Дыдыкин, Николай Васильевич

Поделись знанием:
Перейти к: навигация, поиск
Николай Васильевич Дыдыкин
Дата рождения:

29 декабря 1894(1894-12-29)

Место рождения:

Палех,
Российская империя

Дата смерти:

18 марта 1975(1975-03-18) (80 лет)

Место смерти:

Ленинград, СССР

Гражданство:

Российская империя Российская империя
СССР СССР

Жанр:

монументальная скульптура, мелкая пластика

Награды:

Никола́й Васи́льевич Дыды́кин (29 декабря 1894, Палех — 18 марта 1975, Ленинград) — советский скульптор, в юности — палехский иконописец; много лет жил и работал в Ленинграде. Заслуженный деятель искусств РСФСР (1956). Работы скульптора неоднократно завоёвывали призы на международных конкурсах. Участвовал в скульптурном оформлении станций Ленинградского метрополитена (статуи В.И. Ульянова-Ленина).





Биография

Родился в селе Палех в семье иконописцев. Здесь же в 1910—1915 годах учился и работал в иконописной мастерской Н. М. Сафонова. Ещё подростком вместе с палехскими художниками восстанавливал фрески памятников древнерусского зодчества, в частности, в Ипатьевском монастыре (Кострома).

Учился в Петроградском (Ленинградском) художественно-промышленном техникуме, который окончил в 1925 году. Был учеником скульптора Всеволода Всеволодовича Лишева (1877—1960).

С 1935 года участвовал в различных выставках.

Произведения

Скульптурные портреты

Композиции

  • Пограничник с собакой, 1937.
  • Помощь раненому товарищу.

Памятники

Среди работ Дыдыкина — памятники Н. А. Некрасову в селе Грешневе под Ярославлем, Д. А. Фурманову — в Фурманове, И. И. Левитану(открыт в 1974 году) — в Плёсе (Арх. В. Л. Новиков). Памятники воинам-победителям Великой Отечественной войны работы Дыдыкина установлены в Кохме (Арх. В. Л. Новиков), Мыту, Приволжске, обелиск «Вечная слава» — в Палехе.

Санкт-Петербург

  • А. Л. Поленову (ул. Маяковского, 12, НИИ нейрохирургии им. А. Л. Поленова). Арх. Ю. Н. Смирнов.
  • А. С. Пушкину (наб. реки Мойки, 12). Открыт 5 октября 1952 года. Арх. Н. А. Медведев. Материалы: бронза — скульптура, накладная доска; бутовый камень — постамент.

Мемориальные доски

Санкт-Петербург

  • Андрееву П. З. (выдающийся певец и педагог, народный артист СССР), 1967. Арх. Болотский Н.С., скульптор Дыдыкин Н.В. Гранит, бронза. Писарева ул., 18.
  • Калинину М. И., 1948. Арх. Васильев А. В., скульптор Дыдыкин Н. В.
  • Калинину М. И., 1948. Арх. Васильев А.В., скульптор Дыдыкин Н.В. Гальванопластика. 1999 – утрачена, местонахождение не известно. Литейный пр., 3/14.
  • Калинину М. И., 1948. Арх. Жук А. В., скульптор Дыдыкин Н. В. Гальванопластика. Литейный пр., 3/21.
  • Калинину М. И., 1948. Арх. Гольдгор Д. С., скульптор Дыдыкин Н. В. Гальванопластика. Стачек пр., 47. Кировский завод.
  • Лермонтову М. Ю., 1962. Арх. Егоров М. Ф., скульптор Дыдыкин Н. В. Гранит. 2006 - демонтирована на время реконструкции здания. Садовая ул., 61.
  • Лишеву В. В. (скульптор, народный художник СССР), 1993. Арх. Мантуров М. В., скульптор Дыдыкин Н. В. Мрамор, бронза. В.О., 6-я линия, 37.
  • Мичуриной-Самойловой В. А. (народная артистка СССР), 1950. Арх. Смирнов Н. И., скульптор Дыдыкин Н.В. Мрамор. Зодчего Росси ул., 2.
  • Плеханову Г. В., 1956. Арх. Егоров М.Ф., скульптор Дыдыкин Н. В. Мрамор. Островского пл.
  • Суворову А. В., 1895 – Первоначальная установка. 1950 – Новая доска. Арх. Варакин И. И., скульптор Дыдыкин Н. В. Мрамор. Крюкова канала наб., 23.
  • Шишкову В. Я., 1950. Арх. Смирнов Н. И., скульптор Дыдыкин Н. В. Мрамор. Чебоксарский пер., 2/9.

Память

12 декабря 1978 года на родине художника, в посёлке Палех, был открыт Музей-мастерская скульптора Николая Васильевича Дыдыкина (Ивановская обл., п. Палех, ул. Ленина, д. 23-а). Здесь экспонируется часть его произведений; работы скульптора хранятся также в музеях Санкт-Петербурга, Москвы, Тихвина, Ярославля и других.

В музее-мастерской установлен памятник А. С. Пушкину — копия памятника поэту в Санкт-Петербурге, во внутреннем дворике последней квартиры на набережной реки Мойки, дом 12. Здесь также экспонируется модель памятника Н. А. Некрасову. Памятник установлен на родине поэта в селе Гришнево Ярославской области. Скульптурный портрет Л. Н. Толстого, вылепленный из красной глины в Палехе.

См. также

Напишите отзыв о статье "Дыдыкин, Николай Васильевич"

Литература

  • Мемориальные доски Санкт-Петербурга: Справочник / Сост.: В. Тимофеев, Э. Порецкина, Н. Ефремова. — СПб.: Артбюро, 1999. — 608 с. — 3 000 экз. — ISBN 5-900786-17-X. (в пер.)
  • Фёдорова Н. Н. Даль времен — рукам послушна: (о скульпторе, художнике, реставраторе Н. В. Дыдыкине). — СПб.: Дмитрий Буланин, 2008. — 136 с. — 500 экз. — ISBN 978-5-86007-587-0. (обл.)

Ссылки

  • [culture.ivanovoobl.ru/persons/?id=13065 Департамент культуры и культурного наследия Ивановской области — ДЫДЫКИН Николай Васильевич]
  • [tourizm.ivanovo.ru/M1-5-12 Золотое кольцо России — Палех: Дом-мастерская Н.В.Дыдыкина]
  • [encspb.ru/object/2803950719?dv=2853872336&lc=ru Энциклопедия Санкт-Петербурга — Дыдыкин Николай Васильевич (1894-1975) художник]

Отрывок, характеризующий Дыдыкин, Николай Васильевич

– Вот где Бог привел свидеться, – сказал маленький человек. – Тушин, Тушин, помните довез вас под Шенграбеном? А мне кусочек отрезали, вот… – сказал он, улыбаясь, показывая на пустой рукав халата. – Василья Дмитриевича Денисова ищете? – сожитель! – сказал он, узнав, кого нужно было Ростову. – Здесь, здесь и Тушин повел его в другую комнату, из которой слышался хохот нескольких голосов.
«И как они могут не только хохотать, но жить тут»? думал Ростов, всё слыша еще этот запах мертвого тела, которого он набрался еще в солдатском госпитале, и всё еще видя вокруг себя эти завистливые взгляды, провожавшие его с обеих сторон, и лицо этого молодого солдата с закаченными глазами.
Денисов, закрывшись с головой одеялом, спал не постели, несмотря на то, что был 12 й час дня.
– А, Г'остов? 3до'ово, здо'ово, – закричал он всё тем же голосом, как бывало и в полку; но Ростов с грустью заметил, как за этой привычной развязностью и оживленностью какое то новое дурное, затаенное чувство проглядывало в выражении лица, в интонациях и словах Денисова.
Рана его, несмотря на свою ничтожность, все еще не заживала, хотя уже прошло шесть недель, как он был ранен. В лице его была та же бледная опухлость, которая была на всех гошпитальных лицах. Но не это поразило Ростова; его поразило то, что Денисов как будто не рад был ему и неестественно ему улыбался. Денисов не расспрашивал ни про полк, ни про общий ход дела. Когда Ростов говорил про это, Денисов не слушал.
Ростов заметил даже, что Денисову неприятно было, когда ему напоминали о полке и вообще о той, другой, вольной жизни, которая шла вне госпиталя. Он, казалось, старался забыть ту прежнюю жизнь и интересовался только своим делом с провиантскими чиновниками. На вопрос Ростова, в каком положении было дело, он тотчас достал из под подушки бумагу, полученную из комиссии, и свой черновой ответ на нее. Он оживился, начав читать свою бумагу и особенно давал заметить Ростову колкости, которые он в этой бумаге говорил своим врагам. Госпитальные товарищи Денисова, окружившие было Ростова – вновь прибывшее из вольного света лицо, – стали понемногу расходиться, как только Денисов стал читать свою бумагу. По их лицам Ростов понял, что все эти господа уже не раз слышали всю эту успевшую им надоесть историю. Только сосед на кровати, толстый улан, сидел на своей койке, мрачно нахмурившись и куря трубку, и маленький Тушин без руки продолжал слушать, неодобрительно покачивая головой. В середине чтения улан перебил Денисова.
– А по мне, – сказал он, обращаясь к Ростову, – надо просто просить государя о помиловании. Теперь, говорят, награды будут большие, и верно простят…
– Мне просить государя! – сказал Денисов голосом, которому он хотел придать прежнюю энергию и горячность, но который звучал бесполезной раздражительностью. – О чем? Ежели бы я был разбойник, я бы просил милости, а то я сужусь за то, что вывожу на чистую воду разбойников. Пускай судят, я никого не боюсь: я честно служил царю, отечеству и не крал! И меня разжаловать, и… Слушай, я так прямо и пишу им, вот я пишу: «ежели бы я был казнокрад…
– Ловко написано, что и говорить, – сказал Тушин. Да не в том дело, Василий Дмитрич, – он тоже обратился к Ростову, – покориться надо, а вот Василий Дмитрич не хочет. Ведь аудитор говорил вам, что дело ваше плохо.
– Ну пускай будет плохо, – сказал Денисов. – Вам написал аудитор просьбу, – продолжал Тушин, – и надо подписать, да вот с ними и отправить. У них верно (он указал на Ростова) и рука в штабе есть. Уже лучше случая не найдете.
– Да ведь я сказал, что подличать не стану, – перебил Денисов и опять продолжал чтение своей бумаги.
Ростов не смел уговаривать Денисова, хотя он инстинктом чувствовал, что путь, предлагаемый Тушиным и другими офицерами, был самый верный, и хотя он считал бы себя счастливым, ежели бы мог оказать помощь Денисову: он знал непреклонность воли Денисова и его правдивую горячность.
Когда кончилось чтение ядовитых бумаг Денисова, продолжавшееся более часа, Ростов ничего не сказал, и в самом грустном расположении духа, в обществе опять собравшихся около него госпитальных товарищей Денисова, провел остальную часть дня, рассказывая про то, что он знал, и слушая рассказы других. Денисов мрачно молчал в продолжение всего вечера.
Поздно вечером Ростов собрался уезжать и спросил Денисова, не будет ли каких поручений?
– Да, постой, – сказал Денисов, оглянулся на офицеров и, достав из под подушки свои бумаги, пошел к окну, на котором у него стояла чернильница, и сел писать.
– Видно плетью обуха не пег'ешибешь, – сказал он, отходя от окна и подавая Ростову большой конверт. – Это была просьба на имя государя, составленная аудитором, в которой Денисов, ничего не упоминая о винах провиантского ведомства, просил только о помиловании.
– Передай, видно… – Он не договорил и улыбнулся болезненно фальшивой улыбкой.


Вернувшись в полк и передав командиру, в каком положении находилось дело Денисова, Ростов с письмом к государю поехал в Тильзит.
13 го июня, французский и русский императоры съехались в Тильзите. Борис Друбецкой просил важное лицо, при котором он состоял, о том, чтобы быть причислену к свите, назначенной состоять в Тильзите.
– Je voudrais voir le grand homme, [Я желал бы видеть великого человека,] – сказал он, говоря про Наполеона, которого он до сих пор всегда, как и все, называл Буонапарте.
– Vous parlez de Buonaparte? [Вы говорите про Буонапарта?] – сказал ему улыбаясь генерал.
Борис вопросительно посмотрел на своего генерала и тотчас же понял, что это было шуточное испытание.
– Mon prince, je parle de l'empereur Napoleon, [Князь, я говорю об императоре Наполеоне,] – отвечал он. Генерал с улыбкой потрепал его по плечу.
– Ты далеко пойдешь, – сказал он ему и взял с собою.
Борис в числе немногих был на Немане в день свидания императоров; он видел плоты с вензелями, проезд Наполеона по тому берегу мимо французской гвардии, видел задумчивое лицо императора Александра, в то время как он молча сидел в корчме на берегу Немана, ожидая прибытия Наполеона; видел, как оба императора сели в лодки и как Наполеон, приставши прежде к плоту, быстрыми шагами пошел вперед и, встречая Александра, подал ему руку, и как оба скрылись в павильоне. Со времени своего вступления в высшие миры, Борис сделал себе привычку внимательно наблюдать то, что происходило вокруг него и записывать. Во время свидания в Тильзите он расспрашивал об именах тех лиц, которые приехали с Наполеоном, о мундирах, которые были на них надеты, и внимательно прислушивался к словам, которые были сказаны важными лицами. В то самое время, как императоры вошли в павильон, он посмотрел на часы и не забыл посмотреть опять в то время, когда Александр вышел из павильона. Свидание продолжалось час и пятьдесят три минуты: он так и записал это в тот вечер в числе других фактов, которые, он полагал, имели историческое значение. Так как свита императора была очень небольшая, то для человека, дорожащего успехом по службе, находиться в Тильзите во время свидания императоров было делом очень важным, и Борис, попав в Тильзит, чувствовал, что с этого времени положение его совершенно утвердилось. Его не только знали, но к нему пригляделись и привыкли. Два раза он исполнял поручения к самому государю, так что государь знал его в лицо, и все приближенные не только не дичились его, как прежде, считая за новое лицо, но удивились бы, ежели бы его не было.