Дыдымов, Абдул-Вагаб
| Абдул-Вагаб-Хаджи Дыдымов | |
| кум. Абдулвагьап-гьажи Дыдымов | |
| Род деятельности: |
просветитель, меценат |
|---|---|
| Дата рождения: | |
| Место рождения: | |
| Гражданство: | |
| Подданство: | |
| Дата смерти: |
после 1937 |
| Отец: |
Атай-Хаджи Дыдымов |
Абдул-Вагаб-Хаджи́ Дыды́мов (кум. Абдулвагьап-гьажи Дыдымов; 1854, Аксай[1] — после 1937) — шейх накшбандийского тариката, кумыкский просветитель, основатель Аксаевского медресе.
Содержание
Биография
Родился в селении Аксай в семье зажиточного узденя Атая-Хаджи Дыдымова. Получил высшее духовное образование.
С 1904 г. — шейх накшбандийского тариката. В начале XX века на собственные средства открыл медресе в Аксае, что способствовало превращению Аксая в крупнейший центр изучения и преподавания ислама и арабского языка в Терской области. В медресе преподавали видные учёные и просветители: поэты Нухай Батырмурзаев, Манай Алибеков, Абдурашид Арсланмурзаев, а также приглашённые Гусейн-Хаджи из Бахчисарая, Исхак-Хаджи из Казани, Абусупьян Акаев из Нижнего Казанища и др. Наряду с теологическими дисциплинами в медресе преподавали историю, математику, географию, другие светские науки. Среди известных учеников медресе — драматург Алимпаша Салаватов, поэт Абдулвагаб Сулейманов и другие.
До революции встречался с финским тюркологом Йоном Рамстедом.
Поддерживал тесные связи с известными в Дагестане и за его пределами духовными и политическими деятелями: Алигаджи Акушинским, Абусупьяном Акаевым, Джалалутдином Коркмасовым, Нажмутдином Гоцинским. Благодаря его благотворительной деятельности была реставрирована Джума-мечеть, построены центральная улица в селении Аксай и мост через реку Аксай, открыто медресе в селении Дылым.
Оставил своим потомкам в наследство подшивку всех номеров газеты «Муссават», издававшейся в 1917 г.
В годы гражданской войны поддержал сторонников не Н. Гоцинского, а Али-Хаджи Акушинского и Социалистической группы. В конце 1919 — начале 1920 г., несмотря на определённые идеологические разногласия, он более 3-х месяцев прятал у себя в доме одного из лидеров дагестанских большевиков Д. Коркмасова, разыскивавшегося контрразведкой полковника Бичерахова. Когда 11-я армия РККА подошла к Кизляру, А. Дыдымов отвёз Коркмасова к реке Терек, переправил его на другой берег и таким образом спас от верной смерти.
18 февраля 1930 г. был арестован органами ОГПУ, осуждён на пять лет лагерей с лишением всех прав и имущества и сослан в Архангельскую область. Отбыв весь срок, поселился в Чечне. В 1937 г. арестован повторно, 10 декабря 1937 г. приговорён к 10 годам заключения и погиб в застенках НКВД. 1 декабря 1988 г. постановлением Верховного суда Дагестанской АССР полностью реабилитирован.
Родственником шейха был советский кумыкский поэт Вагит Дыдымов; в числе потомков Абдул-Вагаб-Хаджи Дыдымова — дагестанский юрист Заур Дыдымов.
Напишите отзыв о статье "Дыдымов, Абдул-Вагаб"
Примечания
- ↑ 1 2 Ныне — в Хасавюртовском районе, Республика Дагестан, Россия.
Литература
- Ахаев А. Къумукъланы белгили алимлери. — Махачкала, 1999.
- Акбиев С. Х. Подвижники духа. — Махачкала, 2000.
Ссылки
- [skfo.ru/people/man/Dydymov_Abdul-Vagab_/ Абдул-Вагаб Дыдымов]. Знаменитые люди. СКФО. Проверено 10 июня 2012. [www.webcitation.org/6AYNKgp8c Архивировано из первоисточника 9 сентября 2012].
- Хашимов М. [kumukia.ru/article-9460 Абдулвагаб-Хаджи Дыдымов]. Кумыкский мир (30 ноября 2009). Проверено 10 июня 2012. [www.webcitation.org/6AYNLm08y Архивировано из первоисточника 9 сентября 2012].
Отрывок, характеризующий Дыдымов, Абдул-Вагаб
Je suis, etc.(signe) Alexandre».
[«Государь брат мой! Вчера дошло до меня, что, несмотря на прямодушие, с которым соблюдал я мои обязательства в отношении к Вашему Императорскому Величеству, войска Ваши перешли русские границы, и только лишь теперь получил из Петербурга ноту, которою граф Лористон извещает меня, по поводу сего вторжения, что Ваше Величество считаете себя в неприязненных отношениях со мною, с того времени как князь Куракин потребовал свои паспорта. Причины, на которых герцог Бассано основывал свой отказ выдать сии паспорты, никогда не могли бы заставить меня предполагать, чтобы поступок моего посла послужил поводом к нападению. И в действительности он не имел на то от меня повеления, как было объявлено им самим; и как только я узнал о сем, то немедленно выразил мое неудовольствие князю Куракину, повелев ему исполнять по прежнему порученные ему обязанности. Ежели Ваше Величество не расположены проливать кровь наших подданных из за подобного недоразумения и ежели Вы согласны вывести свои войска из русских владений, то я оставлю без внимания все происшедшее, и соглашение между нами будет возможно. В противном случае я буду принужден отражать нападение, которое ничем не было возбуждено с моей стороны. Ваше Величество, еще имеете возможность избавить человечество от бедствий новой войны.
(подписал) Александр». ]
13 го июня, в два часа ночи, государь, призвав к себе Балашева и прочтя ему свое письмо к Наполеону, приказал ему отвезти это письмо и лично передать французскому императору. Отправляя Балашева, государь вновь повторил ему слова о том, что он не помирится до тех пор, пока останется хотя один вооруженный неприятель на русской земле, и приказал непременно передать эти слова Наполеону. Государь не написал этих слов в письме, потому что он чувствовал с своим тактом, что слова эти неудобны для передачи в ту минуту, когда делается последняя попытка примирения; но он непременно приказал Балашеву передать их лично Наполеону.
Выехав в ночь с 13 го на 14 е июня, Балашев, сопутствуемый трубачом и двумя казаками, к рассвету приехал в деревню Рыконты, на французские аванпосты по сю сторону Немана. Он был остановлен французскими кавалерийскими часовыми.
Французский гусарский унтер офицер, в малиновом мундире и мохнатой шапке, крикнул на подъезжавшего Балашева, приказывая ему остановиться. Балашев не тотчас остановился, а продолжал шагом подвигаться по дороге.
Унтер офицер, нахмурившись и проворчав какое то ругательство, надвинулся грудью лошади на Балашева, взялся за саблю и грубо крикнул на русского генерала, спрашивая его: глух ли он, что не слышит того, что ему говорят. Балашев назвал себя. Унтер офицер послал солдата к офицеру.
Не обращая на Балашева внимания, унтер офицер стал говорить с товарищами о своем полковом деле и не глядел на русского генерала.
Необычайно странно было Балашеву, после близости к высшей власти и могуществу, после разговора три часа тому назад с государем и вообще привыкшему по своей службе к почестям, видеть тут, на русской земле, это враждебное и главное – непочтительное отношение к себе грубой силы.
Солнце только начинало подниматься из за туч; в воздухе было свежо и росисто. По дороге из деревни выгоняли стадо. В полях один за одним, как пузырьки в воде, вспырскивали с чувыканьем жаворонки.
Балашев оглядывался вокруг себя, ожидая приезда офицера из деревни. Русские казаки, и трубач, и французские гусары молча изредка глядели друг на друга.
Французский гусарский полковник, видимо, только что с постели, выехал из деревни на красивой сытой серой лошади, сопутствуемый двумя гусарами. На офицере, на солдатах и на их лошадях был вид довольства и щегольства.
Это было то первое время кампании, когда войска еще находились в исправности, почти равной смотровой, мирной деятельности, только с оттенком нарядной воинственности в одежде и с нравственным оттенком того веселья и предприимчивости, которые всегда сопутствуют началам кампаний.
Французский полковник с трудом удерживал зевоту, но был учтив и, видимо, понимал все значение Балашева. Он провел его мимо своих солдат за цепь и сообщил, что желание его быть представленну императору будет, вероятно, тотчас же исполнено, так как императорская квартира, сколько он знает, находится недалеко.
Они проехали деревню Рыконты, мимо французских гусарских коновязей, часовых и солдат, отдававших честь своему полковнику и с любопытством осматривавших русский мундир, и выехали на другую сторону села. По словам полковника, в двух километрах был начальник дивизии, который примет Балашева и проводит его по назначению.
