Дьяков, Порфирий Иванович

Порфирий Иванович Дьяков
Дата рождения	25 декабря 1900(1900-12-25)
Место рождения	деревня Яловацкая, Гуляй-Борисовская волость, Черкасский округ, область Войска Донского, Российская империя
Дата смерти	6 декабря 1985(1985-12-06) (84 года)
Место смерти	Кишинёв, Молдавская ССР, СССР
Принадлежность	РСФСР РСФСР → СССР СССР
Род войск	армия,  Воздушно-десантные войска
Годы службы	1918—1958
Звание
Командовал	взводом, дивизией, корпусом
Сражения/войны	Гражданская война в России; Хасанские бои (1938); Великая Отечественная война; Советско-японская война 1945
Награды и премии

Порфирий Иванович Дьяков (25 декабря 1900, деревня Яловацкая, Область Войска Донского — 6 декабря 1986, Кишинёв) — советский военачальник, генерал-майор.

Биография

Родился в семье крестьянина-середняка Ивана Исаковича Дьякова (в 1915 году был призван в Русскую императорскую армию, воевал на Западном фронте Первой мировой войны, попал в плен и не вернулся).

В 1914 году окончил четыре класса церковно-приходской школы. С апреля 1918 г. — в рядах Красной Армии. Участвовал в Гражданской войне: в мае 1918 г. воевал против белогвардейцев генерала Деникина, был ранен под станицей Кореновской. После выздоровления — пулемётчик в Днестровском красногвардейском отряде; в составе Таманской армии воевал с белогвардейцами генералов Покровского и Шкуро. С марта 1919 г. — помощник командира пулемётного взвода 300-го стрелкового полка 34-й стрелковой дивизии. В июне 1919 года был тяжело ранен в бою под станицей Ахтуба. С сентября 1919 г. — в 20-м кавалерийском полку конного корпуса С. М. Будённого. Участвовал в боях против конницы генерала Мамонтова и армий Деникина. В 1920 г. воевал на Польском фронте против войск Врангеля (Дубно, Ровно, Львов, Замостье), командовал пулемётным взводом, был ранен в третий раз.

В апреле 1925 г. вступил в ВКП(б). В 1926 году окончил Крымскую кавалерийскую школу. В 1926—1932 гг. служил в 52-м кавалерийском полку 9-й Крымской кавалерийской дивизии. С 1932 г. — начальник химической службы 133-й танковой бригады (Киев).

В 1938 г. окончил Московскую академию химзащиты им. М. В. Фрунзе. С июля 1938 г. — начальник химических войск отдельной Краснознамённой Дальневосточной армии. В 1938 году участвовал в боях у озера Хасан. В 1940 году — слушатель высших курсов Академии Генерального штаба.

В 1942 году в составе 43-й армии воевал на Западном фронте под Вязьмой и Коломной. С 17 ноября 1942 по 22 сентября 1943 г. командовал 40-й стрелковой дивизией им. С. Орджоникидзе Дальневосточного фронта (40-й Богучарской стрелковой дивизией). 28 апреля 1943 г. присвоено звание «генерал-майор». С 23 сентября 1943 по 4 ноября 1945 г. — командир 101-й стрелковой дивизии на Камчатском полуострове. В августе 1945 года — командир десанта в ходе Курильской десантной операции.

С ноября 1945 по 1948 г. — заместитель командующего 39-го воздушно-десантного корпуса (Москва). В 1948—1952 гг. — командир 107-й воздушно-десантной дивизии (Днепропетровск). С мая 1952 г. — командир 10-го Гвардейского Будапештского корпуса (Кишинёв).

В марте 1958 г. уволен из рядов Советской Армии по возрасту. Жил в Кишинёве, более 10 лет возглавлял штаб детской военно-спортивной игры «Зарница», был одним из основателей военно-научного общества при Кишинёвском гарнизоне.

В последние годы жизни закончил рукопись повести «Дальневосточники».

Награды

• два ордена Ленина (21.02.1945)
• четыре ордена Красного Знамени (1938, 03.11.1944, 1948)
• орден Суворова 2-й степени (27.08.1945)
• орден Отечественной войны I степени (06.04.1985) орден Отечественной войны II степени
• Медаль «За Хасан 1938.»
• медаль «За отвагу» (28.10.1967)
• 11 медалей.

Примечания

К:Википедия:Статьи без источников (тип: не указан)

Отрывок, характеризующий Дьяков, Порфирий Иванович

Княгиня, улыбаясь, слушала.
– Ежели еще год Бонапарте останется на престоле Франции, – продолжал виконт начатый разговор, с видом человека не слушающего других, но в деле, лучше всех ему известном, следящего только за ходом своих мыслей, – то дела пойдут слишком далеко. Интригой, насилием, изгнаниями, казнями общество, я разумею хорошее общество, французское, навсегда будет уничтожено, и тогда…
Он пожал плечами и развел руками. Пьер хотел было сказать что то: разговор интересовал его, но Анна Павловна, караулившая его, перебила.
– Император Александр, – сказала она с грустью, сопутствовавшей всегда ее речам об императорской фамилии, – объявил, что он предоставит самим французам выбрать образ правления. И я думаю, нет сомнения, что вся нация, освободившись от узурпатора, бросится в руки законного короля, – сказала Анна Павловна, стараясь быть любезной с эмигрантом и роялистом.
– Это сомнительно, – сказал князь Андрей. – Monsieur le vicomte [Господин виконт] совершенно справедливо полагает, что дела зашли уже слишком далеко. Я думаю, что трудно будет возвратиться к старому.
– Сколько я слышал, – краснея, опять вмешался в разговор Пьер, – почти всё дворянство перешло уже на сторону Бонапарта.
– Это говорят бонапартисты, – сказал виконт, не глядя на Пьера. – Теперь трудно узнать общественное мнение Франции.
– Bonaparte l'a dit, [Это сказал Бонапарт,] – сказал князь Андрей с усмешкой.
(Видно было, что виконт ему не нравился, и что он, хотя и не смотрел на него, против него обращал свои речи.)
– «Je leur ai montre le chemin de la gloire» – сказал он после недолгого молчания, опять повторяя слова Наполеона: – «ils n'en ont pas voulu; je leur ai ouvert mes antichambres, ils se sont precipites en foule»… Je ne sais pas a quel point il a eu le droit de le dire. [Я показал им путь славы: они не хотели; я открыл им мои передние: они бросились толпой… Не знаю, до какой степени имел он право так говорить.]
– Aucun, [Никакого,] – возразил виконт. – После убийства герцога даже самые пристрастные люди перестали видеть в нем героя. Si meme ca a ete un heros pour certaines gens, – сказал виконт, обращаясь к Анне Павловне, – depuis l'assassinat du duc il y a un Marietyr de plus dans le ciel, un heros de moins sur la terre. [Если он и был героем для некоторых людей, то после убиения герцога одним мучеником стало больше на небесах и одним героем меньше на земле.]
Не успели еще Анна Павловна и другие улыбкой оценить этих слов виконта, как Пьер опять ворвался в разговор, и Анна Павловна, хотя и предчувствовавшая, что он скажет что нибудь неприличное, уже не могла остановить его.
– Казнь герцога Энгиенского, – сказал мсье Пьер, – была государственная необходимость; и я именно вижу величие души в том, что Наполеон не побоялся принять на себя одного ответственность в этом поступке.
– Dieul mon Dieu! [Боже! мой Боже!] – страшным шопотом проговорила Анна Павловна.
– Comment, M. Pierre, vous trouvez que l'assassinat est grandeur d'ame, [Как, мсье Пьер, вы видите в убийстве величие души,] – сказала маленькая княгиня, улыбаясь и придвигая к себе работу.
– Ah! Oh! – сказали разные голоса.
– Capital! [Превосходно!] – по английски сказал князь Ипполит и принялся бить себя ладонью по коленке.
Виконт только пожал плечами. Пьер торжественно посмотрел поверх очков на слушателей.
– Я потому так говорю, – продолжал он с отчаянностью, – что Бурбоны бежали от революции, предоставив народ анархии; а один Наполеон умел понять революцию, победить ее, и потому для общего блага он не мог остановиться перед жизнью одного человека.
– Не хотите ли перейти к тому столу? – сказала Анна Павловна.
Но Пьер, не отвечая, продолжал свою речь.
– Нет, – говорил он, все более и более одушевляясь, – Наполеон велик, потому что он стал выше революции, подавил ее злоупотребления, удержав всё хорошее – и равенство граждан, и свободу слова и печати – и только потому приобрел власть.
– Да, ежели бы он, взяв власть, не пользуясь ею для убийства, отдал бы ее законному королю, – сказал виконт, – тогда бы я назвал его великим человеком.
– Он бы не мог этого сделать. Народ отдал ему власть только затем, чтоб он избавил его от Бурбонов, и потому, что народ видел в нем великого человека. Революция была великое дело, – продолжал мсье Пьер, выказывая этим отчаянным и вызывающим вводным предложением свою великую молодость и желание всё полнее высказать.
– Революция и цареубийство великое дело?…После этого… да не хотите ли перейти к тому столу? – повторила Анна Павловна.
– Contrat social, [Общественный договор,] – с кроткой улыбкой сказал виконт.
– Я не говорю про цареубийство. Я говорю про идеи.
– Да, идеи грабежа, убийства и цареубийства, – опять перебил иронический голос.
– Это были крайности, разумеется, но не в них всё значение, а значение в правах человека, в эманципации от предрассудков, в равенстве граждан; и все эти идеи Наполеон удержал во всей их силе.
– Свобода и равенство, – презрительно сказал виконт, как будто решившийся, наконец, серьезно доказать этому юноше всю глупость его речей, – всё громкие слова, которые уже давно компрометировались. Кто же не любит свободы и равенства? Еще Спаситель наш проповедывал свободу и равенство. Разве после революции люди стали счастливее? Напротив. Mы хотели свободы, а Бонапарте уничтожил ее.
Князь Андрей с улыбкой посматривал то на Пьера, то на виконта, то на хозяйку. В первую минуту выходки Пьера Анна Павловна ужаснулась, несмотря на свою привычку к свету; но когда она увидела, что, несмотря на произнесенные Пьером святотатственные речи, виконт не выходил из себя, и когда она убедилась, что замять этих речей уже нельзя, она собралась с силами и, присоединившись к виконту, напала на оратора.
– Mais, mon cher m r Pierre, [Но, мой милый Пьер,] – сказала Анна Павловна, – как же вы объясняете великого человека, который мог казнить герцога, наконец, просто человека, без суда и без вины?
– Я бы спросил, – сказал виконт, – как monsieur объясняет 18 брюмера. Разве это не обман? C'est un escamotage, qui ne ressemble nullement a la maniere d'agir d'un grand homme. [Это шулерство, вовсе не похожее на образ действий великого человека.]
– А пленные в Африке, которых он убил? – сказала маленькая княгиня. – Это ужасно! – И она пожала плечами.