Дуран, Роберто

Роберто Дуран
Общая информация
Полное имя:	Роберто Дуран Саманьего (исп. Roberto Duran Samaniego)
Прозвище:	Манос де Пьедра (исп. Manos de Piedra) "Каменные кулаки", Эль Чоло (исп. El Cholo)
Гражданство:	Панама
Дата рождения:	16 июня 1951(1951-06-16) (72 года)
Место рождения:	Эль Чоррильо, Панама
Проживание:	Панама, Панама
Весовая категория:	Лёгкая (до 61,235 кг)
Стойка:	Правша
Рост:	170 см
Размах рук:	168 см
Профессиональная карьера
Первый бой:	23 февраля 1968
Последний бой:	14 июля 2001
Количество боёв:	119
Количество побед:	103
Побед нокаутом:	70
Поражений:	16

Роберто Карлос Дуран Саманьего (исп. Roberto Carlos Durán Samaniego; 16 июня 1951, Эль Чоррильо, Панама) — панамский боксёр-профессионал, выступавший во 2-й наилегчайшей, полулёгкой, 2-й полулёгкой, лёгкой, 1-й полусредней, полусредней, 1-й средней, средней, 2-й средней и полутяжёлой весовых категориях. Чемпион мира в лёгкой (версия WBA, 1972—1978; версия WBC, 1978), полусредней (версия WBC, 1980), 1-й средней (версия WBA, 1983) и средней (версия WBC, 1989) весовых категориях. Один из сильнейших боксёров 1970-х и 1980-х годов. Был признан лучшим легковесом ХХ века. Многие авторитетные издания о боксе включают Дурана в 10 лучших боксеров всех времен. Журнал «The Ring» поставил Дурана на пятое место в списке 80-ти лучших боксеров за последние 80 лет в 2002 году.

1968—2001

Дебютировал в феврале 1968 года.

В июне 1972 года Роберто Дуран вышел на ринг против чемпиона в лёгком весе по версии WBA Кена Бьюкенена. В 13-м раунде Дуран провёл удар в нижнюю часть корпуса. Бьюкенен упал, скрючившись пополам. Рефери зафиксировал нокаут. Результат был спорным. Часть экспертов сочла, что удар был ниже пояса.

В ноябре 1972 года в нетитульном бою Дуран встретился с пуэрториканцем Эстебаном Де Хесусом. Де Хесус в 1-м раунде послал панамца в нокдаун. По итогам 10 раундом единогласным решением победителем был объявлен пуэрториканец.

В январе 1973 года Дуран нокаутировал в 5-м раунде Джимми Робертсона.

В июне 1973 года он нокаутировал в 8-м раунде Эктора Томпсона.

В сентябре 1973 года Дуран нокаутировал в 10-м раунде Гаца Исимацу.

В марте 1974 состоялся повторный бой между Роберто Дураном и Эстебаном Де Хесусом. На этот раз бой был титульным. Де Хесус как и в 1-м бою в 1-м раунде отправил панамца в нокдаун. В 11-м раунде Дуран нокаутировал претендента.

В декабре 1974 года Дуран в 1-м раунде нокаутировал Масатаку Такаяму.

В марте 1975 года он в 14-м раунде нокаутировал Рэя Лампкина.

В декабре 1975 года Дуран в 15-м раунде нокаутировал Леонсио Ортиса.

В мае 1976 года Роберто Дуран вышел на ринг против непобежденного Лу Биццарро. Биццарро дважды падал в 10-м раунде и дважды в 14-м. Дуран нокаутировал противника в 14-м раунде.

В октябре 1976 года панамец в 1-м раунде нокаутировал Альваро Рохаса, имевшего отрицательным баланс побед и поражений, но допущенного до титульного боя.

В январе 1977 года Дуран в 13-м раунде нокаутировал Виломара Фернандеса.

В сентябре 1977 года он по очкам победил Эдвина Вируэту.

В январе 1978 года состоялся 3-й бой между Роберто Дураном и чемпионом мира в лёгком весе по версии WBA Эстебаном Де Хесусом. Дуран нокаутировал противника в 12-м раунде.

В январе 1979 года Дуран оставил лёгкий вес.

В июне 1980 года состоялся бой между Роберто Дураном и непобеждённым чемпионом мира в полусреднем весе по версии WBC Шугаром Рэем Леонардом. Дуран выиграл по очкам. Это было первым поражением в карьере Леонарда. Еще до боя Дуран вывел Леонарда из равновесия своими провокационными действиями. В бою Дуран придерживался агрессивной тактики, нередко зажимая Леонарда возле канатов и бомбя тяжелыми сериями ударов. Уже во втором раунде Дуран успешно провел тяжелый удар слева, которым потряс своего визави. Потрясенный Леонард вынужден был отказаться на время от активных действий, чтобы прийти в себя. Подобное решение стоило Леонарду нескольких проигранных раундов, однако, благодаря этому американский боксер сумел восстановиться и позже достаточно достойно сопротивляться агрессивному натиску своего панамского противника. В конце боя Леонард выглядел изрядно уставшим. В завершающем раунде Дуран даже позволил себе слегка поиздеваться над противником. В целом бой прошел под диктовку панамца, который и выиграл его довольно уверенно. Тем не менее, стоит отметить что и Леонард не был грушей для битья, мужественно обороняясь, имел немало успешных эпизодов по ходу поединка, однако в том бою Дуран объективно выглядел лучше.

В ноябре 1980 состоялся повторный бой между Дураном и Леонардом. Перед боем у Дурана имелись проблемы с весом - по слухам бывший легковес показывал на весах цифры в районе 90 килограмм. Также известно что после своей первой победы над Леонардом Дуран, что называется, "почивал на лаврах" и его дисциплина дала серьезный сбой. Как результат, в 8-м раунде Дуран капитулировал, сказав знаменитую фразу «no mas». Бытует мнение что фраза была несколько другой и позже была слегка додумана для придания большей эпичности моменту. Сам Дуран говорил позже что вынужден был капитулировать ввиду спазмов в животе, как следствия пропущенных ударов по корпусу. Но тем не менее, как бы то ни было, повторный бой и близко не напоминал первый. Находясь в отвратительной форме, Дуран был буквально деклассирован противником. После этого боя у Дурана на определенное время начался спад в карьере, но тем не менее легендарный панамец позже нашел в себе силы вернуться на вершину боксерского олимпа.

В июне 1982 года Дуран вышел на бой против чемпиона мира в 1-м среднем весе по версии WBC Уилфред Бенитес. Бенитес выиграл по очкам.

В сентябре 1982 года панамец раздельным решением судей проиграл малоизвестному Киркленду Лейнгу. Поединок получил статус «Разочарование года» по версии журнала «Ринг».

В июне 1983 года Дуран вышел на ринг против чемпиона мира в 1-м среднем весе по версии WBA Дейви Мура. В 8-м раунде бой был остановлен рефери, так как это превратилось в избиение Мура.

В ноябре 1983 года Роберто Дуран вышел на ринг против абсолютного чемпиона мира в среднем весе Марвина Хаглера. Бой вышел близким и достаточно конкурентным. В отличие от большинства своих предыдущих боев в этом поединке Дуран чаще работал вторым номером, отказываясь от своей привычной агрессивной тактики. Подобная стратегия панамца может быть объяснена превосходством Хаглера в габаритах и ударной мощи. Тем не менее, панамский атлет сумел составить достойную конкуренцию физически более мощному оппоненту. Стоит отметить, что оба боксера снискали славу сильных панчеров, что сказалось на рисунке боя: весь бой присутствовало психологическое напряжение и оба атлета не торопились идти друг на друга с "открытым забралом", опасаясь жестких ударов со стороны противника. Тем не менее, даже несмотря на подобную осторожность, бой вышел весьма зрелищным. Незадолго до окончания поединка, после одного из самых успешных для Дурана раундов, Хаглер получил небольшое рассечение. Тем не менее, активизировавшись в финальных раундах, Хаглер сумел вырвать победу. Итог: победа Хаглера единогласным решением в близком бою.

В июне 1984 года Дуран встретился с чемпионом мира в 1-м среднем весе по версии WBC Томасом Хирнсом. Хирнс нокаутировал панамца во 2-м раунде. После этого боя эксперты поставили крест на Дуране.

В июне 1986 года панамец раздельным решением судей проиграл малоизвестному Робби Симсу.

В феврале 1989 года Роберто Дуран вышел на бой против чемпиона мира в среднем весе по версии WBC Айрена Баркли. Бой носил открытый характер — оба противника пытались друг друга перерубить. Ближе к концу боя панамец оформил один из эффектнейших нокдаунов в истории бокса, проведя комбинацию из нескольких левых хуков и правых кроссов. Дуран победил раздельным решением судей. Поединок получил статус «бой года» по версии журнала «Ринг».

В декабре 1989 года состоялся 3-й бой между Роберто Дураном и чемпионом мира во 2-м среднем весе по версии WBC Шугаром Рэем Леонардом. Леонард легко выиграл по очкам постаревшего оппонента.

В марте 1991 года Дуран вышел на ринг против малоизвестного Пэта Лоулора. В 6-м раунде Дуран травмировал плечо. Бой был прекращён. Лоулор победил техническим нокаутом.

В июне 1994 года Дуран проиграл по очкам Винни Пациенце.

В январе 1995 года он в реванше вновь проиграл Пациенце.

В июне 1996 года Роберто Дуран проиграл по очкам Эктору Камачо.

В феврале 1997 года в Аргентине Дуран проиграл аргентинцу Хорхе Фернандо Кастро.

В июне 1997 года в Панаме Дуран в реванше победил Кастро.

В августе 1998 года Роберто Дуран вышел на бой против чемпиона мира в среднем весе по версии WBC Уильяма Джоппи. Джоппи односторонне избил и нокаутировал постаревшего Дурана в 3-м раунде.

В марте 1999 года Дуран проиграл по очкам малоизвестному Омару Эдуардо Гонсалесу.

В июне 2000 года Дуран, спустя 9 лет, взял реванш у Пэта Лоулора, победив его единогласным решением судей.

В июле 2001 года Дуран в повторном бою вновь уступил Эктору Камачо. После этого боя Дуран ушёл из бокса.

В массовой культуре

• О жизни Дурана снят американско-панамский художественный фильм «Каменные кулаки» (2016), роль Роберто в котором исполнил венесуэльский актёр Эдгар Рамирес.

Ссылки

• [boxrec.com/list_bouts.php?human_id=000080&cat=boxer Дуран, Роберто] (англ.) — статистика профессиональных боёв на сайте BoxRec

Отрывок, характеризующий Дуран, Роберто

– Нет, контужен.
– Отчего же кровь то на станине? – спросил Тушин.
– Это офицер, ваше благородие, окровянил, – отвечал солдат артиллерист, обтирая кровь рукавом шинели и как будто извиняясь за нечистоту, в которой находилось орудие.
Насилу, с помощью пехоты, вывезли орудия в гору, и достигши деревни Гунтерсдорф, остановились. Стало уже так темно, что в десяти шагах нельзя было различить мундиров солдат, и перестрелка стала стихать. Вдруг близко с правой стороны послышались опять крики и пальба. От выстрелов уже блестело в темноте. Это была последняя атака французов, на которую отвечали солдаты, засевшие в дома деревни. Опять всё бросилось из деревни, но орудия Тушина не могли двинуться, и артиллеристы, Тушин и юнкер, молча переглядывались, ожидая своей участи. Перестрелка стала стихать, и из боковой улицы высыпали оживленные говором солдаты.
– Цел, Петров? – спрашивал один.
– Задали, брат, жару. Теперь не сунутся, – говорил другой.
– Ничего не видать. Как они в своих то зажарили! Не видать; темь, братцы. Нет ли напиться?
Французы последний раз были отбиты. И опять, в совершенном мраке, орудия Тушина, как рамой окруженные гудевшею пехотой, двинулись куда то вперед.
В темноте как будто текла невидимая, мрачная река, всё в одном направлении, гудя шопотом, говором и звуками копыт и колес. В общем гуле из за всех других звуков яснее всех были стоны и голоса раненых во мраке ночи. Их стоны, казалось, наполняли собой весь этот мрак, окружавший войска. Их стоны и мрак этой ночи – это было одно и то же. Через несколько времени в движущейся толпе произошло волнение. Кто то проехал со свитой на белой лошади и что то сказал, проезжая. Что сказал? Куда теперь? Стоять, что ль? Благодарил, что ли? – послышались жадные расспросы со всех сторон, и вся движущаяся масса стала напирать сама на себя (видно, передние остановились), и пронесся слух, что велено остановиться. Все остановились, как шли, на середине грязной дороги.
Засветились огни, и слышнее стал говор. Капитан Тушин, распорядившись по роте, послал одного из солдат отыскивать перевязочный пункт или лекаря для юнкера и сел у огня, разложенного на дороге солдатами. Ростов перетащился тоже к огню. Лихорадочная дрожь от боли, холода и сырости трясла всё его тело. Сон непреодолимо клонил его, но он не мог заснуть от мучительной боли в нывшей и не находившей положения руке. Он то закрывал глаза, то взглядывал на огонь, казавшийся ему горячо красным, то на сутуловатую слабую фигуру Тушина, по турецки сидевшего подле него. Большие добрые и умные глаза Тушина с сочувствием и состраданием устремлялись на него. Он видел, что Тушин всею душой хотел и ничем не мог помочь ему.
Со всех сторон слышны были шаги и говор проходивших, проезжавших и кругом размещавшейся пехоты. Звуки голосов, шагов и переставляемых в грязи лошадиных копыт, ближний и дальний треск дров сливались в один колеблющийся гул.
Теперь уже не текла, как прежде, во мраке невидимая река, а будто после бури укладывалось и трепетало мрачное море. Ростов бессмысленно смотрел и слушал, что происходило перед ним и вокруг него. Пехотный солдат подошел к костру, присел на корточки, всунул руки в огонь и отвернул лицо.
– Ничего, ваше благородие? – сказал он, вопросительно обращаясь к Тушину. – Вот отбился от роты, ваше благородие; сам не знаю, где. Беда!
Вместе с солдатом подошел к костру пехотный офицер с подвязанной щекой и, обращаясь к Тушину, просил приказать подвинуть крошечку орудия, чтобы провезти повозку. За ротным командиром набежали на костер два солдата. Они отчаянно ругались и дрались, выдергивая друг у друга какой то сапог.
– Как же, ты поднял! Ишь, ловок, – кричал один хриплым голосом.
Потом подошел худой, бледный солдат с шеей, обвязанной окровавленною подверткой, и сердитым голосом требовал воды у артиллеристов.
– Что ж, умирать, что ли, как собаке? – говорил он.
Тушин велел дать ему воды. Потом подбежал веселый солдат, прося огоньку в пехоту.
– Огоньку горяченького в пехоту! Счастливо оставаться, землячки, благодарим за огонек, мы назад с процентой отдадим, – говорил он, унося куда то в темноту краснеющуюся головешку.
За этим солдатом четыре солдата, неся что то тяжелое на шинели, прошли мимо костра. Один из них споткнулся.
– Ишь, черти, на дороге дрова положили, – проворчал он.
– Кончился, что ж его носить? – сказал один из них.
– Ну, вас!
И они скрылись во мраке с своею ношей.
– Что? болит? – спросил Тушин шопотом у Ростова.
– Болит.
– Ваше благородие, к генералу. Здесь в избе стоят, – сказал фейерверкер, подходя к Тушину.
– Сейчас, голубчик.
Тушин встал и, застегивая шинель и оправляясь, отошел от костра…
Недалеко от костра артиллеристов, в приготовленной для него избе, сидел князь Багратион за обедом, разговаривая с некоторыми начальниками частей, собравшимися у него. Тут был старичок с полузакрытыми глазами, жадно обгладывавший баранью кость, и двадцатидвухлетний безупречный генерал, раскрасневшийся от рюмки водки и обеда, и штаб офицер с именным перстнем, и Жерков, беспокойно оглядывавший всех, и князь Андрей, бледный, с поджатыми губами и лихорадочно блестящими глазами.
В избе стояло прислоненное в углу взятое французское знамя, и аудитор с наивным лицом щупал ткань знамени и, недоумевая, покачивал головой, может быть оттого, что его и в самом деле интересовал вид знамени, а может быть, и оттого, что ему тяжело было голодному смотреть на обед, за которым ему не достало прибора. В соседней избе находился взятый в плен драгунами французский полковник. Около него толпились, рассматривая его, наши офицеры. Князь Багратион благодарил отдельных начальников и расспрашивал о подробностях дела и о потерях. Полковой командир, представлявшийся под Браунау, докладывал князю, что, как только началось дело, он отступил из леса, собрал дроворубов и, пропустив их мимо себя, с двумя баталионами ударил в штыки и опрокинул французов.
– Как я увидал, ваше сиятельство, что первый батальон расстроен, я стал на дороге и думаю: «пропущу этих и встречу батальным огнем»; так и сделал.
Полковому командиру так хотелось сделать это, так он жалел, что не успел этого сделать, что ему казалось, что всё это точно было. Даже, может быть, и в самом деле было? Разве можно было разобрать в этой путанице, что было и чего не было?
– Причем должен заметить, ваше сиятельство, – продолжал он, вспоминая о разговоре Долохова с Кутузовым и о последнем свидании своем с разжалованным, – что рядовой, разжалованный Долохов, на моих глазах взял в плен французского офицера и особенно отличился.
– Здесь то я видел, ваше сиятельство, атаку павлоградцев, – беспокойно оглядываясь, вмешался Жерков, который вовсе не видал в этот день гусар, а только слышал о них от пехотного офицера. – Смяли два каре, ваше сиятельство.
На слова Жеркова некоторые улыбнулись, как и всегда ожидая от него шутки; но, заметив, что то, что он говорил, клонилось тоже к славе нашего оружия и нынешнего дня, приняли серьезное выражение, хотя многие очень хорошо знали, что то, что говорил Жерков, была ложь, ни на чем не основанная. Князь Багратион обратился к старичку полковнику.
– Благодарю всех, господа, все части действовали геройски: пехота, кавалерия и артиллерия. Каким образом в центре оставлены два орудия? – спросил он, ища кого то глазами. (Князь Багратион не спрашивал про орудия левого фланга; он знал уже, что там в самом начале дела были брошены все пушки.) – Я вас, кажется, просил, – обратился он к дежурному штаб офицеру.
– Одно было подбито, – отвечал дежурный штаб офицер, – а другое, я не могу понять; я сам там всё время был и распоряжался и только что отъехал… Жарко было, правда, – прибавил он скромно.
Кто то сказал, что капитан Тушин стоит здесь у самой деревни, и что за ним уже послано.
– Да вот вы были, – сказал князь Багратион, обращаясь к князю Андрею.
– Как же, мы вместе немного не съехались, – сказал дежурный штаб офицер, приятно улыбаясь Болконскому.
– Я не имел удовольствия вас видеть, – холодно и отрывисто сказал князь Андрей.
Все молчали. На пороге показался Тушин, робко пробиравшийся из за спин генералов. Обходя генералов в тесной избе, сконфуженный, как и всегда, при виде начальства, Тушин не рассмотрел древка знамени и спотыкнулся на него. Несколько голосов засмеялось.
– Каким образом орудие оставлено? – спросил Багратион, нахмурившись не столько на капитана, сколько на смеявшихся, в числе которых громче всех слышался голос Жеркова.
Тушину теперь только, при виде грозного начальства, во всем ужасе представилась его вина и позор в том, что он, оставшись жив, потерял два орудия. Он так был взволнован, что до сей минуты не успел подумать об этом. Смех офицеров еще больше сбил его с толку. Он стоял перед Багратионом с дрожащею нижнею челюстью и едва проговорил:
– Не знаю… ваше сиятельство… людей не было, ваше сиятельство.
– Вы бы могли из прикрытия взять!
Что прикрытия не было, этого не сказал Тушин, хотя это была сущая правда. Он боялся подвести этим другого начальника и молча, остановившимися глазами, смотрел прямо в лицо Багратиону, как смотрит сбившийся ученик в глаза экзаменатору.
Молчание было довольно продолжительно. Князь Багратион, видимо, не желая быть строгим, не находился, что сказать; остальные не смели вмешаться в разговор. Князь Андрей исподлобья смотрел на Тушина, и пальцы его рук нервически двигались.
– Ваше сиятельство, – прервал князь Андрей молчание своим резким голосом, – вы меня изволили послать к батарее капитана Тушина. Я был там и нашел две трети людей и лошадей перебитыми, два орудия исковерканными, и прикрытия никакого.
Князь Багратион и Тушин одинаково упорно смотрели теперь на сдержанно и взволнованно говорившего Болконского.
– И ежели, ваше сиятельство, позволите мне высказать свое мнение, – продолжал он, – то успехом дня мы обязаны более всего действию этой батареи и геройской стойкости капитана Тушина с его ротой, – сказал князь Андрей и, не ожидая ответа, тотчас же встал и отошел от стола.
Князь Багратион посмотрел на Тушина и, видимо не желая выказать недоверия к резкому суждению Болконского и, вместе с тем, чувствуя себя не в состоянии вполне верить ему, наклонил голову и сказал Тушину, что он может итти. Князь Андрей вышел за ним.
– Вот спасибо: выручил, голубчик, – сказал ему Тушин.
Князь Андрей оглянул Тушина и, ничего не сказав, отошел от него. Князю Андрею было грустно и тяжело. Всё это было так странно, так непохоже на то, чего он надеялся.

«Кто они? Зачем они? Что им нужно? И когда всё это кончится?» думал Ростов, глядя на переменявшиеся перед ним тени. Боль в руке становилась всё мучительнее. Сон клонил непреодолимо, в глазах прыгали красные круги, и впечатление этих голосов и этих лиц и чувство одиночества сливались с чувством боли. Это они, эти солдаты, раненые и нераненые, – это они то и давили, и тяготили, и выворачивали жилы, и жгли мясо в его разломанной руке и плече. Чтобы избавиться от них, он закрыл глаза.
Он забылся на одну минуту, но в этот короткий промежуток забвения он видел во сне бесчисленное количество предметов: он видел свою мать и ее большую белую руку, видел худенькие плечи Сони, глаза и смех Наташи, и Денисова с его голосом и усами, и Телянина, и всю свою историю с Теляниным и Богданычем. Вся эта история была одно и то же, что этот солдат с резким голосом, и эта то вся история и этот то солдат так мучительно, неотступно держали, давили и все в одну сторону тянули его руку. Он пытался устраняться от них, но они не отпускали ни на волос, ни на секунду его плечо. Оно бы не болело, оно было бы здорово, ежели б они не тянули его; но нельзя было избавиться от них.