Духовский, Сергей Михайлович

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Сергей Михайлович Духовский
Дата рождения

7 октября 1838(1838-10-07)

Дата смерти

1 марта 1901(1901-03-01) (62 года)

Принадлежность

Российская империя Российская империя

Род войск

Генеральный штаб

Звание

генерал от инфантерии

Сражения/войны

Кавказская война 1817—1864,
Русско-турецкая война 1877—1878

Награды и премии

Орден Святого Владимира 4-й ст. (1864), Орден Святой Анны 2-й ст. (1869), Орден Святого Владимира 3-й ст. (1871), Орден Святого Станислава 1-й ст. (1876), Орден Святого Георгия 4-й ст. (1877), Орден Святой Анны 1-й ст. (1878), Орден Святого Владимира 2-й ст. (1879), Орден Белого Орла (1889), Орден Святого Александра Невского (1894)

Серге́й Миха́йлович Духо́вский (Духовско́й; 7 октября 1838 — 1 марта 1901) — генерал от инфантерии, в 1893-98 гг. приамурский, в 1898—1900 гг. туркестанский генерал-губернатор.





Биография

Сергей Духовский родился 7 октября 1838 года. Воспитанник 1-го кадетского корпуса, из которого был выпущен 11 июня 1855 г. прапорщиком в лейб-гвардии Конно-гренадерский полк. Окончил Николаевскую инженерную академию и Николаевскую академию Генерального штаба с малой серебряной медалью.

30 августа 1859 г. произведён в поручики. С 1862 г. был назначен состоять при штабе Кавказской армии и принял участие в завершающем этапе Кавказской войны (на Черноморском ТВД). В 1864 г. произведён в капитаны (13 января) и награждён орденом св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом (2 апреля 1864 г.).

14 апреля 1865 г. за отличие при покорении Западного Кавказа произведён в подполковники. 16 апреля 1867 г. Духовский получил звание полковника и занял должность начальника штаба Кубанской области; 17 марта 1869 г. получил орден св. Анны 2-й степени. С 2 ноября 1870 по 26 февраля 1872 г. состоял помощником начальника штаба Кавказского военного округа.

21 октября 1873 г. Духовский был произведён в генерал-майоры. С 1872 г. состоял в распоряжении главнокомандующего Кавказской армией, причем на него была возложена разработка плана войны с Турцией на Кавказском театре[1]; за отличное выполнение этой работы 30 августа 1876 г. был удостоен ордена св. Станислава 1-й степени.

11 ноября 1876 г. Духовский был назначен начальником штаба Отдельного Кавказского корпуса, действовавшего на кавказско-турецкой границе — и 12 апреля 1877 г., с началом Русско-турецкой войны 1877—1878 гг., перешёл границу (командовал корпусом граф М. Т. Лорис-Меликов). За опасную рекогносцировку укреплений Ардагана был 31 июля 1877 г. награждён орденом св. Георгия 4-й степени

За выполненную, с большой опасностью, под выстрелами ближайших неприятельских укреплений, рекогносцировку с определением во время её более слабых пунктов и наиболее выгодных позиций, движением с коих войска могут с меньшими потерями занять укрепления, за блестящее исполнение 5 мая, во время штурма крепости Ардагана, возложенной на него атаки левого фланга атакующей линии
Во время войны принимал участие во всех крупных делах Кавказского ТВД. В начале 1878 года на Духовского было возложено командование Хнысским отрядом, направленным к верховьям Евфрата на случай военных действий в Курдистане, затем он был временным комендантом Эрзерума и исполняющим дела военного губернатора Эрзерумской области. Параллельно был назначен председателем соединённой русско-турецкой комиссии, определявшей условия перемирия на Кавказском театре и демаркационную линию. За войну 1877—1878 гг. Духовский был награждён орденами св. Анны 1-й степени с мечами (17 декабря 1878 г.) и св. Владимира 2-й степени с мечами (15 июля 1879 г.).

По окончании войны, Духовский 20 мая 1879 г. был назначен начальником штаба Московского военного округа, 30 августа 1886 г. произведён в генерал-лейтенанты.

С 9 марта 1893 по март 1898 г. Духовский занимал пост Приамурского генерал-губернатора и командующего войсками Приамурского военного округа, заявив себя деятельным и энергичным администратором обширного региона. При Духовском заведены регулярные пароходные рейсы между Европейской Россией и Дальним Востоком; оборудован Владивостокский порт; Хабаровск соединен с Владивостоком железной дорогой, начата колонизация северных областей края и урегулировано сообщение с этими окраинами по берегу Охотского моря и Камчатки; создана газета «Приамурские ведомости».

Духовский принимал живое участие в организации Приамурского отдела Императорского Русского Географического общества и немало потрудился для развития в крае учебных заведений, устройства помещений для войск, улучшения быта офицеров, учреждения военных собраний и библиотек при них.

Будучи Войсковым Наказным Атаманом Амурского и Уссурийского казачьих войск, генерал-лейтенант Духовский многое сделал для их развития и благоустройства. В 1895 г. им была организована кампания по переселению в Приамурье и Уссурийскую область (Восточную Маньчжурию) малоземельных казаков Донского и Оренбургского казачьих войск. Ещё ранее, в 1894 г., Атаман Духовский сформировал и юридически оформил Войсковой земельный запас: «Впредь до законодательного разрешения вопроса о границах казачьей территории» — он своею властью выделил казачьим войскам во временное пользование пустынные полосы вдоль Амура и Уссури. В переписке с Петербургом Сергей Михайлович мотивировал данное распоряжение «необходимостью подчинить пустынные пространства более действительному административному надзору». В обиходной казачьей речи Войсковой земельный запас именовался «наделом Духовского».

С 28 марта 1898 по декабрь 1900 г. Духовский был Туркестанским генерал-губернатором и командующим войсками Туркестанского военного округа[2]. 6 декабря 1900 г. произведён в генералы от инфантерии и 1 января 1901 г. генерал от инфантерии Духовский был назначен членом Государственного совета.

Женился 11 апреля 1876 г. на княжне Варваре Фёдоровне (1854-1931), дочери князя Ф. Г. Голицына. Супруга оставила обстоятельное описание круга знакомых в нескольких книгах мемуаров. Детей у них не было. Умер Духовский 1 марта 1901 г., похоронен на Никольском кладбище Александро-Невской лавры.

Воинские звания

Награды

иностранные:

Память

В 1899 году ташкентская городская дума присвоила супругам Духовским звание «почётный гражданин Ташкента»[4].

Именем Сергея Михайловича Духовского названы:

Напишите отзыв о статье "Духовский, Сергей Михайлович"

Примечания

  1. План этот подробно изложен и разобран полковником А. Шеманским в цикле статей «Рус-тур. война 1877—78 гг. на Черноморском побережье Кавказа», напечатанном в издававшемся в Киеве «Военно-историческом вестнике» за 1911 г. № 3—8 и 1912 г.

  2. С назначением А. Н. Куропаткина военным министром, всем стало ясно, что дни барона Вревского в Туркестане сочтены. И, действительно, вскоре он был вызван в Петербурга и после первого же приема у Куропаткина объявил мне, что в край более но вернется.
    Очень тяжело было мне расставаться с этим благороднейшим и добрейшим человеком. Я предчувствовал, что в заместителе барона не найду такого хорошего человека. Действительность превзошла мои предчувствия. Вскоре состоялся приказ о назначении на пост генерал-губернатора генерала Духовского, бывшего в то время приамурским генерал-губернатором и находившегося по делам службы в Петербурге.

    Духовской был человек не глупый и, быть может, в своё время очень полезный, но когда он был назначен в Туркестан, то это была уже развалина и в умственном, и в физическом отношениях. Непонятно, как могли назначить такую руину начальником огромного края, к которому только что присоединили еще две области. Он был неспособен ни к какому труду и, свалив все бремя управления на вновь назначенного на только что учрежденную должность помощника генерал-губернатора генерала Иванова, сам буквально ничего не делал, и или разъезжал с большою помпой по краю, или проживал в Петербурге, куда неоднократно выезжал, будто бы по делам службы.

    — Г. П. Фёдоров «[www.vostlit.info/Texts/Dokumenty/M.Asien/XIX/1860-1880/Fedorov_G_P/text4.htm Моя служба в Туркестане]»

  3. 1 2 Список генералам по старшинству. СПб 1901г.
  4. [mytashkent.uz/2009/11/27/solnechnyie-berega-reki-nashego-detstva-chast-1/ Художественный альманах «Письма о Ташкенте»]

Избранная библиография

  • [sochived.info/lib/Dukhovsky-S.doc Даховский отряд на южном склоне гор в 1864 году.] Текст воспроизведен по изданию: // Военный сборник, № 12. 1864
  • Русские в Эрзеруме в 1878 г. СПб., 1878.
  • Кроме того, им помещен ряд статей в «Военном сборнике».

Источники

  • Военная энциклопедия / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. — СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911—1915.
  • Глиноецкий Н. П. Исторический очерк Николаевской академии Генерального штаба. СПб., 1882
  • Список генералам по старшинству на 1886 год. СПб., 1886
  • Шилов Д. Н., Кузьмин Ю. А. Члены Государственного совета Российской империи. 1801—1906: Биобиблиографический справочник. СПб., 1907
  • [mytashkent.uz/2009/11/27/solnechnyie-berega-reki-nashego-detstva-chast-1/ Литературно-художественный альманах «Письма о Ташкенте»]
Предшественник:
Корф, Андрей Николаевич
Приамурский генерал-губернатор,

подведомственная территория — Приамурский край
18931898

Преемник:
Гродеков, Николай Иванович

Отрывок, характеризующий Духовский, Сергей Михайлович

Армия не могла нигде поправиться. Она, с Бородинского сражения и грабежа Москвы, несла в себе уже как бы химические условия разложения.
Люди этой бывшей армии бежали с своими предводителями сами не зная куда, желая (Наполеон и каждый солдат) только одного: выпутаться лично как можно скорее из того безвыходного положения, которое, хотя и неясно, они все сознавали.
Только поэтому, на совете в Малоярославце, когда, притворяясь, что они, генералы, совещаются, подавая разные мнения, последнее мнение простодушного солдата Мутона, сказавшего то, что все думали, что надо только уйти как можно скорее, закрыло все рты, и никто, даже Наполеон, не мог сказать ничего против этой всеми сознаваемой истины.
Но хотя все и знали, что надо было уйти, оставался еще стыд сознания того, что надо бежать. И нужен был внешний толчок, который победил бы этот стыд. И толчок этот явился в нужное время. Это было так называемое у французов le Hourra de l'Empereur [императорское ура].
На другой день после совета Наполеон, рано утром, притворяясь, что хочет осматривать войска и поле прошедшего и будущего сражения, с свитой маршалов и конвоя ехал по середине линии расположения войск. Казаки, шнырявшие около добычи, наткнулись на самого императора и чуть чуть не поймали его. Ежели казаки не поймали в этот раз Наполеона, то спасло его то же, что губило французов: добыча, на которую и в Тарутине и здесь, оставляя людей, бросались казаки. Они, не обращая внимания на Наполеона, бросились на добычу, и Наполеон успел уйти.
Когда вот вот les enfants du Don [сыны Дона] могли поймать самого императора в середине его армии, ясно было, что нечего больше делать, как только бежать как можно скорее по ближайшей знакомой дороге. Наполеон, с своим сорокалетним брюшком, не чувствуя в себе уже прежней поворотливости и смелости, понял этот намек. И под влиянием страха, которого он набрался от казаков, тотчас же согласился с Мутоном и отдал, как говорят историки, приказание об отступлении назад на Смоленскую дорогу.
То, что Наполеон согласился с Мутоном и что войска пошли назад, не доказывает того, что он приказал это, но что силы, действовавшие на всю армию, в смысле направления ее по Можайской дороге, одновременно действовали и на Наполеона.


Когда человек находится в движении, он всегда придумывает себе цель этого движения. Для того чтобы идти тысячу верст, человеку необходимо думать, что что то хорошее есть за этими тысячью верст. Нужно представление об обетованной земле для того, чтобы иметь силы двигаться.
Обетованная земля при наступлении французов была Москва, при отступлении была родина. Но родина была слишком далеко, и для человека, идущего тысячу верст, непременно нужно сказать себе, забыв о конечной цели: «Нынче я приду за сорок верст на место отдыха и ночлега», и в первый переход это место отдыха заслоняет конечную цель и сосредоточивает на себе все желанья и надежды. Те стремления, которые выражаются в отдельном человеке, всегда увеличиваются в толпе.
Для французов, пошедших назад по старой Смоленской дороге, конечная цель родины была слишком отдалена, и ближайшая цель, та, к которой, в огромной пропорции усиливаясь в толпе, стремились все желанья и надежды, – была Смоленск. Не потому, чтобы люди знала, что в Смоленске было много провианту и свежих войск, не потому, чтобы им говорили это (напротив, высшие чины армии и сам Наполеон знали, что там мало провианта), но потому, что это одно могло им дать силу двигаться и переносить настоящие лишения. Они, и те, которые знали, и те, которые не знали, одинаково обманывая себя, как к обетованной земле, стремились к Смоленску.
Выйдя на большую дорогу, французы с поразительной энергией, с быстротою неслыханной побежали к своей выдуманной цели. Кроме этой причины общего стремления, связывавшей в одно целое толпы французов и придававшей им некоторую энергию, была еще другая причина, связывавшая их. Причина эта состояла в их количестве. Сама огромная масса их, как в физическом законе притяжения, притягивала к себе отдельные атомы людей. Они двигались своей стотысячной массой как целым государством.
Каждый человек из них желал только одного – отдаться в плен, избавиться от всех ужасов и несчастий. Но, с одной стороны, сила общего стремления к цели Смоленска увлекала каждою в одном и том же направлении; с другой стороны – нельзя было корпусу отдаться в плен роте, и, несмотря на то, что французы пользовались всяким удобным случаем для того, чтобы отделаться друг от друга и при малейшем приличном предлоге отдаваться в плен, предлоги эти не всегда случались. Самое число их и тесное, быстрое движение лишало их этой возможности и делало для русских не только трудным, но невозможным остановить это движение, на которое направлена была вся энергия массы французов. Механическое разрывание тела не могло ускорить дальше известного предела совершавшийся процесс разложения.
Ком снега невозможно растопить мгновенно. Существует известный предел времени, ранее которого никакие усилия тепла не могут растопить снега. Напротив, чем больше тепла, тем более крепнет остающийся снег.
Из русских военачальников никто, кроме Кутузова, не понимал этого. Когда определилось направление бегства французской армии по Смоленской дороге, тогда то, что предвидел Коновницын в ночь 11 го октября, начало сбываться. Все высшие чины армии хотели отличиться, отрезать, перехватить, полонить, опрокинуть французов, и все требовали наступления.
Кутузов один все силы свои (силы эти очень невелики у каждого главнокомандующего) употреблял на то, чтобы противодействовать наступлению.
Он не мог им сказать то, что мы говорим теперь: зачем сраженье, и загораживанье дороги, и потеря своих людей, и бесчеловечное добиванье несчастных? Зачем все это, когда от Москвы до Вязьмы без сражения растаяла одна треть этого войска? Но он говорил им, выводя из своей старческой мудрости то, что они могли бы понять, – он говорил им про золотой мост, и они смеялись над ним, клеветали его, и рвали, и метали, и куражились над убитым зверем.
Под Вязьмой Ермолов, Милорадович, Платов и другие, находясь в близости от французов, не могли воздержаться от желания отрезать и опрокинуть два французские корпуса. Кутузову, извещая его о своем намерении, они прислали в конверте, вместо донесения, лист белой бумаги.
И сколько ни старался Кутузов удержать войска, войска наши атаковали, стараясь загородить дорогу. Пехотные полки, как рассказывают, с музыкой и барабанным боем ходили в атаку и побили и потеряли тысячи людей.
Но отрезать – никого не отрезали и не опрокинули. И французское войско, стянувшись крепче от опасности, продолжало, равномерно тая, все тот же свой гибельный путь к Смоленску.



Бородинское сражение с последовавшими за ним занятием Москвы и бегством французов, без новых сражений, – есть одно из самых поучительных явлений истории.
Все историки согласны в том, что внешняя деятельность государств и народов, в их столкновениях между собой, выражается войнами; что непосредственно, вследствие больших или меньших успехов военных, увеличивается или уменьшается политическая сила государств и народов.
Как ни странны исторические описания того, как какой нибудь король или император, поссорившись с другим императором или королем, собрал войско, сразился с войском врага, одержал победу, убил три, пять, десять тысяч человек и вследствие того покорил государство и целый народ в несколько миллионов; как ни непонятно, почему поражение одной армии, одной сотой всех сил народа, заставило покориться народ, – все факты истории (насколько она нам известна) подтверждают справедливость того, что большие или меньшие успехи войска одного народа против войска другого народа суть причины или, по крайней мере, существенные признаки увеличения или уменьшения силы народов. Войско одержало победу, и тотчас же увеличились права победившего народа в ущерб побежденному. Войско понесло поражение, и тотчас же по степени поражения народ лишается прав, а при совершенном поражении своего войска совершенно покоряется.
Так было (по истории) с древнейших времен и до настоящего времени. Все войны Наполеона служат подтверждением этого правила. По степени поражения австрийских войск – Австрия лишается своих прав, и увеличиваются права и силы Франции. Победа французов под Иеной и Ауерштетом уничтожает самостоятельное существование Пруссии.
Но вдруг в 1812 м году французами одержана победа под Москвой, Москва взята, и вслед за тем, без новых сражений, не Россия перестала существовать, а перестала существовать шестисоттысячная армия, потом наполеоновская Франция. Натянуть факты на правила истории, сказать, что поле сражения в Бородине осталось за русскими, что после Москвы были сражения, уничтожившие армию Наполеона, – невозможно.
После Бородинской победы французов не было ни одного не только генерального, но сколько нибудь значительного сражения, и французская армия перестала существовать. Что это значит? Ежели бы это был пример из истории Китая, мы бы могли сказать, что это явление не историческое (лазейка историков, когда что не подходит под их мерку); ежели бы дело касалось столкновения непродолжительного, в котором участвовали бы малые количества войск, мы бы могли принять это явление за исключение; но событие это совершилось на глазах наших отцов, для которых решался вопрос жизни и смерти отечества, и война эта была величайшая из всех известных войн…
Период кампании 1812 года от Бородинского сражения до изгнания французов доказал, что выигранное сражение не только не есть причина завоевания, но даже и не постоянный признак завоевания; доказал, что сила, решающая участь народов, лежит не в завоевателях, даже на в армиях и сражениях, а в чем то другом.
Французские историки, описывая положение французского войска перед выходом из Москвы, утверждают, что все в Великой армии было в порядке, исключая кавалерии, артиллерии и обозов, да не было фуража для корма лошадей и рогатого скота. Этому бедствию не могло помочь ничто, потому что окрестные мужики жгли свое сено и не давали французам.
Выигранное сражение не принесло обычных результатов, потому что мужики Карп и Влас, которые после выступления французов приехали в Москву с подводами грабить город и вообще не выказывали лично геройских чувств, и все бесчисленное количество таких мужиков не везли сена в Москву за хорошие деньги, которые им предлагали, а жгли его.

Представим себе двух людей, вышедших на поединок с шпагами по всем правилам фехтовального искусства: фехтование продолжалось довольно долгое время; вдруг один из противников, почувствовав себя раненым – поняв, что дело это не шутка, а касается его жизни, бросил свою шпагу и, взяв первую попавшуюся дубину, начал ворочать ею. Но представим себе, что противник, так разумно употребивший лучшее и простейшее средство для достижения цели, вместе с тем воодушевленный преданиями рыцарства, захотел бы скрыть сущность дела и настаивал бы на том, что он по всем правилам искусства победил на шпагах. Можно себе представить, какая путаница и неясность произошла бы от такого описания происшедшего поединка.
Фехтовальщик, требовавший борьбы по правилам искусства, были французы; его противник, бросивший шпагу и поднявший дубину, были русские; люди, старающиеся объяснить все по правилам фехтования, – историки, которые писали об этом событии.
Со времени пожара Смоленска началась война, не подходящая ни под какие прежние предания войн. Сожжение городов и деревень, отступление после сражений, удар Бородина и опять отступление, оставление и пожар Москвы, ловля мародеров, переимка транспортов, партизанская война – все это были отступления от правил.