Вон, Дэвид

Дэвид Вон
Общая информация
Полное имя	Дэвид Оуэн Вон
Родился	18 февраля 1983(1983-02-18) (41 год) Абергеле, Уэльс, Великобритания
Гражданство	Уэльс
Рост	170 см
Вес	66 кг
Позиция	полузащитник
Информация о клубе
Клуб	Ноттингем Форест
Номер	24
Карьера
Молодёжные клубы
—2000	Кру Александра
Клубная карьера*
2000—2007	Кру Александра	185 (18)
2007—2008	Реал Сосьедад	9 (1)
2008—2011	Блэкпул	109 (4)
2011—2014	Сандерленд	49 (3)
2013—2014	→  Ноттингем Форест	9 (0)
2014—н.в.	Ноттингем Форест	52 (1)
Национальная сборная**
	Уэльс (до 19)	2 (1)
	Уэльс (до 21)	8 (3)
2003—н.в.	Уэльс	42 (1)
* Количество игр и голов за профессиональный клуб считается только для различных лиг национальных чемпионатов, откорректировано по состоянию на 21 октября 2016. ** Количество игр и голов за национальную сборную в официальных матчах, откорректировано по состоянию на 5 июня 2016.

Дэ́вид О́уэн Вон (англ. David Owen Vaughan; 18 февраля 1983, Абергеле, Уэльс) — валлийский футболист английского клуба «Ноттингем Форрест» и сборной Уэльса. Играет на позиции полузащитника.

Начал карьеру в английском клубе «Кру Александра». В сезоне 2007/08 выступал в Сегунде за «Реал Сосьедад». Наиболее известен по выступлениям за клубы английской Премьер-лиги «Блэкпул» (в сезоне 2010/11) и «Сандерленд» (с 2011 по 2013 год). Цвета «Ноттингем Форрест» защищает с октября 2013 года.

В составе сборной Уэльса игрок с 2003 года провёл 42 матча. Участник отборочных турниров к трём чемпионатам мира и трём чемпионатам Европы.

Карьера

Клубная

Начало карьеры

Дэвид Вон — воспитанник футбольного клуба «Кру Александра». Дебютировал в главной команде клуба 19 августа 2000 года в матче Первого дивизиона Англии против «Блэкберн Роверс». Этот матч остался для полузащитника единственным в сезоне. По итогам следующего сезона на счету Вона было 16 сыгранных матчей и забитый гол в кубковой игре против «Ротерем Юнайтед» . Для команды же сезон выдался тяжёлым и по его итогам «Кру Александра» выбыла во Второй дивизион. Футболист оставался в «Кру» до начала сезона 2007/08, выступая во втором и третьем (по уровню) английских дивизионах. Начиная с сезона 2002/03 валлиец являлся одним из игроков основного состава, проводя за команду более 30 матчей за сезон.

В августе 2007 года Дэвид Вон принял непростое для себя решение покинуть Англию и по приглашению своего соотечественника Криса Коулмана перешёл в испанский клуб «Реал Сосьедад» за 440 тысяч фунтов стерлингов. 1 сентября 2007 года полузащитник впервые сыграл за новый клуб. В матче Сегунды против «Эйбара» футболист вышел в стартовом составе, получил жёлтую карточку и был заменён на Хави Прието за 10 минут до конца встречи. В третьем своём матче Вон забил единственный гол за испанский клуб, поразив ворота Анхеля Пиндадо из «Лас-Пальмаса». Всего за «Реал Сосьедад» футболист сыграл 9 матчей и в августе 2008 года вернулся в Англию.

«Блэкпул»

Следующим клубом в карьере Вона стал «Блэкпул». Футболист был приобретён англичанами за 200 тысяч фунтов стерлингов в качестве замены покинувшему клуб Уэсли Хулахану. В команде из Ланкашира полузащитник дебютировал в матче Чемпионшипа с «Бристоль Сити» 9 августа 2008 года. Гол в ворота «Донкастер Роверс», забитый 7 февраля 2009 года, стал для Вона первым в «Блэкпуле» и единственным в сезоне. Аналогичные показатели результативности были на счету футболиста и в сезоне 2009/10: 17 октября с передачи Бена Бёрджесса он поразил ворота команды «Плимут Аргайл». «Блэкпул» же за год смог прибавить и пробился в Премьер-лигу через плей-офф.

Первый матч Дэвида Вона в высшем английском дивизионе прошёл 14 августа 2010 года и завершился победой «Блэкпула» над «Уиган Атлетик» со счётом 4:0. Гол, забитый валлийцем 6 ноября 2010 года в ворота «Эвертона», стал для него первым в Премьер-лиге. Дэвид Вон в сезоне 2010/11 имел один из наивысших показателей в лиге по прерванным передачам, отмечаясь и удачными атакующими действиями. Так, в последнем матче чемпионата (против «Манчестер Юнайтед») футболист выполнил 52 передачи, 49 из которых оказались точными, а одна привела к голу в ворота Эдвина Ван дер Сара.

Всего с 2006 по 2011 год полузащитник сыграл в различных турнирах за «Блэкпул» 116 матчей и забил 5 голов. По итогам сезона 2010/11 «мандарины» расстались с высшим дивизионом, заняв предпоследнее место, а у Вона закончился контракт с клубом, и футболист отказался его продлевать. Весной 2011 года полузащитником интересовался «Вильярреал», но в итоге возвращение валлийца в Испанию не состоялось.

«Сандерленд»

В июле 2011 года Вон стал игроком «Сандерленда», подписав трёхлетний контракт. При переходе в клуб игрок выразил надежду, что «чёрные коты» смогут побороться за место в десятке или даже в шестёрке лучших команд страны . Дебютировал в команде в матче с «Ливерпулем» на Энфилде 13 августа 2011 года. Первый гол за «котов» футболист забил 11 декабря 2011 года с передачи Стефана Сессеньона в ворота «Блэкберн Роверс». В итоге за «Сандерленд» Дэвид Вон отыграл 2 полных сезона. За это время он сыграл 55 матчей.

После ухода из команды в марте 2013 года Мартина О’Нила футболист также мог покинуть «Сандерленд». В межсезонье Вон был близок к переходу в «Кристал Пэлас», где его ждал знакомый по «Блэкпулу» тренер Иан Холлоуэй . Также валлиец входил в сферу интересов «Рединга» и «Халл Сити» . С началом сезона 2013/14 Дэвид Вон лишь раз выходил в стартовом составе в 7 матчах чемпионата при Паоло Ди Канио, В начале октября 2013 года полузащитник приветствовал замену итальянца на тренерском мостике Густаво Пойетом, однако закрепиться в составе игроку это не помогло, и в конце месяца он отправился в аренду в «Ноттингем Форрест» в поисках игровой практики.

«Ноттингем Форест»

При переходе Дэвида Вона в «Форрест» тренер команды Билли Дэвис рассчитывал на то, что опытный игрок поможет команде вернуться в Премьер-лигу . За «лесников» валлиец впервые сыграл 2 ноября 2013 года. В матче Чемпионшипа против «Блэкпула» он вышел на поле в стартовом составе, а в концовке игры был заменён на Энди Рида. До окончания сезона Вон сыграл ещё 8 матчей за команду из Ноттингемшира, и летом 2014 года клуб оформил трансфер футболиста, несмотря на то, что игрок не выступал за клуб с 24 января по 19 апреля из-за тяжёлой травмы колена.

В сборной

Дэвид Вон выступал за молодёжную сборную Уэльса. Также полузащитник провёл 2 матча за юношескую сборную (до 19 лет). 26 мая 2003 года Вон сыграл первый матч за главную сборную страны, которую в то время возглавлял Марк Хьюз (товарищеский с командой США). Проведя за сборную ещё 2 товарищеских игры, 8 октября 2005 года (уже при Джоне Тошаке) футболист впервые вышел на поле в рамках отборочного турнира к чемпионату мира (во втором тайме матча с североирландцами вместо Роберта Эрншоу). 4 дня спустя полузащитник провёл полностью матч против Азербайджана.

В 2007 году Дэвид Вон сыграл 2 отборочных матча к чемпионату Европы. 14 октября 2009 года футболист забил единственный в карьере гол за национальную команду, поразив ворота Лихтенштейна. В дальнейшем Вон сыграл 6 отборочных матчей к чемпионату Европы—2012 и 7 — к чемпионату мира—2014.

С 2010 по 2013 год Вон сыграл бо́льшую часть своих матчей за сборную—21. Однако в ноябре 2013 года полузащитник был вынужден пропустить из-за травмы товарищескую игру с Финляндией, после чего долгое время за национальную команду не выступал, сыграв следующий матч лишь 4 июня 2014 года .

В рамках отборочного турнира к чемпионату Европы 2016 в 2014 году Дэвид Вон лишь раз вызывался в состав сборной. 9 сентября он попал в число запасных на выездной матч против Андорры, но на поле так и не вышел . 28 марта 2015 года Вон впервые сыграл в отборочном цикле, заменив во втором тайме матча с Израилем Джо Ледли .

Игровые характеристики

В составе своего первого клуба «Кру Александры» Дэвид Вон закрепился не в последнюю очередь за счёт своей универсальности. Он использовался тренером Дарио Гради как в центре полузащиты, так и на флангах . Способность игрока действовать на фланге отмечалась и при его переходе в «Блэкпул». Предполагалось, что футболист будет использоваться на позициях центрального полузащитника или левого защитника. Футболист не разочаровал тренерский штаб:

Он настоящий полузащитник, потому что умеет делать всё, что нужно.

Оригинальный текст (англ.)  

(He) is a proper midfield player because he can do all of it.

— Иан Холлоуэй, главный тренер «Блэкпула» (2009—2012).

Вместе с тем, под руководством Холлоуэя игрок переквалифицировался в чистого центрального полузащитника. В сезоне 2013/2014, в период выступления Вона за «Сандерленд», уже отмечалась недостаточно сильная для игрока обороны позиционная игра, а также невысокие мобильность и острота валлийца в атакующих действиях.

Семья

Дэвид Вон женат. Имеет сына, который родился в 2007 году, незадолго до отъезда футболиста в «Реал Сосьедад».

Достижения

Блэкпул

• Победитель плей-офф Чемпионшипа (1): 2009/10
• Игрок года в «Блэкпуле» (1): 2010/11

Статистика

По состоянию на 21 октября 2016 года.

Клубная

Клуб	Сезон	Лига			Кубки		Континентальные кубки		Прочее		Итого
		Дивизион	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы	Игры	Голы
Кру Александра	2000/01	II	1	0	0	0	0	0	0	0	1	0
	2001/02	II	13	0	3	0	0	0	0	0	16	0
	2002/03	III	32	3	6	1	0	0	0	0	38	4
	2003/04	II	31	0	2	0	0	0	0	0	33	0
	2004/05	II	44	6	4	0	0	0	0	0	48	6
	2005/06	II	34	5	2	0	0	0	0	0	36	5
	2006/07	III	29	4	6	0	0	0	0	0	35	4
	2007/08	III	1	0	0	0	0	0	0	0	1	0
	Всего		185	18	23	1	0	0	0	0	208	19
Реал Сосьедад	2007/08	II	9	1	0	0	0	0	0	0	9	1
Блэкпул	2008/09	II	33	1	2	0	0	0	0	0	35	1
	2009/10	II	41	1	2	1	0	0	3	0	46	2
	2010/11	I	35	2	0	0	0	0	0	0	35	2
	Всего		109	4	4	1	0	0	3	0	116	5
Сандерленд	2011/12	I	22	2	5	0	0	0	0	0	27	2
	2012/13	I	24	1	4	0	0	0	0	0	28	1
	2013/14	I	3	0	1	0	0	0	0	0	4	0
	Всего		49	3	10	0	0	0	0	0	59	3
Ноттингем Форест	2013/14	II	9	0	1	0	0	0	0	0	10	0
	2014/15	II	13	0	2	0	0	0	0	0	15	0
	2015/16	II	35	1	2	0	0	0	0	0	37	1
	2016/17	II	4	0	2	1	0	0	0	0	6	1
	Всего		61	1	7	1	0	0	0	0	68	2
Всего за карьеру			413	27	44	3	0	0	3	0	460	30

Источники: [www.soccerbase.com/players/player.sd?player_id=21804&season_id=139 Soccerbase.com], [www.footballdatabase.eu/football.joueurs.david.vaughan.8978.en.html Footballdatabase.eu]

В сборной

Матчи Дэвида Вона за сборную Уэльса
№	Дата	Оппонент	Счёт	Голы Вона	Соревнование
1	26 мая 2003	США	0:2	—	Товарищеский матч
2	31 марта 2004	Венгрия	2:1	—	Товарищеский матч
3	17 августа 2005	Словения	0:0	—	Товарищеский матч
4	8 октября 2005	Северная Ирландия	3:2	—	Отборочный матч ЧМ—2006
5	12 октября 2005	Азербайджан	2:0	—	Отборочный матч ЧМ—2006
6	16 ноября 2005	Кипр	0:1	—	Товарищеский матч
7	27 мая 2006	Тринидад и Тобаго	2:1	—	Товарищеский матч
8	15 августа 2006	Болгария	0:0	—	Товарищеский матч
9	5 сентября 2006	Бразилия	0:2	—	Товарищеский матч
10	6 февраля 2007	Северная Ирландия	0:0	—	Товарищеский матч
11	22 августа 2007	Болгария	1:0	—	Товарищеский матч
12	12 сентября 2007	Словакия	5:2	—	Отборочный матч ЧЕ—2008
13	17 октября 2007	Сан-Марино	2:1	—	Отборочный матч ЧЕ—2008
14	20 августа 2008	Грузия	1:2	—	Товарищеский матч
15	10 октября 2009	Финляндия	1:2	—	Отборочный матч ЧМ—2010
16	14 октября 2009	Лихтенштейн	2:0	1	Отборочный матч ЧМ—2010
17	3 марта 2010	Швеция	0:1	—	Товарищеский матч
18	11 августа 2010	Люксембург	5:1	—	Товарищеский матч
19	3 сентября 2010	Черногория	0:1	—	Отборочный матч ЧЕ—2012
20	8 октября 2010	Болгария	0:1	—	Отборочный матч ЧЕ—2012
21	12 октября 2010	Швейцария	1:4	—	Отборочный матч ЧЕ—2012
22	8 февраля 2011	Ирландия	0:3	—	Кубок наций
23	26 марта 2011	Англия	0:2	—	Отборочный матч ЧЕ—2012
24	25 мая 2011	Шотландия	1:3	—	Кубок наций
25	27 мая 2011	Северная Ирландия	2:0	—	Кубок наций
26	10 августа 2011	Австралия	1:2	—	Товарищеский матч
27	2 сентября 2011	Черногория	2:1	—	Отборочный матч ЧЕ—2012
28	7 октября 2011	Швейцария	2:0	—	Отборочный матч ЧЕ—2012
29	29 февраля 2012	Коста-Рика	0:1	—	Товарищеский матч
30	11 сентября 2012	Сербия	1:6	—	Отборочный матч ЧМ—2014
31	12 октября 2012	Шотландия	2:1	—	Отборочный матч ЧМ—2014
32	16 октября 2012	Хорватия	0:2	—	Отборочный матч ЧМ—2014
33	6 февраля 2013	Австрия	2:1	—	Товарищеский матч
34	6 сентября 2013	Македония	1:2	—	Отборочный матч ЧМ—2014
35	10 сентября 2013	Сербия	0:3	—	Отборочный матч ЧМ—2014
36	11 октября 2013	Македония	1:0	—	Отборочный матч ЧМ—2014
37	15 октября 2013	Бельгия	1:1	—	Отборочный матч ЧМ—2014
38	4 июня 2014	Нидерланды	0:2	—	Товарищеский матч
39	28 марта 2015	Израиль	3:0	—	Отборочный матч ЧЕ—2016
40	13 октября 2015	Андорра	2:0	—	Отборочный матч ЧЕ—2016
41	24 марта 2016	Северная Ирландия	1:1	—	Товарищеский матч
42	5 июня 2016	Швеция	0:3	—	Товарищеский матч

Источник: [eu-football.info/_player.php?id=21995 Eu-football.info]

Ссылки

• [www.transfermarkt.com/david-vaughan/profil/spieler/14178 Профиль на сайте transfermarkt.com] (англ.)
• [int.soccerway.com/players/david-vaughan/51277 Профиль на сайте soccerway.com] (англ.)
• [www.footballdatabase.eu/football.joueurs.david.vaughan.8978.en.html Статистика на сайте Footballdatabase.eu] (англ.)
• [www.national-football-teams.com/player/7288.html Статистика на сайте National Football Teams] (англ.)
• [eu-football.info/_player.php?id=21995 Профиль на сайте eu-football.info] (англ.)

Отрывок, характеризующий Вон, Дэвид

Наташа побежала в дом и на цыпочках вошла в полуотворенную дверь диванной, из которой пахло уксусом и гофманскими каплями.
– Вы спите, мама?
– Ах, какой сон! – сказала, пробуждаясь, только что задремавшая графиня.
– Мама, голубчик, – сказала Наташа, становясь на колени перед матерью и близко приставляя свое лицо к ее лицу. – Виновата, простите, никогда не буду, я вас разбудила. Меня Мавра Кузминишна послала, тут раненых привезли, офицеров, позволите? А им некуда деваться; я знаю, что вы позволите… – говорила она быстро, не переводя духа.
– Какие офицеры? Кого привезли? Ничего не понимаю, – сказала графиня.
Наташа засмеялась, графиня тоже слабо улыбалась.
– Я знала, что вы позволите… так я так и скажу. – И Наташа, поцеловав мать, встала и пошла к двери.
В зале она встретила отца, с дурными известиями возвратившегося домой.
– Досиделись мы! – с невольной досадой сказал граф. – И клуб закрыт, и полиция выходит.
– Папа, ничего, что я раненых пригласила в дом? – сказала ему Наташа.
– Разумеется, ничего, – рассеянно сказал граф. – Не в том дело, а теперь прошу, чтобы пустяками не заниматься, а помогать укладывать и ехать, ехать, ехать завтра… – И граф передал дворецкому и людям то же приказание. За обедом вернувшийся Петя рассказывал свои новости.
Он говорил, что нынче народ разбирал оружие в Кремле, что в афише Растопчина хотя и сказано, что он клич кликнет дня за два, но что уж сделано распоряжение наверное о том, чтобы завтра весь народ шел на Три Горы с оружием, и что там будет большое сражение.
Графиня с робким ужасом посматривала на веселое, разгоряченное лицо своего сына в то время, как он говорил это. Она знала, что ежели она скажет слово о том, что она просит Петю не ходить на это сражение (она знала, что он радуется этому предстоящему сражению), то он скажет что нибудь о мужчинах, о чести, об отечестве, – что нибудь такое бессмысленное, мужское, упрямое, против чего нельзя возражать, и дело будет испорчено, и поэтому, надеясь устроить так, чтобы уехать до этого и взять с собой Петю, как защитника и покровителя, она ничего не сказала Пете, а после обеда призвала графа и со слезами умоляла его увезти ее скорее, в эту же ночь, если возможно. С женской, невольной хитростью любви, она, до сих пор выказывавшая совершенное бесстрашие, говорила, что она умрет от страха, ежели не уедут нынче ночью. Она, не притворяясь, боялась теперь всего.


M me Schoss, ходившая к своей дочери, еще болоо увеличила страх графини рассказами о том, что она видела на Мясницкой улице в питейной конторе. Возвращаясь по улице, она не могла пройти домой от пьяной толпы народа, бушевавшей у конторы. Она взяла извозчика и объехала переулком домой; и извозчик рассказывал ей, что народ разбивал бочки в питейной конторе, что так велено.
После обеда все домашние Ростовых с восторженной поспешностью принялись за дело укладки вещей и приготовлений к отъезду. Старый граф, вдруг принявшись за дело, всё после обеда не переставая ходил со двора в дом и обратно, бестолково крича на торопящихся людей и еще более торопя их. Петя распоряжался на дворе. Соня не знала, что делать под влиянием противоречивых приказаний графа, и совсем терялась. Люди, крича, споря и шумя, бегали по комнатам и двору. Наташа, с свойственной ей во всем страстностью, вдруг тоже принялась за дело. Сначала вмешательство ее в дело укладывания было встречено с недоверием. От нее всё ждали шутки и не хотели слушаться ее; но она с упорством и страстностью требовала себе покорности, сердилась, чуть не плакала, что ее не слушают, и, наконец, добилась того, что в нее поверили. Первый подвиг ее, стоивший ей огромных усилий и давший ей власть, была укладка ковров. У графа в доме были дорогие gobelins и персидские ковры. Когда Наташа взялась за дело, в зале стояли два ящика открытые: один почти доверху уложенный фарфором, другой с коврами. Фарфора было еще много наставлено на столах и еще всё несли из кладовой. Надо было начинать новый, третий ящик, и за ним пошли люди.
– Соня, постой, да мы всё так уложим, – сказала Наташа.
– Нельзя, барышня, уж пробовали, – сказал буфетчнк.
– Нет, постой, пожалуйста. – И Наташа начала доставать из ящика завернутые в бумаги блюда и тарелки.
– Блюда надо сюда, в ковры, – сказала она.
– Да еще и ковры то дай бог на три ящика разложить, – сказал буфетчик.
– Да постой, пожалуйста. – И Наташа быстро, ловко начала разбирать. – Это не надо, – говорила она про киевские тарелки, – это да, это в ковры, – говорила она про саксонские блюда.
– Да оставь, Наташа; ну полно, мы уложим, – с упреком говорила Соня.
– Эх, барышня! – говорил дворецкий. Но Наташа не сдалась, выкинула все вещи и быстро начала опять укладывать, решая, что плохие домашние ковры и лишнюю посуду не надо совсем брать. Когда всё было вынуто, начали опять укладывать. И действительно, выкинув почти все дешевое, то, что не стоило брать с собой, все ценное уложили в два ящика. Не закрывалась только крышка коверного ящика. Можно было вынуть немного вещей, но Наташа хотела настоять на своем. Она укладывала, перекладывала, нажимала, заставляла буфетчика и Петю, которого она увлекла за собой в дело укладыванья, нажимать крышку и сама делала отчаянные усилия.
– Да полно, Наташа, – говорила ей Соня. – Я вижу, ты права, да вынь один верхний.
– Не хочу, – кричала Наташа, одной рукой придерживая распустившиеся волосы по потному лицу, другой надавливая ковры. – Да жми же, Петька, жми! Васильич, нажимай! – кричала она. Ковры нажались, и крышка закрылась. Наташа, хлопая в ладоши, завизжала от радости, и слезы брызнули у ней из глаз. Но это продолжалось секунду. Тотчас же она принялась за другое дело, и уже ей вполне верили, и граф не сердился, когда ему говорили, что Наталья Ильинишна отменила его приказанье, и дворовые приходили к Наташе спрашивать: увязывать или нет подводу и довольно ли она наложена? Дело спорилось благодаря распоряжениям Наташи: оставлялись ненужные вещи и укладывались самым тесным образом самые дорогие.
Но как ни хлопотали все люди, к поздней ночи еще не все могло быть уложено. Графиня заснула, и граф, отложив отъезд до утра, пошел спать.
Соня, Наташа спали, не раздеваясь, в диванной. В эту ночь еще нового раненого провозили через Поварскую, и Мавра Кузминишна, стоявшая у ворот, заворотила его к Ростовым. Раненый этот, по соображениям Мавры Кузминишны, был очень значительный человек. Его везли в коляске, совершенно закрытой фартуком и с спущенным верхом. На козлах вместе с извозчиком сидел старик, почтенный камердинер. Сзади в повозке ехали доктор и два солдата.
– Пожалуйте к нам, пожалуйте. Господа уезжают, весь дом пустой, – сказала старушка, обращаясь к старому слуге.
– Да что, – отвечал камердинер, вздыхая, – и довезти не чаем! У нас и свой дом в Москве, да далеко, да и не живет никто.
– К нам милости просим, у наших господ всего много, пожалуйте, – говорила Мавра Кузминишна. – А что, очень нездоровы? – прибавила она.
Камердинер махнул рукой.
– Не чаем довезти! У доктора спросить надо. – И камердинер сошел с козел и подошел к повозке.
– Хорошо, – сказал доктор.
Камердинер подошел опять к коляске, заглянул в нее, покачал головой, велел кучеру заворачивать на двор и остановился подле Мавры Кузминишны.
– Господи Иисусе Христе! – проговорила она.
Мавра Кузминишна предлагала внести раненого в дом.
– Господа ничего не скажут… – говорила она. Но надо было избежать подъема на лестницу, и потому раненого внесли во флигель и положили в бывшей комнате m me Schoss. Раненый этот был князь Андрей Болконский.


Наступил последний день Москвы. Была ясная веселая осенняя погода. Было воскресенье. Как и в обыкновенные воскресенья, благовестили к обедне во всех церквах. Никто, казалось, еще не мог понять того, что ожидает Москву.
Только два указателя состояния общества выражали то положение, в котором была Москва: чернь, то есть сословие бедных людей, и цены на предметы. Фабричные, дворовые и мужики огромной толпой, в которую замешались чиновники, семинаристы, дворяне, в этот день рано утром вышли на Три Горы. Постояв там и не дождавшись Растопчина и убедившись в том, что Москва будет сдана, эта толпа рассыпалась по Москве, по питейным домам и трактирам. Цены в этот день тоже указывали на положение дел. Цены на оружие, на золото, на телеги и лошадей всё шли возвышаясь, а цены на бумажки и на городские вещи всё шли уменьшаясь, так что в середине дня были случаи, что дорогие товары, как сукна, извозчики вывозили исполу, а за мужицкую лошадь платили пятьсот рублей; мебель же, зеркала, бронзы отдавали даром.
В степенном и старом доме Ростовых распадение прежних условий жизни выразилось очень слабо. В отношении людей было только то, что в ночь пропало три человека из огромной дворни; но ничего не было украдено; и в отношении цен вещей оказалось то, что тридцать подвод, пришедшие из деревень, были огромное богатство, которому многие завидовали и за которые Ростовым предлагали огромные деньги. Мало того, что за эти подводы предлагали огромные деньги, с вечера и рано утром 1 го сентября на двор к Ростовым приходили посланные денщики и слуги от раненых офицеров и притаскивались сами раненые, помещенные у Ростовых и в соседних домах, и умоляли людей Ростовых похлопотать о том, чтоб им дали подводы для выезда из Москвы. Дворецкий, к которому обращались с такими просьбами, хотя и жалел раненых, решительно отказывал, говоря, что он даже и не посмеет доложить о том графу. Как ни жалки были остающиеся раненые, было очевидно, что, отдай одну подводу, не было причины не отдать другую, все – отдать и свои экипажи. Тридцать подвод не могли спасти всех раненых, а в общем бедствии нельзя было не думать о себе и своей семье. Так думал дворецкий за своего барина.
Проснувшись утром 1 го числа, граф Илья Андреич потихоньку вышел из спальни, чтобы не разбудить к утру только заснувшую графиню, и в своем лиловом шелковом халате вышел на крыльцо. Подводы, увязанные, стояли на дворе. У крыльца стояли экипажи. Дворецкий стоял у подъезда, разговаривая с стариком денщиком и молодым, бледным офицером с подвязанной рукой. Дворецкий, увидав графа, сделал офицеру и денщику значительный и строгий знак, чтобы они удалились.
– Ну, что, все готово, Васильич? – сказал граф, потирая свою лысину и добродушно глядя на офицера и денщика и кивая им головой. (Граф любил новые лица.)
– Хоть сейчас запрягать, ваше сиятельство.
– Ну и славно, вот графиня проснется, и с богом! Вы что, господа? – обратился он к офицеру. – У меня в доме? – Офицер придвинулся ближе. Бледное лицо его вспыхнуло вдруг яркой краской.
– Граф, сделайте одолжение, позвольте мне… ради бога… где нибудь приютиться на ваших подводах. Здесь у меня ничего с собой нет… Мне на возу… все равно… – Еще не успел договорить офицер, как денщик с той же просьбой для своего господина обратился к графу.
– А! да, да, да, – поспешно заговорил граф. – Я очень, очень рад. Васильич, ты распорядись, ну там очистить одну или две телеги, ну там… что же… что нужно… – какими то неопределенными выражениями, что то приказывая, сказал граф. Но в то же мгновение горячее выражение благодарности офицера уже закрепило то, что он приказывал. Граф оглянулся вокруг себя: на дворе, в воротах, в окне флигеля виднелись раненые и денщики. Все они смотрели на графа и подвигались к крыльцу.
– Пожалуйте, ваше сиятельство, в галерею: там как прикажете насчет картин? – сказал дворецкий. И граф вместе с ним вошел в дом, повторяя свое приказание о том, чтобы не отказывать раненым, которые просятся ехать.
– Ну, что же, можно сложить что нибудь, – прибавил он тихим, таинственным голосом, как будто боясь, чтобы кто нибудь его не услышал.
В девять часов проснулась графиня, и Матрена Тимофеевна, бывшая ее горничная, исполнявшая в отношении графини должность шефа жандармов, пришла доложить своей бывшей барышне, что Марья Карловна очень обижены и что барышниным летним платьям нельзя остаться здесь. На расспросы графини, почему m me Schoss обижена, открылось, что ее сундук сняли с подводы и все подводы развязывают – добро снимают и набирают с собой раненых, которых граф, по своей простоте, приказал забирать с собой. Графиня велела попросить к себе мужа.
– Что это, мой друг, я слышу, вещи опять снимают?
– Знаешь, ma chere, я вот что хотел тебе сказать… ma chere графинюшка… ко мне приходил офицер, просят, чтобы дать несколько подвод под раненых. Ведь это все дело наживное; а каково им оставаться, подумай!.. Право, у нас на дворе, сами мы их зазвали, офицеры тут есть. Знаешь, думаю, право, ma chere, вот, ma chere… пускай их свезут… куда же торопиться?.. – Граф робко сказал это, как он всегда говорил, когда дело шло о деньгах. Графиня же привыкла уж к этому тону, всегда предшествовавшему делу, разорявшему детей, как какая нибудь постройка галереи, оранжереи, устройство домашнего театра или музыки, – и привыкла, и долгом считала всегда противоборствовать тому, что выражалось этим робким тоном.
Она приняла свой покорно плачевный вид и сказала мужу:
– Послушай, граф, ты довел до того, что за дом ничего не дают, а теперь и все наше – детское состояние погубить хочешь. Ведь ты сам говоришь, что в доме на сто тысяч добра. Я, мой друг, не согласна и не согласна. Воля твоя! На раненых есть правительство. Они знают. Посмотри: вон напротив, у Лопухиных, еще третьего дня все дочиста вывезли. Вот как люди делают. Одни мы дураки. Пожалей хоть не меня, так детей.
Граф замахал руками и, ничего не сказав, вышел из комнаты.
– Папа! об чем вы это? – сказала ему Наташа, вслед за ним вошедшая в комнату матери.
– Ни о чем! Тебе что за дело! – сердито проговорил граф.
– Нет, я слышала, – сказала Наташа. – Отчего ж маменька не хочет?
– Тебе что за дело? – крикнул граф. Наташа отошла к окну и задумалась.
– Папенька, Берг к нам приехал, – сказала она, глядя в окно.


Берг, зять Ростовых, был уже полковник с Владимиром и Анной на шее и занимал все то же покойное и приятное место помощника начальника штаба, помощника первого отделения начальника штаба второго корпуса.
Он 1 сентября приехал из армии в Москву.
Ему в Москве нечего было делать; но он заметил, что все из армии просились в Москву и что то там делали. Он счел тоже нужным отпроситься для домашних и семейных дел.
Берг, в своих аккуратных дрожечках на паре сытых саврасеньких, точно таких, какие были у одного князя, подъехал к дому своего тестя. Он внимательно посмотрел во двор на подводы и, входя на крыльцо, вынул чистый носовой платок и завязал узел.
Из передней Берг плывущим, нетерпеливым шагом вбежал в гостиную и обнял графа, поцеловал ручки у Наташи и Сони и поспешно спросил о здоровье мамаши.
– Какое теперь здоровье? Ну, рассказывай же, – сказал граф, – что войска? Отступают или будет еще сраженье?
– Один предвечный бог, папаша, – сказал Берг, – может решить судьбы отечества. Армия горит духом геройства, и теперь вожди, так сказать, собрались на совещание. Что будет, неизвестно. Но я вам скажу вообще, папаша, такого геройского духа, истинно древнего мужества российских войск, которое они – оно, – поправился он, – показали или выказали в этой битве 26 числа, нет никаких слов достойных, чтоб их описать… Я вам скажу, папаша (он ударил себя в грудь так же, как ударял себя один рассказывавший при нем генерал, хотя несколько поздно, потому что ударить себя в грудь надо было при слове «российское войско»), – я вам скажу откровенно, что мы, начальники, не только не должны были подгонять солдат или что нибудь такое, но мы насилу могли удерживать эти, эти… да, мужественные и древние подвиги, – сказал он скороговоркой. – Генерал Барклай до Толли жертвовал жизнью своей везде впереди войска, я вам скажу. Наш же корпус был поставлен на скате горы. Можете себе представить! – И тут Берг рассказал все, что он запомнил, из разных слышанных за это время рассказов. Наташа, не спуская взгляда, который смущал Берга, как будто отыскивая на его лице решения какого то вопроса, смотрела на него.
– Такое геройство вообще, каковое выказали российские воины, нельзя представить и достойно восхвалить! – сказал Берг, оглядываясь на Наташу и как бы желая ее задобрить, улыбаясь ей в ответ на ее упорный взгляд… – «Россия не в Москве, она в сердцах се сынов!» Так, папаша? – сказал Берг.
В это время из диванной, с усталым и недовольным видом, вышла графиня. Берг поспешно вскочил, поцеловал ручку графини, осведомился о ее здоровье и, выражая свое сочувствие покачиваньем головы, остановился подле нее.
– Да, мамаша, я вам истинно скажу, тяжелые и грустные времена для всякого русского. Но зачем же так беспокоиться? Вы еще успеете уехать…
– Я не понимаю, что делают люди, – сказала графиня, обращаясь к мужу, – мне сейчас сказали, что еще ничего не готово. Ведь надо же кому нибудь распорядиться. Вот и пожалеешь о Митеньке. Это конца не будет?
Граф хотел что то сказать, но, видимо, воздержался. Он встал с своего стула и пошел к двери.
Берг в это время, как бы для того, чтобы высморкаться, достал платок и, глядя на узелок, задумался, грустно и значительно покачивая головой.
– А у меня к вам, папаша, большая просьба, – сказал он.
– Гм?.. – сказал граф, останавливаясь.
– Еду я сейчас мимо Юсупова дома, – смеясь, сказал Берг. – Управляющий мне знакомый, выбежал и просит, не купите ли что нибудь. Я зашел, знаете, из любопытства, и там одна шифоньерочка и туалет. Вы знаете, как Верушка этого желала и как мы спорили об этом. (Берг невольно перешел в тон радости о своей благоустроенности, когда он начал говорить про шифоньерку и туалет.) И такая прелесть! выдвигается и с аглицким секретом, знаете? А Верочке давно хотелось. Так мне хочется ей сюрприз сделать. Я видел у вас так много этих мужиков на дворе. Дайте мне одного, пожалуйста, я ему хорошенько заплачу и…
Граф сморщился и заперхал.
– У графини просите, а я не распоряжаюсь.
– Ежели затруднительно, пожалуйста, не надо, – сказал Берг. – Мне для Верушки только очень бы хотелось.
– Ах, убирайтесь вы все к черту, к черту, к черту и к черту!.. – закричал старый граф. – Голова кругом идет. – И он вышел из комнаты.
Графиня заплакала.
– Да, да, маменька, очень тяжелые времена! – сказал Берг.
Наташа вышла вместе с отцом и, как будто с трудом соображая что то, сначала пошла за ним, а потом побежала вниз.
На крыльце стоял Петя, занимавшийся вооружением людей, которые ехали из Москвы. На дворе все так же стояли заложенные подводы. Две из них были развязаны, и на одну из них влезал офицер, поддерживаемый денщиком.
– Ты знаешь за что? – спросил Петя Наташу (Наташа поняла, что Петя разумел: за что поссорились отец с матерью). Она не отвечала.
– За то, что папенька хотел отдать все подводы под ранепых, – сказал Петя. – Мне Васильич сказал. По моему…
– По моему, – вдруг закричала почти Наташа, обращая свое озлобленное лицо к Пете, – по моему, это такая гадость, такая мерзость, такая… я не знаю! Разве мы немцы какие нибудь?.. – Горло ее задрожало от судорожных рыданий, и она, боясь ослабеть и выпустить даром заряд своей злобы, повернулась и стремительно бросилась по лестнице. Берг сидел подле графини и родственно почтительно утешал ее. Граф с трубкой в руках ходил по комнате, когда Наташа, с изуродованным злобой лицом, как буря ворвалась в комнату и быстрыми шагами подошла к матери.
– Это гадость! Это мерзость! – закричала она. – Это не может быть, чтобы вы приказали.
Берг и графиня недоумевающе и испуганно смотрели на нее. Граф остановился у окна, прислушиваясь.
– Маменька, это нельзя; посмотрите, что на дворе! – закричала она. – Они остаются!..
– Что с тобой? Кто они? Что тебе надо?
– Раненые, вот кто! Это нельзя, маменька; это ни на что не похоже… Нет, маменька, голубушка, это не то, простите, пожалуйста, голубушка… Маменька, ну что нам то, что мы увезем, вы посмотрите только, что на дворе… Маменька!.. Это не может быть!..
Граф стоял у окна и, не поворачивая лица, слушал слова Наташи. Вдруг он засопел носом и приблизил свое лицо к окну.
Графиня взглянула на дочь, увидала ее пристыженное за мать лицо, увидала ее волнение, поняла, отчего муж теперь не оглядывался на нее, и с растерянным видом оглянулась вокруг себя.
– Ах, да делайте, как хотите! Разве я мешаю кому нибудь! – сказала она, еще не вдруг сдаваясь.
– Маменька, голубушка, простите меня!
Но графиня оттолкнула дочь и подошла к графу.
– Mon cher, ты распорядись, как надо… Я ведь не знаю этого, – сказала она, виновато опуская глаза.
– Яйца… яйца курицу учат… – сквозь счастливые слезы проговорил граф и обнял жену, которая рада была скрыть на его груди свое пристыженное лицо.
– Папенька, маменька! Можно распорядиться? Можно?.. – спрашивала Наташа. – Мы все таки возьмем все самое нужное… – говорила Наташа.
Граф утвердительно кивнул ей головой, и Наташа тем быстрым бегом, которым она бегивала в горелки, побежала по зале в переднюю и по лестнице на двор.
Люди собрались около Наташи и до тех пор не могли поверить тому странному приказанию, которое она передавала, пока сам граф именем своей жены не подтвердил приказания о том, чтобы отдавать все подводы под раненых, а сундуки сносить в кладовые. Поняв приказание, люди с радостью и хлопотливостью принялись за новое дело. Прислуге теперь это не только не казалось странным, но, напротив, казалось, что это не могло быть иначе, точно так же, как за четверть часа перед этим никому не только не казалось странным, что оставляют раненых, а берут вещи, но казалось, что не могло быть иначе.
Все домашние, как бы выплачивая за то, что они раньше не взялись за это, принялись с хлопотливостью за новое дело размещения раненых. Раненые повыползли из своих комнат и с радостными бледными лицами окружили подводы. В соседних домах тоже разнесся слух, что есть подводы, и на двор к Ростовым стали приходить раненые из других домов. Многие из раненых просили не снимать вещей и только посадить их сверху. Но раз начавшееся дело свалки вещей уже не могло остановиться. Было все равно, оставлять все или половину. На дворе лежали неубранные сундуки с посудой, с бронзой, с картинами, зеркалами, которые так старательно укладывали в прошлую ночь, и всё искали и находили возможность сложить то и то и отдать еще и еще подводы.
– Четверых еще можно взять, – говорил управляющий, – я свою повозку отдаю, а то куда же их?
– Да отдайте мою гардеробную, – говорила графиня. – Дуняша со мной сядет в карету.
Отдали еще и гардеробную повозку и отправили ее за ранеными через два дома. Все домашние и прислуга были весело оживлены. Наташа находилась в восторженно счастливом оживлении, которого она давно не испытывала.
– Куда же его привязать? – говорили люди, прилаживая сундук к узкой запятке кареты, – надо хоть одну подводу оставить.
– Да с чем он? – спрашивала Наташа.
– С книгами графскими.
– Оставьте. Васильич уберет. Это не нужно.
В бричке все было полно людей; сомневались о том, куда сядет Петр Ильич.
– Он на козлы. Ведь ты на козлы, Петя? – кричала Наташа.
Соня не переставая хлопотала тоже; но цель хлопот ее была противоположна цели Наташи. Она убирала те вещи, которые должны были остаться; записывала их, по желанию графини, и старалась захватить с собой как можно больше.


Во втором часу заложенные и уложенные четыре экипажа Ростовых стояли у подъезда. Подводы с ранеными одна за другой съезжали со двора.
Коляска, в которой везли князя Андрея, проезжая мимо крыльца, обратила на себя внимание Сони, устраивавшей вместе с девушкой сиденья для графини в ее огромной высокой карете, стоявшей у подъезда.
– Это чья же коляска? – спросила Соня, высунувшись в окно кареты.
– А вы разве не знали, барышня? – отвечала горничная. – Князь раненый: он у нас ночевал и тоже с нами едут.
– Да кто это? Как фамилия?
– Самый наш жених бывший, князь Болконский! – вздыхая, отвечала горничная. – Говорят, при смерти.
Соня выскочила из кареты и побежала к графине. Графиня, уже одетая по дорожному, в шали и шляпе, усталая, ходила по гостиной, ожидая домашних, с тем чтобы посидеть с закрытыми дверями и помолиться перед отъездом. Наташи не было в комнате.