Бобиш, Дьюла

Дьюла Бобиш
Личная информация
Оригинальное имя	Gyula Bóbis
Гражданство	Венгрия Венгрия
Дата рождения	7 октября 1909(1909-10-07)
Место рождения	Кечкемет, Австро-Венгрия
Дата смерти	24 января 1972(1972-01-24) (62 года)
Место смерти	Будапешт, Венгрия
Награды и медали Греко-римская борьба Чемпионаты мира Серебро Стокгольм 1950 свыше 87 кг Чемпионаты Европы Бронза Осло 1939 свыше 87 кг Вольная борьба Олимпийские игры Золото Лондон 1948 свыше 87 кг Чемпионаты Европы Бронза Мюнхен 1937 свыше 87 кг

Дьюла Бобиш (венг. Bóbis Gyula; 7 октября 1909 — 24 января 1972) — венгерский борец, олимпийский чемпион.

Дьюла Бобиш родился в 1909 году в Кечкемете. В 10 лет начал заниматься борьбой.

В 1936 году Дьюла Бобиш принял участие в Олимпийских играх в Берлине, где выступил по правилам греко-римской борьбы, но занял лишь 10-е место. В 1937 году на чемпионате Европы по правилам греко-римской борьбы он был лишь 8-м, но по правилам вольной борьбы завоевал бронзовую медаль. В 1939 году он завоевал бронзовую медаль чемпионата Европы по правилам греко-римской борьбы.

В 1946 году Дьюла Бобиш выступил на чемпионате Европы по правилам вольной борьбы, но стал лишь 4-м. Зато в 1948 году он принял участие в Олимпийских играх в Лондоне, и завоевал золотую медаль по правилам вольной борьбы, а в 1950 году стал серебряным призёром чемпионата мира по правилам греко-римской борьбы.

Ссылки

• [www.sports-reference.com/olympics/athletes/bo/gyula-bobis-1.html Дьюла Бобиш] — олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)

Отрывок, характеризующий Бобиш, Дьюла

Озлобление это еще более усилилось, когда при пересчитывании пленных оказалось, что во время суеты, выходя из Москвы, один русский солдат, притворявшийся больным от живота, – бежал. Пьер видел, как француз избил русского солдата за то, что тот отошел далеко от дороги, и слышал, как капитан, его приятель, выговаривал унтер офицеру за побег русского солдата и угрожал ему судом. На отговорку унтер офицера о том, что солдат был болен и не мог идти, офицер сказал, что велено пристреливать тех, кто будет отставать. Пьер чувствовал, что та роковая сила, которая смяла его во время казни и которая была незаметна во время плена, теперь опять овладела его существованием. Ему было страшно; но он чувствовал, как по мере усилий, которые делала роковая сила, чтобы раздавить его, в душе его вырастала и крепла независимая от нее сила жизни.
Пьер поужинал похлебкою из ржаной муки с лошадиным мясом и поговорил с товарищами.
Ни Пьер и никто из товарищей его не говорили ни о том, что они видели в Москве, ни о грубости обращения французов, ни о том распоряжении пристреливать, которое было объявлено им: все были, как бы в отпор ухудшающемуся положению, особенно оживлены и веселы. Говорили о личных воспоминаниях, о смешных сценах, виденных во время похода, и заминали разговоры о настоящем положении.
Солнце давно село. Яркие звезды зажглись кое где по небу; красное, подобное пожару, зарево встающего полного месяца разлилось по краю неба, и огромный красный шар удивительно колебался в сероватой мгле. Становилось светло. Вечер уже кончился, но ночь еще не начиналась. Пьер встал от своих новых товарищей и пошел между костров на другую сторону дороги, где, ему сказали, стояли пленные солдаты. Ему хотелось поговорить с ними. На дороге французский часовой остановил его и велел воротиться.
Пьер вернулся, но не к костру, к товарищам, а к отпряженной повозке, у которой никого не было. Он, поджав ноги и опустив голову, сел на холодную землю у колеса повозки и долго неподвижно сидел, думая. Прошло более часа. Никто не тревожил Пьера. Вдруг он захохотал своим толстым, добродушным смехом так громко, что с разных сторон с удивлением оглянулись люди на этот странный, очевидно, одинокий смех.
– Ха, ха, ха! – смеялся Пьер. И он проговорил вслух сам с собою: – Не пустил меня солдат. Поймали меня, заперли меня. В плену держат меня. Кого меня? Меня! Меня – мою бессмертную душу! Ха, ха, ха!.. Ха, ха, ха!.. – смеялся он с выступившими на глаза слезами.