Дылис, Николай Владиславович

Поделись знанием:
(перенаправлено с «Дылис Николай Владиславович»)
Перейти к: навигация, поиск
Николай Владиславович Дылис
Дата рождения:

6 января 1912(1912-01-06)

Место рождения:

Санкт-Петербург, Российская империя

Дата смерти:

26 июля 1985(1985-07-26) (73 года)

Место смерти:

Москва, СССР

Страна:

Российская империя Российская империя, СССР СССР

Научная сфера:

геоботаника, лесоводство, география

Место работы:

БИН АН СССР, МГУ

Учёная степень:

доктор биологических наук

Учёное звание:

профессор

Альма-матер:

Санкт-Петербургский государственный лесотехнический университет

Систематик живой природы
Автор наименований ряда ботанических таксонов. В ботанической (бинарной) номенклатуре эти названия дополняются сокращением «Dylis».
[www.ipni.org/ipni/advPlantNameSearch.do?find_authorAbbrev=Dylis&find_includePublicationAuthors=on&find_includePublicationAuthors=off&find_includeBasionymAuthors=on&find_includeBasionymAuthors=off&find_isAPNIRecord=on&find_isAPNIRecord=false&find_isGCIRecord=on&find_isGCIRecord=false&find_isIKRecord=on&find_isIKRecord=false&find_rankToReturn=all&output_format=normal&find_sortByFamily=on&find_sortByFamily=off&query_type=by_query&back_page=plantsearch Список таких таксонов] на сайте IPNI
[www.ipni.org/ipni/idAuthorSearch.do?id=2433-1 Персональная страница] на сайте IPNI


Страница на Викивидах

Никола́й Владисла́вович Дылис (6 января 1912, Санкт-Петербург — 26 июля 1985, Москва) — российский советский геоботаник, лесовод, географ, доктор биологических наук, профессор.





Биография

В 1932 году окончил Ленинградскую лесотехническую академию имени С. М. Кирова.

В 19321938 годах работал в Ботаническом институте Академии наук СССР (БИН АН СССР).

В 1938—1941 годах работал в в Центральном НИИ лесного хозяйства (ЦНИИЛХ, ныне Всероссийский научно-исследовательский институт лесоводства и механизации лесного хозяйства, ВНИИЛМ).

В 19431944 годах работал в Ботаническом саду города Свердловска.

В 1944—1958 годах — работал в Институте леса АН СССР.

В 19591961 годах — работал в лаборатории лесоведения АН СССР. Доктор биологических наук (1960)[1]

В 19621985 годах — работал в БИН АН СССР, затем — в Институте проблем экологии и эволюции АН СССР. С 1968 года являлся заведующим Лаборатории биогеоценологии.

С 1970 года профессор МГУ им. М. В. Ломоносова.

Похоронен на Востряковском кладбище в Москве.

Научная и педагогическая деятельность

Итоги исследований по систематике и географии лиственниц СССР, опубликованные в двух монографиях — «Сибирская лиственница» (1948) и «Лиственница Восточной Сибири и Дальнего Востока» (1961), являются крупным вкладом в систематику и географию лиственниц и признаны образцом систематико-генетического анализа близкородственных групп видов. Эти работы использовались при селекции лиственниц и введении их в культуру.

Крупное научное значение имели работы, включая ряд монографий, посвященные изучению лесной растительности европейского севера, Саян, Прибайкалья, Забайкалья, Якутии, Дальнего Востока, Тибета, Болгарии и тропиков Китая. Автор более 100 работ.

Большое значение имеют научно-организаторская деятельность и труды в области биогеоценологии. Еще при жизни В. Н. Сукачева начал активную деятельность по развитию и руководству биогеоценологических исследований в нашей стране. Совместно с В. Н. Сукачевым было организовано издание научного труда «Основы лесной биогеоценологии» и методического руководства по проведению биогеоценологических исследований. Являлся заместителем председателя Научного совета по проблемам биогеоценологии и охраны природы.

Ввёл в науку понятие «биогеоценотических парцелл» — элементарных структур биогеоценоза.

В 1963 году организовал Малинскую биостанцию на границе Подольского и Наро-Фоминского районов Московской области, где разворачивались комплексные исследования лесных биогеоценозов, и являлся её бессменным руководителем. Биостанция является опорным пунктом стационарных исследований в широколиственно-еловых лесах Русской равнины.

С 1938 года совмещал научную и педагогическую деятельность, читая курс дендрологии сначала в Ленинградском лесном техникуме зеленого строительства, затем в Московском лесотехническом институте. Более 30 лет на кафедре биогеографии МГУ им. М. В. Ломоносова[2] читал лекции по растительности СССР, растительности земного шара, экологии растений, фитоценологии, лесоведению и впервые в стране разработанный им курс биогеоценологии.

Являлся заместителем главного редактора журнала «Лесоведение», членом редколлегии журнала «Бюллетень МОИП», членом Совета Московского общества охраны природы, членом Научного совета Лаборатории охраны природы МСХ СССР.

Научные работы

  • Сибирская лиственница. (Материалы к систематике, географии и истории). — М.: Изд. МОИП, 1948. — Нов. сер., бот. — В. 2. — 139 с.
  • Лиственница Восточной Сибири и Дальнего Востока. Изменчивость и природное разнообразие. — М., 1961. — 210 с.
  • О горизонтальной структуре лесных биогеоценозов // Бюл. МОИП. Сер. Биол. 1964. Т. 69. № 4. (Совместно с Уткин А.И., Успенская И.М.)
  • Изучение вертикального распределения фитомассы в лесных биогеоценозах // Бюл. МОИП. Сер. Биол. 1966. Т. 71. № 6. (Совместно с Уткин А.И.)
  • Экспериментальный метод в изучении природы широколиственно-еловых лесов // Проблемы ботаники. Т. 10 (Вопросы экспериментального изучения покрова). Л., 1968. (Совместно с Уткин А.И.)
  • Принципы построения биогеоценотической классификации лесов // Лесоведение. 1968. № 3. С. 3–16. (Совместно с Уткин А.И.)
  • Структура лесного биогеоценоза. // Комаровск. чтения, В. 21. — М., 1969. — 55 с.
  • Вертикально-фракционное распределение фитомассы и принципы выделения биогеогоризонтов в лесных биогеоценозах // Бюл. МОИП. Отд. биол. 1969. Т. 74. Вып. 1. (Совместно с Уткин А.И., Бязров В.Г., Дылис Н.В., Солнцева О.Н.)
  • Основные типы широколиственно-еловых лесов и их производных Малинского лесничества Краснопахорского лесхоза Московской обл. // Биогеоценологические исследования в широколиственно-еловых лесах. М.: Наука, 1971. (Совместно с Бязров Л.Г., Жукова В.М., Носова Л.М., Солнцева О.Н., Успенская И.М., Уткин А.И.
  • Современное состояние биогеоценологических исследований в СССР. // Бюл. МОИП. Отд. биол., 1971. — Т. 76. — В. 3. — С. 93-103.
  • Первичная продуктивность березняка волосисто-осокового в стадии смены березы елью // Всесоюз. совещ. по биогеоценологии и методам учета первичной продукции в еловых лесах. Петрозаводск, 1973. (Совместно с Уткин А.И.)
  • Лесная биогеоценология (достижения и перспективы) // Лесоведение. 1977. № 5 (Совместно с Уткин А.И.)
  • Фитомасса лесных биогеоценозов Подмосковья. — М., 1977. — 143 с. (совместно с Л. М. Носовой)
  • Основы биогеоценологии. (Учеб. пос. для географ. специальностей ун-тов). — М., 1978. — 151 с.
  • Значение эксперимента в биогеоценологических исследованиях // Формирование эталонных насаждений. Ч. II. Picea III. Тез. докл. Всесоюз. конф. по формированию максимально продуктивных эталонных насаждений. Каунас-Гирионис, 1979. (Совместно с Уткин А.И.)
  • Сравнительная характеристика биологической продуктивности березняка и ельника волосистоосокового одинакового возраста // Формирование эталонных насаждений. Ч. II. Picea III. Тез. докл. Всесоюз. конф. по формированию максимально продуктивных эталонных насаждений. Каунас-Гирионис, 1979. (Совместно с Уткин А.И.)
  • Суходольный луг как биогеоценоз. — М., 1978. — 83 с. (совместно с В. М. Жуковой, Л. М. Носовой, О. Н. Солнцевой, Л. Б. Холоповой)
  • Первичная продуктивность и вертикальная биогеоценотическая структура 83-летнего березняка волосистоосокового // Бюл. МОИП. Отд. биол. 1980. Т. 85. Вып. 3. (Совместно с Уткин А.И., Солнцевой О.Н.)
  • Дылис Н. В. [herba.msu.ru/shipunov/school/books/dylis1981_listvennitsa.djvu Лиственница]. — М.: Лесн. пром-сть, 1981. — 96 с. — (Б-течка «Древесные породы»). — УДК 630* 174.753

Напишите отзыв о статье "Дылис, Николай Владиславович"

Примечания

  1. [www.nlr.ru/e-case3/sc2.php/web_gak/lc/27602/2#pict Каталог РНБ]
  2. [www.biogeo.ru/index.php/o-kafedre/115-byvshie-sotrudniki-kafedry Сотрудники, работавшие на кафедре биогеографии в разные годы]

Литература

  • Ильинская С. А., Уткин А. И. К семидесятилетию Николая Владиславовича Дылиса// Бюл. моск. о-ва испытателей природы, отд. биол., 1982, Т. 87, вып. 3
  • Уткин А. И. Н. В. Дылис и его вклад в лесоведение и биогеоценологию // Лесоведение, 1987, № 1
  • Носова Л. М., Холопова Л. Б. Биогеоценотическая станция «Малинки» института эволюционной морфологии и экологии животных им. А. Н. Северцова АН СССР// Лесоведение, 1987, № 1
  • Уткин А. И. Памяти Николая Владиславовича Дылиса// Бюл. моск. о-ва испытателей природы, отд. биол., 1986, Т. 91, вып. 4

Отрывок, характеризующий Дылис, Николай Владиславович

И на ответ, что церквей более двухсот, он сказал:
– К чему такая бездна церквей?
– Русские очень набожны, – отвечал Балашев.
– Впрочем, большое количество монастырей и церквей есть всегда признак отсталости народа, – сказал Наполеон, оглядываясь на Коленкура за оценкой этого суждения.
Балашев почтительно позволил себе не согласиться с мнением французского императора.
– У каждой страны свои нравы, – сказал он.
– Но уже нигде в Европе нет ничего подобного, – сказал Наполеон.
– Прошу извинения у вашего величества, – сказал Балашев, – кроме России, есть еще Испания, где также много церквей и монастырей.
Этот ответ Балашева, намекавший на недавнее поражение французов в Испании, был высоко оценен впоследствии, по рассказам Балашева, при дворе императора Александра и очень мало был оценен теперь, за обедом Наполеона, и прошел незаметно.
По равнодушным и недоумевающим лицам господ маршалов видно было, что они недоумевали, в чем тут состояла острота, на которую намекала интонация Балашева. «Ежели и была она, то мы не поняли ее или она вовсе не остроумна», – говорили выражения лиц маршалов. Так мало был оценен этот ответ, что Наполеон даже решительно не заметил его и наивно спросил Балашева о том, на какие города идет отсюда прямая дорога к Москве. Балашев, бывший все время обеда настороже, отвечал, что comme tout chemin mene a Rome, tout chemin mene a Moscou, [как всякая дорога, по пословице, ведет в Рим, так и все дороги ведут в Москву,] что есть много дорог, и что в числе этих разных путей есть дорога на Полтаву, которую избрал Карл XII, сказал Балашев, невольно вспыхнув от удовольствия в удаче этого ответа. Не успел Балашев досказать последних слов: «Poltawa», как уже Коленкур заговорил о неудобствах дороги из Петербурга в Москву и о своих петербургских воспоминаниях.
После обеда перешли пить кофе в кабинет Наполеона, четыре дня тому назад бывший кабинетом императора Александра. Наполеон сел, потрогивая кофе в севрской чашке, и указал на стул подло себя Балашеву.
Есть в человеке известное послеобеденное расположение духа, которое сильнее всяких разумных причин заставляет человека быть довольным собой и считать всех своими друзьями. Наполеон находился в этом расположении. Ему казалось, что он окружен людьми, обожающими его. Он был убежден, что и Балашев после его обеда был его другом и обожателем. Наполеон обратился к нему с приятной и слегка насмешливой улыбкой.
– Это та же комната, как мне говорили, в которой жил император Александр. Странно, не правда ли, генерал? – сказал он, очевидно, не сомневаясь в том, что это обращение не могло не быть приятно его собеседнику, так как оно доказывало превосходство его, Наполеона, над Александром.
Балашев ничего не мог отвечать на это и молча наклонил голову.
– Да, в этой комнате, четыре дня тому назад, совещались Винцингероде и Штейн, – с той же насмешливой, уверенной улыбкой продолжал Наполеон. – Чего я не могу понять, – сказал он, – это того, что император Александр приблизил к себе всех личных моих неприятелей. Я этого не… понимаю. Он не подумал о том, что я могу сделать то же? – с вопросом обратился он к Балашеву, и, очевидно, это воспоминание втолкнуло его опять в тот след утреннего гнева, который еще был свеж в нем.
– И пусть он знает, что я это сделаю, – сказал Наполеон, вставая и отталкивая рукой свою чашку. – Я выгоню из Германии всех его родных, Виртембергских, Баденских, Веймарских… да, я выгоню их. Пусть он готовит для них убежище в России!
Балашев наклонил голову, видом своим показывая, что он желал бы откланяться и слушает только потому, что он не может не слушать того, что ему говорят. Наполеон не замечал этого выражения; он обращался к Балашеву не как к послу своего врага, а как к человеку, который теперь вполне предан ему и должен радоваться унижению своего бывшего господина.
– И зачем император Александр принял начальство над войсками? К чему это? Война мое ремесло, а его дело царствовать, а не командовать войсками. Зачем он взял на себя такую ответственность?
Наполеон опять взял табакерку, молча прошелся несколько раз по комнате и вдруг неожиданно подошел к Балашеву и с легкой улыбкой так уверенно, быстро, просто, как будто он делал какое нибудь не только важное, но и приятное для Балашева дело, поднял руку к лицу сорокалетнего русского генерала и, взяв его за ухо, слегка дернул, улыбнувшись одними губами.
– Avoir l'oreille tiree par l'Empereur [Быть выдранным за ухо императором] считалось величайшей честью и милостью при французском дворе.
– Eh bien, vous ne dites rien, admirateur et courtisan de l'Empereur Alexandre? [Ну у, что ж вы ничего не говорите, обожатель и придворный императора Александра?] – сказал он, как будто смешно было быть в его присутствии чьим нибудь courtisan и admirateur [придворным и обожателем], кроме его, Наполеона.
– Готовы ли лошади для генерала? – прибавил он, слегка наклоняя голову в ответ на поклон Балашева.
– Дайте ему моих, ему далеко ехать…
Письмо, привезенное Балашевым, было последнее письмо Наполеона к Александру. Все подробности разговора были переданы русскому императору, и война началась.


После своего свидания в Москве с Пьером князь Андреи уехал в Петербург по делам, как он сказал своим родным, но, в сущности, для того, чтобы встретить там князя Анатоля Курагина, которого он считал необходимым встретить. Курагина, о котором он осведомился, приехав в Петербург, уже там не было. Пьер дал знать своему шурину, что князь Андрей едет за ним. Анатоль Курагин тотчас получил назначение от военного министра и уехал в Молдавскую армию. В это же время в Петербурге князь Андрей встретил Кутузова, своего прежнего, всегда расположенного к нему, генерала, и Кутузов предложил ему ехать с ним вместе в Молдавскую армию, куда старый генерал назначался главнокомандующим. Князь Андрей, получив назначение состоять при штабе главной квартиры, уехал в Турцию.
Князь Андрей считал неудобным писать к Курагину и вызывать его. Не подав нового повода к дуэли, князь Андрей считал вызов с своей стороны компрометирующим графиню Ростову, и потому он искал личной встречи с Курагиным, в которой он намерен был найти новый повод к дуэли. Но в Турецкой армии ему также не удалось встретить Курагина, который вскоре после приезда князя Андрея в Турецкую армию вернулся в Россию. В новой стране и в новых условиях жизни князю Андрею стало жить легче. После измены своей невесты, которая тем сильнее поразила его, чем старательнее он скрывал ото всех произведенное на него действие, для него были тяжелы те условия жизни, в которых он был счастлив, и еще тяжелее были свобода и независимость, которыми он так дорожил прежде. Он не только не думал тех прежних мыслей, которые в первый раз пришли ему, глядя на небо на Аустерлицком поле, которые он любил развивать с Пьером и которые наполняли его уединение в Богучарове, а потом в Швейцарии и Риме; но он даже боялся вспоминать об этих мыслях, раскрывавших бесконечные и светлые горизонты. Его интересовали теперь только самые ближайшие, не связанные с прежними, практические интересы, за которые он ухватывался с тем большей жадностью, чем закрытое были от него прежние. Как будто тот бесконечный удаляющийся свод неба, стоявший прежде над ним, вдруг превратился в низкий, определенный, давивший его свод, в котором все было ясно, но ничего не было вечного и таинственного.
Из представлявшихся ему деятельностей военная служба была самая простая и знакомая ему. Состоя в должности дежурного генерала при штабе Кутузова, он упорно и усердно занимался делами, удивляя Кутузова своей охотой к работе и аккуратностью. Не найдя Курагина в Турции, князь Андрей не считал необходимым скакать за ним опять в Россию; но при всем том он знал, что, сколько бы ни прошло времени, он не мог, встретив Курагина, несмотря на все презрение, которое он имел к нему, несмотря на все доказательства, которые он делал себе, что ему не стоит унижаться до столкновения с ним, он знал, что, встретив его, он не мог не вызвать его, как не мог голодный человек не броситься на пищу. И это сознание того, что оскорбление еще не вымещено, что злоба не излита, а лежит на сердце, отравляло то искусственное спокойствие, которое в виде озабоченно хлопотливой и несколько честолюбивой и тщеславной деятельности устроил себе князь Андрей в Турции.