Моравчик, Дьюла
Поделись знанием:
Во втором акте были картины, изображающие монументы и была дыра в полотне, изображающая луну, и абажуры на рампе подняли, и стали играть в басу трубы и контрабасы, и справа и слева вышло много людей в черных мантиях. Люди стали махать руками, и в руках у них было что то вроде кинжалов; потом прибежали еще какие то люди и стали тащить прочь ту девицу, которая была прежде в белом, а теперь в голубом платье. Они не утащили ее сразу, а долго с ней пели, а потом уже ее утащили, и за кулисами ударили три раза во что то металлическое, и все стали на колена и запели молитву. Несколько раз все эти действия прерывались восторженными криками зрителей.
Во время этого акта Наташа всякий раз, как взглядывала в партер, видела Анатоля Курагина, перекинувшего руку через спинку кресла и смотревшего на нее. Ей приятно было видеть, что он так пленен ею, и не приходило в голову, чтобы в этом было что нибудь дурное.
Когда второй акт кончился, графиня Безухова встала, повернулась к ложе Ростовых (грудь ее совершенно была обнажена), пальчиком в перчатке поманила к себе старого графа, и не обращая внимания на вошедших к ней в ложу, начала любезно улыбаясь говорить с ним.
– Да познакомьте же меня с вашими прелестными дочерьми, – сказала она, – весь город про них кричит, а я их не знаю.
Наташа встала и присела великолепной графине. Наташе так приятна была похвала этой блестящей красавицы, что она покраснела от удовольствия.
– Я теперь тоже хочу сделаться москвичкой, – говорила Элен. – И как вам не совестно зарыть такие перлы в деревне!
Графиня Безухая, по справедливости, имела репутацию обворожительной женщины. Она могла говорить то, чего не думала, и в особенности льстить, совершенно просто и натурально.
– Нет, милый граф, вы мне позвольте заняться вашими дочерьми. Я хоть теперь здесь не надолго. И вы тоже. Я постараюсь повеселить ваших. Я еще в Петербурге много слышала о вас, и хотела вас узнать, – сказала она Наташе с своей однообразно красивой улыбкой. – Я слышала о вас и от моего пажа – Друбецкого. Вы слышали, он женится? И от друга моего мужа – Болконского, князя Андрея Болконского, – сказала она с особенным ударением, намекая этим на то, что она знала отношения его к Наташе. – Она попросила, чтобы лучше познакомиться, позволить одной из барышень посидеть остальную часть спектакля в ее ложе, и Наташа перешла к ней.
В третьем акте был на сцене представлен дворец, в котором горело много свечей и повешены были картины, изображавшие рыцарей с бородками. В середине стояли, вероятно, царь и царица. Царь замахал правою рукою, и, видимо робея, дурно пропел что то, и сел на малиновый трон. Девица, бывшая сначала в белом, потом в голубом, теперь была одета в одной рубашке с распущенными волосами и стояла около трона. Она о чем то горестно пела, обращаясь к царице; но царь строго махнул рукой, и с боков вышли мужчины с голыми ногами и женщины с голыми ногами, и стали танцовать все вместе. Потом скрипки заиграли очень тонко и весело, одна из девиц с голыми толстыми ногами и худыми руками, отделившись от других, отошла за кулисы, поправила корсаж, вышла на середину и стала прыгать и скоро бить одной ногой о другую. Все в партере захлопали руками и закричали браво. Потом один мужчина стал в угол. В оркестре заиграли громче в цимбалы и трубы, и один этот мужчина с голыми ногами стал прыгать очень высоко и семенить ногами. (Мужчина этот был Duport, получавший 60 тысяч в год за это искусство.) Все в партере, в ложах и райке стали хлопать и кричать изо всех сил, и мужчина остановился и стал улыбаться и кланяться на все стороны. Потом танцовали еще другие, с голыми ногами, мужчины и женщины, потом опять один из царей закричал что то под музыку, и все стали петь. Но вдруг сделалась буря, в оркестре послышались хроматические гаммы и аккорды уменьшенной септимы, и все побежали и потащили опять одного из присутствующих за кулисы, и занавесь опустилась. Опять между зрителями поднялся страшный шум и треск, и все с восторженными лицами стали кричать: Дюпора! Дюпора! Дюпора! Наташа уже не находила этого странным. Она с удовольствием, радостно улыбаясь, смотрела вокруг себя.
(перенаправлено с «Дьюла Моравчик»)
| Дьюла Моравчик | |
| Moravcsik Gyula | |
| Дата рождения: | |
|---|---|
| Место рождения: | |
| Дата смерти: |
10 декабря 1972 (80 лет) |
| Место смерти: | |
| Страна: | |
| Научная сфера: | |
| Учёное звание: |
академик |
| Альма-матер: | |
Дьюла Моравчик (венг. Gyula Moravcsik) (род. 29 января 1892, Будапешт, Венгрия — ум. 10 декабря 1972, там же) — венгерский историк и филолог, византинист, медиевист.
Содержание
Биография
Является выпускником Будапештского университета. Академик Венгерской академии наук с 1945 г. В 1949 г. стал Лауреатом премии Кошута. Почётный доктор Афинского университета, член-корреспондент Австрийской, Баварской, Болгарской и Германской академий наук.
Научным интересом было исследование византийских источников, где упоминаются венгерские, аварские, болгарские, половецкие, печенежские и другие тюркские народности. Также занимался историей Венгрии и венгеро-византийских отношений.
Научные работы
Книги
- Moravcsik Gy. A magyar szent korona görög feliratai. — Budapest: Magyar Tudományos Akadémia, 1935. — 50 p.
- Moravcsik Gy. A magyar történet bizánci forrásai. — Budapest: Kiadja a Magyar Történelmi Társulat, 1934. — 256 p.
- Moravcsik Gy. A papiruszok világából. — Budapest, 1942.
- Moravcsik Gy. Az Árpád-kori magyar történet bizánci forrásai. — Budapest: Akadémiai Kiadó, 1984. — 363 p.
- Moravcsik Gy. Az onogurok történetéhez. — Budapest: Magyar Nyelvtudományi Társaság, 1930. — 37 p.
- Moravcsik Gy. Bevezetés a bizantinológiába. — Budapest: Tankönyvkiadó, 1966. — 163 p.
- Moravcsik Gy. Bibliographia philologiae classicae Hungaricae 1901—1925. — Budapest, 1930. — 162 p.
- Moravcsik Gy. Bizánc és a magyarság. — Budapest, 1953. (2 изд. 1970 под названием «Byzantium and the Magyars», 3 изд. 2003)
- Moravcsik Gy. Byzantinoturcica. — Budapest, 1942—1943. — T. 1-2. — 378 + 326 p. (2 изд. Berlin 1958, 3 изд. Leiden 1983).
- Moravcsik Gy. Die byzantinische Kultur und das mittelalterliche Ungarn. — Berlin, 1956. — 29 p.
- Moravcsik Gy. Miről vallanak a papiruszok? — Gondolat, 1961. — 250 p.
- Moravcsik Gy. Studia Byzantina. — Budapest-Amszterdam, 1967. — 440 p.
- Moravcsik Gy. Szent László leánya és a bizánci Pantokrator-monostor. — Budapest-Konstantinápoly, 1923. — 84 p.
Статьи
- Моравчик Ю. Происхождение слова tzitzakion // Seminarium Kondakovianum. — Прага, 1931. — Т. IV. — С. 69-76.
- Moravcsik Gy. August Heisenberg // Egyetemes Philologiai Közlöny. — 1931. — T. 55. — P. 26-27.
- Moravcsik Gy. Barbarische Sprachreste in der Theogonie des Johannes Tzetzes // Byzantinisch-neugriechische Jahrbücher. — 1928/29. — Bd. 7. — P. 352—365.
- Moravcsik Gy. Bericht des Leonardus Chiensis über den Fall von Konstantinopel in einer vulgärgriechischen Quelle // Byzantinische Zeitschrift. — 1951. — Bd. 44. — P. 428—436.
- Moravcsik Gy. Byzantine Christianity and the Magyars in the Period of Their Migration // American Slavic and East European Review. — 1946. — Vol. 5, № 3/4. — P. 29-45.
- Moravcsik Gy. Byzantine Studies in Hungary 1939—1945 // Byzantinoslavica. — 1947/48. — T. IX. — S. 379—392.
- Moravcsik Gy. Byzantinologie et hellénologie // Byzantion. — 1965. — T. 35. — P. 291—301.
- Moravcsik Gy. Der Verfasser der mittelgriechischen Legende von Johannes dem Barmherzigen // Byzantinische Zeitschrift. — 1927. — Bd. 27. — P. 36-39.
- Moravcsik Gy. Die archaisierenden Namen der Ungarn in Byzanz // Byzantinische Zeitschrift. — 1929/30. — Bd. 30. — P. 247—253.
- Moravcsik Gy. Klaszszika-filológiánk és a nemzeti tudomanyok // Széphalom. — 1930. — T. 4. — P. 177—188.
- Moravcsik Gy. Les tâches actuelles de la byzantinologie // Byzantinoslavica. — 1949. — T. X. — S. 1-10.
- Moravcsik Gy. Niketas Akominatos lakodalmi kolteménye // Egyetemes Philologiai Közlöny. — 1923. — T. 47. — P. 79-86.
- Moravcsik Gy. Sagen und Legenden Über Kaiser Basileios I // Dumbarton Oaks Papers. — 1961. — Vol. 15. — P. 59-126.
- Moravcsik Gy. The Role of the Byzantine Church in Medieval Hungary // American Slavic and East European Review. — 1947. — Vol. 6, № 3/4. — P. 134—151.
- Moravcsik Gy. Ungarische Bibliographie der Turkologie und der orientalisch-ungarischen Beziehungen 1914—1925 // Körösi Csoma-Archivum. — 1926/30. — T. 2. — P. 199—236.
Напишите отзыв о статье "Моравчик, Дьюла"
Литература
- Моравчик Дьюла // Большая Советская Энциклопедия / Гл. ред. А. М. Прохоров. — М.: Советская Энциклопедия, 1974. — Т. 16.
- Моравчик, Дьюла // Советская Историческая Энциклопедия / Гл. ред. Е. М. Жуков. — М.: Советская Энциклопедия, 1966. — Т. 9. — Стб. 680.
- Székely G. Moravcsik Gyula (1892—1972) // Századok. — 1974. — Cz. 2. — S. 547—550.
Отрывок, характеризующий Моравчик, Дьюла
Курагин весь этот антракт стоял с Долоховым впереди у рампы, глядя на ложу Ростовых. Наташа знала, что он говорил про нее, и это доставляло ей удовольствие. Она даже повернулась так, чтобы ему виден был ее профиль, по ее понятиям, в самом выгодном положении. Перед началом второго акта в партере показалась фигура Пьера, которого еще с приезда не видали Ростовы. Лицо его было грустно, и он еще потолстел, с тех пор как его последний раз видела Наташа. Он, никого не замечая, прошел в первые ряды. Анатоль подошел к нему и стал что то говорить ему, глядя и указывая на ложу Ростовых. Пьер, увидав Наташу, оживился и поспешно, по рядам, пошел к их ложе. Подойдя к ним, он облокотился и улыбаясь долго говорил с Наташей. Во время своего разговора с Пьером, Наташа услыхала в ложе графини Безуховой мужской голос и почему то узнала, что это был Курагин. Она оглянулась и встретилась с ним глазами. Он почти улыбаясь смотрел ей прямо в глаза таким восхищенным, ласковым взглядом, что казалось странно быть от него так близко, так смотреть на него, быть так уверенной, что нравишься ему, и не быть с ним знакомой.Во втором акте были картины, изображающие монументы и была дыра в полотне, изображающая луну, и абажуры на рампе подняли, и стали играть в басу трубы и контрабасы, и справа и слева вышло много людей в черных мантиях. Люди стали махать руками, и в руках у них было что то вроде кинжалов; потом прибежали еще какие то люди и стали тащить прочь ту девицу, которая была прежде в белом, а теперь в голубом платье. Они не утащили ее сразу, а долго с ней пели, а потом уже ее утащили, и за кулисами ударили три раза во что то металлическое, и все стали на колена и запели молитву. Несколько раз все эти действия прерывались восторженными криками зрителей.
Во время этого акта Наташа всякий раз, как взглядывала в партер, видела Анатоля Курагина, перекинувшего руку через спинку кресла и смотревшего на нее. Ей приятно было видеть, что он так пленен ею, и не приходило в голову, чтобы в этом было что нибудь дурное.
Когда второй акт кончился, графиня Безухова встала, повернулась к ложе Ростовых (грудь ее совершенно была обнажена), пальчиком в перчатке поманила к себе старого графа, и не обращая внимания на вошедших к ней в ложу, начала любезно улыбаясь говорить с ним.
– Да познакомьте же меня с вашими прелестными дочерьми, – сказала она, – весь город про них кричит, а я их не знаю.
Наташа встала и присела великолепной графине. Наташе так приятна была похвала этой блестящей красавицы, что она покраснела от удовольствия.
– Я теперь тоже хочу сделаться москвичкой, – говорила Элен. – И как вам не совестно зарыть такие перлы в деревне!
Графиня Безухая, по справедливости, имела репутацию обворожительной женщины. Она могла говорить то, чего не думала, и в особенности льстить, совершенно просто и натурально.
– Нет, милый граф, вы мне позвольте заняться вашими дочерьми. Я хоть теперь здесь не надолго. И вы тоже. Я постараюсь повеселить ваших. Я еще в Петербурге много слышала о вас, и хотела вас узнать, – сказала она Наташе с своей однообразно красивой улыбкой. – Я слышала о вас и от моего пажа – Друбецкого. Вы слышали, он женится? И от друга моего мужа – Болконского, князя Андрея Болконского, – сказала она с особенным ударением, намекая этим на то, что она знала отношения его к Наташе. – Она попросила, чтобы лучше познакомиться, позволить одной из барышень посидеть остальную часть спектакля в ее ложе, и Наташа перешла к ней.
В третьем акте был на сцене представлен дворец, в котором горело много свечей и повешены были картины, изображавшие рыцарей с бородками. В середине стояли, вероятно, царь и царица. Царь замахал правою рукою, и, видимо робея, дурно пропел что то, и сел на малиновый трон. Девица, бывшая сначала в белом, потом в голубом, теперь была одета в одной рубашке с распущенными волосами и стояла около трона. Она о чем то горестно пела, обращаясь к царице; но царь строго махнул рукой, и с боков вышли мужчины с голыми ногами и женщины с голыми ногами, и стали танцовать все вместе. Потом скрипки заиграли очень тонко и весело, одна из девиц с голыми толстыми ногами и худыми руками, отделившись от других, отошла за кулисы, поправила корсаж, вышла на середину и стала прыгать и скоро бить одной ногой о другую. Все в партере захлопали руками и закричали браво. Потом один мужчина стал в угол. В оркестре заиграли громче в цимбалы и трубы, и один этот мужчина с голыми ногами стал прыгать очень высоко и семенить ногами. (Мужчина этот был Duport, получавший 60 тысяч в год за это искусство.) Все в партере, в ложах и райке стали хлопать и кричать изо всех сил, и мужчина остановился и стал улыбаться и кланяться на все стороны. Потом танцовали еще другие, с голыми ногами, мужчины и женщины, потом опять один из царей закричал что то под музыку, и все стали петь. Но вдруг сделалась буря, в оркестре послышались хроматические гаммы и аккорды уменьшенной септимы, и все побежали и потащили опять одного из присутствующих за кулисы, и занавесь опустилась. Опять между зрителями поднялся страшный шум и треск, и все с восторженными лицами стали кричать: Дюпора! Дюпора! Дюпора! Наташа уже не находила этого странным. Она с удовольствием, радостно улыбаясь, смотрела вокруг себя.
