Дьенеш, Валерия
Валерия Дьенеш (венг. Dienes Valéria, урожд. Валерия Гайгер (Geiger); 25 мая 1879, Сексард — 8 июня 1978, Будапешт) — родоначальница свободного танца и танца модерн в Венгрии. Изучала математику, философию и эстетику в Будапештском университете, занималась психологией в Сорбонне, где её профессорами были Анри Бергсон и Пьер Жане; получила степень доктора философии. Опубликовала две книги по психологии, став, тем самым, у истоков этой науки в Венгрии. Переводила труды Бергсона.
Особое влияние на неё оказал танец Айседоры Дункан, чьи первые сольные концерты состоялись в Будапеште в начале XX века, и гимнастика брата Дункан Раймонда. Дьенеш, с её психолого-эстетическим образованием, поняла неисчерпаемые возможности свободного танца для развития человека. За долгие годы работы в этой области — с 1912 по 1944 — ей удалось создать своё собственное направление, названное ею орхестикой (Orkesztika), где нашлось место не только танцу, но и поэзии, истории, религии, хоровому движению, импровизации, наконец, её собственному методу преподавания. В 1915-1944 годах (за исключением эмиграции в 1919-1923) возглавляла Школу орхестики.
Валерия Дьенеш работала как танцовщица и хореограф, создавала танцы на музыку (Барток, Бетховен и др.) и поэзию (Михай Бабич, Рабиндранат Тагор и др.). В апреле 1917 года она поставила самый первый спектакль «венгерского свободного танца». Затем последовали «Принцесса, которая никогда не смеялась» (1919, на музыку Ги Коза), танец о послевоенной жажде мира «Ожидание рассвета» (1925, на средневековую греческую музыку), «Три портрета поэтов» (1930), танцы на библейские мотивы, исторические драмы — «Святой Эмерик» (1930), «Дама роз» (1932), «Судьба ребёнка» (1935) и другие.
Работу «матери-основательницы» венгерского свободного танца продолжили ученики — Шара Берчик, Ева Ковач, Гедеон Дьенеш, Агнеш Соллоши, Юдит Карман и другие. Несмотря на то, что в коммунистической Венгрии студии свободного танца были закрыты, благодаря усилиям второго и третьего поколения танцоров — традицию удалось сохранить. В 1990-е годы восстановление венгерской пластической школы стало задачей группы из Будапешта «1 More Movement Theatre» и Фонда Орхестики, созданного для сбережения культурного наследия Валерии Дьенеш.
Сын — Золтан Пал Дьенеш (1916—2014), венгерский математик, психолог и педагог[1].
Содержание
Напишите отзыв о статье "Дьенеш, Валерия"
Примечания
- ↑ Klein Sándor. [www.pte.hu/hirek/3273 Elhunyt Dienes Zoltán, a FEEK díszdoktora]. Pécsi Tudományegyetem / University of Pécs (14 января 2014). Проверено 18 марта 2014.
Литература
- Gedeon Dienes. A History of Art of Movement. Budapest, 2005.
- Csaba Pleh. A Hungarian Bergsonian psychologist: Valéria Dienes // Hungarian Studies 5/1 (1989).
Ссылки
- [www.dienes.hu/page_biographies_DV.html Биография] (англ.)
- [www.heptachor.ru Гедеон Дьенеш. О начале современного танца в Венгрии]
- [www.mozdulatmuveszet.hu/m1/dienes.htm Памяти Валерии Дьенеш, 1999] (венг.), (англ.)
См. также
Отрывок, характеризующий Дьенеш, Валерия
Fabvier, не входя в палатку, остановился, разговорясь с знакомыми генералами, у входа в нее.Император Наполеон еще не выходил из своей спальни и оканчивал свой туалет. Он, пофыркивая и покряхтывая, поворачивался то толстой спиной, то обросшей жирной грудью под щетку, которою камердинер растирал его тело. Другой камердинер, придерживая пальцем склянку, брызгал одеколоном на выхоленное тело императора с таким выражением, которое говорило, что он один мог знать, сколько и куда надо брызнуть одеколону. Короткие волосы Наполеона были мокры и спутаны на лоб. Но лицо его, хоть опухшее и желтое, выражало физическое удовольствие: «Allez ferme, allez toujours…» [Ну еще, крепче…] – приговаривал он, пожимаясь и покряхтывая, растиравшему камердинеру. Адъютант, вошедший в спальню с тем, чтобы доложить императору о том, сколько было во вчерашнем деле взято пленных, передав то, что нужно было, стоял у двери, ожидая позволения уйти. Наполеон, сморщась, взглянул исподлобья на адъютанта.
– Point de prisonniers, – повторил он слова адъютанта. – Il se font demolir. Tant pis pour l'armee russe, – сказал он. – Allez toujours, allez ferme, [Нет пленных. Они заставляют истреблять себя. Тем хуже для русской армии. Ну еще, ну крепче…] – проговорил он, горбатясь и подставляя свои жирные плечи.
– C'est bien! Faites entrer monsieur de Beausset, ainsi que Fabvier, [Хорошо! Пускай войдет де Боссе, и Фабвье тоже.] – сказал он адъютанту, кивнув головой.
– Oui, Sire, [Слушаю, государь.] – и адъютант исчез в дверь палатки. Два камердинера быстро одели его величество, и он, в гвардейском синем мундире, твердыми, быстрыми шагами вышел в приемную.
Боссе в это время торопился руками, устанавливая привезенный им подарок от императрицы на двух стульях, прямо перед входом императора. Но император так неожиданно скоро оделся и вышел, что он не успел вполне приготовить сюрприза.
Наполеон тотчас заметил то, что они делали, и догадался, что они были еще не готовы. Он не захотел лишить их удовольствия сделать ему сюрприз. Он притворился, что не видит господина Боссе, и подозвал к себе Фабвье. Наполеон слушал, строго нахмурившись и молча, то, что говорил Фабвье ему о храбрости и преданности его войск, дравшихся при Саламанке на другом конце Европы и имевших только одну мысль – быть достойными своего императора, и один страх – не угодить ему. Результат сражения был печальный. Наполеон делал иронические замечания во время рассказа Fabvier, как будто он не предполагал, чтобы дело могло идти иначе в его отсутствие.
– Я должен поправить это в Москве, – сказал Наполеон. – A tantot, [До свиданья.] – прибавил он и подозвал де Боссе, который в это время уже успел приготовить сюрприз, уставив что то на стульях, и накрыл что то покрывалом.
Де Боссе низко поклонился тем придворным французским поклоном, которым умели кланяться только старые слуги Бурбонов, и подошел, подавая конверт.
Наполеон весело обратился к нему и подрал его за ухо.
– Вы поспешили, очень рад. Ну, что говорит Париж? – сказал он, вдруг изменяя свое прежде строгое выражение на самое ласковое.
