Дунгане
| Численность и ареал | |
|---|---|
|
Всего: более 11.5 млн
| |
| Язык | |
| Религия | |
| Родственные народы | |
| Дунгане | |||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|
| Китай | |||||||
| традиционный китайский: | 東干族 | ||||||
| упрощённый китайский: | 东干族 | ||||||
| |||||||
| Дунганское имя | |||||||
| дунганский: | Хуэйзў | ||||||
| сяоэрцзин: | حُوِ ذَو | ||||||
| романизация: | Huejzw | ||||||
| ханьцзы: | 回族 | ||||||
Дунга́не — народ, проживающий в Киргизии, южном Казахстане и Узбекистане. Также в КНР проживает более 9,8 млн китаеязычных мусульман хуэйцзу[7], которых часто относят к той же национальности. Дунгане являются потомками хуэйцзу, часть которых, как и более многочисленные уйгуры, переселились на территорию Российской империи в 1880-х годах после поражения антицинского восстания дунган в северо-западном Китае. Самоназвание дунган в записи современной дунганской кириллической письменностью — хуэйхуэй (ср. кит. 回回), хуэймин (кит. 回民), лохуэйхуэй (кит. 老回回) или җун-ян жын (кит. 中原人, «люди Центральной равнины»). Свой язык (см. дунганский язык) они именуют соответственно «языком народности хуэйзу» (дунг. хуэйзў йүян; ср. кит. 回族语言) или «языком Центральной равнины» (җун-ян хуа, ср. кит. 中原话). В СССР в процессе национально-государственного размежевания в Средней Азии, инициированного в 1924 г., в качестве официального наименования для китаеязычных мусульман был выбран использовавшийся и ранее в русской литературе этноним «дунгане». Во внутреннем Китае это слово не было известно. В Синьцзяне оно стало употребляться окружающими народами в качестве названия (но не самоназвания) тех хуэйцзу, которые были массово переселены из провинций Ганьсу и Шэньси в качестве военных поселенцев — главным образом в 1871 г. во время образования Илийского генерал-губернаторства с центром в Кульдже. По одной из версий, слово «дунгане» имеет тюркское происхождение. По другой, недавно предложенной профессором Синьцзянского университета Хай Фэн, слово дунгань восходит к китайскому слову тунькэнь (屯垦) — «военные поселения пограничных земель», широко распространенному в Синьцзяне в период его освоения цинским Китаем. В китайской литературе слова дунганьжэнь (东干人）"дунгане", дунганьцзу 东干族 «национальность дуньгань» употребляется только по отношению к дунганам СССР/стран СНГ.
В настоящее время дунгане наиболее широко представлены в населении Джамбульской области Казахстана (около 40 тыс. человек; 36,9 тыс. во всем Казахстане по переписи 1999 г.[8]), а также в северной Киргизии, где этот народ насчитывает приблизительно 55 тыс. или 1,2 % населения республики (51 766 по переписи 1999 г.[9])
В России, согласно переписи 2010 года, проживает 1651 дунган, что более чем вдвое выше показателя предыдущей переписи (за 2002 год) — 800.
Происхождение дунган
Александр Кадырбаев — Доктор Исторических Наук, в.н.с. Институт Востоковедения Российской Академии Наук
«В этногенезе хуэй, живущих в Юньнани, Гуандуне, Фуцзяни, на острове Хайнань, определенную роль сыграли потомки смешанных браков арабов и иранцев, торговые общины которых с VIII по XIII века поколениями жили в портовых китайских городах, с китаянками, что нашло отражение в фольклоре хуэй, в их легендах. Одна из легенд, бытующих и поныне среди хуэй и дунган, относит их появление как следствие браков арабов, живших в Китае и женатых на китаянках, хотя и проецирует эти события на еще более ранние времена эпохи Тан.7
Хуэй или дунгане — мусульмане суннитского направления ханифитского масхаба. Попытки их ассимиляции китайцами на протяжении столетий, в том числе и в сравнительно недавнее время (1949—1979 гг.), были безуспешны. Среди причин живучести мусульманской общины в Китае, прежде всего их истовая вера в исламские духовные ценности, поскольку именно ислам стал основой формирования хуэй как этноса, народа. Способствовали выживанию хуэй их географическая распыленность и многоликость. С одной стороны, китайские власти не имели перед собой компактной массы мусульман, которую можно было бы расчленить и тем самым ослабить. С другой стороны, хуэй выступали одновременно и как религиозная, и как этнокультурная, а нередко и как профессиональная группа населения. В результате у властей не было единого критерия квалификации мусульманских подданных. Таким критерием оказывалось поведение самих мусульман. Пока хуэй вели себя смирно, они были частью „доброго народа“, хотя и весьма своеобразной по своим обычаям в пестром составе жителей „Поднебесной империи“. Стоило им возмутиться, как они в глазах китайских властей теряли само право на жизнь. Хуэй, близкие по языку и многим особенностям культуры китайцам, вне сомнения отдельный от них этнос с четко выраженным этнорелигиозным самосознанием, что признается современным китайским государством. В КНР хуэй имеют статус национального меньшинства и имеют национально-государственную автономию — Нинся-Хуэйский автономный район, сопоставимый с нашим понятием края или республики. С 1979 г. и до наших дней после прихода к власти „патриарха китайских реформ“ Дэн Сяопина началось возрождение ислама в Китае и восстановление связей его мусульманских народов с исламским миром, что в целом способствовало укреплению лояльности хуэй по отношению к китайскому государству. На китайский язык была переведена священная книга мусульман — Коран. Именно народ хуэй является исламским лицом одной из величайших цивилизаций мира — китайской. Таким образом, приверженцы Аллаха следовали заветам Пророка Мухаммада, который, как утверждают, говорил: „За знаниями не ленитесь даже идти в Китай, так как овладение знаниями обязательно для мусульман“.
С конца XVI в. в связи с упадком международной торговли на северо-западных окраинах минского Китая регулярно происходили восстания хуэй как реакция на притеснения китайских властей.»
Дунгане, в своем большинстве, являются торговцами (в прошлом, богатыми купцами), банкирами, и по праву считаются опытными бизнесменами. В период гонений и переселения хуэцуйцев в Российскую Империю (страны Центральной Азии), многие были вынуждены оставить свои дома и имущество, покидая пределы Китая.
Дунгане в Киргизии
На территории Киргизии существует несколько сел компактного проживания дунган — Александровка, Ивановка, Милянфан, Кенбулун, Ырдык, Таширов. Много дунган живёт также в городах Токмак, Каракол и Бишкек.
Дунгане заняты в земледелии, торговле на рынках, общественном питании. Во всех крупных городах региона популярны рестораны дунганской кухни.
В областном центре Иссык-Кульской области городе Каракол сохранилась деревянная дунганская мечеть начала XX века.
Это пример народного культового зодчества дунган Кыргызстана. Мечеть построена китайскими мастерами на средства дунганской мусульманской общины. Руководил её строительством главный мастер (жын жён) — Чжоу Сы. Заготовка материала велась с 1907 г. В 1910 г. мастера начали сборку мечети, которая была закончена к концу года . Для строительства использовали местный материал: тянь-шаньскую ель, тополь, вербу, березу.
В плане сооружение имеет квадратную форму с прямоугольным выступом в западной части здания. Выступ языком архитектуры акцентирует святость запада, как места, где находятся святыни ислама — Мекка и Медина, а также особое предназначение западной части помещения — средоточие святости. Размеры мечети в плане составляют 24,88×15,33 м. Высота от основания до карниза 4,15 м. Вход в здание находится в восточной его части.
Мечеть стоит на возвышенной насыпи, окаймленной гранитным бордюром. Скат его боковин соблюден строго под углом 45 градусов и имеет гранитные водостоки для отвода падающей воды с кровли. Сделано это для того, чтобы уберечь деревянные опоры и другие элементы здания от воздействия сырости и преждевременного разрушения. Мечеть поддерживается 44 столбами-опорами (жузами), без учета тех, что вмурованы в стены. Они стоят на специально отесанных камнях, на этих столбах покоится кровля со сложной системой балок и слег. Кровля мечети — беспотолочная, бесстропильная.
Столбы-опоры (жузы) являются основой стен, в то время как кирпичное заполнение не носит опорной функции, а является лишь перегородкой. По своему типу мечеть — каркасно-столбовое сооружение, как и многие другие традиционные жилые и культовые постройки дунган. При строительстве таких зданий в прошлом не использовались металлические изделия типа скоб и гвоздей. Скрепление отдельных деталей каркаса производилось при помощи пазов (мо) .
Изогнутость углов крыши здания создает впечатление его легкости. Навес крыши с четырёх сторон строения образует крытую галерею (лон-ян) и покоится на столбах-опорах диаметром 40-50 см. Промежутки между колоннами в верхней части, примыкающей к крыше, украшены девятирядным фризом с прорезным орнаментом. Концы угловых балок выполнены в виде голов дракона (лун ту).
Мечеть была окрашена специальными красками традиционного для дунганских культовых построек цвета. В основном это — зелёный, красный и жёлтый. Каждый цвет несет самостоятельную смысловую нагрузку: так, красный является цветом радости, особенно его боятся злые духи; зелёный — это благополучие, счастье, а также цвет религии — ислама; жёлтый — цвет величия. Недаром в Китае «желтый цвет — цвет императора» . Однако в данном случае он обозначал величие мусульманской религии.
Резной фриз мечети изобилует орнаментом, имеющим символическое значение. Зооморфные фигуры, растительный орнамент в виде плодов персика, винограда и т. д. — это знаки благожелания. обереги, призванные защищать здание от злых духов и стихийных бедствий. Своими истоками они обязаны легендам, мифам и сказкам дунганского народа.
Минарет (муналур) мечети, стоявший отдельно от основного здания, не сохранился, он был «разрушен в 30-х годах XX в.» На его месте стоит минарет, построенный после 40-х годов, который плохо вписывается в архитектурный ансамбль дунганской мечети.
На дунганском языке издана обширная художественная, публицистическая и научная литература. В Киргизии действует Ассоциация дунган Кыргызской Республики, на дунганском языке издается газета «Хуэймин бо», в сетке государственного радиовещания есть передачи на дунганском языке. В Национальной академии наук Кыргызской Республики работает отдел дунгановедения[10].
Напишите отзыв о статье "Дунгане"
Примечания
- ↑ [web.archive.org/web/20110920053210/www.stat.kg/stat.files/tematika/%D0%B4%D0%B5%D0%BC%D0%BE%D0%B3%D1%80%D0%B0%D1%84/%D0%9A%D1%8B%D1%80%D0%B3%D1%8B%D0%B7%D1%81%D1%82%D0%B0%D0%BD%20%D0%B2%20%D1%86%D0%B8%D1%84%D1%80%D0%B0%D1%85/%D0%B4%D0%B5%D0%BC%D0%BE6.pdf Национальный состав населения Киргизии по переписи 2009]
- ↑ [www.stat.kg/stat.files/din.files/census/5010003.pdf Национальный состав населения Киргизии 1999 и 2009]
- ↑ [web.archive.org/web/20110810174007/212.42.101.100:8088/nacstat/sites/default/files/%D0%A7%D1%83%D0%B9%D1%81%D0%BA%D0%B0%D1%8F%20%D0%BE%D0%B1%D0%BB%D0%B0%D1%81%D1%82%D1%8C.pdf Итоги переписи населения Киргизии 2009. Книга III. Чуйская область]
- ↑ [web.archive.org/web/20120321015617/212.42.101.100:8088/nacstat/sites/default/files/%D0%B3%D0%BE%D1%80%D0%BE%D0%B4%20%D0%91%D0%B8%D1%88%D0%BA%D0%B5%D0%BA.pdf Итоги переписи населения Киргизии 2009. Книга III. Бишкек]
- ↑ 1 2 3 4 [web.archive.org/web/20101114170135/www.stat.kz/publishing/DocLib4/2010/%D0%94%D0%B5%D0%BC%D0%BE%D0%B3%D1%80%D0%B0%D1%84%D0%B8%D1%8F/Bull_Hsany2010.rar Численность населения по областям, городам и районам, полу и отдельным возрастным группам, отдельным этносам на 1 января 2010 года]
- ↑ 1 2 3 4 5 [www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/croc/results2.html Всероссийская перепись населения 2010 года. Официальные итоги с расширенными перечнями по национальному составу населения и по регионам.]: [www.gks.ru/free_doc/new_site/perepis2010/croc/Documents/Materials/doklad2.rar см.]
- ↑ [www.china.com.cn/ch-shaoshu/index21.htm По данным всекитайской переписи населения 2000 года.] (кит.)
- ↑ [www.ecsocman.edu.ru/images/pubs/2005/06/13/0000213102/010Alekseenko.pdf Александр Николаевич Алексеенко, «Республика в зеркале переписей населения»] «Социологические исследования». 2001. № 12. c. 58-62. (Перепись населения Казахстана 1999 г.)
- ↑ [web.archive.org/web/20030807010523/www.stat.kg/Rus/Home/census.pdf Итоги переписи населения Кыргызстана, март 1999 г.]
- ↑ [www.nas.aknet.kg/structure.htm Национальная академия наук Кыргызской Республики]
Ссылки
- [www.krskstate.ru/80/narod/etnoatlas/0/etno_id/88 Дунгане] // [www.krskstate.ru/80/narod/etnoatlas Этноатлас Красноярского края] / Совет администрации Красноярского края. Управление общественных связей ; гл. ред. Р. Г. Рафиков ; редкол.: В. П. Кривоногов, Р. Д. Цокаев. — 2-е изд., перераб. и доп. — Красноярск: Платина (PLATINA), 2008. — 224 с. — ISBN 978-5-98624-092-3.
- Дунганские народные сказки и предания / запись текстов и перевод Б. Л. Рифтина, М. А. Хасанова, И. И. Юсупова. 2-е изд. М.: Наука — Восточная литература, 2013. 473 с. ISBN 978-5-8381-0253-9.
- Имазов М. Х. (ред.), «Дунганская энциклопедия». Бишкек, «Илим», 2005. ISBN 5-8355-1435-2.
- Варшавская Л. [www.izvestia.kz/news.php?date=01-09-05&number=6 Бакир Баяхунов: «Я — модель взаимодействия культур»] (интервью с первым дунганским композитором Казахстана). «Известия Казахстана», 11 дек 2006
- Завьялова О. И. Китайские мусульмане хуэйцзу: язык и письменные традиции // Проблемы Дальнего Востока. 2007. № 3. C. 153—160.
- Калимов А. Несколько замечаний о путях развития дунганского языка // Социолингвистические проблемы развивающихся стран. М., 1975.
- Калимов А.Дж. Имена среднеазиатских дунган: словарь-справочник личных имен. Бишкек: Илим, 2003. ISBN 5-8355-1286-4.
- Стратанович Г. Г. Вопрос о происхождении дунган в русской и советской литературе // Советская этнография. 1954. № 1.
- Сушанло М. Дунгане Семиречья. Фрунзе, 1959.
- 海峰。 中亚东干语言研究 （Хай Фэн. Чжунъя дунгань юйянь яньцзю—Исследование языка среднеазиатских дунган). Урумчи, 2003. 479 с.
- 海峰。"东干"来自"屯垦"(Хай Фэн. «Дунгань» лай цзы «тунькэнь» — Термин дунгань «дунгане» восходит к термину тунькэнь «военные поселения пограничных земель») // Сибэй миньцзу яньцзю. Вып. 1. 2005.
- [www.dungane.kz/ Официальный сайт и форум о дунганском народе, культуре]
- [articlesunitedstates.spaces.live.com/blog/cns!236EAD50CA3CA749!144.entry«ADMIRAL ZHEN HE- THE GREAT SON OF THE DUNGANS"]
- [articlesunitedstates.spaces.live.com/blog/cns!236EAD50CA3CA749!162.entry«The Dungans and the Renaissance"]
| ||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Дунгане
– Ах, Боже мой, граф, есть такие минуты, что я пошла бы за всякого, – вдруг неожиданно для самой себя, со слезами в голосе, сказала княжна Марья. – Ах, как тяжело бывает любить человека близкого и чувствовать, что… ничего (продолжала она дрожащим голосом), не можешь для него сделать кроме горя, когда знаешь, что не можешь этого переменить. Тогда одно – уйти, а куда мне уйти?…– Что вы, что с вами, княжна?
Но княжна, не договорив, заплакала.
– Я не знаю, что со мной нынче. Не слушайте меня, забудьте, что я вам сказала.
Вся веселость Пьера исчезла. Он озабоченно расспрашивал княжну, просил ее высказать всё, поверить ему свое горе; но она только повторила, что просит его забыть то, что она сказала, что она не помнит, что она сказала, и что у нее нет горя, кроме того, которое он знает – горя о том, что женитьба князя Андрея угрожает поссорить отца с сыном.
– Слышали ли вы про Ростовых? – спросила она, чтобы переменить разговор. – Мне говорили, что они скоро будут. Andre я тоже жду каждый день. Я бы желала, чтоб они увиделись здесь.
– А как он смотрит теперь на это дело? – спросил Пьер, под он разумея старого князя. Княжна Марья покачала головой.
– Но что же делать? До года остается только несколько месяцев. И это не может быть. Я бы только желала избавить брата от первых минут. Я желала бы, чтобы они скорее приехали. Я надеюсь сойтись с нею. Вы их давно знаете, – сказала княжна Марья, – скажите мне, положа руку на сердце, всю истинную правду, что это за девушка и как вы находите ее? Но всю правду; потому что, вы понимаете, Андрей так много рискует, делая это против воли отца, что я бы желала знать…
Неясный инстинкт сказал Пьеру, что в этих оговорках и повторяемых просьбах сказать всю правду, выражалось недоброжелательство княжны Марьи к своей будущей невестке, что ей хотелось, чтобы Пьер не одобрил выбора князя Андрея; но Пьер сказал то, что он скорее чувствовал, чем думал.
– Я не знаю, как отвечать на ваш вопрос, – сказал он, покраснев, сам не зная от чего. – Я решительно не знаю, что это за девушка; я никак не могу анализировать ее. Она обворожительна. А отчего, я не знаю: вот всё, что можно про нее сказать. – Княжна Марья вздохнула и выражение ее лица сказало: «Да, я этого ожидала и боялась».
– Умна она? – спросила княжна Марья. Пьер задумался.
– Я думаю нет, – сказал он, – а впрочем да. Она не удостоивает быть умной… Да нет, она обворожительна, и больше ничего. – Княжна Марья опять неодобрительно покачала головой.
– Ах, я так желаю любить ее! Вы ей это скажите, ежели увидите ее прежде меня.
– Я слышал, что они на днях будут, – сказал Пьер.
Княжна Марья сообщила Пьеру свой план о том, как она, только что приедут Ростовы, сблизится с будущей невесткой и постарается приучить к ней старого князя.
Женитьба на богатой невесте в Петербурге не удалась Борису и он с этой же целью приехал в Москву. В Москве Борис находился в нерешительности между двумя самыми богатыми невестами – Жюли и княжной Марьей. Хотя княжна Марья, несмотря на свою некрасивость, и казалась ему привлекательнее Жюли, ему почему то неловко было ухаживать за Болконской. В последнее свое свиданье с ней, в именины старого князя, на все его попытки заговорить с ней о чувствах, она отвечала ему невпопад и очевидно не слушала его.
Жюли, напротив, хотя и особенным, одной ей свойственным способом, но охотно принимала его ухаживанье.
Жюли было 27 лет. После смерти своих братьев, она стала очень богата. Она была теперь совершенно некрасива; но думала, что она не только так же хороша, но еще гораздо больше привлекательна, чем была прежде. В этом заблуждении поддерживало ее то, что во первых она стала очень богатой невестой, а во вторых то, что чем старее она становилась, тем она была безопаснее для мужчин, тем свободнее было мужчинам обращаться с нею и, не принимая на себя никаких обязательств, пользоваться ее ужинами, вечерами и оживленным обществом, собиравшимся у нее. Мужчина, который десять лет назад побоялся бы ездить каждый день в дом, где была 17 ти летняя барышня, чтобы не компрометировать ее и не связать себя, теперь ездил к ней смело каждый день и обращался с ней не как с барышней невестой, а как с знакомой, не имеющей пола.
Дом Карагиных был в эту зиму в Москве самым приятным и гостеприимным домом. Кроме званых вечеров и обедов, каждый день у Карагиных собиралось большое общество, в особенности мужчин, ужинающих в 12 м часу ночи и засиживающихся до 3 го часу. Не было бала, гулянья, театра, который бы пропускала Жюли. Туалеты ее были всегда самые модные. Но, несмотря на это, Жюли казалась разочарована во всем, говорила всякому, что она не верит ни в дружбу, ни в любовь, ни в какие радости жизни, и ожидает успокоения только там . Она усвоила себе тон девушки, понесшей великое разочарованье, девушки, как будто потерявшей любимого человека или жестоко обманутой им. Хотя ничего подобного с ней не случилось, на нее смотрели, как на такую, и сама она даже верила, что она много пострадала в жизни. Эта меланхолия, не мешавшая ей веселиться, не мешала бывавшим у нее молодым людям приятно проводить время. Каждый гость, приезжая к ним, отдавал свой долг меланхолическому настроению хозяйки и потом занимался и светскими разговорами, и танцами, и умственными играми, и турнирами буриме, которые были в моде у Карагиных. Только некоторые молодые люди, в числе которых был и Борис, более углублялись в меланхолическое настроение Жюли, и с этими молодыми людьми она имела более продолжительные и уединенные разговоры о тщете всего мирского, и им открывала свои альбомы, исписанные грустными изображениями, изречениями и стихами.
Жюли была особенно ласкова к Борису: жалела о его раннем разочаровании в жизни, предлагала ему те утешения дружбы, которые она могла предложить, сама так много пострадав в жизни, и открыла ему свой альбом. Борис нарисовал ей в альбом два дерева и написал: Arbres rustiques, vos sombres rameaux secouent sur moi les tenebres et la melancolie. [Сельские деревья, ваши темные сучья стряхивают на меня мрак и меланхолию.]
В другом месте он нарисовал гробницу и написал:
«La mort est secourable et la mort est tranquille
«Ah! contre les douleurs il n'y a pas d'autre asile».
[Смерть спасительна и смерть спокойна;
О! против страданий нет другого убежища.]
Жюли сказала, что это прелестно.
– II y a quelque chose de si ravissant dans le sourire de la melancolie, [Есть что то бесконечно обворожительное в улыбке меланхолии,] – сказала она Борису слово в слово выписанное это место из книги.
– C'est un rayon de lumiere dans l'ombre, une nuance entre la douleur et le desespoir, qui montre la consolation possible. [Это луч света в тени, оттенок между печалью и отчаянием, который указывает на возможность утешения.] – На это Борис написал ей стихи:
«Aliment de poison d'une ame trop sensible,
«Toi, sans qui le bonheur me serait impossible,
«Tendre melancolie, ah, viens me consoler,
«Viens calmer les tourments de ma sombre retraite
«Et mele une douceur secrete
«A ces pleurs, que je sens couler».
[Ядовитая пища слишком чувствительной души,
Ты, без которой счастье было бы для меня невозможно,
Нежная меланхолия, о, приди, меня утешить,
Приди, утиши муки моего мрачного уединения
И присоедини тайную сладость
К этим слезам, которых я чувствую течение.]
Жюли играла Борису нa арфе самые печальные ноктюрны. Борис читал ей вслух Бедную Лизу и не раз прерывал чтение от волнения, захватывающего его дыханье. Встречаясь в большом обществе, Жюли и Борис смотрели друг на друга как на единственных людей в мире равнодушных, понимавших один другого.
Анна Михайловна, часто ездившая к Карагиным, составляя партию матери, между тем наводила верные справки о том, что отдавалось за Жюли (отдавались оба пензенские именья и нижегородские леса). Анна Михайловна, с преданностью воле провидения и умилением, смотрела на утонченную печаль, которая связывала ее сына с богатой Жюли.
– Toujours charmante et melancolique, cette chere Julieie, [Она все так же прелестна и меланхолична, эта милая Жюли.] – говорила она дочери. – Борис говорит, что он отдыхает душой в вашем доме. Он так много понес разочарований и так чувствителен, – говорила она матери.
– Ах, мой друг, как я привязалась к Жюли последнее время, – говорила она сыну, – не могу тебе описать! Да и кто может не любить ее? Это такое неземное существо! Ах, Борис, Борис! – Она замолкала на минуту. – И как мне жалко ее maman, – продолжала она, – нынче она показывала мне отчеты и письма из Пензы (у них огромное имение) и она бедная всё сама одна: ее так обманывают!
Борис чуть заметно улыбался, слушая мать. Он кротко смеялся над ее простодушной хитростью, но выслушивал и иногда выспрашивал ее внимательно о пензенских и нижегородских имениях.
Жюли уже давно ожидала предложенья от своего меланхолического обожателя и готова была принять его; но какое то тайное чувство отвращения к ней, к ее страстному желанию выйти замуж, к ее ненатуральности, и чувство ужаса перед отречением от возможности настоящей любви еще останавливало Бориса. Срок его отпуска уже кончался. Целые дни и каждый божий день он проводил у Карагиных, и каждый день, рассуждая сам с собою, Борис говорил себе, что он завтра сделает предложение. Но в присутствии Жюли, глядя на ее красное лицо и подбородок, почти всегда осыпанный пудрой, на ее влажные глаза и на выражение лица, изъявлявшего всегдашнюю готовность из меланхолии тотчас же перейти к неестественному восторгу супружеского счастия, Борис не мог произнести решительного слова: несмотря на то, что он уже давно в воображении своем считал себя обладателем пензенских и нижегородских имений и распределял употребление с них доходов. Жюли видела нерешительность Бориса и иногда ей приходила мысль, что она противна ему; но тотчас же женское самообольщение представляло ей утешение, и она говорила себе, что он застенчив только от любви. Меланхолия ее однако начинала переходить в раздражительность, и не задолго перед отъездом Бориса, она предприняла решительный план. В то самое время как кончался срок отпуска Бориса, в Москве и, само собой разумеется, в гостиной Карагиных, появился Анатоль Курагин, и Жюли, неожиданно оставив меланхолию, стала очень весела и внимательна к Курагину.
– Mon cher, – сказала Анна Михайловна сыну, – je sais de bonne source que le Prince Basile envoie son fils a Moscou pour lui faire epouser Julieie. [Мой милый, я знаю из верных источников, что князь Василий присылает своего сына в Москву, для того чтобы женить его на Жюли.] Я так люблю Жюли, что мне жалко бы было ее. Как ты думаешь, мой друг? – сказала Анна Михайловна.
Мысль остаться в дураках и даром потерять весь этот месяц тяжелой меланхолической службы при Жюли и видеть все расписанные уже и употребленные как следует в его воображении доходы с пензенских имений в руках другого – в особенности в руках глупого Анатоля, оскорбляла Бориса. Он поехал к Карагиным с твердым намерением сделать предложение. Жюли встретила его с веселым и беззаботным видом, небрежно рассказывала о том, как ей весело было на вчерашнем бале, и спрашивала, когда он едет. Несмотря на то, что Борис приехал с намерением говорить о своей любви и потому намеревался быть нежным, он раздражительно начал говорить о женском непостоянстве: о том, как женщины легко могут переходить от грусти к радости и что у них расположение духа зависит только от того, кто за ними ухаживает. Жюли оскорбилась и сказала, что это правда, что для женщины нужно разнообразие, что всё одно и то же надоест каждому.
– Для этого я бы советовал вам… – начал было Борис, желая сказать ей колкость; но в ту же минуту ему пришла оскорбительная мысль, что он может уехать из Москвы, не достигнув своей цели и даром потеряв свои труды (чего с ним никогда ни в чем не бывало). Он остановился в середине речи, опустил глаза, чтоб не видать ее неприятно раздраженного и нерешительного лица и сказал: – Я совсем не с тем, чтобы ссориться с вами приехал сюда. Напротив… – Он взглянул на нее, чтобы увериться, можно ли продолжать. Всё раздражение ее вдруг исчезло, и беспокойные, просящие глаза были с жадным ожиданием устремлены на него. «Я всегда могу устроиться так, чтобы редко видеть ее», подумал Борис. «А дело начато и должно быть сделано!» Он вспыхнул румянцем, поднял на нее глаза и сказал ей: – «Вы знаете мои чувства к вам!» Говорить больше не нужно было: лицо Жюли сияло торжеством и самодовольством; но она заставила Бориса сказать ей всё, что говорится в таких случаях, сказать, что он любит ее, и никогда ни одну женщину не любил более ее. Она знала, что за пензенские имения и нижегородские леса она могла требовать этого и она получила то, что требовала.
Жених с невестой, не поминая более о деревьях, обсыпающих их мраком и меланхолией, делали планы о будущем устройстве блестящего дома в Петербурге, делали визиты и приготавливали всё для блестящей свадьбы.
Граф Илья Андреич в конце января с Наташей и Соней приехал в Москву. Графиня всё была нездорова, и не могла ехать, – а нельзя было ждать ее выздоровления: князя Андрея ждали в Москву каждый день; кроме того нужно было закупать приданое, нужно было продавать подмосковную и нужно было воспользоваться присутствием старого князя в Москве, чтобы представить ему его будущую невестку. Дом Ростовых в Москве был не топлен; кроме того они приехали на короткое время, графини не было с ними, а потому Илья Андреич решился остановиться в Москве у Марьи Дмитриевны Ахросимовой, давно предлагавшей графу свое гостеприимство.
Поздно вечером четыре возка Ростовых въехали во двор Марьи Дмитриевны в старой Конюшенной. Марья Дмитриевна жила одна. Дочь свою она уже выдала замуж. Сыновья ее все были на службе.
Она держалась всё так же прямо, говорила также прямо, громко и решительно всем свое мнение, и всем своим существом как будто упрекала других людей за всякие слабости, страсти и увлечения, которых возможности она не признавала. С раннего утра в куцавейке, она занималась домашним хозяйством, потом ездила: по праздникам к обедни и от обедни в остроги и тюрьмы, где у нее бывали дела, о которых она никому не говорила, а по будням, одевшись, дома принимала просителей разных сословий, которые каждый день приходили к ней, и потом обедала; за обедом сытным и вкусным всегда бывало человека три четыре гостей, после обеда делала партию в бостон; на ночь заставляла себе читать газеты и новые книги, а сама вязала. Редко она делала исключения для выездов, и ежели выезжала, то ездила только к самым важным лицам в городе.
Она еще не ложилась, когда приехали Ростовы, и в передней завизжала дверь на блоке, пропуская входивших с холода Ростовых и их прислугу. Марья Дмитриевна, с очками спущенными на нос, закинув назад голову, стояла в дверях залы и с строгим, сердитым видом смотрела на входящих. Можно бы было подумать, что она озлоблена против приезжих и сейчас выгонит их, ежели бы она не отдавала в это время заботливых приказаний людям о том, как разместить гостей и их вещи.
