Симеон (Ду)
| Епископ Симеон 主教西麦翁<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;">  </td></tr>
| ||
| ||
|---|---|---|
| 26 сентября 1950 — 3 марта 1965 | ||
| Церковь: | Китайская православная церковь | |
| Предшественник: | Ювеналий (Килин) | |
| ||
| 30 июля — 26 сентября 1950 | ||
| Церковь: | Русская православная церковь | |
| Предшественник: | Иона (Покровский) | |
| Имя при рождении: | Феодор Семёнович Ду | |
| Рождение: | 11 февраля 1886 Пекин, Китай | |
| Смерть: | 3 марта 1965 (79 лет) Шанхай, Китай | |
| Принятие священного сана: | 16 сентября 1941 года | |
| Принятие монашества: | 23 июля 1950 года | |
| Епископская хиротония: | 30 июля 1950 года | |
Епи́скоп Симео́н (кит. 主教西麦, в миру Фео́дор Семёнович Ду́, или Ду Жуньчэнь, кит. 杜润臣; 11 февраля 1886, Пекин, Китай — 3 марта 1965, Шанхай, Китай) — епископ Китайской Автономной православной церкви, епископ Шанхайский.
Биография
Родился 11 февраля 1886 года в Пекине (Китай) в семье псаломщика Русской Духовной Миссии в Пекине. Его предки были русские казаки-албазинцы, поселившиеся в Пекине в 1685 году. В 1900 году во время боксёрского восстания его отец был убит, а близкие родственники и он чудом избежали смерти.[1]
Церковное служение
С 1902 года исполнял обязанности псаломщика при русской Сретенской церкви при посольстве в Пекине. В 1904 году окончил миссионерскую школу при Миссии в Пекине и несколько лет исполнял обязанности псаломщика и катехизатора в районе Юн-пин-фу (Пейтайхо).
В 1906 году назначен псаломщиком в Благовещенское подворье Миссии в городе Харбине. В 1907 году заведывал работами по изданию большого китайско-русского словаря.
В 1908 году епископом Иннокентием (Фигуровским) в Пекине был рукоположён в сан диакона. В 1909 году вновь назначен в Благовещенскую церковь подворья Миссии в Харбине, где кроме диаконского служения, исполнял обязанности миссионера, эконома и заведующего канцелярией. В 1919 году много потрудился над изданием русских учебников для харбинских школ.
В последующие годы ему пришлось миссионерствовать во многих городах Китая: в Шанхае, Ханькоу, Хаймыне, Кайфыне, Чжандэ, Вейхое, Баодинфу, Калгане, Мукдене, Цицикаре и на станциях Маньчжурии.
С 1932 года был назначен диаконом в Покровскую церковь в Тяньцзине, где в 1934 году епископом Виктором (Святиным) возведен в сан протодиакона.
16 сентября 1941 года рукоположён во иерея с назначением на должность настоятеля Свято-Иннокентиевского миссионерского храма. За ревностное служение в 1942 году был награждён набедренником, камилавкой и наперстным крестом. В 1943 году возведен в сан протоиерея, а в 1945 году награждён палицей.
В начале 1950 года сопровождал Патриарха Алексия (Симанского) в Тбилиси на международную конференцию русской, грузинской и армянской Церквей.
Епископское служение
23 июля 1950 года в Троице-Сергиевой Лавре пострижен в монашество с именем Симеон.
25 июля 1950 года возведён в сан архимандрита.
27 июля 1950 года состоялось наречение архимандрита Симеона во епископа Тяньцзиньского.
30 июля 1950 года хиротонисан во епископа Тяньцзиньского.[2] Хиротония состоялась в Москве в Патриаршем Богоявленском соборе. Чин хиротонии совершали: Святейший Патриарх Московской и всея Руси Алексий I, митрополит Крутицкий и Коломенский Николай (Ярушевич), митрополит Пражский и всея Чехословакия Елевферий (Воронцов), архиепископ Пекинский и Китайский Виктор (Святин), епископ Орловский и Брянский Флавиан (Иванов) и епископ Вологодский и Череповецкий Гавриил (Огородников).
26 сентября 1950 года назначен епископом Шанхайским.[3]
После смерти предстоятеля Китайской Православной Церкви епископа Пекинского Василия, последовавшей в 1962 году, на приходах возносилось за богослужением имя епископа Симеона[4].
Скончался 3 марта 1965 года в Шанхае.
Напишите отзыв о статье "Симеон (Ду)"
Примечания
- ↑ История возникновения православных храмов в Тяньцзине // Китайский Благовестник. — 1947. авг.-сент. — С.27
- ↑ Речь при наречении во епископа. //Журнал Московской Патриархии. — 1950, № 9, с. 37.
- ↑ Журнал Московской Патриархии. М., 1950. № 10
- ↑ [www.pravoslavie.ru/orthodoxchurches/41245.htm Епископ Шанхайский Симеон (Ду) / Православие.Ru]
Ссылки
-
На Викискладе есть медиафайлы по теме Епископ Симеон (Ду) - [orthodox.cn/localchurch/shanghai/simeondu_en.htm Simeon (Du, Fyodor), Bishop of Shanghai. Biography (eng.)]
- [drevo-info.ru/articles/3766.html Симеон (Ду)] // Открытая православная энциклопедия «Древо»
Отрывок, характеризующий Симеон (Ду)
Перед ужином князь Андрей, вернувшись назад в кабинет отца, застал старого князя в горячем споре с Пьером.Пьер доказывал, что придет время, когда не будет больше войны. Старый князь, подтрунивая, но не сердясь, оспаривал его.
– Кровь из жил выпусти, воды налей, тогда войны не будет. Бабьи бредни, бабьи бредни, – проговорил он, но всё таки ласково потрепал Пьера по плечу, и подошел к столу, у которого князь Андрей, видимо не желая вступать в разговор, перебирал бумаги, привезенные князем из города. Старый князь подошел к нему и стал говорить о делах.
– Предводитель, Ростов граф, половины людей не доставил. Приехал в город, вздумал на обед звать, – я ему такой обед задал… А вот просмотри эту… Ну, брат, – обратился князь Николай Андреич к сыну, хлопая по плечу Пьера, – молодец твой приятель, я его полюбил! Разжигает меня. Другой и умные речи говорит, а слушать не хочется, а он и врет да разжигает меня старика. Ну идите, идите, – сказал он, – может быть приду, за ужином вашим посижу. Опять поспорю. Мою дуру, княжну Марью полюби, – прокричал он Пьеру из двери.
Пьер теперь только, в свой приезд в Лысые Горы, оценил всю силу и прелесть своей дружбы с князем Андреем. Эта прелесть выразилась не столько в его отношениях с ним самим, сколько в отношениях со всеми родными и домашними. Пьер с старым, суровым князем и с кроткой и робкой княжной Марьей, несмотря на то, что он их почти не знал, чувствовал себя сразу старым другом. Они все уже любили его. Не только княжна Марья, подкупленная его кроткими отношениями к странницам, самым лучистым взглядом смотрела на него; но маленький, годовой князь Николай, как звал дед, улыбнулся Пьеру и пошел к нему на руки. Михаил Иваныч, m lle Bourienne с радостными улыбками смотрели на него, когда он разговаривал с старым князем.
Старый князь вышел ужинать: это было очевидно для Пьера. Он был с ним оба дня его пребывания в Лысых Горах чрезвычайно ласков, и велел ему приезжать к себе.
Когда Пьер уехал и сошлись вместе все члены семьи, его стали судить, как это всегда бывает после отъезда нового человека и, как это редко бывает, все говорили про него одно хорошее.
Возвратившись в этот раз из отпуска, Ростов в первый раз почувствовал и узнал, до какой степени сильна была его связь с Денисовым и со всем полком.
Когда Ростов подъезжал к полку, он испытывал чувство подобное тому, которое он испытывал, подъезжая к Поварскому дому. Когда он увидал первого гусара в расстегнутом мундире своего полка, когда он узнал рыжего Дементьева, увидал коновязи рыжих лошадей, когда Лаврушка радостно закричал своему барину: «Граф приехал!» и лохматый Денисов, спавший на постели, выбежал из землянки, обнял его, и офицеры сошлись к приезжему, – Ростов испытывал такое же чувство, как когда его обнимала мать, отец и сестры, и слезы радости, подступившие ему к горлу, помешали ему говорить. Полк был тоже дом, и дом неизменно милый и дорогой, как и дом родительский.
Явившись к полковому командиру, получив назначение в прежний эскадрон, сходивши на дежурство и на фуражировку, войдя во все маленькие интересы полка и почувствовав себя лишенным свободы и закованным в одну узкую неизменную рамку, Ростов испытал то же успокоение, ту же опору и то же сознание того, что он здесь дома, на своем месте, которые он чувствовал и под родительским кровом. Не было этой всей безурядицы вольного света, в котором он не находил себе места и ошибался в выборах; не было Сони, с которой надо было или не надо было объясняться. Не было возможности ехать туда или не ехать туда; не было этих 24 часов суток, которые столькими различными способами можно было употребить; не было этого бесчисленного множества людей, из которых никто не был ближе, никто не был дальше; не было этих неясных и неопределенных денежных отношений с отцом, не было напоминания об ужасном проигрыше Долохову! Тут в полку всё было ясно и просто. Весь мир был разделен на два неровные отдела. Один – наш Павлоградский полк, и другой – всё остальное. И до этого остального не было никакого дела. В полку всё было известно: кто был поручик, кто ротмистр, кто хороший, кто дурной человек, и главное, – товарищ. Маркитант верит в долг, жалованье получается в треть; выдумывать и выбирать нечего, только не делай ничего такого, что считается дурным в Павлоградском полку; а пошлют, делай то, что ясно и отчетливо, определено и приказано: и всё будет хорошо.
Вступив снова в эти определенные условия полковой жизни, Ростов испытал радость и успокоение, подобные тем, которые чувствует усталый человек, ложась на отдых. Тем отраднее была в эту кампанию эта полковая жизнь Ростову, что он, после проигрыша Долохову (поступка, которого он, несмотря на все утешения родных, не мог простить себе), решился служить не как прежде, а чтобы загладить свою вину, служить хорошо и быть вполне отличным товарищем и офицером, т. е. прекрасным человеком, что представлялось столь трудным в миру, а в полку столь возможным.
