Дуцзянъянь

Достопримечательность

Дуцзянъянь

Дуцзянъянь (都江堰, Dūjiāngyàn) — древняя ирригационная система, созданная в 256 г. до н. э. (Период Сражающихся царств) в китайской провинции Сычуань близ Чэнду под руководством чиновника по имени Ли Бин. Внесена в список Всемирного наследия ЮНЕСКО как крупнейший инженерный проект в Евразии того времени, среди известных на нынешний день.

Согласно Историческим Запискам Сыма Цяня, для получения поддержки местного населения Ли Бину пришлось не только разработать инженерное решение, но и преодолеть бытующие анимистические суеверия, инсценировав свадебный банкет с участием речного божества, скандал из-за его невежливости и последующую битву с «духом», которого изображал заранее приготовленный бык.

Убежденные увиденным, крестьяне позволили привлечь себя к строительству: в течение семи лет разрушали толщу скалы, раскаляя её кострами, которые затем заливались потоками ледяной воды. Благодаря целенаправленному разрушению скалы река Минь была разделена на два рукава. Введение Дуцзянъяня в действие положило конец ежегодным разливам реки и создало исключительно благоприятные условия для развития сельского хозяйства. В благодарность за создание этой системы Ли Бин был обожествлён местными жителями, а на берегу был воздвигнут храм в его честь. Дуцзянъянь до сих пор позволяет орошать ок. 5300 кв. км. пахотных земель.

Система Дуцзянъянь сильно пострадала в результате землетрясения 2008 года.

Источники

• На Викискладе есть медиафайлы по теме Дуцзянъянь
• [russian.people.com.cn/31515/2632194.html Дуцзянъяньские дамбы и горы Цинчэншань]

Отрывок, характеризующий Дуцзянъянь

Пьер еще за несколько дней перед этим назначил в пятницу день своего отъезда в Петербург. Когда он проснулся, в четверг, Савельич пришел к нему за приказаниями об укладке вещей в дорогу.
«Как в Петербург? Что такое Петербург? Кто в Петербурге? – невольно, хотя и про себя, спросил он. – Да, что то такое давно, давно, еще прежде, чем это случилось, я зачем то собирался ехать в Петербург, – вспомнил он. – Отчего же? я и поеду, может быть. Какой он добрый, внимательный, как все помнит! – подумал он, глядя на старое лицо Савельича. – И какая улыбка приятная!» – подумал он.
– Что ж, все не хочешь на волю, Савельич? – спросил Пьер.
– Зачем мне, ваше сиятельство, воля? При покойном графе, царство небесное, жили и при вас обиды не видим.
– Ну, а дети?
– И дети проживут, ваше сиятельство: за такими господами жить можно.
– Ну, а наследники мои? – сказал Пьер. – Вдруг я женюсь… Ведь может случиться, – прибавил он с невольной улыбкой.
– И осмеливаюсь доложить: хорошее дело, ваше сиятельство.
«Как он думает это легко, – подумал Пьер. – Он не знает, как это страшно, как опасно. Слишком рано или слишком поздно… Страшно!»
– Как же изволите приказать? Завтра изволите ехать? – спросил Савельич.
– Нет; я немножко отложу. Я тогда скажу. Ты меня извини за хлопоты, – сказал Пьер и, глядя на улыбку Савельича, подумал: «Как странно, однако, что он не знает, что теперь нет никакого Петербурга и что прежде всего надо, чтоб решилось то. Впрочем, он, верно, знает, но только притворяется. Поговорить с ним? Как он думает? – подумал Пьер. – Нет, после когда нибудь».
За завтраком Пьер сообщил княжне, что он был вчера у княжны Марьи и застал там, – можете себе представить кого? – Натали Ростову.
Княжна сделала вид, что она в этом известии не видит ничего более необыкновенного, как в том, что Пьер видел Анну Семеновну.