Дьяконов, Александр Петрович (историк)

Не следует путать с Дьяконовым Александром Петровичем — капитаном первого ранга (ВМФ СССР).

Александр Петрович Дьяконов
Место рождения:	село Ушаково, Ярославская губерния
Научная сфера:	история
Место работы:	Пермский университет, Смоленский педагогический институт
Учёная степень:	доктор исторических наук (1940)
Альма-матер:	СПбДА (1897)
Научный руководитель:	В. В. Болотов, Н. А. Скабалланович
Известен как:	историк

Алекса́ндр Петро́вич Дья́конов (31 октября 1873, село Ушаково, Ярославская губерния — 1 августа 1943, Смоленск) — российский и советский исследователь истории Древнего мира и Средних веков, доктор исторических наук, последний декан факультета общественных наук (1921), первый декан педагогического факультета Пермского университета (1922).

Биография

В 1893 году окончил Ярославскую духовную семинарию. Выпускник (1897), затем доцент (1903) и профессор (1909) Петербургской духовной академии по кафедре всеобщей истории и педагогики.

В 1912–1916 годах — профессор кафедры всеобщей истории на Высших женских курсах в Петербурге.

С 1916 года — преподаватель историко-филологического факультета Пермского отделения Петроградского университета (с 1917 года — Пермский университет), где вначале занял должность заведующего кафедрой истории.

С сентября 1921 — последний декан факультета общественных профессий.

С января 1922 по сентябрь 1922 — первый декан педагогического факультета Пермского университета.

За более чем 13 лет работы в Пермском университете подготовил и прочитал не менее десятка различных лекционных курсов, разработал ряд новых спецкурсов и спецсеминаров. Основными для А. П. Дьяконова являлись общие лекционные курсы по истории раннего христианства, истории Византии, античной культуры, истории Средних веков. Многое он сделал и для организации исторического образования в новых условиях.

В 1917—1930 годах — председатель Общества истории, философии и социальных наук при Пермском университете.

А. П. Дьяконову (который в то время уже был зав. кафедрой всеобщей истории Пермского пединститута) принадлежит особая роль в судьбе Пермского университета. После его ликвидации (разделения на пять новых вузов в 1930 году) именно ему ректор С. А. Стойчев поставил в 1931 году задачу обосновать возможность восстановления университета:

"Согласно распоряжению НКП о спешном представлении материалов по организации в Перми университета, поручаю профессору Дьяконову А. П. составить на основании имеющихся материалов подробную докладную записку с обоснованием возможности открытия университета в Перми."

В 1930—1932 годах — заведующий кафедрой всеобщей истории Пермского, позднее — Рязанского педагогического института. После упразднения в 1933 году исторического факультета в Рязани перешёл в Новозыбковский педагогический институт.

С 1934 года — профессор Смоленского педагогического института. В 1938–1941 годах заведовал кафедрой всеобщей истории там же. За годы работы в Смоленске Дьяконов написал ряд научных статей по истории античности, Византийской империи, известиям сирийских авторов о славянах VI–VII веков, к 1937 году подготовил фундаментальную монографию «Восстание рабов в Сицилии во второй половине II в. до н. э.», за которую в 1940 году ему была присвоена степень доктора исторических наук.

Умер во время оккупации Смоленска нацистами и был похоронен на Польском кладбище.

Основные работы

• История патриархата Антиохийского в VI в. // Византийский временник. 1898. Т. 5. Отд. 3.
• Иоанн Ефесский и хроника, известная с именем Дионисия Телл-Махрского // Христианское чтение. — 1903. № 11–12.
• Иоанн Ефесский и его церковно-исторические труды. — СПб., 1908; переизд. 2006.
• Кир Батнский, сирийский церковный историк VII в. — СПб., 1912.
• Типы высшей богословской школы в древней церкви III–VI вв. — СПб., 1913.
• Раннее средневековье в новом освещении А. Допша. Пермь, 1927.
• Известия Псевдо-Захарии о древних славянах // Вестник древней истории. 1939. № 4.
• О хронологии первого восстания рабов в Сицилии во II в. до н. э. // Вестник древней истории. — 1940. № 3–4.
• Византийские димы и факции в V—VII вв. // Византийский сборник. М.-Л., 1945.
• Известия Иоанна Эфесского и сирийских хроник о славянах VI—VII вв. // Вестник древней истории. 1946. № 1(15).

Источники и ссылки

• Абышко О. Л. Профессор А. П. Дьяконов (1873—1943) // Дьяконов А. П. Иоанн Ефесский и его церковно-исторические труды. СПб., 2006. С. 5–8.
• Буганов Р. Б. [www.pravenc.ru/text/180760.html Дьяконов Александр Петрович] // Православная энциклопедия. Том XVI. — М.: Церковно-научный центр «Православная энциклопедия», 2007. — С. 513. — 752 с. — 39 000 экз. — ISBN 978-5-89572-028-8
• [dic.academic.ru/dic.nsf/biograf2/5115 Дьяконов Александр Петрович]. Биографический словарь. Академик (2000). Проверено 23 сентября 2013.
• Усачев Н. Н. А. П. Дьяконов // Социально-экономическое развитие России и зарубежных стран. Смоленск, 1971. — С. 271–275.

Отрывок, характеризующий Дьяконов, Александр Петрович (историк)

Пьер, приехав вперед, как домашний человек, прошел в кабинет князя Андрея и тотчас же, по привычке, лег на диван, взял первую попавшуюся с полки книгу (это были Записки Цезаря) и принялся, облокотившись, читать ее из середины.
– Что ты сделал с m lle Шерер? Она теперь совсем заболеет, – сказал, входя в кабинет, князь Андрей и потирая маленькие, белые ручки.
Пьер поворотился всем телом, так что диван заскрипел, обернул оживленное лицо к князю Андрею, улыбнулся и махнул рукой.
– Нет, этот аббат очень интересен, но только не так понимает дело… По моему, вечный мир возможен, но я не умею, как это сказать… Но только не политическим равновесием…
Князь Андрей не интересовался, видимо, этими отвлеченными разговорами.
– Нельзя, mon cher, [мой милый,] везде всё говорить, что только думаешь. Ну, что ж, ты решился, наконец, на что нибудь? Кавалергард ты будешь или дипломат? – спросил князь Андрей после минутного молчания.
Пьер сел на диван, поджав под себя ноги.
– Можете себе представить, я всё еще не знаю. Ни то, ни другое мне не нравится.
– Но ведь надо на что нибудь решиться? Отец твой ждет.
Пьер с десятилетнего возраста был послан с гувернером аббатом за границу, где он пробыл до двадцатилетнего возраста. Когда он вернулся в Москву, отец отпустил аббата и сказал молодому человеку: «Теперь ты поезжай в Петербург, осмотрись и выбирай. Я на всё согласен. Вот тебе письмо к князю Василью, и вот тебе деньги. Пиши обо всем, я тебе во всем помога». Пьер уже три месяца выбирал карьеру и ничего не делал. Про этот выбор и говорил ему князь Андрей. Пьер потер себе лоб.
– Но он масон должен быть, – сказал он, разумея аббата, которого он видел на вечере.
– Всё это бредни, – остановил его опять князь Андрей, – поговорим лучше о деле. Был ты в конной гвардии?…
– Нет, не был, но вот что мне пришло в голову, и я хотел вам сказать. Теперь война против Наполеона. Ежели б это была война за свободу, я бы понял, я бы первый поступил в военную службу; но помогать Англии и Австрии против величайшего человека в мире… это нехорошо…
Князь Андрей только пожал плечами на детские речи Пьера. Он сделал вид, что на такие глупости нельзя отвечать; но действительно на этот наивный вопрос трудно было ответить что нибудь другое, чем то, что ответил князь Андрей.
– Ежели бы все воевали только по своим убеждениям, войны бы не было, – сказал он.
– Это то и было бы прекрасно, – сказал Пьер.
Князь Андрей усмехнулся.
– Очень может быть, что это было бы прекрасно, но этого никогда не будет…
– Ну, для чего вы идете на войну? – спросил Пьер.
– Для чего? я не знаю. Так надо. Кроме того я иду… – Oн остановился. – Я иду потому, что эта жизнь, которую я веду здесь, эта жизнь – не по мне!


В соседней комнате зашумело женское платье. Как будто очнувшись, князь Андрей встряхнулся, и лицо его приняло то же выражение, какое оно имело в гостиной Анны Павловны. Пьер спустил ноги с дивана. Вошла княгиня. Она была уже в другом, домашнем, но столь же элегантном и свежем платье. Князь Андрей встал, учтиво подвигая ей кресло.
– Отчего, я часто думаю, – заговорила она, как всегда, по французски, поспешно и хлопотливо усаживаясь в кресло, – отчего Анет не вышла замуж? Как вы все глупы, messurs, что на ней не женились. Вы меня извините, но вы ничего не понимаете в женщинах толку. Какой вы спорщик, мсье Пьер.
– Я и с мужем вашим всё спорю; не понимаю, зачем он хочет итти на войну, – сказал Пьер, без всякого стеснения (столь обыкновенного в отношениях молодого мужчины к молодой женщине) обращаясь к княгине.
Княгиня встрепенулась. Видимо, слова Пьера затронули ее за живое.
– Ах, вот я то же говорю! – сказала она. – Я не понимаю, решительно не понимаю, отчего мужчины не могут жить без войны? Отчего мы, женщины, ничего не хотим, ничего нам не нужно? Ну, вот вы будьте судьею. Я ему всё говорю: здесь он адъютант у дяди, самое блестящее положение. Все его так знают, так ценят. На днях у Апраксиных я слышала, как одна дама спрашивает: «c'est ca le fameux prince Andre?» Ma parole d'honneur! [Это знаменитый князь Андрей? Честное слово!] – Она засмеялась. – Он так везде принят. Он очень легко может быть и флигель адъютантом. Вы знаете, государь очень милостиво говорил с ним. Мы с Анет говорили, это очень легко было бы устроить. Как вы думаете?
Пьер посмотрел на князя Андрея и, заметив, что разговор этот не нравился его другу, ничего не отвечал.
– Когда вы едете? – спросил он.
– Ah! ne me parlez pas de ce depart, ne m'en parlez pas. Je ne veux pas en entendre parler, [Ах, не говорите мне про этот отъезд! Я не хочу про него слышать,] – заговорила княгиня таким капризно игривым тоном, каким она говорила с Ипполитом в гостиной, и который так, очевидно, не шел к семейному кружку, где Пьер был как бы членом. – Сегодня, когда я подумала, что надо прервать все эти дорогие отношения… И потом, ты знаешь, Andre? – Она значительно мигнула мужу. – J'ai peur, j'ai peur! [Мне страшно, мне страшно!] – прошептала она, содрогаясь спиною.
Муж посмотрел на нее с таким видом, как будто он был удивлен, заметив, что кто то еще, кроме его и Пьера, находился в комнате; и он с холодною учтивостью вопросительно обратился к жене:
– Чего ты боишься, Лиза? Я не могу понять, – сказал он.
– Вот как все мужчины эгоисты; все, все эгоисты! Сам из за своих прихотей, Бог знает зачем, бросает меня, запирает в деревню одну.
– С отцом и сестрой, не забудь, – тихо сказал князь Андрей.
– Всё равно одна, без моих друзей… И хочет, чтобы я не боялась.
Тон ее уже был ворчливый, губка поднялась, придавая лицу не радостное, а зверское, беличье выраженье. Она замолчала, как будто находя неприличным говорить при Пьере про свою беременность, тогда как в этом и состояла сущность дела.
– Всё таки я не понял, de quoi vous avez peur, [Чего ты боишься,] – медлительно проговорил князь Андрей, не спуская глаз с жены.
Княгиня покраснела и отчаянно взмахнула руками.
– Non, Andre, je dis que vous avez tellement, tellement change… [Нет, Андрей, я говорю: ты так, так переменился…]
– Твой доктор велит тебе раньше ложиться, – сказал князь Андрей. – Ты бы шла спать.
Княгиня ничего не сказала, и вдруг короткая с усиками губка задрожала; князь Андрей, встав и пожав плечами, прошел по комнате.
Пьер удивленно и наивно смотрел через очки то на него, то на княгиню и зашевелился, как будто он тоже хотел встать, но опять раздумывал.
– Что мне за дело, что тут мсье Пьер, – вдруг сказала маленькая княгиня, и хорошенькое лицо ее вдруг распустилось в слезливую гримасу. – Я тебе давно хотела сказать, Andre: за что ты ко мне так переменился? Что я тебе сделала? Ты едешь в армию, ты меня не жалеешь. За что?
– Lise! – только сказал князь Андрей; но в этом слове были и просьба, и угроза, и, главное, уверение в том, что она сама раскается в своих словах; но она торопливо продолжала:
– Ты обращаешься со мной, как с больною или с ребенком. Я всё вижу. Разве ты такой был полгода назад?
– Lise, я прошу вас перестать, – сказал князь Андрей еще выразительнее.
Пьер, всё более и более приходивший в волнение во время этого разговора, встал и подошел к княгине. Он, казалось, не мог переносить вида слез и сам готов был заплакать.
– Успокойтесь, княгиня. Вам это так кажется, потому что я вас уверяю, я сам испытал… отчего… потому что… Нет, извините, чужой тут лишний… Нет, успокойтесь… Прощайте…
Князь Андрей остановил его за руку.
– Нет, постой, Пьер. Княгиня так добра, что не захочет лишить меня удовольствия провести с тобою вечер.
– Нет, он только о себе думает, – проговорила княгиня, не удерживая сердитых слез.
– Lise, – сказал сухо князь Андрей, поднимая тон на ту степень, которая показывает, что терпение истощено.
Вдруг сердитое беличье выражение красивого личика княгини заменилось привлекательным и возбуждающим сострадание выражением страха; она исподлобья взглянула своими прекрасными глазками на мужа, и на лице ее показалось то робкое и признающееся выражение, какое бывает у собаки, быстро, но слабо помахивающей опущенным хвостом.