Мольнар, Дьёрдь

Дьёрдь Мольнар
Общая информация
Родился
Гражданство
Позиция	нападающий
Информация о клубе
Клуб
Карьера
Клубная карьера*
1920-1927	МТК	155 (116)
1927-1928	Нью-Йорк Джантс	30 (6)
1928–1929	МТК	20 (13)
1929	Бруклин Хакоах	14 (6)
1929-1930	Бруклин Уондерерз	12 (1)
Национальная сборная**
1921–1934	Венгрия	27 (11)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах.

Дьердь Мольнар (венг. Molnár György, 12 февраля 1901, Будапешт — 30 марта 1977, Будапешт) — венгерский футболист, игравший на позиции нападающего. Выступал, в частности, за клуб МТК (Будапешт), а также национальную сборную Венгрии.

Клубная карьера

Во взрослом футболе дебютировал в 1919 году выступлениями за команду клуба МТК (Будапешт). Застал золотую эру клуба, когда команда 10 сезонов подряд становилась чемпионом Венгрии. Мольнар присоединился к шести победам этой серии, а также дважды в этот период выигрывал Кубок Венгрии. В составе МТК в то время выступало целое созвездие знаменитых футболистов, среди которых: Ференц Платко, Имре Шлоссер, Дьюла Манди, Дьердь Орт, Йожеф Браун, Золтан Опата, Вильмош Кертес, Дьюла Фельдманн, Бела Гуттманн и многие других. В этой компании Мольнар также был одним из лучших, о чем свидетельствует его признание лучшим футболистом Венгрии в 1922 году, а также титул лучшего бомбардира чемпионата в 1925 году. С введением профессионализма, команда получила приставку к названию «Венгрия» и потеряла единоличное лидерство в стране, сказалась смена поколений.

Сезон 1927/28 Мольнар начал в составе переименован ого «МТК Венгрия», сыграл 1 матч, после чего перебрался в состав американского клуба «Нью-Йорк Джантс». К тому времени в США уже несколько лет существовал достаточно сильный профессиональный чемпионат.

Летом 1928 года Мольнар вернулся к «МТК», с которым успел еще до начала сезона сыграть в Кубке Митропы. «МТК» лишь в переигровке уступила действующему и будущему финалисту турнира венскому «Рапиду» — 4:6, 3:1, 0:1. В перечисленных матчах Мольнар забил 3 гола, а в целом в 1927—1929 годах в Кубке Митропы на его счету 7 матчей и 4 мяча. И все же возвращение на родину для игрока получилось триумфальным — «МТК Венгрия» после трехлетнего перерыва завоевала титул чемпиона. Для Мольнара эта победа стала седьмой. Дьердь отметился 13-ю голами в сезоне. Больше из его партнеров забили Енё Кальмар (19) и Ференц Хирзер (15).

Летом игрок во второй раз перебрался через океан в США, где еще успел поиграть в составе команд «Бруклин Хакоах» и «Бруклин Уондерерз».

Умер 30 марта 1977 года на 77-м году жизни.

Выступления за сборную

24 октября 1920 года дебютировал в официальных матчах в составе национальной сборной Венгрии в игре против сборной Германии (0:1). В течение карьеры в национальной команде, которая длилась 8 лет, провел в форме главной команды страны 27 матчей, забив 11 голов, в шести матчах был капитаном команды.

В апреле 1924 года отличился хет-триком в игре против сборной Италии, которая завершилась разгромной победой венгров 7:1. Того же года попал в заявку сборной на Олимпийские игры 1924 года в Париже, но на поле не выходил.

Достижения

• Чемпион Венгрии: 1919-20, 1920-21, 1921-22, 1922-23, 1923-24, 1924-25, 1928-29
• Серебряный призер Чемпионата Венгрии: 1925-26
• Бронзовый призер Чемпионата Венгрии: 1926-27
• Обладатель Кубка Венгрии: 1923, 1925
• Лучший бомбардир чемпионата Венгрии: 1924-25
• Лучший футболист Венгрии 1922

Статистика выступлений

Клубные команды

Клуб	Сезон	Чемпионат			Кубок Митропы
		Лига	Матчи	Голы	Турнир	Матчи	Голы
МТК (Будапешт)	1919/20	Д-1	18	8+
	1920/21	Д-1	21	16
	1921/22	Д-1	21	24
	1922/23	Д-1	20	19
	1923/24	Д-1	20	14
	1925/26	Д-1	21	20
	1925/26	Д-1	17	13
	1926/27	Д-1	16	2	КМ	3	1
	1927/28	Д-1	1	9	КМ	3	3
«Нью-Йорк Джантс»	1927/28	Д-1	30	6
«МТК Венгрия» (Будапешт)	1928/29	Д-1	20	13	КМ	1	0
	Всего МТК		175	129+	-	7	4
«Бруклин Хакоах»	1929	Д-1	14	13
«Бруклин Вондерерз»	1930	Д-1	12	1
Всего		-	231	142+	-	7	4

Ссылка

• [www.magyarfutball.hu/hu/szemelyek/adatlap/760/molnar_gyorgy Профиль на magyarfutball.hu]  (венг.),  (англ.)
• [eu-football.info/_player.php?id=14242 Матчи за сборную]  (англ.),  (рус.)
• [www.nela.hu/nb_jatekos.php?id=7979 Выступления в чемпионате Венгрии]  (венг.)
• [www.mla.hu/szemely/molnar.gyorgy Профиль на mla.hu]  (венг.)

Отрывок, характеризующий Мольнар, Дьёрдь

– Можно, он сказал, можно! – шепотом сказала Наташа.
Офицер в кибиточке завернул во двор Ростовых, и десятки телег с ранеными стали, по приглашениям городских жителей, заворачивать в дворы и подъезжать к подъездам домов Поварской улицы. Наташе, видимо, поправились эти, вне обычных условий жизни, отношения с новыми людьми. Она вместе с Маврой Кузминишной старалась заворотить на свой двор как можно больше раненых.
– Надо все таки папаше доложить, – сказала Мавра Кузминишна.
– Ничего, ничего, разве не все равно! На один день мы в гостиную перейдем. Можно всю нашу половину им отдать.
– Ну, уж вы, барышня, придумаете! Да хоть и в флигеля, в холостую, к нянюшке, и то спросить надо.
– Ну, я спрошу.
Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.


M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.