Дункан, Айседора
Айседора Дункан | |
Isadora Duncan | |
Айседора Дункан с Сергеем Есениным | |
Имя при рождении: |
Дора Энджела Дункан |
---|---|
Род деятельности: | |
Дата рождения: | |
Место рождения: | |
Гражданство: | |
Дата смерти: |
14 сентября 1927 (50 лет) |
Место смерти: |
Айседо́ра Дунка́н[1] (Исидора Дункан, Изадора Данкан; англ. Isadora Duncan [ˌɪzəˈdɔrə ˈdʌŋkən][2][3], урождённая Дора Энджела Дункан, англ. Dora Angela Duncan; 27 мая 1877 года, Сан-Франциско, США — 14 сентября 1927 года, Ницца, Франция) — американская танцовщица-новатор, основоположница свободного танца. Разработала танцевальную систему и пластику, которую связывала с древнегреческим танцем. Жена поэта Сергея Есенина в 1922—1924 годах. В её честь назван кратер Дункан на Венере.
Содержание
Биография
Родилась 27 мая 1877 года в Сан-Франциско в семье Джозефа Данкана, который, вскоре обанкротившись, оставил жену с четырьмя детьми.
Айседору, скрыв её возраст, в 5 лет отдали в школу. В 13 лет Дункан бросила школу, которую считала бесполезной, и серьёзно занялась музыкой и танцами, продолжив самообразование. До 1902 года выступала вместе с Лои Фуллер, которая повлияла на формирование исполнительского стиля Дункан.
В 18 лет Дункан переехала в Чикаго, где стала выступать с танцевальными номерами в ночных клубах, где танцовщицу преподносили как экзотическую диковинку: она танцевала босиком в греческом хитоне, чем изрядно шокировала публику.
В 1903 году Дункан вместе с семьей совершила артистическое паломничество в Грецию. Здесь Дункан инициировала строительство храма на холме Копанос для проведения танцевальных занятий (сейчас — Центр изучения танца имени Айседоры и Раймонда Дункан). Выступления Дункан в храме сопровождал хор из десяти отобранных ею мальчиков-певцов, с которым с 1904 года она давала концерты в Вене, Мюнхене, Берлине.
В 1904 году Дункан познакомилась с театральным режиссёром-модернистом Эдвардом Гордоном Крэгом, стала его любовницей и родила от него дочь. В конце 1904 — начале 1905 годов дала несколько концертов в Санкт-Петербурге и Москве, где, в частности, познакомилась со Станиславским. В январе 1913 года Дункан вновь выехала на гастроли в Россию. Здесь у неё нашлось немало поклонников и последователей, основавших собственные студии свободного, или пластического, танца[4].
В 1921 году нарком просвещения РСФСР Луначарский официально предложил Дункан открыть танцевальную школу в Москве, пообещав финансовую поддержку. Дункан была переполнена радужных планов насчёт жизни и творчества в новой, свободной от предрассудков и отметающей всё старое стране большевиков: «Пока пароход уходил на север, я оглядывалась с презрением и жалостью на все старые установления и обычаи буржуазной Европы, которые я покидала. Отныне я буду лишь товарищем среди товарищей, я выработаю обширный план работы для этого поколения человечества. Прощай неравенство, несправедливость и животная грубость старого мира, сделавшего мою школу несбыточной!». Несмотря на правительственную поддержку, в послереволюционной России Дункан столкнулась с тяжёлыми бытовыми проблемами, такими как голод, отсутствие отопления. Большую часть денег для школы ей пришлось добывать самостоятельно. Самой танцовщице отвели для пребывания реквизированную квартиру балерины бывших Императорских театров Екатерины Гельцер, в это время бывшей за границей.
В октябре 1921 года Дункан познакомилась с поэтом Сергеем Есениным. В следующем году они оформили официальный брак (был расторгнут в 1924 году). Обычно, описывая этот союз, авторы отмечают его любовно-скандальную сторону, однако этих двух художников, несомненно, сближали и творческие отношения[5].
Айседора Дункан трагически погибла в Ницце, удушившись собственным шарфом, попавшим в ось колеса автомобиля, на котором она совершала прогулку. Утверждалось, что её последними словами, сказанными перед тем, как сесть в автомобиль, было: «Прощайте, друзья! Я иду к славе» (фр. Adieu, mes amis. Je vais à la gloire!). Согласно другим источникам она сказала «Я иду к любви» (Je vais à l’amour) — подразумевая водителя, а версию со славой выдумала из соображений этического характера её приятельница Мэри Дести, к которой были обращены эти слова[6].
Прах Айседоры Дункан покоится в колумбарии на кладбище Пер-Лашез.
Танец
<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение |
В этом разделе не хватает ссылок на источники информации. Информация должна быть проверяема, иначе она может быть поставлена под сомнение и удалена.
Вы можете отредактировать эту статью, добавив ссылки на авторитетные источники. Эта отметка установлена 6 февраля 2013 года. |
Дункан не была просто артисткой и танцовщицей. Её стремления шли намного дальше простого совершенствования исполнительского мастерства. Она, как и её единомышленницы, мечтала о создании нового человека, для которого танец будет более чем естественным делом. Особое влияние на Дункан, как и на все её поколение, оказал Ницше. В ответ на его философию Дункан написала книгу «Танец будущего». Как Заратустра у Ницше, люди, описанные в книге, видели себя пророками будущего.
Дункан писала, что новая женщина выйдет на новый интеллектуально-физический уровень: «Если моё искусство символично, то символ этот — только один: свобода женщины и эмансипация её от закосневших условностей, которые лежат в основе пуританства». Дункан подчеркивала, что танец должен быть естественным продолжением человеческого движения, отражать эмоции и характер исполнителя, импульсом для появления танца должен стать язык души.
Я бежала из Европы от искусства, тесно связанного с коммерцией. Кокетливому, грациозному, но аффектированному жесту красивой женщины я предпочитаю движение существа горбатого, но одухотворенного внутренней идеей. Нет такой позы, такого движения или жеста, которые были бы прекрасны сами по себе. Всякое движение будет только тогда прекрасным, когда оно правдиво и искренне выражает чувства и мысли. Фраза «красота линий» сама по себе — абсурд. Линия только тогда красива, когда она направлена к прекрасной цели.[7]
Дункан поставила перед собой задачу по созданию «танца будущего», который должен был стать результатом «всего того развития, которое человечество имеет за собой». Главным его источником послужила античность, по известному выражению В. Светлова, Дункан явилась «Шлиманом античной хореографии»[8].
Дети
Дункан воспитывала и своих, и удочерённых ею детей. Дочь Дердри (1906—1913) от режиссёра Г. Крэга и сын Патрик (1910—1913) от бизнесмена Париса Зингера погибли в автомобильной катастрофе. В 1914 году родила мальчика, но он скончался спустя несколько часов после рождения.
Айседора удочерила шесть своих учениц, среди которых была Ирма Эрих-Гримм. Девочки-«изадорабли[en]» стали продолжательницами традиций свободного танца и пропагандистами творчества Дункан.
Адрес в Петрограде
Начало 1922 года — гостиница «Англетер» — Вознесенский проспект, 10.
Образ в искусстве
В театре
- «Айседора: Миг до вечности» Юрия Баладжарова[9].
- «Три жизни Айседоры Дункан» Зиновия Сагалова[10].
В кино
- «Айседора Дункан, величайшая танцовщица в мире», режиссёр Кен Рассел, в главной роли Вивьен Пиклз (Великобритания, 1966).
- «Айседора», режиссёр Карел Рейш, в главной роли Ванесса Редгрейв (Великобритания-Франция, 1968).
- «Есенин», телесериал; режиссёр Игорь Зайцев, в роли Айседоры Дункан Шон Янг (Россия, 2005).
В литературе
См. также
Напишите отзыв о статье "Дункан, Айседора"
Примечания
- ↑ Большая российская энциклопедия. Т.9. М., 2007, с.413.
- ↑ [www.collinsdictionary.com/dictionary/american/isadora?showCookiePolicy=true Isadora — Collins Dictionary Online], [www.collinsdictionary.com/dictionary/american/duncan?showCookiePolicy=true Duncan — Collins Dictionary Online]
- ↑ [www.oxfordlearnersdictionaries.com/definition/english/isadora-duncan Isadora Duncan — Oxford Advanced Learner’s Dictionary Online]
- ↑ Сироткина И. Свободное движение и пластический танец в России. — М.: Новое литературное обозрение, 2011. — 319 с.
- ↑ [psyjournals.ru/kip/2011/n3/48007.shtml Аристов В., Сироткина И. Танцеслово: анализ истории творческих взаимоотношений Есенина и Дункан] // Культурно-историческая психология. — 2011. — № 3.
- ↑ [books.google.ru/books?id=CjycAkFr-qAC&pg=PA206 Matt Stone, Preston Lerner. History’s Greatest Automotive Mysteries, Myths, and Rumors Revealed] — MotorBooks International, 2012. — P. 206.
- ↑ [esenin.ru/about-esenin/memories/924-article.html ШНЕЙДЕР И. Встречи с Есениным | С. А. Есенин ::: Жизнь моя, иль ты приснил]
- ↑ asyan.org/potra/Рецепция+античности+в+конце+XIX+начале+XXI+вв.%3A+теоретико-методологические+основы+и+культурно-исторические+практики+24.+00.+01+Теория+и+история+культурыa/part-3.html
- ↑ [www.bileter.ru/poster.phtml?myactex=181911 Айседора: Миг до вечности]
- ↑ [www.theatre-studio.ru/library/sagalov/sagalov_zinoviy_5.doc «Три жизни Айседоры Дункан», монодрама в 2-х действиях]
Литература
- Айседора Дункан. Моя исповедь. Издательство: Лиесма, 1991 г. Мягкая обложка, 288 стр. ISBN 5-410-00982-7
- Айседора Дункан. Моя жизнь — М.: Контракт-ТМТ, 1992. — 192 с.: ил. ISBN 5-85058-009-3
- Дункан А. Моя жизнь; Шнейдер И. Встречи с Есениным: Воспоминания. — Киев: Мистецтво, 1989. — 349 с.: ил. ISBN 5-7715-0195-6
- Дункан Ирма, Макдугалл Алан Росс. Русские дни Айседоры Дункан и её последние годы во Франции / Пер. с англ. Вступ. ст., комментарий Г. Лахути. — М.: Моск. рабочий, 1995. — 271 с. ISBN 5-239-01848-0
- Блэйер Ф. Айседора: Портрет женщины и актрисы / Перевод с англ. Е.Гусевой. — Смоленск: Русич, 1997. — 560 с. — («Женщина-миф»). ISBN 5-88590-642-4
- Курт П. Айседора. Неистовый танец жизни. Isadora. A Sensational Life — М.: Изд-во Эксмо, 2002. — 768 с., илл. ISBN 5-699-00762-8
- Каталог выставки «Античный профиль танца» Василий Ватагин, Матвей Добров, Николай Чернышев (Айседоре Дункан посвящается), 24 августа — 20 октября 2006, Москва: Изд-во Музей графики. ISBN 5-900395-16-2
- Стефанида Руднева. Воспоминания счастливого человека. — М.: Главархив, 2007. — 856 с.: ил. ISBN 978-5-7728-0152-9, ISBN 978-5-8330-0249-0
- Руднева С., Фиш Э. Музыкальное движение. Методическое пособие для педагогов музыкально-двигательного воспитания, работающих с детьми дошкольного и младшего школьного возраста. 2-е изд., перераб. и дополн. / [ecodance.narod.ru Под ред. В. Царьковой.] -СПб.: Издательский Центр «Гуманитарная Академия», 2000. — 320 с. ISBN 5-93762-003-8
- Наталья Аляшева. Айседора Дункан. Документальные свидетельства и фантазии. Издательство: Урал ЛТД. 2000. Твердый переплет, 442 стр. ISBN 5-8029-0139-X
- Есенин и Айседора Дункан. Серия: Любовные истории великих (Сост. Т. И. Маршкова). Издательство: Алгоритм, — М., 2007 г. Твердый переплет, 288 стр. ISBN 978-5-9265-0330-9
- Айседора Дункан и Сергей Есенин. Их жизнь, творчество, судьба (ред.-сост., вступ.ст., пер. Краснов И. М.). Издательство: Терра (2005). ISBN 5-275-01262-4
- Нонна Голикова. Сергей и Айседора. — М.: Вагриус, 2005. — 256 с.: ил. ISBN 5-9697-0003-7
- Ирина Сироткина. Свободное движение и пластический танец в России. М.: Новое литературное обозрение, 2011. — 319 с.
- Ирина Сироткина. [oteatre.info/ajsedora-dunkan-sto-desyat-let-svobodnogo-tantsa/ Айседора Дункан и сто десять лет свободного танца] // Театр. 2015. № 20.
- Levien, Julia. Duncan Dance : a guide for young people ages six to sixteen / Julia Levien. With illustrations by the author from life and memory. «A Dance Horizons book.» 1994. ISBN 0-87127-198-2
- Maria Theresa. Divine Being, Guided by a Higher Power by Pamela de Fina. The Adopted Daughter of Isadora Duncan, 2003. Dorrance Publishing Go., Inc. Pittsburgh, Pennsylvania 15222. ISBN 0-8059-4960-7
- Anna Duncan: In the footsteps of Isadora. I Isadoras fotspar. Dansmuseet, 1995. ISBN 91-630-3782-3
- Frank-Manuel Peter (Hrsg./Ed.). Isadora & Elizabeth Duncan in Deutschland, in Germany. Deutsches Tanzarchiv Koln, 2000. ISBN 3-87909-645-7
- The Technique of Isadora Duncan By Irma Duncan. Illustrated. Photographs ву Hans V. Briesex. Posed by Isadora, Irma and the duncan pupils. Printed in Austria by Karl Piller, Wien VIII. ISBN 0-87127-028-5
- The Art of the Dance. Isadora Duncan / pref. par Sheldon Cheney.- New-York : Theater Arts, 1928.- 147 p. Edited, with an introduction by Sheldon Cheney. ISBN 0-87830-005-8
- Life Into Art. Isadora Duncan and Her World. (1993) Edited By Doraee Duncan, Carol Pratl, And Cynthia Splatt ; Foreword By Agnes De Mille ; Text By Cynthia Splatt. Hardcover: 199 pages. Publisher: W. W. Norton & Company; 1st edition (November 1993). ISBN 0-393-03507-7
- Duncan Isadora. Isadora Speaks. Ed. Franklin Rosemont. San Francisco, 1981.
- Сидоров А. А. Современный танец. М., 1923.
- Белый Андрей. Луг зелёный. Книга статей. М., 1910.
- Морис Левер. Айседора Дункан. Серия ЖЗЛ. М., 2006.
- Isadora Dunkan «My Life» Москва. «Центрполиграф» 2005.
- Мариенгоф А. Б. Роман без вранья, 1926.
Ссылки
Айседора Дункан в Викицитатнике? |
- [www11.plala.or.jp/i-duncanslinks/ Jun Morita website] (англ.)
- [www.duncantanz.de/links.htm Duncan Tanz-International] (англ.)
- [oteatre.info/ajsedora-dunkan-sto-desyat-let-svobodnogo-tantsa/ Айседора Дункан и сто десять лет свободного танца]
- [crazywheels.spb.ru/69.html История с шалью Айседоры Дункан и автомобилем] (рус.)
Отрывок, характеризующий Дункан, Айседора
Ростову стало неловко; он искал и не находил в уме своем шутки, которая ответила бы на слова Долохова. Но прежде, чем он успел это сделать, Долохов, глядя прямо в лицо Ростову, медленно и с расстановкой, так, что все могли слышать, сказал ему:– А помнишь, мы говорили с тобой про игру… дурак, кто на счастье хочет играть; играть надо наверное, а я хочу попробовать.
«Попробовать на счастие, или наверное?» подумал Ростов.
– Да и лучше не играй, – прибавил он, и треснув разорванной колодой, прибавил: – Банк, господа!
Придвинув вперед деньги, Долохов приготовился метать. Ростов сел подле него и сначала не играл. Долохов взглядывал на него.
– Что ж не играешь? – сказал Долохов. И странно, Николай почувствовал необходимость взять карту, поставить на нее незначительный куш и начать игру.
– Со мной денег нет, – сказал Ростов.
– Поверю!
Ростов поставил 5 рублей на карту и проиграл, поставил еще и опять проиграл. Долохов убил, т. е. выиграл десять карт сряду у Ростова.
– Господа, – сказал он, прометав несколько времени, – прошу класть деньги на карты, а то я могу спутаться в счетах.
Один из игроков сказал, что, он надеется, ему можно поверить.
– Поверить можно, но боюсь спутаться; прошу класть деньги на карты, – отвечал Долохов. – Ты не стесняйся, мы с тобой сочтемся, – прибавил он Ростову.
Игра продолжалась: лакей, не переставая, разносил шампанское.
Все карты Ростова бились, и на него было написано до 800 т рублей. Он надписал было над одной картой 800 т рублей, но в то время, как ему подавали шампанское, он раздумал и написал опять обыкновенный куш, двадцать рублей.
– Оставь, – сказал Долохов, хотя он, казалось, и не смотрел на Ростова, – скорее отыграешься. Другим даю, а тебе бью. Или ты меня боишься? – повторил он.
Ростов повиновался, оставил написанные 800 и поставил семерку червей с оторванным уголком, которую он поднял с земли. Он хорошо ее после помнил. Он поставил семерку червей, надписав над ней отломанным мелком 800, круглыми, прямыми цифрами; выпил поданный стакан согревшегося шампанского, улыбнулся на слова Долохова, и с замиранием сердца ожидая семерки, стал смотреть на руки Долохова, державшего колоду. Выигрыш или проигрыш этой семерки червей означал многое для Ростова. В Воскресенье на прошлой неделе граф Илья Андреич дал своему сыну 2 000 рублей, и он, никогда не любивший говорить о денежных затруднениях, сказал ему, что деньги эти были последние до мая, и что потому он просил сына быть на этот раз поэкономнее. Николай сказал, что ему и это слишком много, и что он дает честное слово не брать больше денег до весны. Теперь из этих денег оставалось 1 200 рублей. Стало быть, семерка червей означала не только проигрыш 1 600 рублей, но и необходимость изменения данному слову. Он с замиранием сердца смотрел на руки Долохова и думал: «Ну, скорей, дай мне эту карту, и я беру фуражку, уезжаю домой ужинать с Денисовым, Наташей и Соней, и уж верно никогда в руках моих не будет карты». В эту минуту домашняя жизнь его, шуточки с Петей, разговоры с Соней, дуэты с Наташей, пикет с отцом и даже спокойная постель в Поварском доме, с такою силою, ясностью и прелестью представились ему, как будто всё это было давно прошедшее, потерянное и неоцененное счастье. Он не мог допустить, чтобы глупая случайность, заставив семерку лечь прежде на право, чем на лево, могла бы лишить его всего этого вновь понятого, вновь освещенного счастья и повергнуть его в пучину еще неиспытанного и неопределенного несчастия. Это не могло быть, но он всё таки ожидал с замиранием движения рук Долохова. Ширококостые, красноватые руки эти с волосами, видневшимися из под рубашки, положили колоду карт, и взялись за подаваемый стакан и трубку.
– Так ты не боишься со мной играть? – повторил Долохов, и, как будто для того, чтобы рассказать веселую историю, он положил карты, опрокинулся на спинку стула и медлительно с улыбкой стал рассказывать:
– Да, господа, мне говорили, что в Москве распущен слух, будто я шулер, поэтому советую вам быть со мной осторожнее.
– Ну, мечи же! – сказал Ростов.
– Ох, московские тетушки! – сказал Долохов и с улыбкой взялся за карты.
– Ааах! – чуть не крикнул Ростов, поднимая обе руки к волосам. Семерка, которая была нужна ему, уже лежала вверху, первой картой в колоде. Он проиграл больше того, что мог заплатить.
– Однако ты не зарывайся, – сказал Долохов, мельком взглянув на Ростова, и продолжая метать.
Через полтора часа времени большинство игроков уже шутя смотрели на свою собственную игру.
Вся игра сосредоточилась на одном Ростове. Вместо тысячи шестисот рублей за ним была записана длинная колонна цифр, которую он считал до десятой тысячи, но которая теперь, как он смутно предполагал, возвысилась уже до пятнадцати тысяч. В сущности запись уже превышала двадцать тысяч рублей. Долохов уже не слушал и не рассказывал историй; он следил за каждым движением рук Ростова и бегло оглядывал изредка свою запись за ним. Он решил продолжать игру до тех пор, пока запись эта не возрастет до сорока трех тысяч. Число это было им выбрано потому, что сорок три составляло сумму сложенных его годов с годами Сони. Ростов, опершись головою на обе руки, сидел перед исписанным, залитым вином, заваленным картами столом. Одно мучительное впечатление не оставляло его: эти ширококостые, красноватые руки с волосами, видневшимися из под рубашки, эти руки, которые он любил и ненавидел, держали его в своей власти.
«Шестьсот рублей, туз, угол, девятка… отыграться невозможно!… И как бы весело было дома… Валет на пе… это не может быть!… И зачем же он это делает со мной?…» думал и вспоминал Ростов. Иногда он ставил большую карту; но Долохов отказывался бить её, и сам назначал куш. Николай покорялся ему, и то молился Богу, как он молился на поле сражения на Амштетенском мосту; то загадывал, что та карта, которая первая попадется ему в руку из кучи изогнутых карт под столом, та спасет его; то рассчитывал, сколько было шнурков на его куртке и с столькими же очками карту пытался ставить на весь проигрыш, то за помощью оглядывался на других играющих, то вглядывался в холодное теперь лицо Долохова, и старался проникнуть, что в нем делалось.
«Ведь он знает, что значит для меня этот проигрыш. Не может же он желать моей погибели? Ведь он друг был мне. Ведь я его любил… Но и он не виноват; что ж ему делать, когда ему везет счастие? И я не виноват, говорил он сам себе. Я ничего не сделал дурного. Разве я убил кого нибудь, оскорбил, пожелал зла? За что же такое ужасное несчастие? И когда оно началось? Еще так недавно я подходил к этому столу с мыслью выиграть сто рублей, купить мама к именинам эту шкатулку и ехать домой. Я так был счастлив, так свободен, весел! И я не понимал тогда, как я был счастлив! Когда же это кончилось, и когда началось это новое, ужасное состояние? Чем ознаменовалась эта перемена? Я всё так же сидел на этом месте, у этого стола, и так же выбирал и выдвигал карты, и смотрел на эти ширококостые, ловкие руки. Когда же это совершилось, и что такое совершилось? Я здоров, силен и всё тот же, и всё на том же месте. Нет, это не может быть! Верно всё это ничем не кончится».
Он был красен, весь в поту, несмотря на то, что в комнате не было жарко. И лицо его было страшно и жалко, особенно по бессильному желанию казаться спокойным.
Запись дошла до рокового числа сорока трех тысяч. Ростов приготовил карту, которая должна была итти углом от трех тысяч рублей, только что данных ему, когда Долохов, стукнув колодой, отложил ее и, взяв мел, начал быстро своим четким, крепким почерком, ломая мелок, подводить итог записи Ростова.
– Ужинать, ужинать пора! Вот и цыгане! – Действительно с своим цыганским акцентом уж входили с холода и говорили что то какие то черные мужчины и женщины. Николай понимал, что всё было кончено; но он равнодушным голосом сказал:
– Что же, не будешь еще? А у меня славная карточка приготовлена. – Как будто более всего его интересовало веселье самой игры.
«Всё кончено, я пропал! думал он. Теперь пуля в лоб – одно остается», и вместе с тем он сказал веселым голосом:
– Ну, еще одну карточку.
– Хорошо, – отвечал Долохов, окончив итог, – хорошо! 21 рубль идет, – сказал он, указывая на цифру 21, рознившую ровный счет 43 тысяч, и взяв колоду, приготовился метать. Ростов покорно отогнул угол и вместо приготовленных 6.000, старательно написал 21.
– Это мне всё равно, – сказал он, – мне только интересно знать, убьешь ты, или дашь мне эту десятку.
Долохов серьезно стал метать. О, как ненавидел Ростов в эту минуту эти руки, красноватые с короткими пальцами и с волосами, видневшимися из под рубашки, имевшие его в своей власти… Десятка была дана.
– За вами 43 тысячи, граф, – сказал Долохов и потягиваясь встал из за стола. – А устаешь однако так долго сидеть, – сказал он.
– Да, и я тоже устал, – сказал Ростов.
Долохов, как будто напоминая ему, что ему неприлично было шутить, перебил его: Когда прикажете получить деньги, граф?
Ростов вспыхнув, вызвал Долохова в другую комнату.
– Я не могу вдруг заплатить всё, ты возьмешь вексель, – сказал он.
– Послушай, Ростов, – сказал Долохов, ясно улыбаясь и глядя в глаза Николаю, – ты знаешь поговорку: «Счастлив в любви, несчастлив в картах». Кузина твоя влюблена в тебя. Я знаю.
«О! это ужасно чувствовать себя так во власти этого человека», – думал Ростов. Ростов понимал, какой удар он нанесет отцу, матери объявлением этого проигрыша; он понимал, какое бы было счастье избавиться от всего этого, и понимал, что Долохов знает, что может избавить его от этого стыда и горя, и теперь хочет еще играть с ним, как кошка с мышью.
– Твоя кузина… – хотел сказать Долохов; но Николай перебил его.
– Моя кузина тут ни при чем, и о ней говорить нечего! – крикнул он с бешенством.
– Так когда получить? – спросил Долохов.
– Завтра, – сказал Ростов, и вышел из комнаты.
Сказать «завтра» и выдержать тон приличия было не трудно; но приехать одному домой, увидать сестер, брата, мать, отца, признаваться и просить денег, на которые не имеешь права после данного честного слова, было ужасно.
Дома еще не спали. Молодежь дома Ростовых, воротившись из театра, поужинав, сидела у клавикорд. Как только Николай вошел в залу, его охватила та любовная, поэтическая атмосфера, которая царствовала в эту зиму в их доме и которая теперь, после предложения Долохова и бала Иогеля, казалось, еще более сгустилась, как воздух перед грозой, над Соней и Наташей. Соня и Наташа в голубых платьях, в которых они были в театре, хорошенькие и знающие это, счастливые, улыбаясь, стояли у клавикорд. Вера с Шиншиным играла в шахматы в гостиной. Старая графиня, ожидая сына и мужа, раскладывала пасьянс с старушкой дворянкой, жившей у них в доме. Денисов с блестящими глазами и взъерошенными волосами сидел, откинув ножку назад, у клавикорд, и хлопая по ним своими коротенькими пальцами, брал аккорды, и закатывая глаза, своим маленьким, хриплым, но верным голосом, пел сочиненное им стихотворение «Волшебница», к которому он пытался найти музыку.
Волшебница, скажи, какая сила
Влечет меня к покинутым струнам;
Какой огонь ты в сердце заронила,
Какой восторг разлился по перстам!
Пел он страстным голосом, блестя на испуганную и счастливую Наташу своими агатовыми, черными глазами.
– Прекрасно! отлично! – кричала Наташа. – Еще другой куплет, – говорила она, не замечая Николая.
«У них всё то же» – подумал Николай, заглядывая в гостиную, где он увидал Веру и мать с старушкой.
– А! вот и Николенька! – Наташа подбежала к нему.
– Папенька дома? – спросил он.
– Как я рада, что ты приехал! – не отвечая, сказала Наташа, – нам так весело. Василий Дмитрич остался для меня еще день, ты знаешь?
– Нет, еще не приезжал папа, – сказала Соня.
– Коко, ты приехал, поди ко мне, дружок! – сказал голос графини из гостиной. Николай подошел к матери, поцеловал ее руку и, молча подсев к ее столу, стал смотреть на ее руки, раскладывавшие карты. Из залы всё слышались смех и веселые голоса, уговаривавшие Наташу.
– Ну, хорошо, хорошо, – закричал Денисов, – теперь нечего отговариваться, за вами barcarolla, умоляю вас.
Графиня оглянулась на молчаливого сына.
– Что с тобой? – спросила мать у Николая.
– Ах, ничего, – сказал он, как будто ему уже надоел этот всё один и тот же вопрос.
- Персоналии по алфавиту
- Танцовщицы по алфавиту
- Танцовщицы США
- Танцовщицы Франции
- Танцовщицы XIX века
- Танцовщицы XX века
- Родившиеся 27 мая
- Родившиеся в 1877 году
- Родившиеся в Сан-Франциско
- Умершие 14 сентября
- Умершие в 1927 году
- Умершие в Ницце
- Свободный танец
- Авторы воспоминаний о Сергее Есенине
- Жёны Сергея Есенина
- Мемуаристы США
- Жертвы несчастного случая
- Похороненные на кладбище Пер-Лашез
- Деятельницы культуры Серебряного века