Глаттфельдер, Дьюла

Его Превосходительство епископ Дьюла Глаттфельдер Glattfelder Gyula<tr><td colspan="2" style="text-align: center; border-top: solid darkgray 1px;"></td></tr> <tr><td colspan="2" style="text-align: center;">Барельеф с изображением учредителей Сегедского университета. Дьюла Глаттфельдер сидит за столом.</td></tr>
епископ Чанада
22 апреля 1911 год — 24 сентября 1942 год
Церковь:	Римско-католическая церковь
Предшественник:	епископ Янош Чернох
Преемник:	епископ Эндре Хамваш
архиепископ Калочи
24 сентября 1942 год — 30 августа 1943 год
Церковь:	Римско-католическая церковь
Предшественник:	архиепископ Дьюла Зичи
Преемник:	архиепископ Йожеф Грёс
Рождение:	18 марта 1874(1874-03-18) Будапешт, Австро-Венгрия
Смерть:	30 августа 1943(1943-08-30) (69 лет)
Принятие священного сана:	15 октября 1896 года
Принятие монашества:	Сегед, Венгрия
Епископская хиротония:	14 мая 1911 года

Дью́ла Гла́ттфельдер (венг. Glattfelder Gyula, 18 марта 1874 года, Будапешт, Австро-Венгрия — 30 августа 1943 года, Сегед, Венгрия) — католический прелат, епископ Чанада с 22 апреля 1911 года по 24 сентября 1942 год, архиепископ Калочи с 24 сентября 1942 года по 30 августа 1943 год, венгерский общественный деятель.

Биография

Дьюла Глаттфельдер родился 18 марта 1874 года в Будапеште. После окончания лицея изучал богословие. 15 октября 1896 года в возрасте 22 лет Дьюла Глаттфельдер был рукоположён в священника. Будучи священником основал колледж святого Эмириха и основал журнал «Örökirnádás». В 1904 году был назначен папским капелланом. В 1909 году Дьюла Глаттфельдер стал профессором богословского факультета Будапештского университета.

22 апреля 1911 года Римский папа Пий X назначил Дьюлу Глаттфельдера епископом Чанада. 14 мая 1911 года в кафедральном соборе Тимишоары состоялось рукоположение Дьюлы Глаттфельдера в епископа, которое совершил архиепископ Калочи Янош Чернох в сослужении с Секешфехервара Оттокаром Прохазкой и епископом Лугоя Василием Хоссу.

По инициативе Дьюлы Глаттфельдера была основана семинария в Тимишоаре. В 1920 году он основал Немецкий педагогический институт в Тимишоаре. После Первой мировой войны исторический район Банат был разделён на три части и передан Венгрии, Сербии и Румынии. Когда территория епархии Чанада оказалась в разных государствах, Дьюла Глаттфельдер перенёс кафедру в город Сегед.

В 1922 году Дьюла Глаттфельдер был депортирован в Венгрию из Румынии за критику проводимой румынскими властями сельскохозяйственной реформы. 17 февраля 1923 года он был назначен апостольским нунцием и апостольским администратором части территории епархии Чанада, которая перешла Румынии. 25 марта 1923 году он отслужил торжественную прощальную мессу в Тимишоаре и переехал в Венгрию.

В 1927 году Дьюла Глаттфельдер был избран депутатом Венгерского парламента. Написал множество богословских сочинений и пастырских посланий.

24 сентября 1942 года Римский папа Пий XII назначил Дьюлу Глаттфельдера архиепископом Калочи, но из-за серьёзной болезни он не смог приступить к исполнению своих обязанностей. Скончался 30 августа 1943 года в городе Сегед и был похоронен в крипте собора Пресвятой Девы Марии.

Литература

• Igazságot szeretettel Glattfelder Gyula élete és munkássága [Wahrheit mit Liebe. Leben und Werk des Gyula Glattfelder]. Szerkesztette ZOMBORI ISTVÁN. Budapest: Magyar Egyháztörténeti Enciklopédia Munkaközösség/ Szeged: Katolikus Értelmiségi Szövetség 1995. 203 S.
• Koloman Juhasz, Adam Schicht: Das Bistum Timișoara-Temeswar. Vergangenheit und Gegenwart, Timișoara, 1934, ISBN 3-922046-76-2
• Anton Peter Petri: Biographisches Lexikon des Banater Deutschtums, Marquartstein, 1992, ISBN 3-922046-76-2
• [epa.oszk.hu/01500/01536/00022/pdf/UJ_1995_1996_345-349.pdf UNGARN-JAHRBUCH 1995–1996]

Ссылки

• [www.catholic-hierarchy.org/bishop/bglat.html Информация] (англ.)
• [mek.oszk.hu/00300/00355/html/ABC04834/05265.htm Magyar életrajzi lexikon] (венг.)
• [www.kulturraum-banat.de/Persoenlichkeiten/Bischoefe/Bischoefe.htm Kirchliche Würdenträger] (нем.)

Отрывок, характеризующий Глаттфельдер, Дьюла

– Merci, mon ami. [Благодарю, мой друг.]
Она поцеловала его в лоб и опять села на диван. Они молчали.
– Так я тебе говорила, Andre, будь добр и великодушен, каким ты всегда был. Не суди строго Lise, – начала она. – Она так мила, так добра, и положение ее очень тяжело теперь.
– Кажется, я ничего не говорил тебе, Маша, чтоб я упрекал в чем нибудь свою жену или был недоволен ею. К чему ты всё это говоришь мне?
Княжна Марья покраснела пятнами и замолчала, как будто она чувствовала себя виноватою.
– Я ничего не говорил тебе, а тебе уж говорили . И мне это грустно.
Красные пятна еще сильнее выступили на лбу, шее и щеках княжны Марьи. Она хотела сказать что то и не могла выговорить. Брат угадал: маленькая княгиня после обеда плакала, говорила, что предчувствует несчастные роды, боится их, и жаловалась на свою судьбу, на свекра и на мужа. После слёз она заснула. Князю Андрею жалко стало сестру.
– Знай одно, Маша, я ни в чем не могу упрекнуть, не упрекал и никогда не упрекну мою жену , и сам ни в чем себя не могу упрекнуть в отношении к ней; и это всегда так будет, в каких бы я ни был обстоятельствах. Но ежели ты хочешь знать правду… хочешь знать, счастлив ли я? Нет. Счастлива ли она? Нет. Отчего это? Не знаю…
Говоря это, он встал, подошел к сестре и, нагнувшись, поцеловал ее в лоб. Прекрасные глаза его светились умным и добрым, непривычным блеском, но он смотрел не на сестру, а в темноту отворенной двери, через ее голову.
– Пойдем к ней, надо проститься. Или иди одна, разбуди ее, а я сейчас приду. Петрушка! – крикнул он камердинеру, – поди сюда, убирай. Это в сиденье, это на правую сторону.
Княжна Марья встала и направилась к двери. Она остановилась.
– Andre, si vous avez. la foi, vous vous seriez adresse a Dieu, pour qu'il vous donne l'amour, que vous ne sentez pas et votre priere aurait ete exaucee. [Если бы ты имел веру, то обратился бы к Богу с молитвою, чтоб Он даровал тебе любовь, которую ты не чувствуешь, и молитва твоя была бы услышана.]
– Да, разве это! – сказал князь Андрей. – Иди, Маша, я сейчас приду.
По дороге к комнате сестры, в галлерее, соединявшей один дом с другим, князь Андрей встретил мило улыбавшуюся m lle Bourienne, уже в третий раз в этот день с восторженною и наивною улыбкой попадавшуюся ему в уединенных переходах.
– Ah! je vous croyais chez vous, [Ах, я думала, вы у себя,] – сказала она, почему то краснея и опуская глаза.
Князь Андрей строго посмотрел на нее. На лице князя Андрея вдруг выразилось озлобление. Он ничего не сказал ей, но посмотрел на ее лоб и волосы, не глядя в глаза, так презрительно, что француженка покраснела и ушла, ничего не сказав.
Когда он подошел к комнате сестры, княгиня уже проснулась, и ее веселый голосок, торопивший одно слово за другим, послышался из отворенной двери. Она говорила, как будто после долгого воздержания ей хотелось вознаградить потерянное время.
– Non, mais figurez vous, la vieille comtesse Zouboff avec de fausses boucles et la bouche pleine de fausses dents, comme si elle voulait defier les annees… [Нет, представьте себе, старая графиня Зубова, с фальшивыми локонами, с фальшивыми зубами, как будто издеваясь над годами…] Xa, xa, xa, Marieie!
Точно ту же фразу о графине Зубовой и тот же смех уже раз пять слышал при посторонних князь Андрей от своей жены.
Он тихо вошел в комнату. Княгиня, толстенькая, румяная, с работой в руках, сидела на кресле и без умолку говорила, перебирая петербургские воспоминания и даже фразы. Князь Андрей подошел, погладил ее по голове и спросил, отдохнула ли она от дороги. Она ответила и продолжала тот же разговор.
Коляска шестериком стояла у подъезда. На дворе была темная осенняя ночь. Кучер не видел дышла коляски. На крыльце суетились люди с фонарями. Огромный дом горел огнями сквозь свои большие окна. В передней толпились дворовые, желавшие проститься с молодым князем; в зале стояли все домашние: Михаил Иванович, m lle Bourienne, княжна Марья и княгиня.
Князь Андрей был позван в кабинет к отцу, который с глазу на глаз хотел проститься с ним. Все ждали их выхода.
Когда князь Андрей вошел в кабинет, старый князь в стариковских очках и в своем белом халате, в котором он никого не принимал, кроме сына, сидел за столом и писал. Он оглянулся.
– Едешь? – И он опять стал писать.
– Пришел проститься.
– Целуй сюда, – он показал щеку, – спасибо, спасибо!
– За что вы меня благодарите?
– За то, что не просрочиваешь, за бабью юбку не держишься. Служба прежде всего. Спасибо, спасибо! – И он продолжал писать, так что брызги летели с трещавшего пера. – Ежели нужно сказать что, говори. Эти два дела могу делать вместе, – прибавил он.