Дунваллон Молмуций

Дунвало Молмултский валл. Dyfual moel myd
легендарный король Британии
434 до н. э. — 394 до н. э.
Коронация:	434 до н. э.
Предшественник:	Пинор, Рудаук, Статерий
Преемник:	Белин Великий
Рождение:	V век до н. э. Британия
Смерть:	Британия
Место погребения:	Триновант
Род:	Корнуольская
Отец:	Клотен
Супруга:	Конвенна
Дети:	Белин Великий, Бренн

Дунвалло Мальмуций, Дивуал моэл мид (лат. Dunvallo Molmutius, валл. Dyfual moel myd — легендарный король Британии, родом из Корнумбии.

Биография

Молодость

После гибели сыновей Горбодака в Британии началась междоусобная Война Пяти королей. Среди этих королей известны Пинор, король Логрии, Рудаук, король Камбрии и Статерий, король Альбании. Война длилась почти полвека, пока не появился Дунвало. Он был сыном Клотена, короля Корнубии. Неизвестно, был ли он прямым потомком Брута, но, во всяком случае, слыл по всей Британии человеком красивым, доблестным и смелым. Дунвало сначала восстал против Пинора и убил его. А затем он пошёл войной на Рудаука и Статерия. В решающей битве Дунвало пошел на хитрость, приказав шестистам воинам переодеться в доспехи убитых врагов, чтобы беспрепятственно проникнуть в лагерь противников и убить их предводителей. Рудаук и Статерий были побеждены, и Дунвалло стал единодержавно править в Британии. Он издал законы, известные как «Законы Мольмуция». Среди этих законов было предоставление храмам статуса убежища для преступников. В годы его правления прекратились грабежи на дорогах, наступили мир и процветание.

Смерть

Дунвало был погребен в Тринованте близ воздвигнутого им храма Согласия.

Источники

• Geoffrey of Monmouth, The History of the Kings of Britain, translated by Lewis Thorpe, Penguin, 1966

Примечания

Предшественник: Пинор, Рудаук, Статерий

Корнуольская династия 434 до н. э. - 394 до н. э.

Преемник: Белин Великий

Отрывок, характеризующий Дунваллон Молмуций

– Ишь, колбаса то, тоже убирается!
– Продай матушку, – ударяя на последнем слоге, говорил другой солдат, обращаясь к немцу, который, опустив глаза, сердито и испуганно шел широким шагом.
– Эк убралась как! То то черти!
– Вот бы тебе к ним стоять, Федотов.
– Видали, брат!
– Куда вы? – спрашивал пехотный офицер, евший яблоко, тоже полуулыбаясь и глядя на красивую девушку.
Немец, закрыв глаза, показывал, что не понимает.
– Хочешь, возьми себе, – говорил офицер, подавая девушке яблоко. Девушка улыбнулась и взяла. Несвицкий, как и все, бывшие на мосту, не спускал глаз с женщин, пока они не проехали. Когда они проехали, опять шли такие же солдаты, с такими же разговорами, и, наконец, все остановились. Как это часто бывает, на выезде моста замялись лошади в ротной повозке, и вся толпа должна была ждать.
– И что становятся? Порядку то нет! – говорили солдаты. – Куда прешь? Чорт! Нет того, чтобы подождать. Хуже того будет, как он мост подожжет. Вишь, и офицера то приперли, – говорили с разных сторон остановившиеся толпы, оглядывая друг друга, и всё жались вперед к выходу.
Оглянувшись под мост на воды Энса, Несвицкий вдруг услышал еще новый для него звук, быстро приближающегося… чего то большого и чего то шлепнувшегося в воду.
– Ишь ты, куда фатает! – строго сказал близко стоявший солдат, оглядываясь на звук.
– Подбадривает, чтобы скорей проходили, – сказал другой неспокойно.
Толпа опять тронулась. Несвицкий понял, что это было ядро.
– Эй, казак, подавай лошадь! – сказал он. – Ну, вы! сторонись! посторонись! дорогу!
Он с большим усилием добрался до лошади. Не переставая кричать, он тронулся вперед. Солдаты пожались, чтобы дать ему дорогу, но снова опять нажали на него так, что отдавили ему ногу, и ближайшие не были виноваты, потому что их давили еще сильнее.
– Несвицкий! Несвицкий! Ты, г'ожа! – послышался в это время сзади хриплый голос.
Несвицкий оглянулся и увидал в пятнадцати шагах отделенного от него живою массой двигающейся пехоты красного, черного, лохматого, в фуражке на затылке и в молодецки накинутом на плече ментике Ваську Денисова.
– Вели ты им, чег'тям, дьяволам, дать дог'огу, – кричал. Денисов, видимо находясь в припадке горячности, блестя и поводя своими черными, как уголь, глазами в воспаленных белках и махая невынутою из ножен саблей, которую он держал такою же красною, как и лицо, голою маленькою рукой.