», ОАО «Нива», ООО «Которь», ООО «Славянский картофель» и фермерскими хозяйствами. Выращивание товарной рыбы (СПК «Рыбный»).

Из 30 тысяч га сельхозугодий в настоящее время (2012 г.)используется не более 8 тыс. га.

Производство основных видов продукции в сельхозпредприятиях в 2008 г.(без фермерских хозяйств, тыс.т.):

• Молоко 3,9
• Скот (живой вес) 0,5
• Картофель 3,0
• Зерно 5,0
• Товарная рыба 0,3

В 2012 году производство составляет (тыс. тонн): молоко — 4, мясо (живой вес) — 0,3, картофель — 1, зерно — 3. Фермерские хозяйства (действующих — 11) за год произвели (тыс. тонн): картофеля 4,5, зерна 1,2, молока 0,5, мяса 0,6.

По сумме показателей сельхозпредприятий и фермерских хозяйств по производству молока район находится на уровне начала 1970-х, по производству мяса — на уровне 1950-х, зерна производится меньше, чем в первые годы коллективизации.

Лесхоз (площадь лесных угодий — 70 тыс. га). Предприятие по заготовке и переработке леса ООО «Крона».

В районе имеются разведанные месторождения известняков, глин, фосфоритов, стекольных песков.

В августе 2011 г. в с. Маклаки началось строительство цементного завода производительностью 10 тонн в сутки.

Транспорт

Через район проходит автомагистраль Москва — Брянск и железная дорога Москва — Брянск (ст. Думиничи и ст. Палики). Ещё один участок ж/дороги Сухиничи-Фаянсовая (ст. Воймирово) — ходят дизельпоезда.

Автобусные перевозки пассажиров по городским, пригородным и междугородным маршрутам осуществляет ОАО «Думиничское автопредприятие», и ИП Михеев М. Н. осуществляющий междугородние и международные перевозки. С 2010 работает служба такси. Всего в районе зарегистрировано 2700 единиц автотранспорта (2009 г.).

Также по территории района проходит газопровод Дашава-Киев-Брянск-Москва (построен в 1952 г.)

Знаменитые люди района

Герои Гражданской войны

• Васильев, Степан Петрович (1892—1934) — уроженец д. Усадьба, награждён орденом Красного Знамени РСФСР. Военком 229 стр. полка: Прик. РВСР № 212: 1920 г.

Герои Советского Союза

•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=10764 Дайдоев, Иван Тимофеевич]. Сайт «Герои Страны»., (1923—2008) род. в д. Думиничи;
  
  
•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=7185 Демёхин, Андрей Васильевич]. Сайт «Герои Страны»., (1921—1946) род. в д. Думиничи;
  
  
•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=14942 Сидоренко, Иван Петрович]. Сайт «Герои Страны»., (1915—1943) род. в д. Слободка;
  
  
•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=13438 Тряскин, Александр Андреевич]. Сайт «Герои Страны»., (1921—1980) род. в селе Зимницы;
  
  
•  [www.warheroes.ru/hero/hero.asp?Hero_id=1921 Сокур, Петр Трофимович]. Сайт «Герои Страны»., (1911—1987) с 1954 жил в с. Брынь.

Известные земляки

• В с. Дубровка родился известный художник-сюрреалист Павел Челищев (1898—1957).
• В с. Усты прошло детство известного писателя Б. К. Зайцева.
• В с. Брынь родился известный церковный деятель, казанский митрополит Иаков (Пятницкий) (1844—1923).
• В с. Маклаки в 1834—1836 гг. неоднократно бывал поэт А. И. Полежаев, проходивший воинскую службу в г. Жиздра.
• В с. Чернышено в поместье своих родителей в детские годы бывал будущий завоеватель Ферганы М. Д. Скобелев. Селом с 1815 г. владел известный полководец генерал Иван Никитич Скобелев, в Чернышене (предположительно) родился его сын Дмитрий Иванович.
• В с. Брынь с мая по сентябрь 1910 жил М. М. Пришвин.

• В с. Дубровка родился Василий Федорович Евстратов, ученый, специалист в области химической технологии шинного производства (12.02.1908 — 11.11.1992).

• В январе-феврале 1942 года на территории района воевал и был тяжело ранен поэт Семен Гудзенко.
• В д. Буда Монастырская родился преподобномученик Евфимий (Любовичев) (1875—1931).

• В д. Гремячевка Которского с/с родился герой России генерал В. Н. Боковиков.
• В д. Марьинка родился Т. Б. Митрохин (1902—1980), первый и единственный нарком (министр) резиновой промышленности СССР (в1942-1948 гг).
• В п. Думиничи родился командарм Н. Н. Никишин(1896—1974).
• В 1964 году, в п. Палики родился российский композитор, автор песен и певец, -Титов Павел Петрович (Паскаль) —

Культура и искусство

В деревне Хлуднево и п. Думиничи — народный промысел по изготовлению глиняных игрушек (Хлудневская игрушка).

В районе издаётся газета «Думиничские вести» (с 1930 года, тираж 2500 экземпляров).

Детская школа искусств (классы хоровой, фортепиано, художественный).

Образование

Первая школа на территории района была открыта в 1841 г. в селе Зимницы (училище министерства госимуществ). В 1865—1867 гг. открыты земские училища в Брыни и Буде, к 1870 г. — во всех волостных центрах.

В 1930 году в крупных селах и деревнях начальные школы преобразованы в «семилетки». В 1936 году в открылись первые в районе средние школы с 10-летним обучением в Думиничах, Брыни, Зимницах и Речице.

На 1.01 1941 в районе работали 4 средние школы (Думиничи, Брынь, Речица, Зимницы), 16 семилетних, 28 начальных, 2 детских сада.

В начале 1950-х в п. Думиничи открылась вечерняя школа (школа рабочей молодёжи). В сентябре 1955 в ней обучалось 150 учеников с 5 по 10 класс.

1955-56 учебный год: 37 начальных, 12 семилетних и 5 средних школ, 3301 ученик.

Сентябрь 1967 г.: 24 начальных, 11 восьмилетних и 9 средних школ, в том числе 2 средних школы рабочей молодёжи. 5433 ученика дневного обучения и 230 — в школах рабочей молодёжи.

В послевоенное время наибольшее количество учеников (5,5 тысяч) насчитывалось в середине 1960-х. Затем число школьников стало уменьшаться. В 1969-70 учебном году — 5282 ученика и 316 учителей.

В 1982 г. на ст. Думиничи открылось СПТУ — училище по подготовке сельских кадров (с 2011 — филиал Сухиничского колледжа).

В 2008—2010 закрылись школы Дубровская, Маклаковская, Рассветская.

В настоящее время в районе насчитывается 13 общеобразовательных школ и 1 филиал. Выпуск 11-х классов 2012 года — 79 человек. 2012-13 учебный год — 1141 ученик.

Также работает детско-юношеская спортивная школа.

В 2012 открыто два новых детских сада (теперь их стало 9).

Достопримечательности

В селе Брынь — развалины промышленного комплекса XVIII века, церковь-ротонда 1846 года. Церковь Космы и Дамиана (п. Думиничи). Храм Воскресенья Господня (с. Усты). Храм в с. Хотьково. Музей народных промыслов и ремесел (п. Думиничи). Музей боевой славы (с. Маклаки). В д. Хлуднево — братская могила лыжников-чекистов, в числе которых Герой Советского Союза Лазарь Паперник, и памятник. В д. Каменка — могила Героя Советского Союза С. И. Хиркова.

Любительская рыбалка в СПК «Рыбный» и с. Хотьково с июня по август (карп, карась).

В д. Кремичное с 2010 г. работает турбаза (сельский отдых, рыбалка, ягоды-грибы).

Полезные ископаемые

В Думиничском районе разведаны месторождения кирпичного и керамзитового сырья, тугоплавких и огнеупорных глин, строительных известняков, формовочных, стекольных и строительных песков, трепела, песчано-гравийного материала, фосфоритов, торфа, пресных подземных вод.

Наиболее перспективные к разработке:

• Челищевское месторождение кирпичных суглинков расположено в 7,2 км к юго-западу от п. Думиничи, в 7,8 км от Паликского кирпичного завода. Запасы кирпичных суглинков в количестве 2535,0 тыс. м3 утверждены ТКЗ в качестве сырья для производства полнотелого рядового кирпича марок 175—250.
• Хлудневское месторождение известняков — в 24 км к северо-западу от станции Думиничи, в 0,4 км севернее деревни Павловка. Запасы известняков Хлудневского месторождения в количестве 24094 тыс. м3 по категориям А+В+С1 утверждены ТКЗ как сырьё для производства щебня для строительных работ, для обжига на строительную известь, известняковую муку, порошок минеральный для асфальтобетона.
• Дубровское месторождение формовочных песков расположено в 3,5 км к юго-востоку от железнодорожной станции Думиничи, в 0,7 км к северо-востоку от деревни Дубровка. По минеральному составу пески Дубровского месторождения являются кварцевыми.
• Пыринское месторождение стекольных песков находится в Думиничском районе, в 9 км к западу от железнодорожной станции Палики, на водоразделе рек Ясенок, Песочная и Жиздра. Месторождение разведано в 1950 году, запасы утверждены ТКЗ в количестве 4583 тыс. т по категории С1.
• Слободско-Которецкое месторождение желваковых фосфоритов детально разведано в 1953 г. С 1963 г. по 1965 г. месторождение эксплуатировалось фосфорит¬ным заводом Главгорхимпрома министерства химической промышленности СССР. На балансе на 01.01 2006 г. числится 52759 тыс. т фосфоритовой руды по категориям А+В+С1 тыс. т.

Утраченные храмы Думиничского района

• Храм в честь Рождества Богородицы, с. Хотьково. Церковь деревянная с деревянной колокольней. Построена в 1900 году прихожанами и жертвователями. Имелась библиотека.
• Храм в честь святого Николая Чудотворца, с. Боброво. Построен в 1909 году прихожанами и благотворителями, в том числе помещицей с. Брынь Натальей Владимировной Толстой и козельским помещиком Дмитрием Александровичем Безносовым
• Храм в честь Михаила Архангела, с. Вертное. Построен прихожанами в 1911 году.
• Храм Святой Живоначальной Троицы, с. Зимницы. Построен в 1670 году стольниками Романом и Кириллом Аристарховичами Яковлевыми. Закрыт в 1937 году.
• Храм Преображения Господня в с. Дубровка.
• Церковь Успения Пресвятой Богородицы (Чернышено).
• Пятницкая церковь (Которь)
• Деревянный храм на святых вратах (каменных) во имя Св. Архистратига Михаила. Дорогошангский Троицкий монастырь с. Зимницы

Библиография

Истории Думиничского района посвящены книги:

• Н. А. Чумаков. «Земля Думиничская» (1995 г.).
• Думиничи: в краю родном / Г. П. Никишин. — Калуга : Гриф, 2003. — 169,[1] с. : ил. ; 20 см. — ISBN 5-89668-039-2. ББК 26.89
• Львов, Анатолий Иванович. Брынь : дела и люди в трех веках / Анатолий Львов. — 2-е изд., доп. — Калуга : Полиграф-информ, 2011. — 211 с. : фото
• Романова, Татьяна Васильевна. Книга Памяти : о воинах, павших на земле Калужской в годы Великой Отечеств. войны / Правительство Калуж. обл.; [сост. и авт. текстов Т. В. Романова]. — Калуга: Гриф, — 27 см. Т. 9 : Боровский и Думиничский районы. — 2005. — 581, [1] с. : ил. . — ISBN 5-89668-096-1. ББК 63.3(2)622.78

В районной газете «Думиничские вести» (до 1991 называлась «Ленинское знамя») в 1970-е — 1990-е годы опубликованы исторические исследования местных краеведов Н. С. Кондакова, Н. А. Чумакова, Н. С. Лобачева.

Ссылки

• [vduminichi.info/ «Неофициальный сайт про Думиничи и для думиничан»]
• [admduminichi.ru/ Администрация МР] Официальный сайт
• [czn.vduminichi.info Центр занятости Думиничи]
• [Duminichi.forum24.ru/?1-7-0-00000003-000-0-0/ Фотографии п. Думиничи]
• Список памятников культурного наследия Думиничского района в Викигиде

Источники

• Летопись Калужская от отдаленных времен до 1841 года. Составил В. В. Ханыков. Сообщил архимандрит Леонид. 1878.
• Экономические примечания к атласу Калужского наместничества. 1782.
• Географическо-статистическое описание Калужской губернии. 1863.
• Памятная книга Калужской губернии. 1871.
• Список населённых мест Калужской губернии. 1863.
• Первая всеобщая перепись населения Российской империи 1897 г. Том XV — Калужская губерния. 1901.
• Список населённых мест Калужской губернии. 1914.
• Памятная книжка Калужской губернии. 1910.
• Численность и заработная плата рабочих и служащих в СССР (Итоги единовременного учёта за март 1936 г.).
• «Ленинское знамя» (газета Думиничского района) за 1954—1991 годы.
• «Думиничские вести» (газета Думиничского района) за 1991—2008 годы.

Отрывок, характеризующий Думиничский район

В Лысых Горах оставаться становилось более и более опасным, и на другой день после удара князя, повезли в Богучарово. Доктор поехал с ними.
Когда они приехали в Богучарово, Десаль с маленьким князем уже уехали в Москву.
Все в том же положении, не хуже и не лучше, разбитый параличом, старый князь три недели лежал в Богучарове в новом, построенном князем Андреем, доме. Старый князь был в беспамятстве; он лежал, как изуродованный труп. Он не переставая бормотал что то, дергаясь бровями и губами, и нельзя было знать, понимал он или нет то, что его окружало. Одно можно было знать наверное – это то, что он страдал и, чувствовал потребность еще выразить что то. Но что это было, никто не мог понять; был ли это какой нибудь каприз больного и полусумасшедшего, относилось ли это до общего хода дел, или относилось это до семейных обстоятельств?
Доктор говорил, что выражаемое им беспокойство ничего не значило, что оно имело физические причины; но княжна Марья думала (и то, что ее присутствие всегда усиливало его беспокойство, подтверждало ее предположение), думала, что он что то хотел сказать ей. Он, очевидно, страдал и физически и нравственно.
Надежды на исцеление не было. Везти его было нельзя. И что бы было, ежели бы он умер дорогой? «Не лучше ли бы было конец, совсем конец! – иногда думала княжна Марья. Она день и ночь, почти без сна, следила за ним, и, страшно сказать, она часто следила за ним не с надеждой найти призкаки облегчения, но следила, часто желая найти признаки приближения к концу.
Как ни странно было княжне сознавать в себе это чувство, но оно было в ней. И что было еще ужаснее для княжны Марьи, это было то, что со времени болезни ее отца (даже едва ли не раньше, не тогда ли уж, когда она, ожидая чего то, осталась с ним) в ней проснулись все заснувшие в ней, забытые личные желания и надежды. То, что годами не приходило ей в голову – мысли о свободной жизни без вечного страха отца, даже мысли о возможности любви и семейного счастия, как искушения дьявола, беспрестанно носились в ее воображении. Как ни отстраняла она от себя, беспрестанно ей приходили в голову вопросы о том, как она теперь, после того, устроит свою жизнь. Это были искушения дьявола, и княжна Марья знала это. Она знала, что единственное орудие против него была молитва, и она пыталась молиться. Она становилась в положение молитвы, смотрела на образа, читала слова молитвы, но не могла молиться. Она чувствовала, что теперь ее охватил другой мир – житейской, трудной и свободной деятельности, совершенно противоположный тому нравственному миру, в который она была заключена прежде и в котором лучшее утешение была молитва. Она не могла молиться и не могла плакать, и житейская забота охватила ее.
Оставаться в Вогучарове становилось опасным. Со всех сторон слышно было о приближающихся французах, и в одной деревне, в пятнадцати верстах от Богучарова, была разграблена усадьба французскими мародерами.
Доктор настаивал на том, что надо везти князя дальше; предводитель прислал чиновника к княжне Марье, уговаривая ее уезжать как можно скорее. Исправник, приехав в Богучарово, настаивал на том же, говоря, что в сорока верстах французы, что по деревням ходят французские прокламации и что ежели княжна не уедет с отцом до пятнадцатого, то он ни за что не отвечает.
Княжна пятнадцатого решилась ехать. Заботы приготовлений, отдача приказаний, за которыми все обращались к ней, целый день занимали ее. Ночь с четырнадцатого на пятнадцатое она провела, как обыкновенно, не раздеваясь, в соседней от той комнаты, в которой лежал князь. Несколько раз, просыпаясь, она слышала его кряхтенье, бормотанье, скрип кровати и шаги Тихона и доктора, ворочавших его. Несколько раз она прислушивалась у двери, и ей казалось, что он нынче бормотал громче обыкновенного и чаще ворочался. Она не могла спать и несколько раз подходила к двери, прислушиваясь, желая войти и не решаясь этого сделать. Хотя он и не говорил, но княжна Марья видела, знала, как неприятно было ему всякое выражение страха за него. Она замечала, как недовольно он отвертывался от ее взгляда, иногда невольно и упорно на него устремленного. Она знала, что ее приход ночью, в необычное время, раздражит его.
Но никогда ей так жалко не было, так страшно не было потерять его. Она вспоминала всю свою жизнь с ним, и в каждом слове, поступке его она находила выражение его любви к ней. Изредка между этими воспоминаниями врывались в ее воображение искушения дьявола, мысли о том, что будет после его смерти и как устроится ее новая, свободная жизнь. Но с отвращением отгоняла она эти мысли. К утру он затих, и она заснула.
Она проснулась поздно. Та искренность, которая бывает при пробуждении, показала ей ясно то, что более всего в болезни отца занимало ее. Она проснулась, прислушалась к тому, что было за дверью, и, услыхав его кряхтенье, со вздохом сказала себе, что было все то же.
– Да чему же быть? Чего же я хотела? Я хочу его смерти! – вскрикнула она с отвращением к себе самой.
Она оделась, умылась, прочла молитвы и вышла на крыльцо. К крыльцу поданы были без лошадей экипажи, в которые укладывали вещи.
Утро было теплое и серое. Княжна Марья остановилась на крыльце, не переставая ужасаться перед своей душевной мерзостью и стараясь привести в порядок свои мысли, прежде чем войти к нему.
Доктор сошел с лестницы и подошел к ней.
– Ему получше нынче, – сказал доктор. – Я вас искал. Можно кое что понять из того, что он говорит, голова посвежее. Пойдемте. Он зовет вас…
Сердце княжны Марьи так сильно забилось при этом известии, что она, побледнев, прислонилась к двери, чтобы не упасть. Увидать его, говорить с ним, подпасть под его взгляд теперь, когда вся душа княжны Марьи была переполнена этих страшных преступных искушений, – было мучительно радостно и ужасно.
– Пойдемте, – сказал доктор.
Княжна Марья вошла к отцу и подошла к кровати. Он лежал высоко на спине, с своими маленькими, костлявыми, покрытыми лиловыми узловатыми жилками ручками на одеяле, с уставленным прямо левым глазом и с скосившимся правым глазом, с неподвижными бровями и губами. Он весь был такой худенький, маленький и жалкий. Лицо его, казалось, ссохлось или растаяло, измельчало чертами. Княжна Марья подошла и поцеловала его руку. Левая рука сжала ее руку так, что видно было, что он уже давно ждал ее. Он задергал ее руку, и брови и губы его сердито зашевелились.
Она испуганно глядела на него, стараясь угадать, чего он хотел от нее. Когда она, переменя положение, подвинулась, так что левый глаз видел ее лицо, он успокоился, на несколько секунд не спуская с нее глаза. Потом губы и язык его зашевелились, послышались звуки, и он стал говорить, робко и умоляюще глядя на нее, видимо, боясь, что она не поймет его.
Княжна Марья, напрягая все силы внимания, смотрела на него. Комический труд, с которым он ворочал языком, заставлял княжну Марью опускать глаза и с трудом подавлять поднимавшиеся в ее горле рыдания. Он сказал что то, по нескольку раз повторяя свои слова. Княжна Марья не могла понять их; но она старалась угадать то, что он говорил, и повторяла вопросительно сказанные им слона.
– Гага – бои… бои… – повторил он несколько раз. Никак нельзя было понять этих слов. Доктор думал, что он угадал, и, повторяя его слова, спросил: княжна боится? Он отрицательно покачал головой и опять повторил то же…
– Душа, душа болит, – разгадала и сказала княжна Марья. Он утвердительно замычал, взял ее руку и стал прижимать ее к различным местам своей груди, как будто отыскивая настоящее для нее место.
– Все мысли! об тебе… мысли, – потом выговорил он гораздо лучше и понятнее, чем прежде, теперь, когда он был уверен, что его понимают. Княжна Марья прижалась головой к его руке, стараясь скрыть свои рыдания и слезы.
Он рукой двигал по ее волосам.
– Я тебя звал всю ночь… – выговорил он.
– Ежели бы я знала… – сквозь слезы сказала она. – Я боялась войти.
Он пожал ее руку.
– Не спала ты?
– Нет, я не спала, – сказала княжна Марья, отрицательно покачав головой. Невольно подчиняясь отцу, она теперь так же, как он говорил, старалась говорить больше знаками и как будто тоже с трудом ворочая язык.
– Душенька… – или – дружок… – Княжна Марья не могла разобрать; но, наверное, по выражению его взгляда, сказано было нежное, ласкающее слово, которого он никогда не говорил. – Зачем не пришла?
«А я желала, желала его смерти! – думала княжна Марья. Он помолчал.
– Спасибо тебе… дочь, дружок… за все, за все… прости… спасибо… прости… спасибо!.. – И слезы текли из его глаз. – Позовите Андрюшу, – вдруг сказал он, и что то детски робкое и недоверчивое выразилось в его лице при этом спросе. Он как будто сам знал, что спрос его не имеет смысла. Так, по крайней мере, показалось княжне Марье.
– Я от него получила письмо, – отвечала княжна Марья.
Он с удивлением и робостью смотрел на нее.
– Где же он?
– Он в армии, mon pere, в Смоленске.
Он долго молчал, закрыв глаза; потом утвердительно, как бы в ответ на свои сомнения и в подтверждение того, что он теперь все понял и вспомнил, кивнул головой и открыл глаза.
– Да, – сказал он явственно и тихо. – Погибла Россия! Погубили! – И он опять зарыдал, и слезы потекли у него из глаз. Княжна Марья не могла более удерживаться и плакала тоже, глядя на его лицо.
Он опять закрыл глаза. Рыдания его прекратились. Он сделал знак рукой к глазам; и Тихон, поняв его, отер ему слезы.
Потом он открыл глаза и сказал что то, чего долго никто не мог понять и, наконец, понял и передал один Тихон. Княжна Марья отыскивала смысл его слов в том настроении, в котором он говорил за минуту перед этим. То она думала, что он говорит о России, то о князе Андрее, то о ней, о внуке, то о своей смерти. И от этого она не могла угадать его слов.
– Надень твое белое платье, я люблю его, – говорил он.
Поняв эти слова, княжна Марья зарыдала еще громче, и доктор, взяв ее под руку, вывел ее из комнаты на террасу, уговаривая ее успокоиться и заняться приготовлениями к отъезду. После того как княжна Марья вышла от князя, он опять заговорил о сыне, о войне, о государе, задергал сердито бровями, стал возвышать хриплый голос, и с ним сделался второй и последний удар.
Княжна Марья остановилась на террасе. День разгулялся, было солнечно и жарко. Она не могла ничего понимать, ни о чем думать и ничего чувствовать, кроме своей страстной любви к отцу, любви, которой, ей казалось, она не знала до этой минуты. Она выбежала в сад и, рыдая, побежала вниз к пруду по молодым, засаженным князем Андреем, липовым дорожкам.
– Да… я… я… я. Я желала его смерти. Да, я желала, чтобы скорее кончилось… Я хотела успокоиться… А что ж будет со мной? На что мне спокойствие, когда его не будет, – бормотала вслух княжна Марья, быстрыми шагами ходя по саду и руками давя грудь, из которой судорожно вырывались рыдания. Обойдя по саду круг, который привел ее опять к дому, она увидала идущих к ней навстречу m lle Bourienne (которая оставалась в Богучарове и не хотела оттуда уехать) и незнакомого мужчину. Это был предводитель уезда, сам приехавший к княжне с тем, чтобы представить ей всю необходимость скорого отъезда. Княжна Марья слушала и не понимала его; она ввела его в дом, предложила ему завтракать и села с ним. Потом, извинившись перед предводителем, она подошла к двери старого князя. Доктор с встревоженным лицом вышел к ней и сказал, что нельзя.
– Идите, княжна, идите, идите!
Княжна Марья пошла опять в сад и под горой у пруда, в том месте, где никто не мог видеть, села на траву. Она не знала, как долго она пробыла там. Чьи то бегущие женские шаги по дорожке заставили ее очнуться. Она поднялась и увидала, что Дуняша, ее горничная, очевидно, бежавшая за нею, вдруг, как бы испугавшись вида своей барышни, остановилась.
– Пожалуйте, княжна… князь… – сказала Дуняша сорвавшимся голосом.
– Сейчас, иду, иду, – поспешно заговорила княжна, не давая времени Дуняше договорить ей то, что она имела сказать, и, стараясь не видеть Дуняши, побежала к дому.
– Княжна, воля божья совершается, вы должны быть на все готовы, – сказал предводитель, встречая ее у входной двери.
– Оставьте меня. Это неправда! – злобно крикнула она на него. Доктор хотел остановить ее. Она оттолкнула его и подбежала к двери. «И к чему эти люди с испуганными лицами останавливают меня? Мне никого не нужно! И что они тут делают? – Она отворила дверь, и яркий дневной свет в этой прежде полутемной комнате ужаснул ее. В комнате были женщины и няня. Они все отстранились от кровати, давая ей дорогу. Он лежал все так же на кровати; но строгий вид его спокойного лица остановил княжну Марью на пороге комнаты.
«Нет, он не умер, это не может быть! – сказала себе княжна Марья, подошла к нему и, преодолевая ужас, охвативший ее, прижала к щеке его свои губы. Но она тотчас же отстранилась от него. Мгновенно вся сила нежности к нему, которую она чувствовала в себе, исчезла и заменилась чувством ужаса к тому, что было перед нею. «Нет, нет его больше! Его нет, а есть тут же, на том же месте, где был он, что то чуждое и враждебное, какая то страшная, ужасающая и отталкивающая тайна… – И, закрыв лицо руками, княжна Марья упала на руки доктора, поддержавшего ее.
В присутствии Тихона и доктора женщины обмыли то, что был он, повязали платком голову, чтобы не закостенел открытый рот, и связали другим платком расходившиеся ноги. Потом они одели в мундир с орденами и положили на стол маленькое ссохшееся тело. Бог знает, кто и когда позаботился об этом, но все сделалось как бы само собой. К ночи кругом гроба горели свечи, на гробу был покров, на полу был посыпан можжевельник, под мертвую ссохшуюся голову была положена печатная молитва, а в углу сидел дьячок, читая псалтырь.
Как лошади шарахаются, толпятся и фыркают над мертвой лошадью, так в гостиной вокруг гроба толпился народ чужой и свой – предводитель, и староста, и бабы, и все с остановившимися испуганными глазами, крестились и кланялись, и целовали холодную и закоченевшую руку старого князя.


Богучарово было всегда, до поселения в нем князя Андрея, заглазное именье, и мужики богучаровские имели совсем другой характер от лысогорских. Они отличались от них и говором, и одеждой, и нравами. Они назывались степными. Старый князь хвалил их за их сносливость в работе, когда они приезжали подсоблять уборке в Лысых Горах или копать пруды и канавы, но не любил их за их дикость.
Последнее пребывание в Богучарове князя Андрея, с его нововведениями – больницами, школами и облегчением оброка, – не смягчило их нравов, а, напротив, усилило в них те черты характера, которые старый князь называл дикостью. Между ними всегда ходили какие нибудь неясные толки, то о перечислении их всех в казаки, то о новой вере, в которую их обратят, то о царских листах каких то, то о присяге Павлу Петровичу в 1797 году (про которую говорили, что тогда еще воля выходила, да господа отняли), то об имеющем через семь лет воцариться Петре Феодоровиче, при котором все будет вольно и так будет просто, что ничего не будет. Слухи о войне в Бонапарте и его нашествии соединились для них с такими же неясными представлениями об антихристе, конце света и чистой воле.
В окрестности Богучарова были всё большие села, казенные и оброчные помещичьи. Живущих в этой местности помещиков было очень мало; очень мало было также дворовых и грамотных, и в жизни крестьян этой местности были заметнее и сильнее, чем в других, те таинственные струи народной русской жизни, причины и значение которых бывают необъяснимы для современников. Одно из таких явлений было проявившееся лет двадцать тому назад движение между крестьянами этой местности к переселению на какие то теплые реки. Сотни крестьян, в том числе и богучаровские, стали вдруг распродавать свой скот и уезжать с семействами куда то на юго восток. Как птицы летят куда то за моря, стремились эти люди с женами и детьми туда, на юго восток, где никто из них не был. Они поднимались караванами, поодиночке выкупались, бежали, и ехали, и шли туда, на теплые реки. Многие были наказаны, сосланы в Сибирь, многие с холода и голода умерли по дороге, многие вернулись сами, и движение затихло само собой так же, как оно и началось без очевидной причины. Но подводные струи не переставали течь в этом народе и собирались для какой то новой силы, имеющей проявиться так же странно, неожиданно и вместе с тем просто, естественно и сильно. Теперь, в 1812 м году, для человека, близко жившего с народом, заметно было, что эти подводные струи производили сильную работу и были близки к проявлению.
Алпатыч, приехав в Богучарово несколько времени перед кончиной старого князя, заметил, что между народом происходило волнение и что, противно тому, что происходило в полосе Лысых Гор на шестидесятиверстном радиусе, где все крестьяне уходили (предоставляя казакам разорять свои деревни), в полосе степной, в богучаровской, крестьяне, как слышно было, имели сношения с французами, получали какие то бумаги, ходившие между ними, и оставались на местах. Он знал через преданных ему дворовых людей, что ездивший на днях с казенной подводой мужик Карп, имевший большое влияние на мир, возвратился с известием, что казаки разоряют деревни, из которых выходят жители, но что французы их не трогают. Он знал, что другой мужик вчера привез даже из села Вислоухова – где стояли французы – бумагу от генерала французского, в которой жителям объявлялось, что им не будет сделано никакого вреда и за все, что у них возьмут, заплатят, если они останутся. В доказательство того мужик привез из Вислоухова сто рублей ассигнациями (он не знал, что они были фальшивые), выданные ему вперед за сено.
Наконец, важнее всего, Алпатыч знал, что в тот самый день, как он приказал старосте собрать подводы для вывоза обоза княжны из Богучарова, поутру была на деревне сходка, на которой положено было не вывозиться и ждать. А между тем время не терпело. Предводитель, в день смерти князя, 15 го августа, настаивал у княжны Марьи на том, чтобы она уехала в тот же день, так как становилось опасно. Он говорил, что после 16 го он не отвечает ни за что. В день же смерти князя он уехал вечером, но обещал приехать на похороны на другой день. Но на другой день он не мог приехать, так как, по полученным им самим известиям, французы неожиданно подвинулись, и он только успел увезти из своего имения свое семейство и все ценное.
Лет тридцать Богучаровым управлял староста Дрон, которого старый князь звал Дронушкой.
Дрон был один из тех крепких физически и нравственно мужиков, которые, как только войдут в года, обрастут бородой, так, не изменяясь, живут до шестидесяти – семидесяти лет, без одного седого волоса или недостатка зуба, такие же прямые и сильные в шестьдесят лет, как и в тридцать.
Дрон, вскоре после переселения на теплые реки, в котором он участвовал, как и другие, был сделан старостой бурмистром в Богучарове и с тех пор двадцать три года безупречно пробыл в этой должности. Мужики боялись его больше, чем барина. Господа, и старый князь, и молодой, и управляющий, уважали его и в шутку называли министром. Во все время своей службы Дрон нн разу не был ни пьян, ни болен; никогда, ни после бессонных ночей, ни после каких бы то ни было трудов, не выказывал ни малейшей усталости и, не зная грамоте, никогда не забывал ни одного счета денег и пудов муки по огромным обозам, которые он продавал, и ни одной копны ужи на хлеба на каждой десятине богучаровских полей.
Этого то Дрона Алпатыч, приехавший из разоренных Лысых Гор, призвал к себе в день похорон князя и приказал ему приготовить двенадцать лошадей под экипажи княжны и восемнадцать подвод под обоз, который должен был быть поднят из Богучарова. Хотя мужики и были оброчные, исполнение приказания этого не могло встретить затруднения, по мнению Алпатыча, так как в Богучарове было двести тридцать тягол и мужики были зажиточные. Но староста Дрон, выслушав приказание, молча опустил глаза. Алпатыч назвал ему мужиков, которых он знал и с которых он приказывал взять подводы.
Дрон отвечал, что лошади у этих мужиков в извозе. Алпатыч назвал других мужиков, и у тех лошадей не было, по словам Дрона, одни были под казенными подводами, другие бессильны, у третьих подохли лошади от бескормицы. Лошадей, по мнению Дрона, нельзя было собрать не только под обоз, но и под экипажи.
Алпатыч внимательно посмотрел на Дрона и нахмурился. Как Дрон был образцовым старостой мужиком, так и Алпатыч недаром управлял двадцать лет имениями князя и был образцовым управляющим. Он в высшей степени способен был понимать чутьем потребности и инстинкты народа, с которым имел дело, и потому он был превосходным управляющим. Взглянув на Дрона, он тотчас понял, что ответы Дрона не были выражением мысли Дрона, но выражением того общего настроения богучаровского мира, которым староста уже был захвачен. Но вместе с тем он знал, что нажившийся и ненавидимый миром Дрон должен был колебаться между двумя лагерями – господским и крестьянским. Это колебание он заметил в его взгляде, и потому Алпатыч, нахмурившись, придвинулся к Дрону.
– Ты, Дронушка, слушай! – сказал он. – Ты мне пустого не говори. Его сиятельство князь Андрей Николаич сами мне приказали, чтобы весь народ отправить и с неприятелем не оставаться, и царский на то приказ есть. А кто останется, тот царю изменник. Слышишь?
– Слушаю, – отвечал Дрон, не поднимая глаз.
Алпатыч не удовлетворился этим ответом.
– Эй, Дрон, худо будет! – сказал Алпатыч, покачав головой.
– Власть ваша! – сказал Дрон печально.
– Эй, Дрон, оставь! – повторил Алпатыч, вынимая руку из за пазухи и торжественным жестом указывая ею на пол под ноги Дрона. – Я не то, что тебя насквозь, я под тобой на три аршина все насквозь вижу, – сказал он, вглядываясь в пол под ноги Дрона.
Дрон смутился, бегло взглянул на Алпатыча и опять опустил глаза.
– Ты вздор то оставь и народу скажи, чтобы собирались из домов идти в Москву и готовили подводы завтра к утру под княжнин обоз, да сам на сходку не ходи. Слышишь?
Дрон вдруг упал в ноги.
– Яков Алпатыч, уволь! Возьми от меня ключи, уволь ради Христа.
– Оставь! – сказал Алпатыч строго. – Под тобой насквозь на три аршина вижу, – повторил он, зная, что его мастерство ходить за пчелами, знание того, когда сеять овес, и то, что он двадцать лет умел угодить старому князю, давно приобрели ему славу колдуна и что способность видеть на три аршина под человеком приписывается колдунам.
Дрон встал и хотел что то сказать, но Алпатыч перебил его:
– Что вы это вздумали? А?.. Что ж вы думаете? А?
– Что мне с народом делать? – сказал Дрон. – Взбуровило совсем. Я и то им говорю…
– То то говорю, – сказал Алпатыч. – Пьют? – коротко спросил он.
– Весь взбуровился, Яков Алпатыч: другую бочку привезли.
– Так ты слушай. Я к исправнику поеду, а ты народу повести, и чтоб они это бросили, и чтоб подводы были.
– Слушаю, – отвечал Дрон.
Больше Яков Алпатыч не настаивал. Он долго управлял народом и знал, что главное средство для того, чтобы люди повиновались, состоит в том, чтобы не показывать им сомнения в том, что они могут не повиноваться. Добившись от Дрона покорного «слушаю с», Яков Алпатыч удовлетворился этим, хотя он не только сомневался, но почти был уверен в том, что подводы без помощи воинской команды не будут доставлены.
И действительно, к вечеру подводы не были собраны. На деревне у кабака была опять сходка, и на сходке положено было угнать лошадей в лес и не выдавать подвод. Ничего не говоря об этом княжне, Алпатыч велел сложить с пришедших из Лысых Гор свою собственную кладь и приготовить этих лошадей под кареты княжны, а сам поехал к начальству.

Х
После похорон отца княжна Марья заперлась в своей комнате и никого не впускала к себе. К двери подошла девушка сказать, что Алпатыч пришел спросить приказания об отъезде. (Это было еще до разговора Алпатыча с Дроном.) Княжна Марья приподнялась с дивана, на котором она лежала, и сквозь затворенную дверь проговорила, что она никуда и никогда не поедет и просит, чтобы ее оставили в покое.
Окна комнаты, в которой лежала княжна Марья, были на запад. Она лежала на диване лицом к стене и, перебирая пальцами пуговицы на кожаной подушке, видела только эту подушку, и неясные мысли ее были сосредоточены на одном: она думала о невозвратимости смерти и о той своей душевной мерзости, которой она не знала до сих пор и которая выказалась во время болезни ее отца. Она хотела, но не смела молиться, не смела в том душевном состоянии, в котором она находилась, обращаться к богу. Она долго лежала в этом положении.
Солнце зашло на другую сторону дома и косыми вечерними лучами в открытые окна осветило комнату и часть сафьянной подушки, на которую смотрела княжна Марья. Ход мыслей ее вдруг приостановился. Она бессознательно приподнялась, оправила волоса, встала и подошла к окну, невольно вдыхая в себя прохладу ясного, но ветреного вечера.
«Да, теперь тебе удобно любоваться вечером! Его уж нет, и никто тебе не помешает», – сказала она себе, и, опустившись на стул, она упала головой на подоконник.
Кто то нежным и тихим голосом назвал ее со стороны сада и поцеловал в голову. Она оглянулась. Это была m lle Bourienne, в черном платье и плерезах. Она тихо подошла к княжне Марье, со вздохом поцеловала ее и тотчас же заплакала. Княжна Марья оглянулась на нее. Все прежние столкновения с нею, ревность к ней, вспомнились княжне Марье; вспомнилось и то, как он последнее время изменился к m lle Bourienne, не мог ее видеть, и, стало быть, как несправедливы были те упреки, которые княжна Марья в душе своей делала ей. «Да и мне ли, мне ли, желавшей его смерти, осуждать кого нибудь! – подумала она.
Княжне Марье живо представилось положение m lle Bourienne, в последнее время отдаленной от ее общества, но вместе с тем зависящей от нее и живущей в чужом доме. И ей стало жалко ее. Она кротко вопросительно посмотрела на нее и протянула ей руку. M lle Bourienne тотчас заплакала, стала целовать ее руку и говорить о горе, постигшем княжну, делая себя участницей этого горя. Она говорила о том, что единственное утешение в ее горе есть то, что княжна позволила ей разделить его с нею. Она говорила, что все бывшие недоразумения должны уничтожиться перед великим горем, что она чувствует себя чистой перед всеми и что он оттуда видит ее любовь и благодарность. Княжна слушала ее, не понимая ее слов, но изредка взглядывая на нее и вслушиваясь в звуки ее голоса.
– Ваше положение вдвойне ужасно, милая княжна, – помолчав немного, сказала m lle Bourienne. – Я понимаю, что вы не могли и не можете думать о себе; но я моей любовью к вам обязана это сделать… Алпатыч был у вас? Говорил он с вами об отъезде? – спросила она.
Княжна Марья не отвечала. Она не понимала, куда и кто должен был ехать. «Разве можно было что нибудь предпринимать теперь, думать о чем нибудь? Разве не все равно? Она не отвечала.
– Вы знаете ли, chere Marie, – сказала m lle Bourienne, – знаете ли, что мы в опасности, что мы окружены французами; ехать теперь опасно. Ежели мы поедем, мы почти наверное попадем в плен, и бог знает…
Княжна Марья смотрела на свою подругу, не понимая того, что она говорила.
– Ах, ежели бы кто нибудь знал, как мне все все равно теперь, – сказала она. – Разумеется, я ни за что не желала бы уехать от него… Алпатыч мне говорил что то об отъезде… Поговорите с ним, я ничего, ничего не могу и не хочу…
– Я говорила с ним. Он надеется, что мы успеем уехать завтра; но я думаю, что теперь лучше бы было остаться здесь, – сказала m lle Bourienne. – Потому что, согласитесь, chere Marie, попасть в руки солдат или бунтующих мужиков на дороге – было бы ужасно. – M lle Bourienne достала из ридикюля объявление на нерусской необыкновенной бумаге французского генерала Рамо о том, чтобы жители не покидали своих домов, что им оказано будет должное покровительство французскими властями, и подала ее княжне.
– Я думаю, что лучше обратиться к этому генералу, – сказала m lle Bourienne, – и я уверена, что вам будет оказано должное уважение.
Княжна Марья читала бумагу, и сухие рыдания задергали ее лицо.
– Через кого вы получили это? – сказала она.
– Вероятно, узнали, что я француженка по имени, – краснея, сказала m lle Bourienne.
Княжна Марья с бумагой в руке встала от окна и с бледным лицом вышла из комнаты и пошла в бывший кабинет князя Андрея.
– Дуняша, позовите ко мне Алпатыча, Дронушку, кого нибудь, – сказала княжна Марья, – и скажите Амалье Карловне, чтобы она не входила ко мне, – прибавила она, услыхав голос m lle Bourienne. – Поскорее ехать! Ехать скорее! – говорила княжна Марья, ужасаясь мысли о том, что она могла остаться во власти французов.
«Чтобы князь Андрей знал, что она во власти французов! Чтоб она, дочь князя Николая Андреича Болконского, просила господина генерала Рамо оказать ей покровительство и пользовалась его благодеяниями! – Эта мысль приводила ее в ужас, заставляла ее содрогаться, краснеть и чувствовать еще не испытанные ею припадки злобы и гордости. Все, что только было тяжелого и, главное, оскорбительного в ее положении, живо представлялось ей. «Они, французы, поселятся в этом доме; господин генерал Рамо займет кабинет князя Андрея; будет для забавы перебирать и читать его письма и бумаги. M lle Bourienne lui fera les honneurs de Богучарово. [Мадемуазель Бурьен будет принимать его с почестями в Богучарове.] Мне дадут комнатку из милости; солдаты разорят свежую могилу отца, чтобы снять с него кресты и звезды; они мне будут рассказывать о победах над русскими, будут притворно выражать сочувствие моему горю… – думала княжна Марья не своими мыслями, но чувствуя себя обязанной думать за себя мыслями своего отца и брата. Для нее лично было все равно, где бы ни оставаться и что бы с ней ни было; но она чувствовала себя вместе с тем представительницей своего покойного отца и князя Андрея. Она невольно думала их мыслями и чувствовала их чувствами. Что бы они сказали, что бы они сделали теперь, то самое она чувствовала необходимым сделать. Она пошла в кабинет князя Андрея и, стараясь проникнуться его мыслями, обдумывала свое положение.
Требования жизни, которые она считала уничтоженными со смертью отца, вдруг с новой, еще неизвестной силой возникли перед княжной Марьей и охватили ее. Взволнованная, красная, она ходила по комнате, требуя к себе то Алпатыча, то Михаила Ивановича, то Тихона, то Дрона. Дуняша, няня и все девушки ничего не могли сказать о том, в какой мере справедливо было то, что объявила m lle Bourienne. Алпатыча не было дома: он уехал к начальству. Призванный Михаил Иваныч, архитектор, явившийся к княжне Марье с заспанными глазами, ничего не мог сказать ей. Он точно с той же улыбкой согласия, с которой он привык в продолжение пятнадцати лет отвечать, не выражая своего мнения, на обращения старого князя, отвечал на вопросы княжны Марьи, так что ничего определенного нельзя было вывести из его ответов. Призванный старый камердинер Тихон, с опавшим и осунувшимся лицом, носившим на себе отпечаток неизлечимого горя, отвечал «слушаю с» на все вопросы княжны Марьи и едва удерживался от рыданий, глядя на нее.
Наконец вошел в комнату староста Дрон и, низко поклонившись княжне, остановился у притолоки.
Княжна Марья прошлась по комнате и остановилась против него.
– Дронушка, – сказала княжна Марья, видевшая в нем несомненного друга, того самого Дронушку, который из своей ежегодной поездки на ярмарку в Вязьму привозил ей всякий раз и с улыбкой подавал свой особенный пряник. – Дронушка, теперь, после нашего несчастия, – начала она и замолчала, не в силах говорить дальше.
– Все под богом ходим, – со вздохом сказал он. Они помолчали.
– Дронушка, Алпатыч куда то уехал, мне не к кому обратиться. Правду ли мне говорят, что мне и уехать нельзя?
– Отчего же тебе не ехать, ваше сиятельство, ехать можно, – сказал Дрон.
– Мне сказали, что опасно от неприятеля. Голубчик, я ничего не могу, ничего не понимаю, со мной никого нет. Я непременно хочу ехать ночью или завтра рано утром. – Дрон молчал. Он исподлобья взглянул на княжну Марью.
– Лошадей нет, – сказал он, – я и Яков Алпатычу говорил.
– Отчего же нет? – сказала княжна.
– Все от божьего наказания, – сказал Дрон. – Какие лошади были, под войска разобрали, а какие подохли, нынче год какой. Не то лошадей кормить, а как бы самим с голоду не помереть! И так по три дня не емши сидят. Нет ничего, разорили вконец.
Княжна Марья внимательно слушала то, что он говорил ей.
– Мужики разорены? У них хлеба нет? – спросила она.
– Голодной смертью помирают, – сказал Дрон, – не то что подводы…
– Да отчего же ты не сказал, Дронушка? Разве нельзя помочь? Я все сделаю, что могу… – Княжне Марье странно было думать, что теперь, в такую минуту, когда такое горе наполняло ее душу, могли быть люди богатые и бедные и что могли богатые не помочь бедным. Она смутно знала и слышала, что бывает господский хлеб и что его дают мужикам. Она знала тоже, что ни брат, ни отец ее не отказали бы в нужде мужикам; она только боялась ошибиться как нибудь в словах насчет этой раздачи мужикам хлеба, которым она хотела распорядиться. Она была рада тому, что ей представился предлог заботы, такой, для которой ей не совестно забыть свое горе. Она стала расспрашивать Дронушку подробности о нуждах мужиков и о том, что есть господского в Богучарове.
– Ведь у нас есть хлеб господский, братнин? – спросила она.
– Господский хлеб весь цел, – с гордостью сказал Дрон, – наш князь не приказывал продавать.
– Выдай его мужикам, выдай все, что им нужно: я тебе именем брата разрешаю, – сказала княжна Марья.
Дрон ничего не ответил и глубоко вздохнул.
– Ты раздай им этот хлеб, ежели его довольно будет для них. Все раздай. Я тебе приказываю именем брата, и скажи им: что, что наше, то и ихнее. Мы ничего не пожалеем для них. Так ты скажи.
Дрон пристально смотрел на княжну, в то время как она говорила.
– Уволь ты меня, матушка, ради бога, вели от меня ключи принять, – сказал он. – Служил двадцать три года, худого не делал; уволь, ради бога.
Княжна Марья не понимала, чего он хотел от нее и от чего он просил уволить себя. Она отвечала ему, что она никогда не сомневалась в его преданности и что она все готова сделать для него и для мужиков.


Через час после этого Дуняша пришла к княжне с известием, что пришел Дрон и все мужики, по приказанию княжны, собрались у амбара, желая переговорить с госпожою.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна Марья, – я только сказала Дронушке, чтобы раздать им хлеба.
– Только ради бога, княжна матушка, прикажите их прогнать и не ходите к ним. Все обман один, – говорила Дуняша, – а Яков Алпатыч приедут, и поедем… и вы не извольте…
– Какой же обман? – удивленно спросила княжна
– Да уж я знаю, только послушайте меня, ради бога. Вот и няню хоть спросите. Говорят, не согласны уезжать по вашему приказанию.
– Ты что нибудь не то говоришь. Да я никогда не приказывала уезжать… – сказала княжна Марья. – Позови Дронушку.
Пришедший Дрон подтвердил слова Дуняши: мужики пришли по приказанию княжны.
– Да я никогда не звала их, – сказала княжна. – Ты, верно, не так передал им. Я только сказала, чтобы ты им отдал хлеб.
Дрон, не отвечая, вздохнул.
– Если прикажете, они уйдут, – сказал он.
– Нет, нет, я пойду к ним, – сказала княжна Марья
Несмотря на отговариванье Дуняши и няни, княжна Марья вышла на крыльцо. Дрон, Дуняша, няня и Михаил Иваныч шли за нею. «Они, вероятно, думают, что я предлагаю им хлеб с тем, чтобы они остались на своих местах, и сама уеду, бросив их на произвол французов, – думала княжна Марья. – Я им буду обещать месячину в подмосковной, квартиры; я уверена, что Andre еще больше бы сделав на моем месте», – думала она, подходя в сумерках к толпе, стоявшей на выгоне у амбара.
Толпа, скучиваясь, зашевелилась, и быстро снялись шляпы. Княжна Марья, опустив глаза и путаясь ногами в платье, близко подошла к ним. Столько разнообразных старых и молодых глаз было устремлено на нее и столько было разных лиц, что княжна Марья не видала ни одного лица и, чувствуя необходимость говорить вдруг со всеми, не знала, как быть. Но опять сознание того, что она – представительница отца и брата, придало ей силы, и она смело начала свою речь.
– Я очень рада, что вы пришли, – начала княжна Марья, не поднимая глаз и чувствуя, как быстро и сильно билось ее сердце. – Мне Дронушка сказал, что вас разорила война. Это наше общее горе, и я ничего не пожалею, чтобы помочь вам. Я сама еду, потому что уже опасно здесь и неприятель близко… потому что… Я вам отдаю все, мои друзья, и прошу вас взять все, весь хлеб наш, чтобы у вас не было нужды. А ежели вам сказали, что я отдаю вам хлеб с тем, чтобы вы остались здесь, то это неправда. Я, напротив, прошу вас уезжать со всем вашим имуществом в нашу подмосковную, и там я беру на себя и обещаю вам, что вы не будете нуждаться. Вам дадут и домы и хлеба. – Княжна остановилась. В толпе только слышались вздохи.
– Я не от себя делаю это, – продолжала княжна, – я это делаю именем покойного отца, который был вам хорошим барином, и за брата, и его сына.
Она опять остановилась. Никто не прерывал ее молчания.
– Горе наше общее, и будем делить всё пополам. Все, что мое, то ваше, – сказала она, оглядывая лица, стоявшие перед нею.
Все глаза смотрели на нее с одинаковым выражением, значения которого она не могла понять. Было ли это любопытство, преданность, благодарность, или испуг и недоверие, но выражение на всех лицах было одинаковое.
– Много довольны вашей милостью, только нам брать господский хлеб не приходится, – сказал голос сзади.
– Да отчего же? – сказала княжна.
Никто не ответил, и княжна Марья, оглядываясь по толпе, замечала, что теперь все глаза, с которыми она встречалась, тотчас же опускались.
– Отчего же вы не хотите? – спросила она опять.
Никто не отвечал.
Княжне Марье становилось тяжело от этого молчанья; она старалась уловить чей нибудь взгляд.
– Отчего вы не говорите? – обратилась княжна к старому старику, который, облокотившись на палку, стоял перед ней. – Скажи, ежели ты думаешь, что еще что нибудь нужно. Я все сделаю, – сказала она, уловив его взгляд. Но он, как бы рассердившись за это, опустил совсем голову и проговорил:
– Чего соглашаться то, не нужно нам хлеба.
– Что ж, нам все бросить то? Не согласны. Не согласны… Нет нашего согласия. Мы тебя жалеем, а нашего согласия нет. Поезжай сама, одна… – раздалось в толпе с разных сторон. И опять на всех лицах этой толпы показалось одно и то же выражение, и теперь это было уже наверное не выражение любопытства и благодарности, а выражение озлобленной решительности.
– Да вы не поняли, верно, – с грустной улыбкой сказала княжна Марья. – Отчего вы не хотите ехать? Я обещаю поселить вас, кормить. А здесь неприятель разорит вас…
Но голос ее заглушали голоса толпы.
– Нет нашего согласия, пускай разоряет! Не берем твоего хлеба, нет согласия нашего!
Княжна Марья старалась уловить опять чей нибудь взгляд из толпы, но ни один взгляд не был устремлен на нее; глаза, очевидно, избегали ее. Ей стало странно и неловко.
– Вишь, научила ловко, за ней в крепость иди! Дома разори да в кабалу и ступай. Как же! Я хлеб, мол, отдам! – слышались голоса в толпе.
Княжна Марья, опустив голову, вышла из круга и пошла в дом. Повторив Дрону приказание о том, чтобы завтра были лошади для отъезда, она ушла в свою комнату и осталась одна с своими мыслями.


Долго эту ночь княжна Марья сидела у открытого окна в своей комнате, прислушиваясь к звукам говора мужиков, доносившегося с деревни, но она не думала о них. Она чувствовала, что, сколько бы она ни думала о них, она не могла бы понять их. Она думала все об одном – о своем горе, которое теперь, после перерыва, произведенного заботами о настоящем, уже сделалось для нее прошедшим. Она теперь уже могла вспоминать, могла плакать и могла молиться. С заходом солнца ветер затих. Ночь была тихая и свежая. В двенадцатом часу голоса стали затихать, пропел петух, из за лип стала выходить полная луна, поднялся свежий, белый туман роса, и над деревней и над домом воцарилась тишина.
Одна за другой представлялись ей картины близкого прошедшего – болезни и последних минут отца. И с грустной радостью она теперь останавливалась на этих образах, отгоняя от себя с ужасом только одно последнее представление его смерти, которое – она чувствовала – она была не в силах созерцать даже в своем воображении в этот тихий и таинственный час ночи. И картины эти представлялись ей с такой ясностью и с такими подробностями, что они казались ей то действительностью, то прошедшим, то будущим.
То ей живо представлялась та минута, когда с ним сделался удар и его из сада в Лысых Горах волокли под руки и он бормотал что то бессильным языком, дергал седыми бровями и беспокойно и робко смотрел на нее.
«Он и тогда хотел сказать мне то, что он сказал мне в день своей смерти, – думала она. – Он всегда думал то, что он сказал мне». И вот ей со всеми подробностями вспомнилась та ночь в Лысых Горах накануне сделавшегося с ним удара, когда княжна Марья, предчувствуя беду, против его воли осталась с ним. Она не спала и ночью на цыпочках сошла вниз и, подойдя к двери в цветочную, в которой в эту ночь ночевал ее отец, прислушалась к его голосу. Он измученным, усталым голосом говорил что то с Тихоном. Ему, видно, хотелось поговорить. «И отчего он не позвал меня? Отчего он не позволил быть мне тут на месте Тихона? – думала тогда и теперь княжна Марья. – Уж он не выскажет никогда никому теперь всего того, что было в его душе. Уж никогда не вернется для него и для меня эта минута, когда бы он говорил все, что ему хотелось высказать, а я, а не Тихон, слушала бы и понимала его. Отчего я не вошла тогда в комнату? – думала она. – Может быть, он тогда же бы сказал мне то, что он сказал в день смерти. Он и тогда в разговоре с Тихоном два раза спросил про меня. Ему хотелось меня видеть, а я стояла тут, за дверью. Ему было грустно, тяжело говорить с Тихоном, который не понимал его. Помню, как он заговорил с ним про Лизу, как живую, – он забыл, что она умерла, и Тихон напомнил ему, что ее уже нет, и он закричал: „Дурак“. Ему тяжело было. Я слышала из за двери, как он, кряхтя, лег на кровать и громко прокричал: „Бог мой!Отчего я не взошла тогда? Что ж бы он сделал мне? Что бы я потеряла? А может быть, тогда же он утешился бы, он сказал бы мне это слово“. И княжна Марья вслух произнесла то ласковое слово, которое он сказал ей в день смерти. «Ду ше нь ка! – повторила княжна Марья это слово и зарыдала облегчающими душу слезами. Она видела теперь перед собою его лицо. И не то лицо, которое она знала с тех пор, как себя помнила, и которое она всегда видела издалека; а то лицо – робкое и слабое, которое она в последний день, пригибаясь к его рту, чтобы слышать то, что он говорил, в первый раз рассмотрела вблизи со всеми его морщинами и подробностями.
«Душенька», – повторила она.
«Что он думал, когда сказал это слово? Что он думает теперь? – вдруг пришел ей вопрос, и в ответ на это она увидала его перед собой с тем выражением лица, которое у него было в гробу на обвязанном белым платком лице. И тот ужас, который охватил ее тогда, когда она прикоснулась к нему и убедилась, что это не только не был он, но что то таинственное и отталкивающее, охватил ее и теперь. Она хотела думать о другом, хотела молиться и ничего не могла сделать. Она большими открытыми глазами смотрела на лунный свет и тени, всякую секунду ждала увидеть его мертвое лицо и чувствовала, что тишина, стоявшая над домом и в доме, заковывала ее.
– Дуняша! – прошептала она. – Дуняша! – вскрикнула она диким голосом и, вырвавшись из тишины, побежала к девичьей, навстречу бегущим к ней няне и девушкам.


17 го августа Ростов и Ильин, сопутствуемые только что вернувшимся из плена Лаврушкой и вестовым гусаром, из своей стоянки Янково, в пятнадцати верстах от Богучарова, поехали кататься верхами – попробовать новую, купленную Ильиным лошадь и разузнать, нет ли в деревнях сена.
Богучарово находилось последние три дня между двумя неприятельскими армиями, так что так же легко мог зайти туда русский арьергард, как и французский авангард, и потому Ростов, как заботливый эскадронный командир, желал прежде французов воспользоваться тем провиантом, который оставался в Богучарове.
Ростов и Ильин были в самом веселом расположении духа. Дорогой в Богучарово, в княжеское именье с усадьбой, где они надеялись найти большую дворню и хорошеньких девушек, они то расспрашивали Лаврушку о Наполеоне и смеялись его рассказам, то перегонялись, пробуя лошадь Ильина.
Ростов и не знал и не думал, что эта деревня, в которую он ехал, была именье того самого Болконского, который был женихом его сестры.
Ростов с Ильиным в последний раз выпустили на перегонку лошадей в изволок перед Богучаровым, и Ростов, перегнавший Ильина, первый вскакал в улицу деревни Богучарова.
– Ты вперед взял, – говорил раскрасневшийся Ильин.
– Да, всё вперед, и на лугу вперед, и тут, – отвечал Ростов, поглаживая рукой своего взмылившегося донца.
– А я на французской, ваше сиятельство, – сзади говорил Лаврушка, называя французской свою упряжную клячу, – перегнал бы, да только срамить не хотел.
Они шагом подъехали к амбару, у которого стояла большая толпа мужиков.
Некоторые мужики сняли шапки, некоторые, не снимая шапок, смотрели на подъехавших. Два старые длинные мужика, с сморщенными лицами и редкими бородами, вышли из кабака и с улыбками, качаясь и распевая какую то нескладную песню, подошли к офицерам.
– Молодцы! – сказал, смеясь, Ростов. – Что, сено есть?
– И одинакие какие… – сказал Ильин.
– Развесе…oo…ооо…лая бесе… бесе… – распевали мужики с счастливыми улыбками.
Один мужик вышел из толпы и подошел к Ростову.
– Вы из каких будете? – спросил он.
– Французы, – отвечал, смеючись, Ильин. – Вот и Наполеон сам, – сказал он, указывая на Лаврушку.
– Стало быть, русские будете? – переспросил мужик.
– А много вашей силы тут? – спросил другой небольшой мужик, подходя к ним.
– Много, много, – отвечал Ростов. – Да вы что ж собрались тут? – прибавил он. – Праздник, что ль?
– Старички собрались, по мирскому делу, – отвечал мужик, отходя от него.
В это время по дороге от барского дома показались две женщины и человек в белой шляпе, шедшие к офицерам.
– В розовом моя, чур не отбивать! – сказал Ильин, заметив решительно подвигавшуюся к нему Дуняшу.
– Наша будет! – подмигнув, сказал Ильину Лаврушка.
– Что, моя красавица, нужно? – сказал Ильин, улыбаясь.
– Княжна приказали узнать, какого вы полка и ваши фамилии?
– Это граф Ростов, эскадронный командир, а я ваш покорный слуга.
– Бе…се…е…ду…шка! – распевал пьяный мужик, счастливо улыбаясь и глядя на Ильина, разговаривающего с девушкой. Вслед за Дуняшей подошел к Ростову Алпатыч, еще издали сняв свою шляпу.
– Осмелюсь обеспокоить, ваше благородие, – сказал он с почтительностью, но с относительным пренебрежением к юности этого офицера и заложив руку за пазуху. – Моя госпожа, дочь скончавшегося сего пятнадцатого числа генерал аншефа князя Николая Андреевича Болконского, находясь в затруднении по случаю невежества этих лиц, – он указал на мужиков, – просит вас пожаловать… не угодно ли будет, – с грустной улыбкой сказал Алпатыч, – отъехать несколько, а то не так удобно при… – Алпатыч указал на двух мужиков, которые сзади так и носились около него, как слепни около лошади.
– А!.. Алпатыч… А? Яков Алпатыч!.. Важно! прости ради Христа. Важно! А?.. – говорили мужики, радостно улыбаясь ему. Ростов посмотрел на пьяных стариков и улыбнулся.
– Или, может, это утешает ваше сиятельство? – сказал Яков Алпатыч с степенным видом, не заложенной за пазуху рукой указывая на стариков.
– Нет, тут утешенья мало, – сказал Ростов и отъехал. – В чем дело? – спросил он.
– Осмелюсь доложить вашему сиятельству, что грубый народ здешний не желает выпустить госпожу из имения и угрожает отпречь лошадей, так что с утра все уложено и ее сиятельство не могут выехать.
– Не может быть! – вскрикнул Ростов.
– Имею честь докладывать вам сущую правду, – повторил Алпатыч.
Ростов слез с лошади и, передав ее вестовому, пошел с Алпатычем к дому, расспрашивая его о подробностях дела. Действительно, вчерашнее предложение княжны мужикам хлеба, ее объяснение с Дроном и с сходкою так испортили дело, что Дрон окончательно сдал ключи, присоединился к мужикам и не являлся по требованию Алпатыча и что поутру, когда княжна велела закладывать, чтобы ехать, мужики вышли большой толпой к амбару и выслали сказать, что они не выпустят княжны из деревни, что есть приказ, чтобы не вывозиться, и они выпрягут лошадей. Алпатыч выходил к ним, усовещивая их, но ему отвечали (больше всех говорил Карп; Дрон не показывался из толпы), что княжну нельзя выпустить, что на то приказ есть; а что пускай княжна остается, и они по старому будут служить ей и во всем повиноваться.
В ту минуту, когда Ростов и Ильин проскакали по дороге, княжна Марья, несмотря на отговариванье Алпатыча, няни и девушек, велела закладывать и хотела ехать; но, увидав проскакавших кавалеристов, их приняли за французов, кучера разбежались, и в доме поднялся плач женщин.
– Батюшка! отец родной! бог тебя послал, – говорили умиленные голоса, в то время как Ростов проходил через переднюю.
Княжна Марья, потерянная и бессильная, сидела в зале, в то время как к ней ввели Ростова. Она не понимала, кто он, и зачем он, и что с нею будет. Увидав его русское лицо и по входу его и первым сказанным словам признав его за человека своего круга, она взглянула на него своим глубоким и лучистым взглядом и начала говорить обрывавшимся и дрожавшим от волнения голосом. Ростову тотчас же представилось что то романическое в этой встрече. «Беззащитная, убитая горем девушка, одна, оставленная на произвол грубых, бунтующих мужиков! И какая то странная судьба натолкнула меня сюда! – думал Ростов, слушяя ее и глядя на нее. – И какая кротость, благородство в ее чертах и в выражении! – думал он, слушая ее робкий рассказ.
Когда она заговорила о том, что все это случилось на другой день после похорон отца, ее голос задрожал. Она отвернулась и потом, как бы боясь, чтобы Ростов не принял ее слова за желание разжалобить его, вопросительно испуганно взглянула на него. У Ростова слезы стояли в глазах. Княжна Марья заметила это и благодарно посмотрела на Ростова тем своим лучистым взглядом, который заставлял забывать некрасивость ее лица.
– Не могу выразить, княжна, как я счастлив тем, что я случайно заехал сюда и буду в состоянии показать вам свою готовность, – сказал Ростов, вставая. – Извольте ехать, и я отвечаю вам своей честью, что ни один человек не посмеет сделать вам неприятность, ежели вы мне только позволите конвоировать вас, – и, почтительно поклонившись, как кланяются дамам царской крови, он направился к двери.
Почтительностью своего тона Ростов как будто показывал, что, несмотря на то, что он за счастье бы счел свое знакомство с нею, он не хотел пользоваться случаем ее несчастия для сближения с нею.
Княжна Марья поняла и оценила этот тон.
– Я очень, очень благодарна вам, – сказала ему княжна по французски, – но надеюсь, что все это было только недоразуменье и что никто не виноват в том. – Княжна вдруг заплакала. – Извините меня, – сказала она.
Ростов, нахмурившись, еще раз низко поклонился и вышел из комнаты.


– Ну что, мила? Нет, брат, розовая моя прелесть, и Дуняшей зовут… – Но, взглянув на лицо Ростова, Ильин замолк. Он видел, что его герой и командир находился совсем в другом строе мыслей.
Ростов злобно оглянулся на Ильина и, не отвечая ему, быстрыми шагами направился к деревне.
– Я им покажу, я им задам, разбойникам! – говорил он про себя.
Алпатыч плывущим шагом, чтобы только не бежать, рысью едва догнал Ростова.
– Какое решение изволили принять? – сказал он, догнав его.
Ростов остановился и, сжав кулаки, вдруг грозно подвинулся на Алпатыча.
– Решенье? Какое решенье? Старый хрыч! – крикнул он на него. – Ты чего смотрел? А? Мужики бунтуют, а ты не умеешь справиться? Ты сам изменник. Знаю я вас, шкуру спущу со всех… – И, как будто боясь растратить понапрасну запас своей горячности, он оставил Алпатыча и быстро пошел вперед. Алпатыч, подавив чувство оскорбления, плывущим шагом поспевал за Ростовым и продолжал сообщать ему свои соображения. Он говорил, что мужики находились в закоснелости, что в настоящую минуту было неблагоразумно противуборствовать им, не имея военной команды, что не лучше ли бы было послать прежде за командой.
– Я им дам воинскую команду… Я их попротивоборствую, – бессмысленно приговаривал Николай, задыхаясь от неразумной животной злобы и потребности излить эту злобу. Не соображая того, что будет делать, бессознательно, быстрым, решительным шагом он подвигался к толпе. И чем ближе он подвигался к ней, тем больше чувствовал Алпатыч, что неблагоразумный поступок его может произвести хорошие результаты. То же чувствовали и мужики толпы, глядя на его быструю и твердую походку и решительное, нахмуренное лицо.
После того как гусары въехали в деревню и Ростов прошел к княжне, в толпе произошло замешательство и раздор. Некоторые мужики стали говорить, что эти приехавшие были русские и как бы они не обиделись тем, что не выпускают барышню. Дрон был того же мнения; но как только он выразил его, так Карп и другие мужики напали на бывшего старосту.
– Ты мир то поедом ел сколько годов? – кричал на него Карп. – Тебе все одно! Ты кубышку выроешь, увезешь, тебе что, разори наши дома али нет?
– Сказано, порядок чтоб был, не езди никто из домов, чтобы ни синь пороха не вывозить, – вот она и вся! – кричал другой.
– Очередь на твоего сына была, а ты небось гладуха своего пожалел, – вдруг быстро заговорил маленький старичок, нападая на Дрона, – а моего Ваньку забрил. Эх, умирать будем!
– То то умирать будем!
– Я от миру не отказчик, – говорил Дрон.
– То то не отказчик, брюхо отрастил!..
Два длинные мужика говорили свое. Как только Ростов, сопутствуемый Ильиным, Лаврушкой и Алпатычем, подошел к толпе, Карп, заложив пальцы за кушак, слегка улыбаясь, вышел вперед. Дрон, напротив, зашел в задние ряды, и толпа сдвинулась плотнее.
– Эй! кто у вас староста тут? – крикнул Ростов, быстрым шагом подойдя к толпе.
– Староста то? На что вам?.. – спросил Карп. Но не успел он договорить, как шапка слетела с него и голова мотнулась набок от сильного удара.
– Шапки долой, изменники! – крикнул полнокровный голос Ростова. – Где староста? – неистовым голосом кричал он.
– Старосту, старосту кличет… Дрон Захарыч, вас, – послышались кое где торопливо покорные голоса, и шапки стали сниматься с голов.
– Нам бунтовать нельзя, мы порядки блюдем, – проговорил Карп, и несколько голосов сзади в то же мгновенье заговорили вдруг:
– Как старички пороптали, много вас начальства…
– Разговаривать?.. Бунт!.. Разбойники! Изменники! – бессмысленно, не своим голосом завопил Ростов, хватая за юрот Карпа. – Вяжи его, вяжи! – кричал он, хотя некому было вязать его, кроме Лаврушки и Алпатыча.
Лаврушка, однако, подбежал к Карпу и схватил его сзади за руки.
– Прикажете наших из под горы кликнуть? – крикнул он.
Алпатыч обратился к мужикам, вызывая двоих по именам, чтобы вязать Карпа. Мужики покорно вышли из толпы и стали распоясываться.
– Староста где? – кричал Ростов.
Дрон, с нахмуренным и бледным лицом, вышел из толпы.
– Ты староста? Вязать, Лаврушка! – кричал Ростов, как будто и это приказание не могло встретить препятствий. И действительно, еще два мужика стали вязать Дрона, который, как бы помогая им, снял с себя кушан и подал им.
– А вы все слушайте меня, – Ростов обратился к мужикам: – Сейчас марш по домам, и чтобы голоса вашего я не слыхал.
– Что ж, мы никакой обиды не делали. Мы только, значит, по глупости. Только вздор наделали… Я же сказывал, что непорядки, – послышались голоса, упрекавшие друг друга.
– Вот я же вам говорил, – сказал Алпатыч, вступая в свои права. – Нехорошо, ребята!
– Глупость наша, Яков Алпатыч, – отвечали голоса, и толпа тотчас же стала расходиться и рассыпаться по деревне.
Связанных двух мужиков повели на барский двор. Два пьяные мужика шли за ними.
– Эх, посмотрю я на тебя! – говорил один из них, обращаясь к Карпу.
– Разве можно так с господами говорить? Ты думал что?
– Дурак, – подтверждал другой, – право, дурак!
Через два часа подводы стояли на дворе богучаровского дома. Мужики оживленно выносили и укладывали на подводы господские вещи, и Дрон, по желанию княжны Марьи выпущенный из рундука, куда его заперли, стоя на дворе, распоряжался мужиками.
– Ты ее так дурно не клади, – говорил один из мужиков, высокий человек с круглым улыбающимся лицом, принимая из рук горничной шкатулку. – Она ведь тоже денег стоит. Что же ты ее так то вот бросишь или пол веревку – а она потрется. Я так не люблю. А чтоб все честно, по закону было. Вот так то под рогожку, да сенцом прикрой, вот и важно. Любо!
– Ишь книг то, книг, – сказал другой мужик, выносивший библиотечные шкафы князя Андрея. – Ты не цепляй! А грузно, ребята, книги здоровые!
– Да, писали, не гуляли! – значительно подмигнув, сказал высокий круглолицый мужик, указывая на толстые лексиконы, лежавшие сверху.

Ростов, не желая навязывать свое знакомство княжне, не пошел к ней, а остался в деревне, ожидая ее выезда. Дождавшись выезда экипажей княжны Марьи из дома, Ростов сел верхом и до пути, занятого нашими войсками, в двенадцати верстах от Богучарова, верхом провожал ее. В Янкове, на постоялом дворе, он простился с нею почтительно, в первый раз позволив себе поцеловать ее руку.
– Как вам не совестно, – краснея, отвечал он княжне Марье на выражение благодарности за ее спасенье (как она называла его поступок), – каждый становой сделал бы то же. Если бы нам только приходилось воевать с мужиками, мы бы не допустили так далеко неприятеля, – говорил он, стыдясь чего то и стараясь переменить разговор. – Я счастлив только, что имел случай познакомиться с вами. Прощайте, княжна, желаю вам счастия и утешения и желаю встретиться с вами при более счастливых условиях. Ежели вы не хотите заставить краснеть меня, пожалуйста, не благодарите.
Но княжна, если не благодарила более словами, благодарила его всем выражением своего сиявшего благодарностью и нежностью лица. Она не могла верить ему, что ей не за что благодарить его. Напротив, для нее несомненно было то, что ежели бы его не было, то она, наверное, должна была бы погибнуть и от бунтовщиков и от французов; что он, для того чтобы спасти ее, подвергал себя самым очевидным и страшным опасностям; и еще несомненнее было то, что он был человек с высокой и благородной душой, который умел понять ее положение и горе. Его добрые и честные глаза с выступившими на них слезами, в то время как она сама, заплакав, говорила с ним о своей потере, не выходили из ее воображения.
Когда она простилась с ним и осталась одна, княжна Марья вдруг почувствовала в глазах слезы, и тут уж не в первый раз ей представился странный вопрос, любит ли она его?
По дороге дальше к Москве, несмотря на то, что положение княжны было не радостно, Дуняша, ехавшая с ней в карете, не раз замечала, что княжна, высунувшись в окно кареты, чему то радостно и грустно улыбалась.
«Ну что же, ежели бы я и полюбила его? – думала княжна Марья.
Как ни стыдно ей было признаться себе, что она первая полюбила человека, который, может быть, никогда не полюбит ее, она утешала себя мыслью, что никто никогда не узнает этого и что она не будет виновата, ежели будет до конца жизни, никому не говоря о том, любить того, которого она любила в первый и в последний раз.
Иногда она вспоминала его взгляды, его участие, его слова, и ей казалось счастье не невозможным. И тогда то Дуняша замечала, что она, улыбаясь, глядела в окно кареты.
«И надо было ему приехать в Богучарово, и в эту самую минуту! – думала княжна Марья. – И надо было его сестре отказать князю Андрею! – И во всем этом княжна Марья видела волю провиденья.
Впечатление, произведенное на Ростова княжной Марьей, было очень приятное. Когда ои вспоминал про нее, ему становилось весело, и когда товарищи, узнав о бывшем с ним приключении в Богучарове, шутили ему, что он, поехав за сеном, подцепил одну из самых богатых невест в России, Ростов сердился. Он сердился именно потому, что мысль о женитьбе на приятной для него, кроткой княжне Марье с огромным состоянием не раз против его воли приходила ему в голову. Для себя лично Николай не мог желать жены лучше княжны Марьи: женитьба на ней сделала бы счастье графини – его матери, и поправила бы дела его отца; и даже – Николай чувствовал это – сделала бы счастье княжны Марьи. Но Соня? И данное слово? И от этого то Ростов сердился, когда ему шутили о княжне Болконской.


Приняв командование над армиями, Кутузов вспомнил о князе Андрее и послал ему приказание прибыть в главную квартиру.
Князь Андрей приехал в Царево Займище в тот самый день и в то самое время дня, когда Кутузов делал первый смотр войскам. Князь Андрей остановился в деревне у дома священника, у которого стоял экипаж главнокомандующего, и сел на лавочке у ворот, ожидая светлейшего, как все называли теперь Кутузова. На поле за деревней слышны были то звуки полковой музыки, то рев огромного количества голосов, кричавших «ура!новому главнокомандующему. Тут же у ворот, шагах в десяти от князя Андрея, пользуясь отсутствием князя и прекрасной погодой, стояли два денщика, курьер и дворецкий. Черноватый, обросший усами и бакенбардами, маленький гусарский подполковник подъехал к воротам и, взглянув на князя Андрея, спросил: здесь ли стоит светлейший и скоро ли он будет?
Князь Андрей сказал, что он не принадлежит к штабу светлейшего и тоже приезжий. Гусарский подполковник обратился к нарядному денщику, и денщик главнокомандующего сказал ему с той особенной презрительностью, с которой говорят денщики главнокомандующих с офицерами:
– Что, светлейший? Должно быть, сейчас будет. Вам что?
Гусарский подполковник усмехнулся в усы на тон денщика, слез с лошади, отдал ее вестовому и подошел к Болконскому, слегка поклонившись ему. Болконский посторонился на лавке. Гусарский подполковник сел подле него.
– Тоже дожидаетесь главнокомандующего? – заговорил гусарский подполковник. – Говог'ят, всем доступен, слава богу. А то с колбасниками беда! Недаг'ом Ег'молов в немцы пг'осился. Тепег'ь авось и г'усским говог'ить можно будет. А то чег'т знает что делали. Все отступали, все отступали. Вы делали поход? – спросил он.
– Имел удовольствие, – отвечал князь Андрей, – не только участвовать в отступлении, но и потерять в этом отступлении все, что имел дорогого, не говоря об именьях и родном доме… отца, который умер с горя. Я смоленский.
– А?.. Вы князь Болконский? Очень г'ад познакомиться: подполковник Денисов, более известный под именем Васьки, – сказал Денисов, пожимая руку князя Андрея и с особенно добрым вниманием вглядываясь в лицо Болконского. – Да, я слышал, – сказал он с сочувствием и, помолчав немного, продолжал: – Вот и скифская война. Это все хог'ошо, только не для тех, кто своими боками отдувается. А вы – князь Андг'ей Болконский? – Он покачал головой. – Очень г'ад, князь, очень г'ад познакомиться, – прибавил он опять с грустной улыбкой, пожимая ему руку.
Князь Андрей знал Денисова по рассказам Наташи о ее первом женихе. Это воспоминанье и сладко и больно перенесло его теперь к тем болезненным ощущениям, о которых он последнее время давно уже не думал, но которые все таки были в его душе. В последнее время столько других и таких серьезных впечатлений, как оставление Смоленска, его приезд в Лысые Горы, недавнее известно о смерти отца, – столько ощущений было испытано им, что эти воспоминания уже давно не приходили ему и, когда пришли, далеко не подействовали на него с прежней силой. И для Денисова тот ряд воспоминаний, которые вызвало имя Болконского, было далекое, поэтическое прошедшее, когда он, после ужина и пения Наташи, сам не зная как, сделал предложение пятнадцатилетней девочке. Он улыбнулся воспоминаниям того времени и своей любви к Наташе и тотчас же перешел к тому, что страстно и исключительно теперь занимало его. Это был план кампании, который он придумал, служа во время отступления на аванпостах. Он представлял этот план Барклаю де Толли и теперь намерен был представить его Кутузову. План основывался на том, что операционная линия французов слишком растянута и что вместо того, или вместе с тем, чтобы действовать с фронта, загораживая дорогу французам, нужно было действовать на их сообщения. Он начал разъяснять свой план князю Андрею.
– Они не могут удержать всей этой линии. Это невозможно, я отвечаю, что пг'ог'ву их; дайте мне пятьсот человек, я г'азог'ву их, это вег'но! Одна система – паг'тизанская.
Денисов встал и, делая жесты, излагал свой план Болконскому. В средине его изложения крики армии, более нескладные, более распространенные и сливающиеся с музыкой и песнями, послышались на месте смотра. На деревне послышался топот и крики.
– Сам едет, – крикнул казак, стоявший у ворот, – едет! Болконский и Денисов подвинулись к воротам, у которых стояла кучка солдат (почетный караул), и увидали подвигавшегося по улице Кутузова, верхом на невысокой гнедой лошадке. Огромная свита генералов ехала за ним. Барклай ехал почти рядом; толпа офицеров бежала за ними и вокруг них и кричала «ура!».
Вперед его во двор проскакали адъютанты. Кутузов, нетерпеливо подталкивая свою лошадь, плывшую иноходью под его тяжестью, и беспрестанно кивая головой, прикладывал руку к бедой кавалергардской (с красным околышем и без козырька) фуражке, которая была на нем. Подъехав к почетному караулу молодцов гренадеров, большей частью кавалеров, отдававших ему честь, он с минуту молча, внимательно посмотрел на них начальническим упорным взглядом и обернулся к толпе генералов и офицеров, стоявших вокруг него. Лицо его вдруг приняло тонкое выражение; он вздернул плечами с жестом недоумения.
– И с такими молодцами всё отступать и отступать! – сказал он. – Ну, до свиданья, генерал, – прибавил он и тронул лошадь в ворота мимо князя Андрея и Денисова.
– Ура! ура! ура! – кричали сзади его.
С тех пор как не видал его князь Андрей, Кутузов еще потолстел, обрюзг и оплыл жиром. Но знакомые ему белый глаз, и рана, и выражение усталости в его лице и фигуре были те же. Он был одет в мундирный сюртук (плеть на тонком ремне висела через плечо) и в белой кавалергардской фуражке. Он, тяжело расплываясь и раскачиваясь, сидел на своей бодрой лошадке.
– Фю… фю… фю… – засвистал он чуть слышно, въезжая на двор. На лице его выражалась радость успокоения человека, намеревающегося отдохнуть после представительства. Он вынул левую ногу из стремени, повалившись всем телом и поморщившись от усилия, с трудом занес ее на седло, облокотился коленкой, крякнул и спустился на руки к казакам и адъютантам, поддерживавшим его.
Он оправился, оглянулся своими сощуренными глазами и, взглянув на князя Андрея, видимо, не узнав его, зашагал своей ныряющей походкой к крыльцу.