Дурова, Наталья Юрьевна

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Наталья Юрьевна Дурова
Род деятельности:

артист цирка-дрессировщик, писатель

Дата рождения:

13 апреля 1934(1934-04-13)

Место рождения:

Москва, СССР

Гражданство:

СССР СССР→Россия Россия

Дата смерти:

27 ноября 2007(2007-11-27) (73 года)

Место смерти:

Москва, Российская Федерация

Награды и премии:

<imagemap>: неверное или отсутствующее изображение
В Википедии есть статьи о других людях с фамилией Дурова.

Ната́лья Ю́рьевна Ду́рова (1934—2007) — советская и российская артистка цирка, дрессировщица, писатель. Народная артистка СССР (1989).





Биография

Наталья Дурова родилась 13 апреля 1934 года в Москве в семье артистов цирка. Её прадедом был знаменитый дрессировщик В. Л. Дуров, а её отец — Ю. В. Дуров — Народный артист СССР. На самом деле её отец, знаменитый Юрий Владимирович Дуров, был усыновлён собственным дедом, выдающимся учёным и дрессировщиком Владимиром Леонидовичем Дуровым, поэтому биологически Наталья Дурова является не внучкой, а правнучкой основателя Уголка Дурова. Мать Натальи Юрьевны – Бородина Зинаида Тимофеевна, правнучка композитора А.П. Бородина. С четырёх лет Наталья Юрьевна начала выступать в цирке. В 9 лет её вписали в трудовую книжку отца как стажёра и с этого времени начался её трудовой стаж.

Во время боёв у озера Хасан Юрий Дуров организовал первую в СССР фронтовую бригаду артистов, и Наталья выступала в ней вместе с отцом.

С началом Великой Отечественной войны Наталья Дурова выступала с отцом во фронтовых бригадах на передовой, в госпиталях.

Наталья Дурова посвятила свою жизнь потомственному занятию семьи Дуровых — дрессировке животных и выступлениям с ними перед зрителями.

Н. Ю. Дурова получила образование ветеринара-диагноста, а также, поступив после окончания школы, в 1951 году, в Литературный институт им. А.М. Горького, закончила его, став членом СП СССР[1].

Её заслуги были высоко оценены в СССР и в других странах. В частности, в ГДР ей было присвоено звание мастера дрессировки морских зверей. С 1978 года и до конца жизни Наталья Дурова работала руководителем «Уголка Дурова», который ныне называется «Страна чудес дедушки Дурова».

Является автором нескольких детских книг о животных и о своей работе с ними. За рассказы для детей ей был вручен почетный «Знак Аркадия Гайдара».

Скончалась Наталья Дурова 27 ноября 2007 года. Похоронена рядом с В. Г. Дуровым на Новодевичьем кладбище (участок № 2).

Семья

  • муж — Болдуман, Михаил Пантелеймонович (1898—1983), актёр театра и кино, народный артист СССР (1965).
  • сын — Михаил Болдуман (1967—2010), поэт, художник, лингвист, переводчик с 12 языков, автор книг стихов-пародий «Парнас дыбом-2» (СПб.: Красный матрос, 2006), «Смерти героев» (СПб.: Красный матрос, 2006), «ЛитераДура». Работал гидом-переводчиком в туристической компании; скончался неожиданно в поезде от прободной язвы.
  • дядя — Дуров, Владимир Григорьевич (1909—1972) — артист цирка, народный артист СССР (1967).

Награды и звания

Память

Книги

  • «Гибель старого Ямбо», 1953
  • «Звери-путешественники»
  • «Про Никиту и белку»
  • «Ваш номер!» (М.: Советская Россия, 1962)
  • «Ваш номер!» (М.: Советская Россия, 1976)
  • «И заяц способен на подвиг» (ISBN 5-17-038690-7, ISBN 5-271-14621-9, ISBN 5-9762-0320-5, ISBN 985-13-8036-9)
  • «Я с жизнью в прятки не играю», 2 тома из рассказов (М.: Московские учебники и картография, 2001. ISBN 5-7853-0152-0)
  • «Мой дом на колесах» (М.: Дрофа-Плюс, 2003. ISBN 5-9555-0218-1)
  • «Арена»
  • «Большой театр "Малышка"»

Напишите отзыв о статье "Дурова, Наталья Юрьевна"

Примечания

  1. ↑ [moscowwriters.ru/TVOR-P/d/durova-nju/durova-tv.htm Московские писатели]
  2. ↑ [www.moderat.ru/interview.php?id=4 Издательство "Модерат : Интервью"]
  3. ↑ Указ Президента РФ от 20 декабря 2004 г. № 1570
  4. ↑ Указ Президента РФ от 23 декабря 1998 г. № 1634
  5. ↑ Указ Президента РФ от 25 мая 1994 г. № 1025
  6. ↑ [moscowwriters.ru/TVOR-P/d/durova-nju/durova-tv.htm Сайт «МОСКОВСКИЕ ПИСАТЕЛИ»]
  7. ↑ 1 2 3 [www.ugolokdurova.ru/dynasty_01.html Наталья Юрьевна Дурова]
  8. ↑ [www.lifestory.kz/index.php?p=333 Истории о нас]
  9. ↑ [narnecropol.narod.ru/durovan.htm Дурова Наталия Юрьевна (1934-2007)]

Отрывок, характеризующий Дурова, Наталья Юрьевна

– А мальчонок шустрый, – сказал гусар, стоявший подле Пети. – Мы его покормили давеча. Страсть голодный был!
В темноте послышались шаги и, шлепая босыми ногами по грязи, барабанщик подошел к двери.
– Ah, c'est vous! – сказал Петя. – Voulez vous manger? N'ayez pas peur, on ne vous fera pas de mal, – прибавил он, робко и ласково дотрогиваясь до его руки. – Entrez, entrez. [Ах, это вы! Хотите есть? Не бойтесь, вам ничего не сделают. Войдите, войдите.]
– Merci, monsieur, [Благодарю, господин.] – отвечал барабанщик дрожащим, почти детским голосом и стал обтирать о порог свои грязные ноги. Пете многое хотелось сказать барабанщику, но он не смел. Он, переминаясь, стоял подле него в сенях. Потом в темноте взял его за руку и пожал ее.
– Entrez, entrez, – повторил он только нежным шепотом.
«Ах, что бы мне ему сделать!» – проговорил сам с собою Петя и, отворив дверь, пропустил мимо себя мальчика.
Когда барабанщик вошел в избушку, Петя сел подальше от него, считая для себя унизительным обращать на него внимание. Он только ощупывал в кармане деньги и был в сомненье, не стыдно ли будет дать их барабанщику.


От барабанщика, которому по приказанию Денисова дали водки, баранины и которого Денисов велел одеть в русский кафтан, с тем, чтобы, не отсылая с пленными, оставить его при партии, внимание Пети было отвлечено приездом Долохова. Петя в армии слышал много рассказов про необычайные храбрость и жестокость Долохова с французами, и потому с тех пор, как Долохов вошел в избу, Петя, не спуская глаз, смотрел на него и все больше подбадривался, подергивая поднятой головой, с тем чтобы не быть недостойным даже и такого общества, как Долохов.
Наружность Долохова странно поразила Петю своей простотой.
Денисов одевался в чекмень, носил бороду и на груди образ Николая чудотворца и в манере говорить, во всех приемах выказывал особенность своего положения. Долохов же, напротив, прежде, в Москве, носивший персидский костюм, теперь имел вид самого чопорного гвардейского офицера. Лицо его было чисто выбрито, одет он был в гвардейский ваточный сюртук с Георгием в петлице и в прямо надетой простой фуражке. Он снял в углу мокрую бурку и, подойдя к Денисову, не здороваясь ни с кем, тотчас же стал расспрашивать о деле. Денисов рассказывал ему про замыслы, которые имели на их транспорт большие отряды, и про присылку Пети, и про то, как он отвечал обоим генералам. Потом Денисов рассказал все, что он знал про положение французского отряда.
– Это так, но надо знать, какие и сколько войск, – сказал Долохов, – надо будет съездить. Не зная верно, сколько их, пускаться в дело нельзя. Я люблю аккуратно дело делать. Вот, не хочет ли кто из господ съездить со мной в их лагерь. У меня мундиры с собою.
– Я, я… я поеду с вами! – вскрикнул Петя.
– Совсем и тебе не нужно ездить, – сказал Денисов, обращаясь к Долохову, – а уж его я ни за что не пущу.
– Вот прекрасно! – вскрикнул Петя, – отчего же мне не ехать?..
– Да оттого, что незачем.
– Ну, уж вы меня извините, потому что… потому что… я поеду, вот и все. Вы возьмете меня? – обратился он к Долохову.
– Отчего ж… – рассеянно отвечал Долохов, вглядываясь в лицо французского барабанщика.
– Давно у тебя молодчик этот? – спросил он у Денисова.
– Нынче взяли, да ничего не знает. Я оставил его пг'и себе.
– Ну, а остальных ты куда деваешь? – сказал Долохов.
– Как куда? Отсылаю под г'асписки! – вдруг покраснев, вскрикнул Денисов. – И смело скажу, что на моей совести нет ни одного человека. Разве тебе тг'удно отослать тг'идцать ли, тг'иста ли человек под конвоем в гог'од, чем маг'ать, я пг'ямо скажу, честь солдата.
– Вот молоденькому графчику в шестнадцать лет говорить эти любезности прилично, – с холодной усмешкой сказал Долохов, – а тебе то уж это оставить пора.
– Что ж, я ничего не говорю, я только говорю, что я непременно поеду с вами, – робко сказал Петя.
– А нам с тобой пора, брат, бросить эти любезности, – продолжал Долохов, как будто он находил особенное удовольствие говорить об этом предмете, раздражавшем Денисова. – Ну этого ты зачем взял к себе? – сказал он, покачивая головой. – Затем, что тебе его жалко? Ведь мы знаем эти твои расписки. Ты пошлешь их сто человек, а придут тридцать. Помрут с голоду или побьют. Так не все ли равно их и не брать?
Эсаул, щуря светлые глаза, одобрительно кивал головой.
– Это все г'авно, тут Рассуждать нечего. Я на свою душу взять не хочу. Ты говог'ишь – помг'ут. Ну, хог'ошо. Только бы не от меня.
Долохов засмеялся.
– Кто же им не велел меня двадцать раз поймать? А ведь поймают – меня и тебя, с твоим рыцарством, все равно на осинку. – Он помолчал. – Однако надо дело делать. Послать моего казака с вьюком! У меня два французских мундира. Что ж, едем со мной? – спросил он у Пети.
– Я? Да, да, непременно, – покраснев почти до слез, вскрикнул Петя, взглядывая на Денисова.
Опять в то время, как Долохов заспорил с Денисовым о том, что надо делать с пленными, Петя почувствовал неловкость и торопливость; но опять не успел понять хорошенько того, о чем они говорили. «Ежели так думают большие, известные, стало быть, так надо, стало быть, это хорошо, – думал он. – А главное, надо, чтобы Денисов не смел думать, что я послушаюсь его, что он может мной командовать. Непременно поеду с Долоховым во французский лагерь. Он может, и я могу».
На все убеждения Денисова не ездить Петя отвечал, что он тоже привык все делать аккуратно, а не наобум Лазаря, и что он об опасности себе никогда не думает.
– Потому что, – согласитесь сами, – если не знать верно, сколько там, от этого зависит жизнь, может быть, сотен, а тут мы одни, и потом мне очень этого хочется, и непременно, непременно поеду, вы уж меня не удержите, – говорил он, – только хуже будет…


Одевшись в французские шинели и кивера, Петя с Долоховым поехали на ту просеку, с которой Денисов смотрел на лагерь, и, выехав из леса в совершенной темноте, спустились в лощину. Съехав вниз, Долохов велел сопровождавшим его казакам дожидаться тут и поехал крупной рысью по дороге к мосту. Петя, замирая от волнения, ехал с ним рядом.
– Если попадемся, я живым не отдамся, у меня пистолет, – прошептал Петя.
– Не говори по русски, – быстрым шепотом сказал Долохов, и в ту же минуту в темноте послышался оклик: «Qui vive?» [Кто идет?] и звон ружья.
Кровь бросилась в лицо Пети, и он схватился за пистолет.
– Lanciers du sixieme, [Уланы шестого полка.] – проговорил Долохов, не укорачивая и не прибавляя хода лошади. Черная фигура часового стояла на мосту.
– Mot d'ordre? [Отзыв?] – Долохов придержал лошадь и поехал шагом.
– Dites donc, le colonel Gerard est ici? [Скажи, здесь ли полковник Жерар?] – сказал он.
– Mot d'ordre! – не отвечая, сказал часовой, загораживая дорогу.
– Quand un officier fait sa ronde, les sentinelles ne demandent pas le mot d'ordre… – крикнул Долохов, вдруг вспыхнув, наезжая лошадью на часового. – Je vous demande si le colonel est ici? [Когда офицер объезжает цепь, часовые не спрашивают отзыва… Я спрашиваю, тут ли полковник?]
И, не дожидаясь ответа от посторонившегося часового, Долохов шагом поехал в гору.
Заметив черную тень человека, переходящего через дорогу, Долохов остановил этого человека и спросил, где командир и офицеры? Человек этот, с мешком на плече, солдат, остановился, близко подошел к лошади Долохова, дотрогиваясь до нее рукою, и просто и дружелюбно рассказал, что командир и офицеры были выше на горе, с правой стороны, на дворе фермы (так он называл господскую усадьбу).
Проехав по дороге, с обеих сторон которой звучал от костров французский говор, Долохов повернул во двор господского дома. Проехав в ворота, он слез с лошади и подошел к большому пылавшему костру, вокруг которого, громко разговаривая, сидело несколько человек. В котелке с краю варилось что то, и солдат в колпаке и синей шинели, стоя на коленях, ярко освещенный огнем, мешал в нем шомполом.
– Oh, c'est un dur a cuire, [С этим чертом не сладишь.] – говорил один из офицеров, сидевших в тени с противоположной стороны костра.
– Il les fera marcher les lapins… [Он их проберет…] – со смехом сказал другой. Оба замолкли, вглядываясь в темноту на звук шагов Долохова и Пети, подходивших к костру с своими лошадьми.
– Bonjour, messieurs! [Здравствуйте, господа!] – громко, отчетливо выговорил Долохов.
Офицеры зашевелились в тени костра, и один, высокий офицер с длинной шеей, обойдя огонь, подошел к Долохову.
– C'est vous, Clement? – сказал он. – D'ou, diable… [Это вы, Клеман? Откуда, черт…] – но он не докончил, узнав свою ошибку, и, слегка нахмурившись, как с незнакомым, поздоровался с Долоховым, спрашивая его, чем он может служить. Долохов рассказал, что он с товарищем догонял свой полк, и спросил, обращаясь ко всем вообще, не знали ли офицеры чего нибудь о шестом полку. Никто ничего не знал; и Пете показалось, что офицеры враждебно и подозрительно стали осматривать его и Долохова. Несколько секунд все молчали.
– Si vous comptez sur la soupe du soir, vous venez trop tard, [Если вы рассчитываете на ужин, то вы опоздали.] – сказал с сдержанным смехом голос из за костра.
Долохов отвечал, что они сыты и что им надо в ночь же ехать дальше.


Источник — «http://wiki-org.ru/wiki/index.php?title=Дурова,_Наталья_Юрьевна&oldid=81561723»