Дун (крепость)
Дун (бретон. din, гэльск. dùn) — кельтский термин, обозначающий прежде всего крепость, иногда также холм. Суффикс -dun нередко используется в топонимике Галлии и других мест, где обитали кельты, вплоть до Сербии (Сингидунум)[1].
История
Это были поселения — мини-города — типа «холмовая крепость», то есть сооружённые на возвышении, что облегчало их оборону. Такого рода поселения, характерные обычно для древних индоевропейских народов, обнаружены во многих местах Европы. (Например в Новгородской Руси такое поселение называлось «кром».)
Сами кельты для обозначения подобных сооружений использовали два термина. Кельтиберы на Пиренейском полуострове (а также ряд неиндоевропейских местных народов, находившихся под их влиянием) называли эти сооружения «briga» (от индоевропейского корня *bhrgh («alto», «elevato»)[2], тогда как в Галлии использовался термин δοῦνον (засвидетельствован в древнейших галльских надписях греческим алфавитом) или dūnum в латиноязычной передаче.
Слово «дун» («дан») и латинизированная форма «дунум» означали сооружения такого типа, принадлежавшие важнейшим лицам, и сохранилось в названиях населённых пунктов на землях бывших кельтских поселения в Британии, Франции — Данкелд, Лугдун, Верден и другие. В зависимости от региона, а также от типа и принадлежности укрепления существовали и другие названия таких укреплений («катхайр», «лиос», «узел», «ратх», «кром», «кромлех», «кремль» и так далее).
В Британии дуны появляются вместе с приходом кельтских племён в 7 в. до н. э., с наступлением железного века. Древнеанглийское слово dūn («возвышенность», «гора»), возможно, заимствовано у британских кельтов.
Дуны могли располагаться группами. В Позднем средневековье такие форты могли перестраиваться в замки, или замки строились на их местах.
См. также
- Круглый форт
- Оппидум
- Данмор (Большой дун)
Напишите отзыв о статье "Дун (крепость)"
Примечания
- ↑ Villar, cit., p. 519.
- ↑ Francisco Villar. Gli Indoeuropei e le origini dell’Europa. 1997. Il Mulino, Bologna, ISBN 88-15-05708-0, p. 519.
Отрывок, характеризующий Дун (крепость)
Он схватил его за руку своею костлявою маленькою кистью, потряс ее, взглянул прямо в лицо сына своими быстрыми глазами, которые, как казалось, насквозь видели человека, и опять засмеялся своим холодным смехом.Сын вздохнул, признаваясь этим вздохом в том, что отец понял его. Старик, продолжая складывать и печатать письма, с своею привычною быстротой, схватывал и бросал сургуч, печать и бумагу.
– Что делать? Красива! Я всё сделаю. Ты будь покоен, – говорил он отрывисто во время печатания.
Андрей молчал: ему и приятно и неприятно было, что отец понял его. Старик встал и подал письмо сыну.
– Слушай, – сказал он, – о жене не заботься: что возможно сделать, то будет сделано. Теперь слушай: письмо Михайлу Иларионовичу отдай. Я пишу, чтоб он тебя в хорошие места употреблял и долго адъютантом не держал: скверная должность! Скажи ты ему, что я его помню и люблю. Да напиши, как он тебя примет. Коли хорош будет, служи. Николая Андреича Болконского сын из милости служить ни у кого не будет. Ну, теперь поди сюда.
Он говорил такою скороговоркой, что не доканчивал половины слов, но сын привык понимать его. Он подвел сына к бюро, откинул крышку, выдвинул ящик и вынул исписанную его крупным, длинным и сжатым почерком тетрадь.
– Должно быть, мне прежде тебя умереть. Знай, тут мои записки, их государю передать после моей смерти. Теперь здесь – вот ломбардный билет и письмо: это премия тому, кто напишет историю суворовских войн. Переслать в академию. Здесь мои ремарки, после меня читай для себя, найдешь пользу.
Андрей не сказал отцу, что, верно, он проживет еще долго. Он понимал, что этого говорить не нужно.
– Всё исполню, батюшка, – сказал он.
– Ну, теперь прощай! – Он дал поцеловать сыну свою руку и обнял его. – Помни одно, князь Андрей: коли тебя убьют, мне старику больно будет… – Он неожиданно замолчал и вдруг крикливым голосом продолжал: – а коли узнаю, что ты повел себя не как сын Николая Болконского, мне будет… стыдно! – взвизгнул он.
– Этого вы могли бы не говорить мне, батюшка, – улыбаясь, сказал сын.
Старик замолчал.
– Еще я хотел просить вас, – продолжал князь Андрей, – ежели меня убьют и ежели у меня будет сын, не отпускайте его от себя, как я вам вчера говорил, чтоб он вырос у вас… пожалуйста.
