Духонин, Михаил Лаврентьевич

Михаил Лаврентьевич Духонин
генерал-лейтенант М. Л. Духонин
Дата рождения	1837(1837)
Дата смерти	17 декабря 1895(1895-12-17)
Место смерти	Москва
Принадлежность	Российская империя Российская империя
Род войск	пехота, Генеральный штаб
Звание	генерал-лейтенант
Командовал	55-й пехотный Подольский полк, 1-я бригада 1-й пехотной дивизии, Выборгская крепость, 36-я пехотная дивизия
Сражения/войны	Польская кампания 1863 года, Русско-турецкая война 1877—1878
Награды и премии	Орден Святого Владимира 4-й ст. (1863), Орден Святого Георгия 4-й ст. (1877), Золотое оружие «За храбрость» (1878), Орден Святого Станислава 1-й ст. (1878), Орден Святой Анны 1-й ст. (1879), Орден Святого Владимира 2-й ст. (1882)

Михаил Лаврентьевич Духонин (1837—1895) — генерал-лейтенант, один из героев русско-турецкой войны 1877—1878 гг., защитник Шипки.

Биография

Родился в 1837 году, сын генерал-майора Лаврентия Григорьевича Духонина.

Образование получил во 2-м кадетском корпусе, из которого 12 июня 1855 года выпущен прапорщиком в лейб-гвардии Финляндский полк.

В 1862 году окончил курс Николаевской академии Генерального штаба с серебряной медалью и в следующем году принял участие в военных действиях при усмирении польского мятежа, за отличие в 1863 году был произведён в капитаны. В том же году был награждён орденом св. Владимира 4-й степени с мечами и бантом.

Произведённый в 1866 году в подполковники, Духонин в том же году был назначен начальником штаба 1-й пехотной дивизии.

Получив в 1869 году чин полковника, Духонин в 1872 году был переведён на должность начальника штаба 15-й пехотной дивизии, а в 1873 г. получил в командование 55-й пехотный Подольский полк, с которым и сделал кампанию 1877—1878 гг. против турок.

Отличившись уже самом начале войны, Духонин 16 июня 1877 года был награждён орденом св. Георгия 4-й степени:

За мужество и храбрость, оказанные при переправе чрез Дунай у Систова, 15 Июня 1877 года.

Раненый при обороне Шипки в руку и голову и контуженный, Духонин 5 октября 1877 года был награждён золотой саблей с надписью «За храбрость» и 25 ноября того же года — чином генерал-майора (со старшинством от 5 сентября). Кроме того, в 1878 году ему был пожалован орден св. Станислава 1-й степени с мечами и в 1879 году — орден св. Анны 1-й степени с мечами.

По окончании войны Духонин был недолгое врема командиром 1-й бригады 1-й пехотной дивизии, а затем назначен начальником штаба 4-го армейского корпуса, которым в то время командовал М. Д. Скобелев.

С 1882 г. Духонин был помощником начальника штаба Варшавского военного округа, и в том же году получил орден св. Владимира 2-й степени. Через три года был назначен комендантом Выборгской крепости и с 1889 г. — начальником 36-й пехотной дивизии. В генерал-лейтенанты произведён в 1886 году.

На этой должности он и умер в Москве 17 декабря 1895 г., похоронен на кладбище Новодевичьего монастыря.

Супруга Духонина во время русско-турецкой войны была сестрой милосердия при дивизионном лазарете 14-й пехотной дивизии и напечатала в «Русском вестнике» за 1882 г. (№ 6 и 9) любопытные записки под заглавием: «Мирная деятельность на войне».

Источники

• Военная энциклопедия / Под ред. В. Ф. Новицкого и др. — СПб.: т-во И. В. Сытина, 1911—1915.
• Волков С. В. Генералитет Российской империи. Энциклопедический словарь генералов и адмиралов от Петра I до Николая II. Том I. А—К. М., 2009
• Глиноецкий Н. П. Исторический очерк Николаевской академии Генерального штаба. СПб., 1882
• Исмаилов Э. Э. Золотое оружие с надписью «За храбрость». Списки кавалеров 1788—1913. М., 2007
• Саитов В. Московский некрополь. Т. I. А—I. СПб., 1907
• Список генералам по старшинству на 1886 год

Отрывок, характеризующий Духонин, Михаил Лаврентьевич

Пьер молча сопел носом, глядя на нее. Он до сих пор в душе своей упрекал и старался презирать ее; но теперь ему сделалось так жалко ее, что в душе его не было места упреку.
– Он теперь здесь, скажите ему… чтобы он прост… простил меня. – Она остановилась и еще чаще стала дышать, но не плакала.
– Да… я скажу ему, – говорил Пьер, но… – Он не знал, что сказать.
Наташа видимо испугалась той мысли, которая могла притти Пьеру.
– Нет, я знаю, что всё кончено, – сказала она поспешно. – Нет, это не может быть никогда. Меня мучает только зло, которое я ему сделала. Скажите только ему, что я прошу его простить, простить, простить меня за всё… – Она затряслась всем телом и села на стул.
Еще никогда не испытанное чувство жалости переполнило душу Пьера.
– Я скажу ему, я всё еще раз скажу ему, – сказал Пьер; – но… я бы желал знать одно…
«Что знать?» спросил взгляд Наташи.
– Я бы желал знать, любили ли вы… – Пьер не знал как назвать Анатоля и покраснел при мысли о нем, – любили ли вы этого дурного человека?
– Не называйте его дурным, – сказала Наташа. – Но я ничего – ничего не знаю… – Она опять заплакала.
И еще больше чувство жалости, нежности и любви охватило Пьера. Он слышал как под очками его текли слезы и надеялся, что их не заметят.
– Не будем больше говорить, мой друг, – сказал Пьер.
Так странно вдруг для Наташи показался этот его кроткий, нежный, задушевный голос.
– Не будем говорить, мой друг, я всё скажу ему; но об одном прошу вас – считайте меня своим другом, и ежели вам нужна помощь, совет, просто нужно будет излить свою душу кому нибудь – не теперь, а когда у вас ясно будет в душе – вспомните обо мне. – Он взял и поцеловал ее руку. – Я счастлив буду, ежели в состоянии буду… – Пьер смутился.
– Не говорите со мной так: я не стою этого! – вскрикнула Наташа и хотела уйти из комнаты, но Пьер удержал ее за руку. Он знал, что ему нужно что то еще сказать ей. Но когда он сказал это, он удивился сам своим словам.
– Перестаньте, перестаньте, вся жизнь впереди для вас, – сказал он ей.
– Для меня? Нет! Для меня всё пропало, – сказала она со стыдом и самоунижением.
– Все пропало? – повторил он. – Ежели бы я был не я, а красивейший, умнейший и лучший человек в мире, и был бы свободен, я бы сию минуту на коленях просил руки и любви вашей.
Наташа в первый раз после многих дней заплакала слезами благодарности и умиления и взглянув на Пьера вышла из комнаты.
Пьер тоже вслед за нею почти выбежал в переднюю, удерживая слезы умиления и счастья, давившие его горло, не попадая в рукава надел шубу и сел в сани.
– Теперь куда прикажете? – спросил кучер.
«Куда? спросил себя Пьер. Куда же можно ехать теперь? Неужели в клуб или гости?» Все люди казались так жалки, так бедны в сравнении с тем чувством умиления и любви, которое он испытывал; в сравнении с тем размягченным, благодарным взглядом, которым она последний раз из за слез взглянула на него.
– Домой, – сказал Пьер, несмотря на десять градусов мороза распахивая медвежью шубу на своей широкой, радостно дышавшей груди.
Было морозно и ясно. Над грязными, полутемными улицами, над черными крышами стояло темное, звездное небо. Пьер, только глядя на небо, не чувствовал оскорбительной низости всего земного в сравнении с высотою, на которой находилась его душа. При въезде на Арбатскую площадь, огромное пространство звездного темного неба открылось глазам Пьера. Почти в середине этого неба над Пречистенским бульваром, окруженная, обсыпанная со всех сторон звездами, но отличаясь от всех близостью к земле, белым светом, и длинным, поднятым кверху хвостом, стояла огромная яркая комета 1812 го года, та самая комета, которая предвещала, как говорили, всякие ужасы и конец света. Но в Пьере светлая звезда эта с длинным лучистым хвостом не возбуждала никакого страшного чувства. Напротив Пьер радостно, мокрыми от слез глазами, смотрел на эту светлую звезду, которая, как будто, с невыразимой быстротой пролетев неизмеримые пространства по параболической линии, вдруг, как вонзившаяся стрела в землю, влепилась тут в одно избранное ею место, на черном небе, и остановилась, энергично подняв кверху хвост, светясь и играя своим белым светом между бесчисленными другими, мерцающими звездами. Пьеру казалось, что эта звезда вполне отвечала тому, что было в его расцветшей к новой жизни, размягченной и ободренной душе.


С конца 1811 го года началось усиленное вооружение и сосредоточение сил Западной Европы, и в 1812 году силы эти – миллионы людей (считая тех, которые перевозили и кормили армию) двинулись с Запада на Восток, к границам России, к которым точно так же с 1811 го года стягивались силы России. 12 июня силы Западной Европы перешли границы России, и началась война, то есть совершилось противное человеческому разуму и всей человеческой природе событие. Миллионы людей совершали друг, против друга такое бесчисленное количество злодеяний, обманов, измен, воровства, подделок и выпуска фальшивых ассигнаций, грабежей, поджогов и убийств, которого в целые века не соберет летопись всех судов мира и на которые, в этот период времени, люди, совершавшие их, не смотрели как на преступления.