Деверо, Джордж

В Википедии есть статьи о других людях с фамилиями: Деверё, Деверо и Добо

Джордж Деверо (Жорж Деверё, фр. George Devereux, урождённый Дьёрдь Добо, венг. Dobó György; 13 сентября 1908, Лугож, Австро-Венгрия, ныне Румыния — 28 мая 1985) — американо-французский этнолог и психоаналитик, родом из еврейской семьи из Баната. Один из пионеров этнопсихоанализа и этнопсихиатрии.

Биография

Отец Деверё был венгероязычным евреем, по профессии юристом, мать была родом из Германии. В детстве у Дьёрдя были сложные отношения с матерью; позднее он писал о «неискренности взрослых», о «недостатке уважения к миру детей».

Уже в юности Дьёрдь Добо владел 4 языками: венгерским, румынским, немецким и французским.

После неудачной операции Дьёрдь был вынужден отказаться от карьеры пианиста. После самоубийства брата он отправился в Париж изучать химию и физику у Марии Кюри. Позднее в своих работах он нередко употреблял понятия, заимствованные из естественных наук. На некоторое время он переехал в Лейпциг, где работал практикантом в издательстве, после чего вновь вернулся в Париж. Он поступил в Национальный институт восточных языков и цивилизаций, где изучал малайский язык, стал учеником Марселя Маусса, подружился с Клаусом Манном и написал роман «Фауна буржуазного ада» («Le faune dans l’enfer bourgeois»), который остался неопубликованным.

В 1933 г. Добо обратился в католицизм и получил новое имя Жорж Деверё. Благодаря стипендии Фонда Рокфеллера он отправился в США, где занялся полевыми исследованиями в индейском племени мохаве. По его собственным воспоминаниям, поначалу его с недоверием приняли американские антропологи, которым ничего не говорили имена таких европейских авторитетов, как Марсель Мосс, Поль Риве и Люсьен Леви-Брюль. С другой стороны, пребывание среди мохаве Деверё считает самым счастливым периодом своей жизни. Поскольку мохаве уделяли большое внимание своим сновидениям, то, как писал Деверё, «они обратили меня во фрейдизм». Над докторской диссертацией Деверё работал под руководством А. Крёбера.

С 1943 года Деверё служил в армии США.

Пройдя анализ у Марка Шлумбергера и Роберта Йокля и психоаналитическое обучение в Клинике Менингера в 1952 году, он в 1953—1955 гг. работал в качестве психоаналитика с детьми и подростками. В 1956 году переехал в Нью-Йорк.

В книге «От озабоченности к методу в науках о поведении» (From anxiety to method in the behavioral sciences) Деверё предлагает переосмыслить вопрос о взаимоотношениях между наблюдателем и наблюдаемым. По мнению Деверё, классическое методологическое требование того, чтобы наблюдатель совершал наблюдения со строго объективной точки зрения, не только невозможно, но и непродуктивно — вместо этого наблюдатель должен поместить себя в центр процесса и помнить, что всё наблюдаемое им всегда подвергается воздействию его собственной деятельности по наблюдению.

По инициативе К. Леви-Стросса в 1963 году его пригласили преподавать в Парижскую практическую школу высшего образования (en:École pratique des hautes études), где он преподавал до 1981 года. В последние годы Деверё занимался греческой античностью и опубликовал книгу о греческой трагедии.

Избранный список сочинений

Деверё опубликовал более 400 работ, в частности:

• Reality and dream: Psychotherapy of a Plains Indian, New York: International Univ. Press, 1951
• A study of abortion in primitive societies; a typological, distributional, and dynamic analysis of the prevention of birth in 400 preindustrial societies, New York, Julian Press 1955
• "From anxiety to method in the behavioral sciences, The Hague [etc..]: Mouton, 1967
• Ethnopsychoanalysis : psychoanalysis and anthropology as complementary frames of reference, Berkeley : University of California Press, 1978
• Basic problems of ethnopsychiatry , Chicago: University of Chicago Press, 1980
• Dreams in Greek Tragedy: An Ethno-Psycho-Analytical Study, University of California Press, 1975
• Mohave ethnopsychiatry and suicide : the psychiatric knowledge and the psychic disturbances of an Indian tribe, St. Clair Shores, Mich. : Scholarly Press, 1976
• Les Femmes et les psychotiques dans les sociétés traditionelles, (edited by Devereux), Paris 1981
• Baubo, la vulve mythique, Paris : J.-C. Godefroy, 1983
• Femme et Mythe, Paris : Flammarion, 1982
• The character of the Euripidean Hippolytos : an ethno-psychoanalytical study, Chico, Calif. : Scholars Press, 1985.
• Cléomène le roi fou. Etude d’histoire ethnopsychanalytique, Paris : Aubier Montaigne, 1998, ISBN 2-7007-2114-4

Литература

На английском языке

• Andrew P. Lyons, Harriet D. Lyons, Irregular Connections: A History of Anthropology and Sexuality (Critical Studies in the History of Anthropology), Paperback Edition, University of Nebraska Press, 2005
• Simone Valentin, «Devereux, Georges (1908—1985)» in: International dictionary of psychoanalysis, Detroit: Thomson Gale 2005, vol. 1, A-F, pp. 409-410

На французском языке

• Marie-Christine Beck: La jeunesse de Georges Devereux. Un chemin peu habituel vers la psychanalyse. In: Revue Internationale d’Histoire de la Psychanalyse, 1991, 4, pp. 581-603
• Elisabeth Burgos, Georges Devereux, Mohave: Le Coq Héron, n°109, 1988, pp. 71-75
• Françoise Michel-Jones: Georges Devereux et l’ethnologie française. Rencontre et malentendu. In: Nouvelle revue d’Ethnopsychiatrie, 1986, n°6, pp. 81-94
• Simone Valantin-Charasson, Ariane Deluz: Contrefiliations et inspirations paradoxales. Georges Devereux (1908—1985). In: Revue Internationale d’Histoire de la Psychanalyse. 1991, 4, pp. 605-617

На немецком языке

• Georges Devereux: Es gibt eine kulturell neutrale Psychotherapie. Gespräch mit Georges Devereux. In: Hans Jürgen Heinrichs (hg.): Das Fremde verstehen. Gespräche über Alltag, Normalität und Anormalität. Frankfurt, Paris: Qumran, 1982, pp. 15-32
• Ulrike Bokelmann: Georges Devereux. In: Hans Peter Duerr: Die wilde Seele. Zur Ethnopsychoanalyse von Georges Devereux, Frankfurt: Suhrkamp 1987, pp. 9-31
• Klaus-Dieter Brauner: Kultur und Symptom. Über wissenschaftstheoretische und methodologische Grundlagen von George Devereux' Konzeption einer Ethnopsychoanalyse und Ethnopsychiatrie. Frankfurt am Main, Bern, New York: Peter Lang, 1986
• Hans Peter Duerr (Hg.): Die wilde Seele. Zur Ethnopsychoanalyse von Georges Devereux. Frankfurt : Suhrkamp, 1987
• Johannes Reichmayr: Einführung in die Ethnopsychoanalyse. Geschichte, Theorien und Methoden. Frankfurt am Main: Fischer, 2001, ISBN 3-596-10650-8 — Revised new edition: Giesssen:Psychosozial-Verlag, 2003, ISBN 3-89806-166-3
• Ekkehard Schröder (Hg.): Georges Devereux zum 75. Geburtstag. Eine Festschrift, Braunschweig [etc.]: Vieweg, 1984

Ссылки

• [bigenc.ru/text/1943665 Деверо, Джордж] / А. А. Белик // Григорьев — Динамика. — М. : Большая Российская энциклопедия, 2007. — С. 407. — (Большая российская энциклопедия : [в 35 т.] / гл. ред. Ю. С. Осипов ; 2004—, т. 8). — ISBN 978-5-85270-338-5.</span>
• [www.ethnopsychiatrie.net/ Centre Georges Devereux] (Université de Paris VIII)
• [perso.orange.fr/geza.roheim/html/devereux.htm Vie et Œuvre de Georges Devereux] by Patrick Fermi

Отрывок, характеризующий Деверо, Джордж

В то же мгновение большие часы пробили два, и тонким голоском отозвались в гостиной другие. Князь остановился; из под висячих густых бровей оживленные, блестящие, строгие глаза оглядели всех и остановились на молодой княгине. Молодая княгиня испытывала в то время то чувство, какое испытывают придворные на царском выходе, то чувство страха и почтения, которое возбуждал этот старик во всех приближенных. Он погладил княгиню по голове и потом неловким движением потрепал ее по затылку.
– Я рад, я рад, – проговорил он и, пристально еще взглянув ей в глаза, быстро отошел и сел на свое место. – Садитесь, садитесь! Михаил Иванович, садитесь.
Он указал невестке место подле себя. Официант отодвинул для нее стул.
– Го, го! – сказал старик, оглядывая ее округленную талию. – Поторопилась, нехорошо!
Он засмеялся сухо, холодно, неприятно, как он всегда смеялся, одним ртом, а не глазами.
– Ходить надо, ходить, как можно больше, как можно больше, – сказал он.
Маленькая княгиня не слыхала или не хотела слышать его слов. Она молчала и казалась смущенною. Князь спросил ее об отце, и княгиня заговорила и улыбнулась. Он спросил ее об общих знакомых: княгиня еще более оживилась и стала рассказывать, передавая князю поклоны и городские сплетни.
– La comtesse Apraksine, la pauvre, a perdu son Mariei, et elle a pleure les larmes de ses yeux, [Княгиня Апраксина, бедняжка, потеряла своего мужа и выплакала все глаза свои,] – говорила она, всё более и более оживляясь.
По мере того как она оживлялась, князь всё строже и строже смотрел на нее и вдруг, как будто достаточно изучив ее и составив себе ясное о ней понятие, отвернулся от нее и обратился к Михайлу Ивановичу.
– Ну, что, Михайла Иванович, Буонапарте то нашему плохо приходится. Как мне князь Андрей (он всегда так называл сына в третьем лице) порассказал, какие на него силы собираются! А мы с вами всё его пустым человеком считали.
Михаил Иванович, решительно не знавший, когда это мы с вами говорили такие слова о Бонапарте, но понимавший, что он был нужен для вступления в любимый разговор, удивленно взглянул на молодого князя, сам не зная, что из этого выйдет.
– Он у меня тактик великий! – сказал князь сыну, указывая на архитектора.
И разговор зашел опять о войне, о Бонапарте и нынешних генералах и государственных людях. Старый князь, казалось, был убежден не только в том, что все теперешние деятели были мальчишки, не смыслившие и азбуки военного и государственного дела, и что Бонапарте был ничтожный французишка, имевший успех только потому, что уже не было Потемкиных и Суворовых противопоставить ему; но он был убежден даже, что никаких политических затруднений не было в Европе, не было и войны, а была какая то кукольная комедия, в которую играли нынешние люди, притворяясь, что делают дело. Князь Андрей весело выдерживал насмешки отца над новыми людьми и с видимою радостью вызывал отца на разговор и слушал его.
– Всё кажется хорошим, что было прежде, – сказал он, – а разве тот же Суворов не попался в ловушку, которую ему поставил Моро, и не умел из нее выпутаться?
– Это кто тебе сказал? Кто сказал? – крикнул князь. – Суворов! – И он отбросил тарелку, которую живо подхватил Тихон. – Суворов!… Подумавши, князь Андрей. Два: Фридрих и Суворов… Моро! Моро был бы в плену, коли бы у Суворова руки свободны были; а у него на руках сидели хофс кригс вурст шнапс рат. Ему чорт не рад. Вот пойдете, эти хофс кригс вурст раты узнаете! Суворов с ними не сладил, так уж где ж Михайле Кутузову сладить? Нет, дружок, – продолжал он, – вам с своими генералами против Бонапарте не обойтись; надо французов взять, чтобы своя своих не познаша и своя своих побиваша. Немца Палена в Новый Йорк, в Америку, за французом Моро послали, – сказал он, намекая на приглашение, которое в этом году было сделано Моро вступить в русскую службу. – Чудеса!… Что Потемкины, Суворовы, Орловы разве немцы были? Нет, брат, либо там вы все с ума сошли, либо я из ума выжил. Дай вам Бог, а мы посмотрим. Бонапарте у них стал полководец великий! Гм!…
– Я ничего не говорю, чтобы все распоряжения были хороши, – сказал князь Андрей, – только я не могу понять, как вы можете так судить о Бонапарте. Смейтесь, как хотите, а Бонапарте всё таки великий полководец!
– Михайла Иванович! – закричал старый князь архитектору, который, занявшись жарким, надеялся, что про него забыли. – Я вам говорил, что Бонапарте великий тактик? Вон и он говорит.
– Как же, ваше сиятельство, – отвечал архитектор.
Князь опять засмеялся своим холодным смехом.
– Бонапарте в рубашке родился. Солдаты у него прекрасные. Да и на первых он на немцев напал. А немцев только ленивый не бил. С тех пор как мир стоит, немцев все били. А они никого. Только друг друга. Он на них свою славу сделал.
И князь начал разбирать все ошибки, которые, по его понятиям, делал Бонапарте во всех своих войнах и даже в государственных делах. Сын не возражал, но видно было, что какие бы доводы ему ни представляли, он так же мало способен был изменить свое мнение, как и старый князь. Князь Андрей слушал, удерживаясь от возражений и невольно удивляясь, как мог этот старый человек, сидя столько лет один безвыездно в деревне, в таких подробностях и с такою тонкостью знать и обсуживать все военные и политические обстоятельства Европы последних годов.
– Ты думаешь, я, старик, не понимаю настоящего положения дел? – заключил он. – А мне оно вот где! Я ночи не сплю. Ну, где же этот великий полководец твой то, где он показал себя?
– Это длинно было бы, – отвечал сын.
– Ступай же ты к Буонапарте своему. M lle Bourienne, voila encore un admirateur de votre goujat d'empereur! [вот еще поклонник вашего холопского императора…] – закричал он отличным французским языком.