Суркис, Феликс Яковлевич

Феликс Яковлевич Суркис
Псевдонимы:	Феликс Дымов
Дата рождения:	8 октября 1937(1937-10-08) (86 лет)
Место рождения:	Ленинград
Гражданство:	СССР, Россия
Род деятельности:	прозаик, поэт, публицист, переводчик
Жанр:	фантастика, детские стихи
Дебют:	1968
[www.lib.ru/RUFANT/DYMOW/ Произведения на сайте Lib.ru]

Фе́ликс Я́ковлевич Су́ркис (псевдоним — Фе́ликс Ды́мов) (род. 8 октября 1937) — русский советский писатель, публицист и переводчик.

Биография

Родился в Ленинграде, там же провёл блокаду, а затем по Дороге жизни был вывезен в вывезли в детдом, располагавшийся в Кировской области. В последующие годы жил Березниках Пермской области, в Ворошиловграде (ныне Луганск, Украина), затем в Меловском районе Ворошиловградской области, куда по мере освобождения посылали работать отца. В 1954 году вернулся в Ленинград, в 1955 году поступил в Ленинградский военно-механический институт. После окончания института работал конструктором в области ракетостроения и краностроения, затем начальником участка и начальником цеха на заводе. Последнее десятилетие своего 25-летнего инженерного стажа (1959—1984) занимался конструированием и внедрением в строительство мирных пороховых инструментов типа монтажного пистолета, монтажных прессов. Имеет авторские свидетельства на изобретения. С 1989 года занимался издательской деятельностью, руководил издательством «Лицей».

С середины 1970-х годов — профессиональный писатель. Первая публикация — фантастический рассказ «Загадочная гравюра», опубликованный в журнале «Байкал» в 1968 году.

Член Межрегионального Союза писателей Северо-Запада.

Живёт в Санкт-Петербурге, женат, имеет троих сыновей и четырёх внуков.

Творчество

Ф. Дымов — автор 15 опубликованных книг, его повести и рассказы печатались в разных сборниках и переводились на чешский, словацкий, болгарский, украинский и другие языки.

Фантастические произведения автора тяготеют к «мягкой» (гуманитарной) фантастике, современной «городской фэнтези», фантастической сказке. Среди произведений выделяются сказочно-мифологическая повесть «Перекрёсток, или Сказка о Тави» (1974), повесть «Школа» (1984), рассказы «Сова» (1976), «Сотворение мира» (1975). Действие последнего происходит на борту «звёздного ковчега», а герои в буквальном смысле творят новую реальность — ожидающий их мир далёкой звезды. Известен также повестью детской научной фантастики «Алёнкин астероид» (1981).

В середине 1970-х годов участвовал в нескольких радиопостановках, созданных на основе повестей-буриме ленинградских фантастов: «Я — Галактика» (1975), «Седьмой океан» (1975—1976), «Зелёные стрелы» (1977). По повести Дымова «Школа» (1984) в том же году был поставлен радиоспектакль «Школа в Дыницах», который шёл на Ленинградском радио в течение 10 лет.

Был в числе участников первого советского конвента любителей фантастики — областного семинара КЛФ в Перми (1981).

Некоторое время (до 1989 года) был старостой семинара Бориса Стругацкого.

Творчество писателя не исчерпывается жанрами фантастики и сказки. У него вышло 9 книг детских стихов, книга лирики, статьи, переводы с английского. С 2000 года Дымов — главный редактор книжного проекта «Гитара Времени: Антология авторской песни», активно занимается популяризации авторской песни. В 2005 году вышел реалистический роман Дымова «Шесть дней» и повесть-байка «Салют, воронята!».

Публикации

Романы

Шесть дней (2005)

Сборники

• Благополучная планета (1989)
• Полторы сосульки (1989)

Повести

• Аленкин астероид)1981)
• Школа (1984)
• Прогулка (1989)
• «Слышу! Иду!» (1989)
• Где ты нужен (1990)
• Салют, воронята! (2005)

Рассказы

• Загадочная гравюра (1968) (= Фантастическая гравюра)
• Сердце плато (1972)
• Перекрёсток, или Сказка о Тави (1974)
• Лицо (1974)
• В купе (1974)
• Ссора (1974)
• Нос (1974)
• Камуфляж (1974)
• Сотворение мира (1975)
• Сова (1976) (= Расскажи мне про Стешиху, папа…)
• Эти солнечные, солнечные зайчики… (1980)
• Горький напиток «Сезам» (1982)
• Эндшпиль (1983)
• Авария (1988)
• Нулевой паритет (1988) (= Букля)
• На углу Митрофаньевской улицы (1988)
• Наава (1988)
• Мой сосед (1988)
• Полторы сосульки (1989)
• Эриния (1989) (= Эринния)
• Колобок (1989)
• Стриж (1989)
• Благополучная планета Инкра (1989)
• Проводы белых ночей (1989)
• Тест № 17 (1989)
• Сиреневый туман (1989)
• Эхо (1989)
• Хомо авиенс (1989)
• А она уходила… (1989)
• Я + я (1989)
• Ищу себя (1989)

Литература

• [www.scifi.spb.ru/cyc/ Энциклопедия фантастики]
• [archivsf.narod.ru/1937/felix_dymov/index.htm Архив фантастики. Дымов Феликс Яковлевич]
• [www.port-folio.org/dumov.htm Суркис Феликс Яковлевич. Краткая автобиография.]

Отрывок, характеризующий Суркис, Феликс Яковлевич

Уже был второй час ночи, когда Пьер вышел oт своего друга. Ночь была июньская, петербургская, бессумрачная ночь. Пьер сел в извозчичью коляску с намерением ехать домой. Но чем ближе он подъезжал, тем более он чувствовал невозможность заснуть в эту ночь, походившую более на вечер или на утро. Далеко было видно по пустым улицам. Дорогой Пьер вспомнил, что у Анатоля Курагина нынче вечером должно было собраться обычное игорное общество, после которого обыкновенно шла попойка, кончавшаяся одним из любимых увеселений Пьера.
«Хорошо бы было поехать к Курагину», подумал он.
Но тотчас же он вспомнил данное князю Андрею честное слово не бывать у Курагина. Но тотчас же, как это бывает с людьми, называемыми бесхарактерными, ему так страстно захотелось еще раз испытать эту столь знакомую ему беспутную жизнь, что он решился ехать. И тотчас же ему пришла в голову мысль, что данное слово ничего не значит, потому что еще прежде, чем князю Андрею, он дал также князю Анатолю слово быть у него; наконец, он подумал, что все эти честные слова – такие условные вещи, не имеющие никакого определенного смысла, особенно ежели сообразить, что, может быть, завтра же или он умрет или случится с ним что нибудь такое необыкновенное, что не будет уже ни честного, ни бесчестного. Такого рода рассуждения, уничтожая все его решения и предположения, часто приходили к Пьеру. Он поехал к Курагину.
Подъехав к крыльцу большого дома у конно гвардейских казарм, в которых жил Анатоль, он поднялся на освещенное крыльцо, на лестницу, и вошел в отворенную дверь. В передней никого не было; валялись пустые бутылки, плащи, калоши; пахло вином, слышался дальний говор и крик.
Игра и ужин уже кончились, но гости еще не разъезжались. Пьер скинул плащ и вошел в первую комнату, где стояли остатки ужина и один лакей, думая, что его никто не видит, допивал тайком недопитые стаканы. Из третьей комнаты слышались возня, хохот, крики знакомых голосов и рев медведя.
Человек восемь молодых людей толпились озабоченно около открытого окна. Трое возились с молодым медведем, которого один таскал на цепи, пугая им другого.
– Держу за Стивенса сто! – кричал один.
– Смотри не поддерживать! – кричал другой.
– Я за Долохова! – кричал третий. – Разними, Курагин.
– Ну, бросьте Мишку, тут пари.
– Одним духом, иначе проиграно, – кричал четвертый.
– Яков, давай бутылку, Яков! – кричал сам хозяин, высокий красавец, стоявший посреди толпы в одной тонкой рубашке, раскрытой на средине груди. – Стойте, господа. Вот он Петруша, милый друг, – обратился он к Пьеру.
Другой голос невысокого человека, с ясными голубыми глазами, особенно поражавший среди этих всех пьяных голосов своим трезвым выражением, закричал от окна: «Иди сюда – разойми пари!» Это был Долохов, семеновский офицер, известный игрок и бретёр, живший вместе с Анатолем. Пьер улыбался, весело глядя вокруг себя.
– Ничего не понимаю. В чем дело?
– Стойте, он не пьян. Дай бутылку, – сказал Анатоль и, взяв со стола стакан, подошел к Пьеру.
– Прежде всего пей.
Пьер стал пить стакан за стаканом, исподлобья оглядывая пьяных гостей, которые опять столпились у окна, и прислушиваясь к их говору. Анатоль наливал ему вино и рассказывал, что Долохов держит пари с англичанином Стивенсом, моряком, бывшим тут, в том, что он, Долохов, выпьет бутылку рому, сидя на окне третьего этажа с опущенными наружу ногами.
– Ну, пей же всю! – сказал Анатоль, подавая последний стакан Пьеру, – а то не пущу!
– Нет, не хочу, – сказал Пьер, отталкивая Анатоля, и подошел к окну.
Долохов держал за руку англичанина и ясно, отчетливо выговаривал условия пари, обращаясь преимущественно к Анатолю и Пьеру.
Долохов был человек среднего роста, курчавый и с светлыми, голубыми глазами. Ему было лет двадцать пять. Он не носил усов, как и все пехотные офицеры, и рот его, самая поразительная черта его лица, был весь виден. Линии этого рта были замечательно тонко изогнуты. В средине верхняя губа энергически опускалась на крепкую нижнюю острым клином, и в углах образовывалось постоянно что то вроде двух улыбок, по одной с каждой стороны; и всё вместе, а особенно в соединении с твердым, наглым, умным взглядом, составляло впечатление такое, что нельзя было не заметить этого лица. Долохов был небогатый человек, без всяких связей. И несмотря на то, что Анатоль проживал десятки тысяч, Долохов жил с ним и успел себя поставить так, что Анатоль и все знавшие их уважали Долохова больше, чем Анатоля. Долохов играл во все игры и почти всегда выигрывал. Сколько бы он ни пил, он никогда не терял ясности головы. И Курагин, и Долохов в то время были знаменитостями в мире повес и кутил Петербурга.
Бутылка рому была принесена; раму, не пускавшую сесть на наружный откос окна, выламывали два лакея, видимо торопившиеся и робевшие от советов и криков окружавших господ.
Анатоль с своим победительным видом подошел к окну. Ему хотелось сломать что нибудь. Он оттолкнул лакеев и потянул раму, но рама не сдавалась. Он разбил стекло.
– Ну ка ты, силач, – обратился он к Пьеру.
Пьер взялся за перекладины, потянул и с треском выворотип дубовую раму.