Дьячков, Сергей Германович

Дьячков Сергей Германович
социолог,общественный деятель, лидер инвалидного движения

К:Википедия:Статьи без изображений (тип: не указан)

Сергей Германович Дьячков (род. 1946) — общественный деятель, участник инвалидного движения.

Биография

Дьячков Сергей Германович родился в г. Рава-Русская Львовской области 22 июля 1946 года.

Прожил там детство и юность, полные тяжких испытаний, определивших его будущую жизнь. Последовавшие за этим годы, отвоеванные им у приковавшего его к постели и коляске недуга, он посвятил служению долгу, каким он его понимал. Туберкулез и единственная ошибка хирурга, разрушившие его позвоночник, создали и закалили стальной характер. Дьячкову, тело которого наполовину парализовано, совершенно чужд комплекс инвалидности. И Дьячков счел своим долгом помогать тем, кто так или иначе оказался зависим от органов попечения.

Уже будучи обречен на инвалидное кресло, сумел получить высшее образование и плодотворно работал социологом в коллективе АвтоВАЗа на протяжении 24 лет, проживая в г. Тольятти с 1962 года . Впервые в СССР разработал ряд социально значимых программ, организовал телефон доверия. В 1990 г., когда общество охватил порыв обновления, Дьячков Сергей Германович был избран депутатом районного Совета. В 1994 году на результаты его работы ссылался первый Президент России в докладе о положении инвалидов. Дьячков - известный лидер инвалидного движения в России и за её пределами. Его имя занесено в Британскую энциклопедию. В 1994 году Дьячковым С.Г. была создана Общественная организация инвалидов «Фонд Дьячкова», которую он и возглавил.

С 1995 года стал редактором первой в России независимой газеты для инвалидов «Вместе», распространяемой не только по России и СНГ, но и за рубежом. Как приложение к газете осуществляется уникальный выпуск специальной серии брошюр для инвалидов «Твой трудный путь к победе».

Его аналитическая передача «Точка зрения» на волне радио «Эхо Москвы» регулярно выходит в Тольятти с 2004 года, и в 2011 году состоялась 1000-я радиопередача. Дьячков С.Г. является автором книг прозы и сборников стихов.

Член Союза журналистов России, член Союза российских писателей.

В 2006 году входил в члены политсовета Самарского регионального отделения Российской партии Жизни. После реорганизации партии в новую Справедливую Россию, ранее ратовавший за её создание, отказался от продолжения в ней своего членства.

С 2013 года ведёт свой блог на официальном сайте Тольяттинского местного отделения КПРФ.

Награды и звания

• За высокую жизненную позицию, принципиальность и высокий духовно-нравственный, жизненный и человеческий подвиг, общественную деятельность по защите прав инвалидов, большой вклад в развитие культуры и образования г. Тольятти Дьячкову Сергею Германовичу решением Тольяттинской городской Думы № 743 от 14 мая 2003 года было присвоено звание «Почётный гражданин города Тольятти».

Литература

Захаров Виктор. ПОСЛЕСЛОВИЕ… Опыт публицистического осмысления личности / Корректор Курлаева Н.П.. — Тольятти: ООО «МНХ», 2010. — 272 с. — ISBN 978-5-901832-21-9.

Дьячков С.Г. Другие берега / Редактор Кальжанова Г. — М.: «Внешторгиздат», 2001. — 128 с. — ISBN 5-88181-039-2.

Дьячков С.Г. Стихи / Редактор Кальжанова Г. — М.: «Внешторгиздат», 1997. — 320 с. — ISBN 5-88181-019-8.

Дьячков С.Г. Книга Бытия / Редактор Вавилина О.А. — Тольятти: «Библиотека Автограда», 2001. — 196 с. — ISBN 84(Рус – Рос)6 Д93.

Дьячков С.Г. Опережая время / Редактор Дар Г. — М.: «Внешторгиздат», 1994. — 240 с.

Дьячков С.Г. Фанера над Парижем / Набор Харитонова Н. — М.: МП «Формат», 1992. — 130 с.

Ссылки

• [museum.samgd.ru/mo/tolytt/citizens/79352/ Сергей Дьячков на сайте музея г. Тольятти]. [www.webcitation.org/6ChMvCEGO Архивировано из первоисточника 6 декабря 2012].
• [www.vmeste.avtograd.ru/homepage/ С.Дьячков СТИХИ. ПРОЗА. ПУБЛИЦИСТИКА]. [www.webcitation.org/6ChMw8lhA Архивировано из первоисточника 6 декабря 2012].
• [tltgorod.ru/word Точка зрения Дьячкова Сергея Германовича]. [www.webcitation.org/67QMKgUul Архивировано из первоисточника 5 мая 2012].

Отрывок, характеризующий Дьячков, Сергей Германович

– Нет, Соня, ты помнишь ли его так, чтоб хорошо помнить, чтобы всё помнить, – с старательным жестом сказала Наташа, видимо, желая придать своим словам самое серьезное значение. – И я помню Николеньку, я помню, – сказала она. – А Бориса не помню. Совсем не помню…
– Как? Не помнишь Бориса? – спросила Соня с удивлением.
– Не то, что не помню, – я знаю, какой он, но не так помню, как Николеньку. Его, я закрою глаза и помню, а Бориса нет (она закрыла глаза), так, нет – ничего!
– Ах, Наташа, – сказала Соня, восторженно и серьезно глядя на свою подругу, как будто она считала ее недостойной слышать то, что она намерена была сказать, и как будто она говорила это кому то другому, с кем нельзя шутить. – Я полюбила раз твоего брата, и, что бы ни случилось с ним, со мной, я никогда не перестану любить его во всю жизнь.
Наташа удивленно, любопытными глазами смотрела на Соню и молчала. Она чувствовала, что то, что говорила Соня, была правда, что была такая любовь, про которую говорила Соня; но Наташа ничего подобного еще не испытывала. Она верила, что это могло быть, но не понимала.
– Ты напишешь ему? – спросила она.
Соня задумалась. Вопрос о том, как писать к Nicolas и нужно ли писать и как писать, был вопрос, мучивший ее. Теперь, когда он был уже офицер и раненый герой, хорошо ли было с ее стороны напомнить ему о себе и как будто о том обязательстве, которое он взял на себя в отношении ее.
– Не знаю; я думаю, коли он пишет, – и я напишу, – краснея, сказала она.
– И тебе не стыдно будет писать ему?
Соня улыбнулась.
– Нет.
– А мне стыдно будет писать Борису, я не буду писать.
– Да отчего же стыдно?Да так, я не знаю. Неловко, стыдно.
– А я знаю, отчего ей стыдно будет, – сказал Петя, обиженный первым замечанием Наташи, – оттого, что она была влюблена в этого толстого с очками (так называл Петя своего тезку, нового графа Безухого); теперь влюблена в певца этого (Петя говорил об итальянце, Наташином учителе пенья): вот ей и стыдно.
– Петя, ты глуп, – сказала Наташа.
– Не глупее тебя, матушка, – сказал девятилетний Петя, точно как будто он был старый бригадир.
Графиня была приготовлена намеками Анны Михайловны во время обеда. Уйдя к себе, она, сидя на кресле, не спускала глаз с миниатюрного портрета сына, вделанного в табакерке, и слезы навертывались ей на глаза. Анна Михайловна с письмом на цыпочках подошла к комнате графини и остановилась.
– Не входите, – сказала она старому графу, шедшему за ней, – после, – и затворила за собой дверь.
Граф приложил ухо к замку и стал слушать.
Сначала он слышал звуки равнодушных речей, потом один звук голоса Анны Михайловны, говорившей длинную речь, потом вскрик, потом молчание, потом опять оба голоса вместе говорили с радостными интонациями, и потом шаги, и Анна Михайловна отворила ему дверь. На лице Анны Михайловны было гордое выражение оператора, окончившего трудную ампутацию и вводящего публику для того, чтоб она могла оценить его искусство.
– C'est fait! [Дело сделано!] – сказала она графу, торжественным жестом указывая на графиню, которая держала в одной руке табакерку с портретом, в другой – письмо и прижимала губы то к тому, то к другому.
Увидав графа, она протянула к нему руки, обняла его лысую голову и через лысую голову опять посмотрела на письмо и портрет и опять для того, чтобы прижать их к губам, слегка оттолкнула лысую голову. Вера, Наташа, Соня и Петя вошли в комнату, и началось чтение. В письме был кратко описан поход и два сражения, в которых участвовал Николушка, производство в офицеры и сказано, что он целует руки maman и papa, прося их благословения, и целует Веру, Наташу, Петю. Кроме того он кланяется m r Шелингу, и m mе Шос и няне, и, кроме того, просит поцеловать дорогую Соню, которую он всё так же любит и о которой всё так же вспоминает. Услыхав это, Соня покраснела так, что слезы выступили ей на глаза. И, не в силах выдержать обратившиеся на нее взгляды, она побежала в залу, разбежалась, закружилась и, раздув баллоном платье свое, раскрасневшаяся и улыбающаяся, села на пол. Графиня плакала.
– О чем же вы плачете, maman? – сказала Вера. – По всему, что он пишет, надо радоваться, а не плакать.
Это было совершенно справедливо, но и граф, и графиня, и Наташа – все с упреком посмотрели на нее. «И в кого она такая вышла!» подумала графиня.
Письмо Николушки было прочитано сотни раз, и те, которые считались достойными его слушать, должны были приходить к графине, которая не выпускала его из рук. Приходили гувернеры, няни, Митенька, некоторые знакомые, и графиня перечитывала письмо всякий раз с новым наслаждением и всякий раз открывала по этому письму новые добродетели в своем Николушке. Как странно, необычайно, радостно ей было, что сын ее – тот сын, который чуть заметно крошечными членами шевелился в ней самой 20 лет тому назад, тот сын, за которого она ссорилась с баловником графом, тот сын, который выучился говорить прежде: «груша», а потом «баба», что этот сын теперь там, в чужой земле, в чужой среде, мужественный воин, один, без помощи и руководства, делает там какое то свое мужское дело. Весь всемирный вековой опыт, указывающий на то, что дети незаметным путем от колыбели делаются мужами, не существовал для графини. Возмужание ее сына в каждой поре возмужания было для нее так же необычайно, как бы и не было никогда миллионов миллионов людей, точно так же возмужавших. Как не верилось 20 лет тому назад, чтобы то маленькое существо, которое жило где то там у ней под сердцем, закричало бы и стало сосать грудь и стало бы говорить, так и теперь не верилось ей, что это же существо могло быть тем сильным, храбрым мужчиной, образцом сыновей и людей, которым он был теперь, судя по этому письму.